За час до рассвета

Глава 12

Крик. Жуткий, леденящий кровь крик вырвал Айри из дремоты. Она подскочила, на ощупь нашла дверную ручку и побежала по лестнице вниз.

Кто-то кричал на одной высокой ноте, тянул гласные, и этот звук впивался в голову. Айри окончательно очнулась на улице, когда босые ноги обожгла холодная мостовая.

Первым она увидела мужчину. Он лежал на дороге и не шевелился. Крик все еще звучал, истошный, размноженный эхом. Айри повернула голову.

Монстр.

Он загнал в угол женщину, которая и вопила. Рука Айри дернулась, но возле бедер ухватила только воздух — она выбежала без револьвера, как была в пижаме.

По спине прокатились мурашки. Монстра в тот раз пули не остановили… Айри видела его спину, широкую, покрытую серо-коричневой шерстью, и в этот раз он стоял на четырех лапах.

Застучали ставни, заскрипели оконные рамы, и гул взбудораженных голосов наполнил ночь какофонией.

Думать было некогда, и, оглянувшись, Айри подняла тяжелый камень, размахнулась и бросила. Попала точно в цель. Монстр встряхнулся, но продолжил подкрадываться к выбранной жертве.

— Помогите, помогите, помогите! — частила женщина, молитвенно сложившая руки, и плакала, всхлипывала, дрожала.

Айри нашла еще камень, тяжелый, с острым краем, и сдавила его в руке. Монстра не взяли пули… Айри запретила себе думать.

Монстр повернул морду на звук и, кажется, опешил — он не ожидал, что добыча сама побежит к нему. Айри прыгнула ему на спину, вцепилась в шерсть, сдавила ногами бока.

— Бегите! — крикнула она женщине, прежде чем монстр встал на задние лапы.

Женщина подобрала юбки и побежала — молча.

Айри уже некогда было думать о ней. Монстр извивался самой настоящей змеей в попытках скинуть ее, и Айри до крови закусила губу — так трудно было удержаться. Мерцали бешеные глаза, брызгала слюна, он рычал.

И Айри замахнулась. Она хотела ударить монстра камнем по голове, но в этот момент он с разворота врезался в стену, и ее ногу зажало, окатило болью. Монстр, дернув головой, выбил камень из ее руки.

Еще два удара о стену, от которых у Айри потемнело перед глазами из-за боли, и она свалилась с монстра точно на место, где чуть раньше кричала женщина.

Монстр рыкнул, наклонил голову и сделал шаг к Айри. Сверкали изжелта-зеленые глаза. Сердце билось часто-часто, а дыхание перехватывало. Она сглотнула.

Смерть сделала еще шаг к ней — почему-то Айри была уверена, что этот монстр способен ее убить. Совершенно уверена. В его глазах она видела приговор, который вот-вот должен исполниться.

— Айри! — услышала она крик не то Фели, не то мамы.

Зажмурилась.

Нет же, благословение должно ее защитить! Она не умрет на глазах семьи!

«А если все, конец? Если я жила, чтобы спасти эту женщину и умереть за нее?» — скользнула мысль, противная, мерзкая, и Айри задрожала.

Яркие глаза зверя становились все ближе, и в них Айри видела укор собственной трусости. Смерть на мягких лапах приближалась к ней. Горячее, влажное дыхание коснулось груди. Монстр принюхался, словно примеряясь, а потом блеснули его огромные клыки, и Айри ощутила, как они коснулись шеи, надавили на кожу, прокололи ее, прикусывая.

«Не хочу! Я не хочу умирать за ту женщину!» — Айри не могла пошевелиться от страха.

И зажмурилась.

Но тут что-то случилось. Монстр отстранился, хотел обернуться, его ударило сбоку, и клыки прочертили резкую линию по шее. Айри, приоткрыв глаза, увидела, как монстра кто-то снес. Они покатились клубком, а потом расцепились, разбежались в разные стороны.

Ревущее пламя окружило монстра, запахло паленой шерстью, он заскулил и… прошел сквозь огонь. Он упал на мостовую, прокатился по ней, сбивая случайные искры, а потом, поднявшись на лапы, сбежал.

Пустая предутренняя улица погрузилась в прежнюю тишину, и о случившемся напоминало только пятно гари между двумя домами и неподвижное тело мужчины на мостовой…

Она вновь избежала смерти! Смерти, которая была близка, как никогда раньше. Айри сама не понимала, откуда взялось это ощущение, смутное, мрачное, пугающее, ведь она никогда и ни в какой опасности не думала о том, что погибнет.

Она обхватила себя руками, задрожала — ее трясло, ее колотило. На плечи опустилось что-то приятно-теплое и тяжелое, но Айри сбросила это — сразу вспомнилось влажное дыхание монстра…

Теплое вернули ей на плечи.

— Айри, покажи шею. У тебя кровь, — сквозь страх и внутренний ужас в голову достучались слова, спокойные, мягкие.

Слова, которые произнес такой знакомый голос.

Она вскинула голову.

Кеймрон.

Конечно, это был Кеймрон! Лохматый, в порванной рубашке, но в целых перчатках.

— З-забери-и м-меня отсю-да, — попросила она, по-прежнему трясясь, как лист на ветру. — Р-родители… Не должны-ы-ы…

Она не смогла договорить, не смогла закончить мысль, но это и не требовалось. Запахнув на ней пальто, Кеймрон взял ее на руки и куда-то пошел — Айри прикрывал от мира поднятый воротник, и только ноги обдувал ледяной ветер.

— Я отвезу Айри к доктору, — и они остановились. — Тут недалеко мой автомобиль. Не могли бы вы дать с собой ее одежду? Соберите пока, я сейчас вернусь,

Ответа Айри не разобрала.

Кеймрон пошел и осторожно посадил ее в автомобиль, еще раз поправил пальто, но тепло от него развеялось, и теперь плотная шерстяная ткань хранила холод самой Айри.

— Не надо к доктору, — попросила она, когда автомобиль тронулся.

— Хорошо, — согласился он, сворачивая на улицу, которая вела к его дому.

Айри сидела не шевелясь, вцепилась в пальто и смотрела в одну точку. Предрассветный сумрак подчеркнул сероватую бледность ее лица, на подбородке засохли капли крови.

Автомобиль остановился.

— Выйдешь сама?

Она не ответила.

Кеймрон отнес Айри в дом и посадил на диван в гостиной — забрал пальто, завернул ее в одеяло. Слуга уже разжигал камин. Кеймрон отогнал автомобиль под навес, вернулся и застал Айри ровно в том же положении, в каком оставил. Первые языки пламени отражались в ее глазах, длинные волосы упали на лицо.

— Ловри, принеси раствор и тряпок. Надо промыть раны, — приказал он слуге, и тот с поклоном удалился на кухню.

Кеймрон опустился на корточки перед Айри, отодвинул волосы. Она не пошевелилась, и только огонь делал лицо то жестким, то напуганным, то мертвым.

Это до жути напоминало прошлое — после убийства на площади Прейн Айри также молчала, также замкнулась.

До недавнего времени Кеймрон думал, что все потеряно, что не вернуть ничего из их прошлого, пока не увидел Айри в платье вместо формы, пока не увидел ее с другим. И их разговор в автомобиле — они не поссорились, они поговорили, они услышали друг друга!

Она изменилась, но все же в ней была жива та Айри, которую он помнил.

Та Айри, по которой он скучал.

Однако что-то в ней опять надломилось. Но разве впервые она попала в опасную ситуацию? Разве не верила она больше всех в свое благословение?

Спрашивать было рано — Айри не ответит.

Значит, он будет рядом, пока она не заговорит.

«Тогда я решил, что тебе нужно время прийти в себя, но все закончилось ссорой. И я эту ошибку больше не повторю, Айри. Ты дважды спасла меня, и теперь я не оставлю тебя. Я стану твоим щитом и не позволю ничему тебя сломить», — и пламя в камине затрещало, соглашаясь с его мыслями, вспыхнуло ярко-ярко. Кеймрон снял перчатки, бросил на диван, взял ледяные руки Айри в свои.

И от его прикосновения она очнулась — глаза блеснули.

— Кеймрон… Я сейчас впервые пожалела, что спасла человека, — сказала она с ужасом.

Больше, чем смерти, Айри испугалась собственных мыслей. Какая она героиня, если у нее такие мысли⁈ Что она за тварь? Монстр, хуже напавшего на нее!

Она не заметила, как слуга принес маленький складной столик, потом — тазик с теплой водой и тряпки. Она всего этого не замечала, пока Кеймрон не опустил ее кончики пальцев в воду.

— Тебе нужно смыть кровь с шеи, — сказал он тихо, смочил в тазике тряпку, отжал ее и протянул Айри. — Только будет щипать, здесь солевой раствор.

Айри продолжила сидеть, погрузив пальцы в воду. Кеймрон аккуратно надавил ей на подбородок снизу. Голова Айри покорно поднялась, а она этого как будто не заметила. Не заметила она и боли от промывания царапин — они оказались неглубокими, но зато их было много, они как бы перечеркивали симметричные укусы с обеих сторон шеи.

Она опять пострадала. Кеймрон смочил тряпку, и от нее вода в тазике окрасилась в бледно-розовый.

— Айри, твоя мысль была совершенно нормальной для человека, — и он продолжил стирать кровь.

Шея под его рукой была тонкой, с нежной кожей, с быстро бьющейся жилкой.

— Ты ведь испугалась, что умрешь? — тихо, почти на ухо спросил Кеймрон у нее.

Айри кивнула. Он взял другую тряпку, намочил, потянулся, чтобы протереть ей подбородок и щеки.

— И все же ты спасла человека, Айри. Одна мысль не перечеркивает сделанного добра.

Она положила свою руку на его, прижала к щеке.

— Правда? — треск поленьев в камине практически заглушил вопрос-выдох, но Кеймрон услышал его. — Ты так считаешь?

— Да, я считаю именно так.

Одеяло с ее плеч опустилось, и Айри выглядела так, словно вылезала из кокона. Светлая пижама покрылась пылью, у воротника засохли капли крови, а пуговица на груди расстегнулась, и Кеймрон отвел взгляд.

— Спасибо, — выдохнула она, еще раз сжала его руку и отпустила.

Вернулся Ловри, унес таз и тряпки. Кеймрон сидел рядом с Айри, пока она не уснула, пока ее голова не упала ему на плечо, но и тогда он боялся пошевелиться — боялся, что она проснется.

— Господин Олден, вам скоро выезжать, — шепотом сообщил слуга спустя час.

— Найди мальчишку, пусть сбегает в пекарню Вэнсов и сообщит, что с их дочерью все в порядке, что она пошла на работу.

Кеймрон осторожно отодвинул от себя Айри, встал, придерживая ее голову, а потом уложил на диван, укрыл одеялом. Она подтянула ноги к груди и болезненно сморщилась.

— Присмотри за ней и накорми. Если спросит одежду…

— Я видел, она в мешке, который вы принесли, — перебил слуга.

Кеймрон кивнул.

Ему не хотелось уходить, но все-таки пришлось. Обернувшись в последний раз на Айри, он пошел и быстро умылся, переоделся и покинул дом.

Дом, в котором второй раз за столь короткое время спала Айри.

«Надеюсь, когда-нибудь она останется у меня не из-за ран», — и он надел перчатки, еще раз напомнил слуге о поручениях и, наконец, вышел на ясную улицу.

Измученная Айри провалилась в сон, и он был крепок и глубок. И темен. Тревоги, волнения, страхи — все это утащило ее на дно черного-черного колодца, и только на немыслимой высоте был виден кусочек ясного неба.

Проснувшись, она долго не могла поверить, что находится не в сырой черной глубине, а лежит на чем-то мягком, в очень теплой комнате. В камине серела зола, откуда-то слева падали косые солнечные лучи, и в них кружились редкие пылинки.

Было жарко. Болела шея.

Айри села, выбралась из-под одеяла и увидела пижаму, испорченную грязью и кровью, чумазые ноги, которые топтали синий ковер с длинным ворсом. Где-то часы пробили четыре раза, и она задалась вопросом, утра или вечера.

Сколько прошло времени?

Все случившееся казалось каким-то далеким. Но не могла ведь она проспать неделю или месяц? Айри осмотрелась. По камину, на котором стояли миниатюрные статуэтки танцовщиц из малахита, она сразу опознала гостиную Кеймрона. Приподняв ноги, поддела ковер и опустила их на пол, но и то было неудобно — она наверняка испачкает светло-ореховый паркет.

Часы пробили пять раз, а солнечные лучи исчезли.

— О, вы проснулись, — в гостиную зашел слуга. — Зовите меня Ловри, — представился он с поклоном. — Подождите немного, я согрею воды и подниму ее в гостевую спальню, чтобы вы могли умыться, госпожа. Ваша одежда уже там. А после я разогрею вам еду.

— Я не госпожа. Называй меня просто Айри, — нахмурилась она.

Он сказал слишком много всего и сразу. И эти мирные подробности были такими странными после прошедшей ночи…

— Вы гостья моего господина, госпожа. Иначе я не могу к вам обращаться.

Айри повела плечом. Через какое-то время Ловри позвал ее и проводил на второй этаж, в комнату, которую она тоже помнила. Все действия давались через силу, она шевелилась, как улитка, которую вырвали из спячки.

На кровати были разложены ее вещи — штаны, свитер, китель. Белье осталось деликатно сложено в мешке. У двери стояли ее сапоги.

Часы пробили девять, когда Айри оделась. Окон в комнате не было, и с закрытой дверью стало немного душно. Она спустилась по лестнице и остановилась, прислушалась. В гостиной было тихо, и Айри пошла в другую сторону — там находилась кухня, и слуга колдовал над очагом.

На веревке висели высушенные травы, внимание к себе привлекал лакированный деревянный буфет у стены, и простой стол в центре на его фоне смотрелся бедным родственником.

— О, вы все, госпожа? — обернулся Ловри. — Еще десять минут, и можно будет ужинать! Я вам здесь накрою, вы не против? Господин Олден предпочитает есть в кухне, а в гостиной стол не разобран.

Айри кивнула. На очаге дымилась кастрюля, упоительно пахло чем-то вкусным, рядом посвистывал чайничек, крышечка на котором подпрыгивала. Слуга ловко управлялся со всем этим — взяв прихватку, он переставил чайничек на стол, и тот затих, только блеснул полированным боком. Следом на столе появилась тарелка, полная дымившейся картошки, и вторая — с мясом. Как по волшебству, рядом с ними появились вилки и ножи. Слуга, смахнув с табуретки невидимую пыль, предложил Айри сесть, и она не смогла отказаться.

— Ох, я совсем забыл! Вашей семье передали, что вы в порядке, — и, сказав это, он удалился убираться в спальне.

Горячая еда обжигала, но Айри была так голодна, что не замечала этого.

Сначала она услышала топот — Ловри сбежал вниз, и вот уже два голоса говорили где-то за дверью.

— Господин Олден вернулся, — сообщил слуга очевидное, и вновь на огне оказались кастрюли и чайничек.

Айри кивнула и перешла в гостиную. Кеймрон поднялся к себе — на втором этаже проскрипели половицы. Айри сложила черно-красное одеяло, села на диван, скрестила руки на груди. Немедленно уйти из дома, чтобы избежать встречи, было бы слишком по-детски, и поэтому она ждала. Ждала, когда он спустится.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил Кеймрон, как только вошел в гостиную.

— Я в порядке, — и Айри не смогла выдержать его прямого взгляда, опустила голову. — Спасибо, что опять спас меня.

И она не знала, что еще можно сказать. Нужно было подниматься, собирать вещи и уходить, но Айри словно приросла к дивану. Ее наверняка ждали дома, но… Но она была не в силах вернуться туда. Ее родители все поймут по лицу, поэтому перед ними Айри должна быть сильной и смелой, а не печальной и подавленной.

— На улице уже ночь, так что лучше останься у меня. Думаю, вторая встреча с монстром за такое короткое время тебе не нужна.

Айри нахмурилась. Неправильные это были слова.

— Нельзя так. Если я могу, я должна помогать…

И Айри прикусила язык. Заболели царапины на шее, а в ее голове опять зазвучала паническая мысль, что она не хочет умирать вместо какой-то незнакомой женщины.

— И что теперь? Перестанешь спать и будешь бродить по городу ночами в поисках монстра? И что ты с ним сделаешь? Пули не помогают, магия не помогает, — перечислил Кеймрон, который встал напротив, оперся на камин. — Опять подставишь ему шею и героически умрешь вместо кого-то?

Айри вздрогнула и обхватила себя за плечи. Кеймрон сдвинул брови к переносице и повернул три крайние статуэтки танцовщиц.

— Айри, ты слишком зациклилась на этом. Кто сказал, что ты должна всегда рисковать жизнью? Твое благословение не обязывает к этому. Оно дано для твоей собственной защиты. Уверен, фея сильно удивилась бы тому, как ты используешь ее дар.

Она вздрогнула и посмотрела на него. Злость и ярость исказили лицо, но Кеймрон не дал ей высказаться.

— Послушай, Айри. Я ведь тоже обладаю уникальным даром. Задумывалась ли ты хоть раз, на что я способен? — она моргнула и, опешив, кивнула. — Маг с четырьмя стихиями — агент Шестого отделения, который чаще всего занимается бумажной работой, — усмехнулся Кеймрон, приподняв одну бровь. — А ведь я должен был стать военным и защищать нашу империю, не так ли? Мой дар лучше всего послужил бы на поле боя, верно?

Она повела головой, ничего не понимая. Причем тут магия Кеймрона? Он сбил ее с толку, и Айри растерялась. И задумалась над его словами.

— Верно, — согласилась она. — Тебе лучше было служить в армии.

— А я не захотел. Не захотел этого постоянного риска, не захотел жить с оглядкой на выдуманный кем-то мой долг. Это моя жизнь, и я проживу ее так, как вижу сам.

Кеймрон замолчал, а в ушах Айри звенели его резкие, хлесткие слова.

— Но почему? Ведь было бы логично использовать твой дар там, где от него будет больше всего пользы…

— Логично? Сильно ли поможет на поле боя единственный маг среди пехоты? Я не легендарный магистр, который огнем мог выжечь вражеское войско. В бою я могу уничтожить десяток противников рядом со мной, да. Только вот при этом я могу убить и своих. Скажешь, в таком случае надо идти впереди всех? А тогда я умру, Айри. Без прикрытия и поддержки меня просто застрелят, и все. Война изменилась, и я бы чувствовал себя пережитком старины на поле боя, который скорее мешает, чем помогает. Не всегда наши силы нужны, Айри. И мы никогда не сможем спасти всех.

Айри молчала, сцепила руки в замок.

— Но я не маг, Кеймрон. Я — другое дело, — покачала она головой. — Мое благословение нужно людям.

— Это придумала ты сама, — и Кеймрон взмахнул рукой, задел статуэтку на камине, но не дал ей упасть, поймал. — И, повторюсь, всех на свете ты не спасешь. Так стоит ли разменивать свою жизнь на бесконечную помощь другим?

— Господин Олден, ужин готов, — прервал его вошедший слуга.

— Иди, — кивнула ему Айри и отвернулась.

И он ушел, оставил ее в гостиной, где Ловри зажег еще две дополнительные лампы, и они залили комнату ярким светом. Айри откинулась на спинку дивана. Голова была пустой-пустой, все услышанное вместо нее легло куда-то в живот и медленно переварилось там вместе с картошкой и мясом.

После ужина Кеймрон вернулся собранным, серьезным, рассказал о делах на работе.

— Сегодня обсуждали монстра. Скоро выйдет городской запрет на хождение ночью в одиночку и будет введен комендантский час. Также я рассказал о монстрах приглашенным инженерам, и они теперь будут думать над ловушками.

Айри опять кивнула. Вскоре у нее страшно заболела голова, она ушла в комнату, упала на кровать и опять заснула. Заснула, чтобы встать до рассвета, одеться и тихонько уйти.