За час до рассвета

Глава 21

Утром Айри и Кеймрон вновь оказались в библиотеке. Потянулись томительные, долгие часы, когда Айри пыталась разобрать слова в книгах, а Кеймрон быстро листал их, сразу отсекая все, что не подходило.

Они попросили слуг принести бумагу и ручки для записей, и первым сделал пометку, конечно, Кеймрон. Айри же утомилась листать одни легенды, где феи обманывали людей своей магией.

— Кажется, из меня плохая помощница в этом деле, — Айри отложила очередной фолиант, в котором не могла разобрать и половины слов.

— Не наговаривай на себя, — Кеймрон потер глаза и закрыл книгу.

Приблизилось время обеда, и Эрили пригласила их в столовую. Там они быстро съели суп и второе, а потом вернулись к книгам, хотя от сидения все затекло и болело.

Айри прошлась вдоль шкафов. Сколько здесь книг? Сотни? Тысячи? От их количества кружилась голова.

— Кеймрон, мы не успеем просмотреть все за две недели, которые собирались здесь пробыть. Не лучше ли как-то расспросить герцога?

Кеймрон закрыл книгу, заложив ее пальцем, и посмотрел на Айри.

— Он не выглядит разговорчивым. И пытаться надо очень осторожно. Мы же не хотим, чтобы нас выгнали отсюда, не так ли?

— Мне кажется, его надо заинтересовать. Думаю, здесь у него очень спокойная и размеренная жизнь, и что-то новое увлечет его. Ну, а мы точно попадаем в категорию новенького.

— Согласен. Но чем мы можем его заинтересовать?

Айри было нечего предложить. Не докучать же герцогу историей ее благословения? И они вернулись к книгам — те хотя бы сразу делились информацией, их не нужно было заинтересовывать.

— Может, прогуляемся вокруг замка? — предложил Кеймрон спустя несколько часов. — Иначе мы обратимся в статуи, если проведем все две недели так.

Айри, у которой от неудобства жутко болела спина, с радостью поддержала предложение. Эрили, которую они встретили в коридоре, напомнила об ужине с герцогом и попросила не опаздывать.

— Не беспокойтесь, у меня есть часы, — кивнул Кеймрон. — Мы всего лишь немного подышим воздухом за стенами.

Когда они вышли за ворота замка и сошли с широкой дороги на склон с выцветшей желтоватой травой, Кеймрон остановился, приложил козырьком руку ко лбу. Низкое солнце слепило, и только так можно было разглядеть большой город, раскинувшийся от подножия замка до самого горизонта.

Приятный, освежающий ветер опустошил головы, переполненные печатными словами, и они выдохнули от облегчения. Где-то рядом звенел смех — дети замковых слуг играли в догонялки, закончив помогать взрослым.

— Интересно, что там, в городе? — вырвалось у Айри.

Она рассматривала миниатюрные, словно игрушечные, домики, расходившиеся лучами от замка улицы.

— Мы обязательно сходим на него посмотреть, но сегодня главное — ужин с герцогом.

— Да, верно.

Они еще немного постояли на воздухе, наслаждаясь картиной мирного, тихого города, и вернулись в замок. На ужин Эрили отвела их в длинный зал, на стенах которого висели темно-зеленые знамена. Во главе овального дубового стола уже сидел герцог, все такой же суровый, точно как его предки с портретов.

— Присаживайтесь, — велел он.

Приборы лежали по левую руку, чуть в отдалении от хозяина замка. Кеймрон сел ближе к нему, закрывая собой Айри.

— У нас не принято есть в перчатках, — заметил герцог.

Айри дернулась, но Кеймрон жестом попросил ее не двигаться и ничего не делать.

— Прошу прощения, но не хотелось бы портить вам аппетит, ваше сиятельство, — очень мягко возразил Кеймрон. — Я ношу их не просто так.

— Что бы там ни было, вы обязаны снять перчатки.

Кеймрон склонил голову и подчинился. Сначала он медленно снял перчатку с левой руки, и герцог презрительно прищурился, посчитав выходку гостя ребячеством и глупостью. Когда Кеймрон снял перчатку с правой руки, в зале повисла неловкая тишина. Прислуга, стоявшая вдоль стены и ожидавшая приказов, вытянула шеи, а потом две девчонки, прижав передники к губам, что-то испуганно пискнули.

— Так лучше, — сказал герцог, проявивший удивительное хладнокровие. — И вам самому будет удобнее.

Его лицо ничуть не изменилось. Было ли это следствием воспитания? Или он правда не увидел ничего страшного в измененной руке?

— Прошу прощения, что доставил вам неудобства, — склонив голову, добавил Кеймрон.

— Чушь, — отмахнулся герцог. — Но теперь мне хотелось бы узнать вашу историю. Это ведь не проклятие феи, верно?

Айри сжала юбку своего платья и затаила дыхание. Неужели им даже придумывать ничего не придется, чтобы заинтересовать герцога?.. Но все же ей было неловко, что ради этого нужно использовать то, о чем Кеймрон ненавидел говорить.

— Да, ваше сиятельство. Я маг с четырьмя стихиями, который не смог обратиться в дракона, — ровно ответил он.

Глаза герцога блеснули.

— Как интересно. Сдается мне, я правильно поступил, что пригласил вас в замок. Подозреваю, ваша молчаливая спутница тоже имеет в запасе необычную историю? Или на ней проклятие немоты?

И Айри ухватилась за шанс перетянуть внимание на себя, избавить от него Кеймрона, который убрал свою руку под стол.

— Нет, ваше сиятельство. На мне не проклятие, а благословение феи.

Брови герцога дернулись от удивления, а на лице появился явный интерес.

— Девушка из Хейзер, благословленная феей? Что ж, думаю, ваши истории все же стоят потраченного мной времени на надоедливого посла. Но давайте сначала поужинаем, а потом уже поговорим. Несите блюда! — велел он прислуге.

И перед ними мигом появились тарелки, кубки, графины, какие-то вазочки — всего было так много, что глаза разбегались. А слуги еще и уточнили, не нужно ли что-то особенное гостям, нет ли у них каких иных пожеланий.

Айри растерялась, и за них ответил Кеймрон, что всего достаточно.

Поужинали они так быстро, как это было возможно — интерес герцога подгонял их, он навис над ними и не давал покоя, давил и вынуждал подчиняться.

— А теперь слушаю вас! — заявил герцог, когда Кеймрон только-только доел.

— Если хотите, ваше сиятельство, можете начать с меня. Меня нельзя убить. Ни огонь, ни пули, ни вода ничего мне не сделают. Можете проверить, — дерзко предложила Айри, когда прислуга унесла пустые тарелки и кружки.

— Стрелять в гостей мне еще не доводилось.

— Вы поверите на слово? Нет. Я вижу, что вы сочли мои слова выдумкой.

Айри поднялась из-за стола и отошла к стене, туда, где не было ни знамен, ни украшений, а один только голый камень.

— Кеймрон, — и она посмотрела ему в глаза.

«Надо. Сделай», — одними губами приказала она.

Он дернулся, но потом увидел, как герцог с интересом подался вперед. На Айри полетела огненная волна, однако она исчезла, лишь обдав ее жаром. Стоило ей повернуться к герцогу, как нога подломилась, и Айри упала, а в стену там, где недавно была ее голова, ударился нож, отскочил и упал со звоном.

В руках герцога был уже второй нож, но, видимо, на него что-то пролили, он выскользнул из его руки, улетел и ударился о стену правее Айри.

— И правда, вас не убить, — заметил герцог с удивлением. — Я редко промахиваюсь, а два раза подряд… Никогда не было такого. Но достаточно. Вы убедили меня в своем благословении, вернитесь за стол.

Айри встала, поклонилась и выполнила приказ.

— А с вами что? — он повернулся к Кеймрону.

— Обращение началось, но закончилось на руке, и она осталась такой, — Кеймрон поднял свою покрытую чешуей руку. — Исправить это не вышло.

— Признаться, вы задели меня. До недавнего времени я считал себя сильнейшим магом, потому что мне доступны три стихии, и я великолепно их контролирую. А у вас их, оказывается, четыре.

— Если вас это утешит, то у меня плохо с контролем. Особенно не поддается мне воздух.

— Вот так можете? — и герцог, призвав ветер, поднял им над столом оставшуюся салфетку.

— Нет. Если я попробую, то опрокину стол и нас всех. Я умею только вызывать ураганы.

— Но это же совершенно детская проблема! — поразился герцог, и его лицо вытянулось от удивления. — Вас что, никто не учил?

— Верно. Я самоучка.

Герцог посмотрел на него взглядом, который так и спрашивал: «Насколько же у вас все плохо в Хейзер?» Однако вслух ничего не сказал.

— Я мог бы немного подучить вас владению воздухом. Уже очень давно у меня не было ни единого повода размяться и воспользоваться магией.

— Почту за честь.

— Будьте готовы завтра перед ужином. Слуги найдут вас, — и герцог покинул их.

Айри и Кеймрон поднялись, проводили его поклонами.

Они вернулись в библиотеку, к книгам, к сотням легенд о феях, среди которых было очень сложно отыскать что-то, что помогло бы им. Они тонули в море сведений, которые бережно хранились семьей герцога.

— Феи такие, феи сякие, история королевского рода фей, история появления заповедного леса… — Айри перебирала книги, откладывая в сторону те, которые точно не могли ничего им подсказать.

Ясно было одно: двух недель им точно не хватит, чтобы изучить все, что есть в библиотеке. И их последней надеждой оставался герцог, который мог бы им что-нибудь рассказать, ответить на вопросы. Он мог хотя бы подсказать им, где и что именно стоило искать.

— Кстати, Айри, — Кеймрон отвлекся от книги. — Никогда не делай больше так, как за ужином. Направлять смертельную магию против тех, кто мне дорог… Это была жестокая просьба с твоей стороны.

— Но ты же знал, что ничего не случится, — привычно возразила она.

— И все же. Мне было неприятно. Очень неприятно.

— Хорошо, — сдалась она. — Больше я так делать не буду.

Когда на следующий день за Кеймроном пришел слуга, чтобы проводить к герцогу, Айри отправилась следом за ними. Во дворе замка уже лежало несколько мешков, явно тяжелых, стояло ведро с водой и столик с маленькой чашечкой на нем. Кеймрон пошел к герцогу, который, заложив руки за спину, придирчиво оглядывал выбранные предметы. Айри встала под навес у стены дома, где на лавке сидела кудрявая девочка и ловко делала из шерстяного облачка тонкую нить, которая наматывалась на вращающуюся палочку.

— Что ты делаешь? — спросила она девочку.

— Нить пряду, — нехотя ответила та и нахмурилась.

— У тебя здорово получается, — похвалила ее Айри, и девочка бегло улыбнулась.

— Могу и тебя научить.

— Боюсь, испорчу твою работу, — отказалась Айри.

— Я это для себя делаю. Так что можешь попробовать. Вот, бери веретено, тяни нить из кудели.

И Айри не успела опомниться, как палочка оказалась в ее руке, а девочка уже показывала на то самое шерстяное облачко, из которого тянулась нить.

— Ну, давай попробуем, — согласилась Айри и села на лавку.

Девочка показала, как правильно держать веретено, показала, как тянуть и скручивать нить. Конечно, веретено падало из рук Айри, а нить рвалась, и девочка смеялась над ней, такой неловкой, хоть и взрослой.

— Надо же, прясть не можешь! И ткать, поди, тоже не умеешь? А кто ж рубаху твоему мужу сделает?

Айри растерялась от такого неожиданного вопроса.

— Ну, прясть я тебя сейчас научу. А вот ткачиху сама найди. Нужно все-таки научиться. Муж-то у тебя, — и она показала на Кеймрона, — красивый, видный. Другая уведет, ежели неумехой останешься.

Девочка рассуждала, как взрослая женщина, и, казалось, повторяла чьи-то слова, еще до конца их не понимая. Однако она искренне верила, что любая женщина должна и прясть, и ткать, и шить рубахи мужу. Явное деревенское воспитание — такой же была бабушка Айри в ее смутных воспоминаниях.

— Подожди, он не мой муж.

— Не муж, а ты с ним вместе приехала? Чудные порядки в городах! — покачала головой девочка. — Все равно учись. Женщина все должна уметь.

И так, в попытках освоить прядение, Айри пропустила все, что делали герцог и Кеймрон, погрузилась в мысли, которым не мешало монотонное занятие. И правда, какой она может быть женой? Мама Айри заведовала хозяйством в доме, следила за порядком, помогала папе в пекарне.

А сама Айри что может? В семейной жизни ведь не нужно искать преступников… Она и дома-то бывала редко.

И какая семейная жизнь с ней, которая постоянно то в огне, то под пулями? Айри совсем не походила на свою маму. И прежде она не думала о собственной семье. Придется ли ей бросить работу ради дома, ради мужа? А сможет ли она так жить?

Она совсем ничего не знала о простой, обычной жизни! Люди вокруг сходились и расставались, встречались и женились — это все мелькало где-то на краю сознания. Не раз Айри видела семейные пары, с детьми и без, но никогда не думала, что у нее может быть что-то подобное.

И раньше она никогда не думала об отношениях с Кеймроном и тем более о том, чтобы он стал ее мужем.

Веретено со стуком упало на землю, и девочка подняла его.

— Ты чего расстроилась? У тебя получаться стало! — и она протянула ей веретено. — Нитка некрасивой кажется? Так поначалу у всех так, никогда сразу гладко да тонко не выходит. А вот не будешь пробовать, так вообще ничему не научишься и ничего не узнаешь.

— Если не попробую, то ничего и не узнаю, — повторила Айри, но веретено отдала девочке. — Спасибо за урок, я все запомню.

Девочка серьезно кивнула и вернулась к своему делу, а Айри вышла из-под навеса.

Мешки валялись на земле, их содержимое рассыпалось, а герцог держал в руках чашечку.

— Не стараешься! — выговаривал он Кеймрону. — Даже не попытался! Я же говорю тебе, представь, что небольшой поток идет, тоненькой струйкой! А ты прям сразу стихию выпускаешь так, чтобы замок снести! Все, достаточно, время близится к ужину.

Он ушел с чашечкой в руках, и даже его спина выражала неудовольствие.

Айри подошла к Кеймрону.

— Трудно? — спросила она.

— Очень. Но я справлюсь, — упрямо ответил он.

Ужинали они опять в комнате Кеймрона, потому что герцог был в плохом расположении духа, о чем им сообщила Эрили. Айри не обратила на это внимания — в ней все еще эхом звучали слова девочки.

Ее взгляд упал на альбом, лежавший на комоде. Во времена учебы, когда они гуляли, Кеймрон часто делал быстрые зарисовки, и ее всегда завораживало, как на листе появлялась уменьшенная копия того, что они видели, но всякий раз она подавляла желание взяться за карандаш самой. Откуда бы у нее было время на такое?

Но почему бы… Почему бы не попробовать теперь?

— Кеймрон, а я ведь тоже могу научиться рисовать? — спросила она.

— Да, конечно. Это навык, который можно развить, — ответил он и чуть наклонил голову к плечу, как будто в ожидании ее новых слов.

А ведь она сказала не то, что хотела. Боясь передумать, Айри быстро спросила:

— Можешь показать мне что-нибудь простое?

И, подхватив с комода альбом с карандашом, Айри села рядом с ним на кровать. Кеймрон открыл чистый лист, задумался, осмотрелся.

— Самое простое, что можно нарисовать… Комод, — и он указал карандашом на предмет мебели. — Просто прямые линии. Ты справишься.

И он передал ей альбом и карандаш. Айри села, скрестив ноги, положила на них тяжелый альбом. Острый карандаш замер, готовый следовать за ее рукой.

Айри посмотрела на комод. Вот — он, а вот — пустой лист. И с чего начать?

— Начни с прямоугольника размером на треть листа, — посоветовал Кеймрон и поставил у нее за спиной руку, а его щека прижалась к ее виску.

Айри примерилась к листу, но все не решалась провести первой линии. Она ведь должна получиться прямой! А как? Рука наверняка соскользнет, и ничего не получится.

— Хочешь, нарисуем вместе? — тихо спросил Кеймрон, и Айри замерла.

И как-то сразу ощутила, что он грудью прижимался к ее спине, а его дыхание скользило вдоль щеки, касалось шеи.

— Д-давай, — ответила она, и Кеймрон обхватил ее руку своей.

— Расслабь руку, — попросил он низким голосом, а Айри чуть не уронила карандаш. — Смотри, начинаем с прямоугольника, а потом будем добавлять объем…

И их соединенные руки заскользили по листу, плотному, шероховатому, и карандаш покорно оставлял след. Прямоугольник, косые палочки, и вот уже на бумаге появилось что-то, похожее по форме на комод. Появились линии, обозначавшие ящики, и ручки-кружочки.

Кеймрон рисовал, то поднимая голову, то опуская, а Айри только и могла, что следить за карандашом. Ее рука покорно следовала за его, подчиняясь твердым нажатиям и мягким касаниям. Подчиняясь ему, карандаш делал то короткие штрихи, то длинные, и вот уже комод стал объемнее, ярче.

— Готово, — сказал он, и карандаш замер над краем листа. — Вот и твой первый рисунок, — и Айри почувствовала, как он улыбнулся.

Его рука легла между краем альбома и ее животом, и тепло от нее проходило сквозь одежду, касалось самой кожи. Поддавшись порыву, Айри чуть откинулась, и его рука напряглась, притянула ее еще ближе.

Касавшееся уха дыхание стало тяжелее, и Айри закусила губу.

В замке было тихо, и только за окном завывал ветер. Подрагивал огонек в лампе, и вслед за ним колебались, покачивались контуры теней. Кеймрон забрал альбом и карандаш, отложил куда-то в сторону, и Айри, как зачарованная, наблюдала за этим. Его рука коснулась плеча, скользнула вверх по шее, повернула ее голову.

Айри закрыла глаза.

Поцелуй, долгий и нежный, соединил их, смешал дыхание, и Айри забросила руку на шею Кеймрону, чтобы хоть так обнять его, притянуть ближе. Поцелуй стал глубже, жарче, и она не заметила, как оказалась лежащей на кровати.

Кеймрон отстранился, и она убрала его волосы за ухо, чтобы видеть лицо, видеть его глаза, потемневшие от желания. Сердце заходилось, и Айри тоже тяжело дышала, как и он.

Она не знала, что происходило с ней — с ними, но знала, что это было правильно, она хотела этого. И Кеймрон прочитал все в ее глазах.

Еще один долгий поцелуй, и чувства затмили разум, осталось лишь желание близости, желание касаться и ощущать прикосновения, желание слиться в единое целое и уже никогда не расставаться.

Переплетенные руки в ярком свете лампы.

Густая тень под его ключицей, прикрытой золотыми волосами.

Ее тонкая шея с розовыми пятнышками.

Волнами захлестывала страсть, но она быстро отступала, уступала нежности и ласке.

Поцелуи усеяли все тело, и кожа пылала от них.

Айри выдохнула, закрыла глаза — голова кружилась, комната качалась, и надежнее всего в мире ощущался Кеймрон, что прижимал ее к своей груди.

— Спи, — тихий шепот, поцелуй за ушком.

И Айри заснула, словно заколдованная.

Когда она проснулась, Кеймрон уже ушел, а на кровати рядом лежал рисунок — еще один ее портрет. «Ты прекрасна», — прочитала Айри подпись внизу и улыбнулась.

С улицы раздавались приказы герцога и, завернувшись в одеяло, Айри подошла к окошку. Герцог вновь давал урок, и огромные, тяжелые мешки взлетали в воздух от магии Кеймрона так легко, словно ничего не весили, а герцога это злило, он ругался, но потом внезапно затихал и начинал что-то тихо говорить.

Но вот опять мешок взлетел в воздух, словно его пнул какой-то гигант.

— Нежнее, нежнее надо! Представь, наконец, что это — твоя девушка! Не будешь же ты ее в воздух отправлять⁈ — услышала она особенно отчаянный возглас герцога.

Кеймрон покосился на него, повел плечами, размял руки и встал напротив мешка — Айри по спине видела, как он напряжен. Почти до предела.

И вот, наконец, мешок плавно поднялся над землей, а потом его дернуло еще на пару метров ввысь, после чего он завис в воздухе, а герцог подошел к Кеймрону и похлопал по плечу.

Смеясь, Айри собралась и ушла в библиотеку, села в кресло с очередной книгой. К ней пришла Эрили, спросила, не желает ли она чего.

«Желаю. Желаю, чтобы эти мирные дни не заканчивались», — подумала она, но вот вслух сказала, что ничего не нужно.