За час до рассвета

Глава 23

Когда настало время отъезда, герцог расчувствовался настолько, что разрешил им приехать в гости в любое время, когда они пожелают.

— Если захотите, можете даже перебраться сюда. Поверьте, Монмери всегда были щедры и добры к тем, кто им нравится.

— Спасибо, ваше сиятельство. Надеемся, мы не обременили вас излишне, — вежливо отозвался Кеймрон, а Айри переглянулась с Эрили, которая стояла позади герцога.

— Мог бы хоть на прощание обойтись без этой вежливости! Ну что ж, счастливой дороги. И напишите мне, как поймаете фею. Я хочу узнать подробности если не лично от вас, то хотя бы от вашей руки.

— Да, ваше сиятельство. Мы обязательно напишем вам, — улыбнулась Айри.

Им вновь подали черную карету, и Айри, прежде чем сесть, обернулась на лоскутное здание. Такое неприглядное снаружи, такое суровое внутри, оно оказалось прекраснее и уютнее любого дворца.

Первые крупные капли дождя упали на землю, когда Кеймрон закрыл дверцу кареты. И на обратном пути Айри не тронула штор — ей не хотелось видеть, как удалялся, как исчезал в серой пелене дождя величественный замок, полный легенд.

Слуга проводил их до самой платформы, помог с багажом, а потом, мрачно кивнув, долго ждал, пока поезд тронется, и на прощание помахал своей шляпой.

Айри прижала руки к окну, оглянулась, а фигура в черном удалялась, растворялась в дожде, как и платформа, как и маленький вокзал. В купе было темно, словно посреди дня резко наступил вечер.

Вновь стучали колеса, вновь раздавался пронзительный свист, вновь их качало и трясло по железной дороге, только теперь они уезжали, уезжали из сказки обратно в реальность.

Айри убрала руки с холодного стекла, покрытого косыми дорожками капель, села на диванчик. Кеймрон смотрел на нее. Они все еще были в землях Монмери, в фантастических землях фей, пока еще они были свободны.

Пока еще они могли…

Поддавшись порыву, Айри пересела к Кеймрону, а он, притянув ее, поцеловал. Горько-сладкий поцелуй захватил их, и в нем смешалось все, что они не сказали друг другу, все, что они чувствовали, все, что они думали. Их пальцы переплелись, ладони соединились — замком, крепче которого не было на свете.

— Айри, — Кеймрон отстранился, прижался своим лбом к ее, и кончики их носов соприкоснулись, — я люблю тебя. И всегда буду любить.

Айри чуть отодвинулась, чтобы видеть его. Лицо Кеймрона неуловимо изменилось, оно светилось от какой-то внутренней силы, от нежности и любви. Искренней, глубокой любви, которую можно было ощутить сердцем.

И она выглядела такой же в его глазах, все было так ясно, так очевидно, что можно было не говорить. Но все же он был рад, когда Айри мягко улыбнулась и сказала:

— И я. Я тоже люблю тебя, Кеймрон.

Они торопились с признанием, торопились с выражением чувств, потому что знали: стоит им покинуть волшебные земли, как их поглотит суровая жизнь.

— Давай мы не забудем об этом в Лендейле, — попросил Кеймрон.

— Не забудем, — эхом повторила Айри и нахмурилась. — Не забудем.

И последние сутки в волшебных землях они провели вместе, прижавшись друг к другу, в бесконечных поцелуях, в неразрывных объятиях.

У границы герцогства они помедлили, но перешли ее. У платформы вокзала Сильвенеля стоял их поезд, и в него уже сели детектив Айри Вэнс и агент Шестого отделения Кеймрон Олден.

На столике у окна тут же были разложены листы с записями.

— Ответа на вопрос, как поймать фею, мы не получили. Единственное, что нам может помочь, это сердце дракона, — рассуждала Айри, глядя в свои заметки.

— Но мы убедились, что для магического принуждения убийце желательно заполучить расположение либо доверие жертвы. Значит, он должен был общаться и с Тиа Барт, и с леди и лордом, и с той парой.

— Но при этом он очень силен, потому что смог убить тринадцать человек из числа тех, кто точно был к нему не расположен, — она качнула головой и вздохнула. — Интересно, какую цену он заплатил за это действие? Ведь герцог говорил о плате.

— Боюсь, это мы сможем узнать только у убийцы. А вот насчет сердца дракона можно попробовать что-то разузнать у императора. Он все-таки благоволит моему отцу, так что, думаю, аудиенции будет легко добиться. Возможно, в сокровищнице в резиденции найдется что-нибудь подходящее для нас.

— А Нойтарги? У графа же есть сердце дракона.

— Не думаю, что он даст нам его, если мы попросим.

Айри переложила несколько листов.

— Однако если мы добудем сердце дракона, все равно остается вопрос, кого же им проверять.

— Ты бы сразу побежала проверять виконта Нойтарга, — однобоко улыбнулся Кеймрон. — И нельзя сказать, что это было бы поспешно.

— Верно говоришь, — кивнула она. — Надеюсь, нам удастся раздобыть сердце дракона.

— Я тоже на это надеюсь.

И поезд поддержал их оглушительным свистом.

Состав мчался, крутились колеса, старались кочегары у топки, нагоняли жар.

Ранним утром Кеймрон разбудил Айри: к ним пришли проверять документы.

— Вот мы и вернулись… — прошептала она, когда поезд вновь тронулся.

Одна империя сменилась другой, и вместе с пересеченной границей вернулось все то, что было отодвинуто, подернуто туманом, пока они находились в Аквиллане. После споров с Фели Айри все-таки взяла с собой старые ботинки их брата, которые были ей по размеру, чтобы, вернувшись, выйти из поезда в штанах. И теперь, на территории империи Хейзер, она переоделась в привычную одежду.

Они с Кеймроном убрали записи, сложили все вещи и ждали. Ждали, когда же они вернутся в Лендейл. За окном тянулись заунывные серые пейзажи, но Айри не обращала на них внимания.

Тишину в вагоне только один раз нарушил проводник, когда заглянул к ним и объявил:

— Будьте готовы, мы прибудем в Лендейл на пятнадцать минут раньше расписания!

Айри почувствовала себя так, словно судьба жестоко украла у нее время. Время ее свободы.

— Все будет хорошо, Айри. Мы вместе со всем справимся, — услышала она Кеймрона, машинально кивнула.

Только что были поля — и вот их сменили предместья, а потом и сам город, поезд замедлился и тащился по рельсам. Айри закуталась в пальто и села, держась за воротник. Кеймрон достал чемоданы из-под диванчиков, встал у двери.

Они вернулись.

Вот и вокзал. Вот и платформа с толпами людей, и многие заглядывали в окна в поисках вернувшихся родственников и друзей, с кого-то сильные порывы ветра сдували шляпы.

Поезд дернулся несколько раз и с протяжным скрежетом остановился. Айри и Кеймрон смотрели друг на друга, пока за дверьми раздавались шаги, радостные возгласы, призывы проводника осторожно спускаться.

— Мы вернулись, — одними губами сказала она.

— И что, Айри? Монеар был, все было. Идем. Пора нам уже покончить с этим делом.

— Идем, — повторила она.

Кеймрон подхватил чемоданы, она поднялась.

Он сошел первым, взял чемоданы, а Айри помедлила. Она не хотела спускаться на серую платформу.

Но все же пришлось.

Кеймрон прав — им пора поскорее разобраться с этим делом!

Но как только ее нога коснулась земли, сбоку, в основном здании вокзала, раздался грохот, земля содрогнулась, долетела горячая волна, и взметнулись языки пламени.

— Проклятье! — и Кеймрон бросился в ту сторону, чтобы остановить огонь, не дать ему разойтись.

Закричали, завыли люди, побежали, началась паника, и она волной захлестнула весь вокзал и все платформы. Айри качнулась и подняла голову к тревожному серо-синему небу, видному сквозь стеклянную крышу. Она взяла чемоданы — тяжелые, неудобные, и пошла прочь с платформы, оглушенная, заторможенная. Люди неслись, толкали ее, пинали, постоянно задевали чемоданы, а Айри шла, словно кругом не было давки.

— Ма! Странная птичка! — и Айри машинально вскинула голову, чтобы увидеть черный шарик с маленькой искоркой на ниточке.

На душе стало тяжело. Времени на размышления не было — еще несколько мгновений, и недалеко упадет бомба. Она бросила чемоданы и, задрав голову, побежала.

Повезет или нет?

Она уже не знала. И вытянула руки навстречу бомбе, поймала ее и в последний момент успела оторвать фитиль, бросила его на землю, затоптала, а черный шарик остался в ее руках. Когда Айри обернулась, ей врезалось в память бледное лицо женщины, стоявшей на коленях и обнимавшей ребенка.

— Поднимайтесь, не то вас затопчут, — хриплым голосом сказала она, а женщина кивнула и послушалась.

Мгновение, и они растворились в бегущей толпе.

Айри обернулась и увидела, что в воздух взлетели новые бомбы.

Конец ли это? Или благословение сделает что-то еще?

Думать было некогда, и Айри, сунув бомбу в карман пальто, кинулась туда, куда должны были приземлиться еще две. Когда она поймала их, фитили сами собой погасли.

Следом раздались выстрелы, и еще одна бомба разорвалась в воздухе, прокатилась горячая волна, а лица на мгновение стали красны от яркой вспышки.

— Осколки! Всем пригнуться! — только и успела крикнуть Айри.

Согнувшись, она закрыла голову руками, пока вокруг со звоном падало стекло. Раздались крики боли.

Звон быстро затих, и она выпрямилась, посмотрела наверх. Стеклянный потолок над ней, конечно, остался нетронутым.

— Не на таких уток я хотел бы охотиться, — услышала она справа.

Там стоял мужчина с ружьем, озадаченный, бледный, с каплями пота на висках, с порезом на щеке.

— У вас есть еще патроны? — крикнула ему Айри. — Заряжайте и будьте внимательны!

Его пальцы дрожали, когда он коснулся патронташа.

Тут Айри увидела, как над толпой взлетели двое мужчин, а затем — еще двое. Они, поднятые вихрем, кружились в нем, сталкивались, пока не потеряли сознание.

Новые бомбы не появлялись, вокзал опустел. Айри нашла их с Кеймроном чемоданы и пошла к выходу. Ее руки дрожали, и она только сильнее сжимала их.

У вокзала уже появились патрульные в неизменной сине-красной форме, они о чем-то говорили с Кеймроном, возле которого лежали четверо мужчин.

Она не пошла туда, остановилась у стены, прислонилась к ней.

— Не думал я, что уроки герцога пригодятся мне сразу по возвращении, — подошел к ней Кеймрон. — Ты как?

— Не знаешь, что мне с этим делать? — и она достала бомбу из кармана. — С пылу, с жару, так сказать. Но не пирожки. Но пойманы горячими. Горящими.

У Айри тряслись руки. Кеймрон забрал у нее бомбы, отнес патрульным. Она не понимала, почему так ужасно перепугалась. Куда делась ее вера в благословение? Куда пропала ее отчаянная храбрость?

Когда она ждала падения бомбы, думала о смерти. И о том, что будет с Кеймроном, если она погибнет.

И все же сейчас она ощутила радость, немного горькую и запоздавшую. Она вновь спасла людей. Исполнила свой долг.

Вернулся Кеймрон, и они пошли прочь от вокзала. На площади среди толпы зевак, среди плачущих женщин и детей, среди перепуганных лиц Айри заметила Нио. Он стоял с искривленным лицом, а, увидев ее, улыбнулся, приподнял тростью шляпу и исчез.

— Я только что увидела виконта Нойтарга, — сообщила Айри, прищурившись.

Но это было излишне — он сам появился перед ними, выпрыгнул словно из-под земли, с неизменной сладкой улыбкой на лице.

— О, ты куда-то уезжала? И вы, господин Олден? Надо же, а я-то думал, почему никого не могу найти, — протянул он. — Такие события, такие события, а вас и не было в Лендейле, оказывается… Но, смотрю, вернулись вы вовремя! Ведь там же что-то взорвалось? — и его трость указала на вокзал, где все еще суетились патрульные.

В Нио читался интерес, он смотрел на Айри с обожанием и ожиданием — всем своим видом требовал очередной истории.

— Я поймала бомбы руками.

Лицо Нио вытянулось.

— И они не взорвались, конечно? Надо же, это поистине грандиозное возвращение, Айри! Не успела сойти с поезда, как уже спасла много-много людей! — и он вновь расцвел в улыбке. — Ты настоящая героиня! Представь, что было бы, опоздай чуть поезд… Вы бы приехали точно к пожару, к крикам боли, к ужасу и страху! Но как хорошо, что ты помогла городу избежать такого инцидента, — и его улыбка стала похожей на хищный оскал. — Уверен, завтра о тебе напишут во всех газетах! А сейчас мне пора!

Подъехала карета, и Нио забрался в нее.

— Кажется мне, он и хотел посмотреть на взрывы, — процедила Айри вслед удалявшемуся экипажу.

Отголоски случившегося стихали, народа вокруг становилось все меньше, и только ветер гудел, ревел вокруг, бил со всех сторон.