Здесь ради торта

ЭПИЛОГ

Песок теплый между пальцами ног. День ясный, яркий и прекрасный. Океан — это цвет глаз Пейсли.

Ее лицо, мокрое от слез, сияет для меня.

— Согласна, — говорит она, и сила в ее тоне проникает сквозь расстояние между буквами, заполняя их.

— Властью, данной мне штатом Северная Каролина, я объявляю вас мужем и женой. Клейн, вы можете поцеловать свою невесту.

Я крепко целую Пейсли. Я наклоняю ее назад. Я обнимаю ее так же крепко, как и она меня.

Когда восемь месяцев назад я сделал предложение, попросив благословения у ее отца, мы сразу поняли, где хотим произнести наши клятвы.

Остров Болд-Хед — это место, где мы влюбились друг в друга, поэтому было вполне естественно, что мы вернемся туда. У нас не было ни маршрута, ни недели, полной мероприятий.

— На пляже, — сказала Пейсли, когда мы начали планировать. — Небольшая, с участием нашей семьи и самых близких друзей. На самом деле, там вообще никого не должно быть. Мне нужен только ты.

— И торт, — поправляю я.

Пейсли рассмеялась.

— И торт.

Во время приема я уделил себе минутку побыть одному, наблюдая за Пейсли со стороны. Она просто сногсшибательна в этом белом платье, но меня цепляет душа, которую я вижу в ее глазах. Душа, которая зовет меня, тянется ко мне, тоскует по мне. Какое счастье, что мне дали эту женщину, чтобы идти рядом с ней. Она была моей самой большой болельщицей, моим защитником, с гордостью рассказывая всем знакомым о моей книге.

Благодаря Пейсли и ее команде мой дебютный роман был хорошо принят. Настолько, что на следующей неделе мы должны приехать в Нью-Йорк на встречу с моим издателем по поводу моей следующей идеи: фальшивые отношения с загадочным убийством на пляже. Предупреждение о спойлерах: коварный жених первым встретится с создателем.

После этой встречи мы с Пейсли полетим в Европу, где увидим настоящее Женевское озеро во время первой остановки нашего медового месяца.

Пока я наблюдаю, к Пейсли подходит ее отец. Он протягивает руку, приглашая ее на танец. За последние два года они прошли этот путь не без трудностей. Она открыта для его любви, но ему трудно ее дарить. Он работает над этим, и я полагаю, что это самое большее, что можно требовать от человека. Признавать недостатки и работать над ними.

Когда Пейсли снова в моих руках, я наклоняюсь и вдыхаю ее сладкий запах.

Она удовлетворенно вздыхает, прижимаясь ко мне, и говорит:

— Клейн-муж.

— Пейсли-жена.

Она приподнимается на цыпочки и целует меня.

Я самый счастливый мужчина на свете.