Зимний Бал в Северной Академии

Глава 26. Зимний бал в Северной Академии

Когда отец и брат ушли, мне понадобилось время, чтобы прийти в себя, еще раз осмыслить все сказанное и привести в порядок как мысли, так и внешность. Немного успокоившись, я посмотрела на Визардиса.

“Мы в ловушке,” — сказала я другу, и он понимающе крякнул в ответ.

Выбора не было: между семьей и драконами я однозначно стану на сторону отца и брата. Несмотря на обряд обручения с Максимильяном, я все еще Виндер, и всегда ей буду. Впервые я поняла, почему вир Террагон не посвятил меня в планы инквизиторов. Зная, что они собираются навредить магам, я сделала бы все, чтобы помешать, и хитрый дракон это знал.

Но собираются ли они вредить, и можно ли полностью полагаться на слова отца о квартале Аматри? Его могли намеренно накрутить, преувеличив, или что-то умолчать. Ведь так просто придумать жуткую историю о злых драконах, которая сплотит магов и заставит выступить против императора. Я понимала, что кто-то желает свергнуть императора и, используя высокомерие драконов, может нагнетать ситуацию намеренно. Вот только кто займет место драконов и получит власть?

Уничтожить крылатых ящеров мы не можем, только ослабить и заставить жить по нашим правилам. Тот, кто руководит мятежниками, не может не знать, что холод поглотил Арканию без магии драконов. Он не желает их уничтожить; магу нужна власть, а драконы лишь повод ее обрести. Маги, благодарные за спасение от крылатых зверей, признают любого, кто заявит права на трон.

Опасаясь того, что, пользуясь авторитетом отца и прикрываясь его именем, кто-то решил чужими руками свергнуть императора, а потом, сделав Артефа Виндера жертвой драконов, прибрать все к рукам, я сделала то, что определило мой выбор. Доминик предупреждал, что мое имя используют, чтобы отец встал на сторону мятежников и помог сплотить магов.

Похоже, хитрый дракон не ошибся, но вот кому именно выгодно, чтобы север восстал? Кто из магов пожелал чужими руками захватить трон? Кто из магов мог бы быть настолько влиятельным? Я бы подумала на декана, но, судя по словам отца, старый маг желал присвоить академию и собирался договориться с императором.

Никас? Он слишком молод и не имеет столько влияния, чтобы найти сообщников и добывать информацию даже в закрытом квартале. Холеный маг любил красивую жизнь и вполне довольствовался своим местом и окладом в Академии. Других вариантов у меня не было. Слишком многие маги бывали в нашем доме и слишком многие знали отца; зачинщиком мятежа мог оказаться любой из них.

Осталось выяснить, правду ли сказал Крастин о причинах гибели Аматрикс, или это была та самая искра, которую бросили магам, чтобы разжечь огонь недовольства.

Виза, зарывшись в мягкий мех капюшона, тихо бурчал, что в метель его выгнали на улицу, пока я уверенно шагала в сторону преподавательского домика. Допроса дракону не избежать, и от его реакции во многом будет зависеть мое решение.

“Ледышка?” — удивленно спросил Максимильян, быстро втаскивая меня внутрь. — “Вся дрожишь,” — прошептал дракон, крепко прижимая меня к своей груди.

Мужчина зарылся носом в волосы и не желал отпускать, еще крепче прижимая в ответ на мои слабые попытки отстраниться.

“Я с ума схожу, так соскучился по тебе, Ава, подожди еще минуту. Ская нет. Если спросят твои друзья, скажешь, пришла получить инструкции по представлению Визардиса на балу,” — прошептал Максимильян.

“Знаю, Макс, но я хотела кое-что спросить,” — прошептала я в грудь дракону.

Я понимала, что это может быть последний раз, когда вот так инквизитор прижимает меня к себе, и позволила нам обоим насладиться моментом. Пока мой вопрос не разрушил всю близость и нежность, скользящую в голосе Максимильяна. Горячие руки дракона проникли под шубу, и я ощущала каждое движение, даже сквозь ткань своего серебристого платья.

“Один поцелуй, жена, иначе я просто не смогу тебя отпустить,” — тихо сказал дракон.

“Без магии,” — поставила я мужчине условие и подняла голову, подставляя губы для поцелуя.

“Без магии,” — выдохнул он и улыбнулся.

Наклонившись, Максимильян начал целовать меня так, словно знал, что этот поцелуй может оказаться последним. Аккуратно и нежно, а потом жадно и страстно. Я снова таяла в руках дракона, отпуская все волнения и тяжелые мысли.

Наверное, впервые я полностью позволила себе забыть о том, что передо мной инквизитор императора, а я тот самый маг, который может погубить всех драконов. Погубить того самого черного дракона, который заставляет мое сердце биться чаще, а по телу бежать огонь желания. Дракона, чей герб обручальным рисунком красуется на моем предплечье.

“Вы испортите мне весь триумф. Мы опаздываем,” — пробурчал Визардис, недовольно летая над нами.

Макс зарычал и нехотя отстранился. — “Когда-нибудь я вышвырну его на мороз. Но птиц прав, еще немного и мы явимся только к концу бала,” — сказал дракон и пригладил темные волосы.

Судя по изменившемуся взгляду Максимильяна, он наконец-то рассмотрел мой наряд. Бровь инквизитора поползла вверх, и он сложил руки на груди.

“Ты сам сказал, что мне идет серебристый,” — пожала я плечами и, для верности, еще и покрутилась, наслаждаясь своей маленькой, но очень сладкой местью наглому дракону.

Закатив глаза, Максимильян направился к столику и налил нам травяную настойку.

“Ты всё-таки ведьма. Только они такие же мстительные и злопамятные,” — сказал мужчина и, надпив скривился, протягивая мне стакан.

“Прости, мои травы закончились, пришлось немного одолжить тех, что пьет Скай. Не понимаю, кому может нравится эта кислятина,” — сказал дракон и вернул свой стакан на стол.

Отпив, я чуть не подавилась. Это действительно было слишком кисло, от такой концентрации даже скулы свело. — “Это что вообще? Зачем он пьет эту гадость?” — спросила я Макса, и оба стакана отправились в таз с посудой.

“Ками подарила. Мучается, бранится, но пьет,” — скривился Максимильян и хотел спрятать банку, но я перехватила и достала оттуда сушеную траву.

“Это гибискус,” — сказала я Максу.

Дракон пожал плечами. — “Кажется, Скай так его называл,” — ответил мужчина, и я вздохнула.

Вот тебе и секрет, почему у Ками до сих пор нет ребенка. Она не желает его иметь и поит дракона этой гадостью. Или боится, зная о том, как погибают девушки, так и не дождавшись помощи целителя.

“Что-то не так?” — подозрительно прищурился дракон, и я подавила порыв выкинуть банку, чтобы дракон перестал травить себя и друга.

“Гадость редкостная, не пей такое,” — вместо этого сказала я, скривившись, и вернула сушеную траву Максимильяну.

Гибискус — это меньшая из наших проблем на сегодняшний день. Да и не могу я лезть в отношения Ская и Ками, ничего толком не зная.

“Не буду, жена,” — довольно прошептал дракон и снова 'клюнул' меня в лоб.

Визардис снова что-то пробурчал, сидя под потолком, и мой дракон быстро ушел надевать форму инквизитора и теплое пальто.

“Пойдем, не будем злить нашего наглеющего птица. Вряд ли гостям понравится бранящийся питомец,” — сказал довольный Максимильян и галантно протянул мне руку.

Прежде чем покинуть домик, мужчина наклонился и тихо прошептал, — “Это тайна, но я хочу, чтобы ты была в курсе. У нас будет важный гость, который объявит о своем присутствии только после выступления ректора с отчетом. Не нервничай, он пришел не к тебе. Просто так нужно.”

“Вир Рион?” — удивленно спросила я Макса, и он кивнул, приложив палец к губам.

После такого, я шла к залу словно в тумане. Картинка начала обретать четкие очертания. Слова отца и просьба о помощи с драконом, надежда декана договориться, и то, что на бал съехались почти все представители древних родов. Они приехали не ради говорящей птицы. Затевается что-то серьезное, причем как драконами, так и магами. И я, кажется, поняла, что задумали мятежники и почему больше тянуть было нельзя.

Руки ощутимо начали дрожать от осознания, что мой выбор склонит весы только в одну сторону. Если я откажу отцу, маги, вероятнее всего, проиграют, так как драконы ждут нападения. Если соглашусь, неизбежно проиграют драконы, потому что у меня будет одна цель, и я не промахнусь.

Маги ослабят правителя, а моя полая палка и несколько заклинаний сработают так же, как с Вентусом. Без древнего алтаря драконы не смогут выбрать нового императора, и начнется не только война с магами, но и грызня за трон между драконами. А дракон без зверя править уже не способен, Фламарион будет обречен.

“Сейчас, моя ледышка, почти пришли,” — поглаживая мою руку, шептал Максимильян, решив, что я дрожу от холода. Похоже, черный дракон и не подозревал, кого именно ведет на бал.

Но прежде чем сделать свой выбор, я должна была задать своему дракону один вопрос.

“Макс, подожди, я все же хочу спросить и не могу ждать до конца бала,” — остановила я мужчину посреди пустого коридора.

Наклонив голову, он обхватил мои руки, согревая их. — “Хорошо, но прежде, я хочу сказать, что ты сегодня очень красивая. Это совсем другое платье, оно фонит твоей магией и очень идет тебе, жена. Но твой посыл я понял. Мне жаль, моя Ава, что был таким глупым и самоуверенным мальчишкой. Ты изменилась, и я изменился. Впереди у нас достаточно времени, чтобы познакомиться и понять, что детские обиды и совершенные глупости не должны разрушать то, что есть сейчас. Просто перестань сопротивляться собственным чувствам, ледышка. Дай нам шанс, и ты не пожалеешь,” — тихо сказал мужчина, все так же улыбаясь, и потом добавил, — “А теперь спрашивай, моя любопытная ледышка.”

После слов Максимильяна, слова буквально жгли горло, не желая вылетать. Чувствуя, что мой вопрос все изменит, и больше не будет нас и того времени, о котором говорил мужчина, я не могла выдавить и звука.

Сглотнув горький ком из-за ускользающего из рук, снова мелькнувшего в голове тихого счастья, в котором была библиотека, камин и горячие руки дракона, я задала вопрос: “Это правда, что после родов Аматрикс не восприимчива к дурману драконьей магии?” — вогнала я первый нож в свое сердце. — “Не ври, Макс, прошу,” — добавила я, заметив, как напрягся мужчина, но не решался ни сказать правду, ни соврать в глаза.

Максимильян сглотнул и кивнул, — “Зависит от того, насколько сильна была магия, но в целом да. Девушка не восприимчива к нашей магии от нескольких недель до нескольких месяцев,” — сдавленным голосом сказал дракон, и вся нежность пропала из его взгляда.

Передо мной снова стоял инквизитор императора. — “Не знаю, кто и зачем рассказал тебе об этом, но сейчас не время, и будет лучше, если ты забудешь об этом, Аврора. Все, что происходит в Аматри, остается в пределах квартала.”

Сильно сжав мою руку, наследник собирался идти дальше, но я прошептала следующий вопрос, уже понимая, что отец сказал правду.

“Закрытый квартал закрыт для всех, и поэтому многие девушки банально погибают. К ним не пускают целителя, пока магия снова не начнет работать. Эльфов не пускают в квартал, чтобы они не помогли сбежать очнувшейся от дурмана магичке или не позвали на помощь. А потом драконы скрывают гибель таких Аматрикс. Они сами пишут письма родственникам, чтобы не возникло вопросов и на севере не начался бунт убитых горем и обозленных магов,” — когда я закончила, инквизитор замер и часто дышал.

По спине дракона я видела, что он напряжен и кажется зол. А еще Максимильян не смотрел на меня, потому что еще не решил, что делать дальше.

Он понимал, что информацию я получила не из запрещенных книг библиотеки отца. И пытался определиться: он мой муж или инквизитор императора.

Как инквизитор, он не должен позволить мне уйти с такой информацией; как муж, не мог отправить меня в казематы или еще лучше на плаху.

Оставался только последний вариант, который устроит и инквизитора, и Максимильяна Террагона, который давал магическую клятву своей жене, и именно на него он пытался решиться.

Я ждала, пока черный дракон примет решение и сделает свой выбор, облегчив мой.

Медленно вытянув свою ладонь из горячей руки Макса, я попятилась, но мужчина не двинулся с места. Я знала, что для того чтобы одурманить меня ему хватит нескольких секунд, но Максимильян медлил, понимая, что обратного пути не будет.

Пока магия будет работать, я буду словно кукла в вечном тумане; в конечном итоге он получит своего наследника, но применив магию, потеряет меня.

“Аврора, маги готовы. Бал начался, мы с отцом ждем твое решение,” — громко сказал Крастин, спускаясь с лестницы, в сторону которой я отошла.

Брат совершил ошибку, выдав себя и отца. Он видел меня, но не видел стоявшего за поворотом инквизитора.

Глаза Крастина расширились от шока, едва он заметил злого черного дракона, а глаза Максимильяна почернели, выдавая то, что он готовился напасть на мага.

“Нет, Макс!” — заслонила я Крастина собой, и мужчина зарычал, но развеял почти законченное заклинание шестого порядка, которое мигом убило бы нас обоих.

“Он один из мятежников, и они решили втянуть и тебя в свои игры. Но я не позволю глупым магам утянуть тебя на плаху следом за собой. Они обречены, Аврора, и поверь, быстрая гибель лучше допросов в казематах. Ты сама выдала мятежников, проявив верность империи, я казнил на месте,” — рычал Максимильян, и глаза становились чернее с каждой секундой.

“Макс, он мой брат,” — прошептала я, медленно приближаясь к дракону.

“А ты моя жена, и мой выбор очевиден,” — так же тихо ответил он.

Всё, что произошло дальше, ещё долго будет преследовать меня во сне. Зверь поднял голову, и дракон рывком приблизился ко мне, оттолкнув в сторону, словно игрушку. Максимильян вновь активировал заклинание, намереваясь уничтожить мятежника, а я прошептала единственное, что могло спасти Крастина от неизбежной гибели.

“Ретро реверала есентиа,” — прошептала я, и Максимильян схватился за голову, застонал.

“Беги,” — шепнула я брату.

“Я не оставлю тебя со зверем,” — прорычал Крастин, но я приспустила шубу, показывая ему рисунок на предплечье.

“Он пока не опасен и не причинит мне вреда. Иди,” — тихо сказала я и, подавляя шок от того, что увидел, Крастин все же послушался и убежал.

“Аврора,” — застонал Максимильян. Падая на колени, он все еще держался за голову.

“Прости, Макс, но они моя семья, и я не позволю навредить ни отцу, ни брату. Драконы больше не всесильны. И пора им узнать и принять тот факт, что полая палка и несколько заклинаний способны повергнуть на колени даже могучего наследника древнего рода,” — я подошла и провела рукой по темным волосам мужа, понимая, что выбор сделан, и теперь мы на разных сторонах в этой войне. — “Предупреди своих людей. Не делайте глупостей. Я еще даже не начинала. Это только один шаг, который ослабит связь, загоняя зверя в рамки. Не стоит проверять, на что способна ведьма, защищающая своё. Вентус был всего лишь первым испытанием и застал меня внезапно. Но сейчас я не одна и готова.”

Максимильян поднял голову, и в его серых глазах ощутимо читалась боль. Похоже, привязался ко мне не только его зверь, но и сам высокомерный наследник Террагон.

“Прости,” — прошептала я, все еще поглаживая дракона по голове.

Времени нет, и как только я убрала руку, Макс снова застонал, опускаясь на пол.

Громко стуча каблуками, я пошла в бальный зал, не имея ни малейшего представления, что делать дальше.

Похоже, Визардис успешно сам себя представил. Пока Макс делал признание в коридоре, нетерпеливый птиц сам отправился к гостям.

Заметив, что маги и драконы словно условно разделившись, стояли по разные стороны зала, я поняла, что вот-вот начнется буря, и стоило отыскать отца. Я видела, что отговаривать их бесполезно. Пытаться убедить договориться тоже. Маги были злы и готовились напасть. Большинство наследников древних драконов были в зале, и где-то в толпе был Фламарион, это знала я, и знали маги, как знали, что такого шанса больше не будет.

Вир Террагон и отец Ская уже закончили ритуал с магией, и посреди зала показалась фигура ректора. Как только Галеон Маринекс начал читать отчет проверки инквизиторов, все завертелось, словно снежный вихрь.

Доминик и еще несколько советников стали впереди, окруженные гвардейцами императора, и отыскать среди них Фламариона было несложно. Он был заметно выше остальных и скрывал лицо, натянув форменную кепку до самого носа.

“Аврора, я рад, что ты с нами, с рисунком что-то решим,” — сказал отец, внезапно оказавшись за моей спиной.

“Что вы задумали?” — спросила я мага, не сводя взгляда с императора.

“Крастин сообщил, что ты сделала с наследником Террагоном. Ослабь императора, любой ценой, нам нужно убрать его с трона. Тогда север станет свободным,” — тихо сказал отец, и я все же повернулась к нему лицом.

“И кто же из магов метит на трон императора? Сомневаюсь, что это ты, отец,” — строго спросила я. Прежде чем действовать, я желала знать, кто именно стоит за всем этим хаосом.

Артеф как-то странно улыбнулся. — “А почему нет? Маги меня уважают, Ава, а я уважаю их. Мое изобретение принесло магам пользы не меньше, чем драконам, а возможно, и больше. И именно в этом и заключалась его ценность, дочка,” — поцеловав меня в лоб, отец ушел за колонну и словно исчез.

Пока я искала взглядом отца, ошарашенная его признанием, пропал и император. Ректор продолжал зачитывать отчет инквизиторов и решение совета, но я не слышала слов. Ни Фламариона, ни Доминика на прежнем месте не было.

Обходя зал, я пыталась понять, куда пропали драконы. Гвардейцы на месте, и не похоже, что они готовятся к нападению или защите. Оставалась слабая надежда, что Максимильян пришел в себя и решил тихо увести отца и императора, а потом устроить бойню. Но и тут моим надеждам сбыться было не суждено.

Возле статуи Террагона мелькнули черные волосы и широкая спина черного дракона. Судя по тому, что двигался мужчина примерно так же, как и я, он тоже искал императора и вира Террагона, и пока безуспешно.

Ректор закончил говорить, и громом в ушах прозвенел приказ Совета: “Закрыть факультет бытовой магии в Северной академии.”

Дальше звучали отрывки, которыми драконы подписали себе приговор: “применение магии только при наличии лицензии императора”, “обязательное ношение ограничителя”, “приоритетное право дракона выбирать себе аматрикс, без права на отказ”.

Судя по лицензии, выданной мне Домиником, уже тогда он знал о решении совета и про будущую реакцию магов. Хитрый дракон предусмотрел бунт и столкновение магов и драконов прямо в стенах академии, но в одном все же просчитался: он не учел меня.

В центр зала величественно направлялся Фламарион, облаченный в парадный мундир, и драконы склонились перед правителем, а маги засвистели, выражая презрение.

Император пытался успокоить студентов, объясняя, что решение временное, и использовал еще какие-то уловки аристократов. Но это еще больше злило собравшихся парней. Судя по тому, что всех магичек из зала быстро убрали, декан тоже был в курсе грядущего столкновения. В зале были только мужчины. И я, как главное оружие магов.

Максимильян замер, увидев Фламариона и стоявшего рядом Доминика, который холодным взглядом обводил зал, готовясь отразить любое нападение на своего императора.

Черный дракон не успел предупредить отца и правителя, и это четко читалось на его лице. Играющие скулы и темные от злости глаза. Он сверлил магов стоявших по другую сторону зала, готовый ринуться в бой в любую секунду. Но опасность была совсем с другой стороны.

Отец с несколькими десятками магов возник словно ниоткуда прямо за спиной Фламариона и с легкостью отмахнулся от заклинания, которое тут же швырнул в него Доминик.

“Оооо, я бы не стал так горячиться,” — уверенно заявил Артеф Виндер и улыбнулся, картинно склонившись перед императором.

Фламарион быстро понял, что драконы не успеют спасти его от нескольких десятков взрослых и обученных магов, если они атакуют одновременно, и подал знак своим гвардейцам не нападать.

Дальше начались игры двух опытных манипуляторов. Фламарион пытался успокоить магов, а мой отец смеялся и задавал неудобные вопросы, каждым из которых подкидывал огня в костер их гнева. Понимая, что договориться не выйдет, император едва заметно кивнул виру Террагону, и дракон, нацелившись на моего отца, собирался убрать голову и сердце сопротивления.

Скрываясь от внимательного взгляда черного дракона, я подбиралась ближе к центру зала. Макс понимал, что я не позволю напасть на отца, и пытался отыскать, чтобы не позволить вмешаться. Но я понимала, как будет действовать дракон, словно ощущала его мысли, едва они зарождались в голове.

Я не представляла, как можно избежать бойни, к которой готовы и маги, и драконы, и куда вообще мы могли сбежать. В тайное убежище в горе, куда не сунутся драконы из-за вечных морозов и непроходимых снегов? И именно эта мысль неожиданно подсказала мне выход.

У драконов и магов одна и та же цель. И я намерена была это использовать, чтобы остановить их на время.

“Аврора, мы готовы. Чем тебе помочь?” — прозвучал тихий голос Крастина за спиной. Я не знала, как они это делали, но казалось, отец и брат появлялись рядом прямо из-под каменного пола и всегда слишком бесшумно.

“Отвлеки черного дракона, у меня есть план,” — прошептала я, прячась за широкой спиной одного из магов.

Максимильян все еще искал меня в надежде помешать. Черные глаза бродили по залу. Казалось, он чувствовал, где я, но не видел и не решался пересечь незримую границу, установленную между драконами и магами. Нарушить которую означало спровоцировать бойню прямо в бальном зале.

Брат ничего не сказал и снова бесследно исчез. Но, судя по тому, как прищурился Макс, мою просьбу выполнил. Медленно, но уверенно черный дракон направился в сторону выхода, очевидно, решив, что я пытаюсь сбежать вместе с Крастином.

Но инквизитор ошибся. Пока брат отвлекал Максимильяна, я собиралась напасть на императора. И, заметив, как вир Террагон призывает зверя и собирается атаковать отца, выхватила кинжал, спрятанный за спиной одного из магов спереди. Ловко обходя габаритных северных мужчин, я быстро оказалась рядом с Фламарионом, приставив небольшой нож прямо к шее правителя.

“Глупая ведьма!” — прорычал Доминик, сверля меня черными глазами, но больше ничего не успел добавить.

“Ретро реверала есентиа,” — громко сказала я, и взвыв советник повалился на пол, хватаясь за голову. Чем сильнее связь, тем больнее дракону, когда я загоняю зверя в рамки, мысленно сделала вывод и взглянула на растерянных гвардейцев.

“Я убью императора быстрее, чем любой из вас успеет моргнуть,” — объявила драконам, и гвардейцы замерли в ожидании команды.

“Похоже, я и правда сам зажег свой погребальный костер, позволив тебе избежать казни, Аврора,” — тихо сказал император, слегка поворачивая ко мне голову.

“Возможно, а может и нет, я еще не решила. Но уже почти,” — так же тихо ответила правителю, и он поднял бровь, понимая, что я сама не знаю, что делаю.

“Опусти нож, Аврора!” — прогремел голос Максимильяна, и уверенным шагом к нам направился черный дракон. Он все же разгадал уловку Крастина и был зол, по-настоящему зол.

“Вы вынудили мою жену влезть в это, зная, что она не позволит погибнуть вам или брату,” — громко сказал черный дракон, обращаясь к моему отцу, — “Отступите и спасите жизнь дочери и жены, вир Виндер,” — прорычал Максимильян.

“И кто же спасет мою жену и дочь от произвола драконов?” — улыбаясь, спросил отец, явно не собираясь отступать, но тянул время.

Хотелось верить, что он давал мне возможность решиться на то, что требовал сделать, а не ждал подмоги или еще каких-то сюрпризов, приготовленных для драконов.

“Я не позволю причинить вред Авроре. Она моя законная жена, и наш союз скреплен нерушимой клятвой. Я поклялся перед алтарем защитить ее, и я это сделаю,” — уверенно заявил Максимильян, и маги за спиной Артефа Виндера возмущенно загудели. Но черный дракон продолжил: “Если ваша жена не причастна, ей нечего опасаться, даю слово.”

Он видел, что отец не намерен сдаваться, но должен был попытаться. Вероятно, мой дракон тянул время и все еще надеялся, что я выберу другую сторону. Но я не могла предать свою семью и магов, которых ждет участь не лучше рабов, а еще девушек, которых советники приказом загнали в угол, как меня когда-то.

Они сами подписали себе приговор. После услышанного, даже мой выбор не остановит северян от желания свергнуть императора и получить свободу. Драконы перешли черту дозволенного и должны были ответить за это.

“Убей девчонку, Максимильян, она опасна, она их оружие,” — прорычал с пола все еще корчащийся от боли советник Террагон.

Как-то он слишком долго мучился. Вентус оклемался намного быстрее и стал еще злее. Но глава рода Террагон все еще не вернул магию, зверь отказывался подчиняться, и я понятия не имела, почему. Заклинание уже должно было развеяться.

Очередной раз мысли ушли не туда, и заметив, как внимательно я изучаю советника, император тихо шепнул: “Твой муж со своим отцом решают убить тебя здесь или подождать казни. А тебя, похоже, больше интересует, почему заклинание сработало не так. Ты чудная, Аврора. Реши уже что-то наконец.”

Посмотрев в абсолютно спокойные глаза Фламариона, которого нисколько не смущал кинжал у шеи, так словно это он держал его у моей, я спросила: “Почему у вас такой вид, словно решается не ваша судьба, а моя? Кинжал в моей руке. А командуете вы, и это еще я чудная,” — тихо зашипела я на императора, и мужчина громко засмеялся.

“Ох, и ведьма,” — хохотал мужчина, и ругающиеся Макс и Доминик замерли, удивленные поведением правителя.

Даже мой отец ошарашенно переводил взгляд с меня на огненного дракона, не понимая, почему вместо того, чтобы молить о пощаде, император надо мной смеется.

“Ну, это уже верх наглости!” — громко сказала я наглому императору и позвала Визардиса. — “Если хоть волос упадет с головы любого из присутствующих магов, я убью вашего императора. А перед этим заставлю корчиться, вызывая зверя и загоняя обратно!” — сказала я, глядя в глаза Доминику, и дракон зарычал.

“Если вы устроите бойню с драконами, я отпущу Фламариона целым и невредимым. Как хотите, договаривайтесь, но бойни не будет, пока мы не вернемся!” — прокричала отцу и, сунув один кристалл в руку дракона, ввела координаты убежища, которые указал Честер.