Зимний Бал в Северной Академии

Глава 27. Убежище

Яркая вспышка, и вместо каменного пола под ногами оказался снежный сугроб.

“Прекрасно, вместо потока восхищения меня решили заморозить в снегах,” — возмутился Визардис и куда-то улетел.

“Убери ты уже свою иголку,” — недовольно шикнул Фламарион, глядя под ноги, и пальцем отвел нож от своей шеи.

“Вы мой пленник. Нечего тут командовать,” — тем же тоном возразила я, но нож забрала.

Судя по белой полосе на шее мужчины, оружие оказалось не острее столового прибора, и судя по тому, как Фламарион потер место, куда прижимался клинок, он тоже это понял, причем раньше меня.

“Вы странно себя ведете, Ваше Императорское Величество, словно и не против, чтобы я вас похитила,” — спросила я спокойного дракона, и он слегка улыбнулся.

“Ты довольно сообразительная, Аврора, но вот опыта в придворных интригах явно не хватает,” — самоуверенно заявил правитель, и мне захотелось пнуть наглого дракона. Яркой вспышкой внутри жгло чувство, что меня снова использовали в какой-то игре.

Фыркнув, я осмотрелась, но кроме снега и голых деревьев ничего увидеть не смогла. И похоже, не только я.

“Ну и куда ты меня привела, моя грозная похитительница?” — спросил явно разочарованный император.

До него дошло, что у меня нет плана, как и понятия, где именно мы оказались. Пока я пыталась придумать более правдоподобное объяснение, вернулся Визардис.

“Пещера, иди за мной,” — сказал друг, и я указала императору рукой направление, куда улетел птиц.

До самой пещеры мы шли молча. Дракон осматривался вокруг, словно пытаясь сам определить, куда именно я его утащила.

“Ты хоть примерно знаешь, что это за место?” — все же остановился Фламарион перед входом в темную пещеру.

“Безопасное,” — буркнула я в ответ, и мужчина хмыкнул, потом тяжело вздохнул и зажег огненный светлячок.

“Сомневаюсь, что в твоем безопасном месте есть магические светильники,” — сказал дракон и уверенно пошел вперед.

Я почти бежала следом за императором. Он вел себя так, будто это меня похитили, и если я хочу выжить, следует слушаться грозного огненного дракона и не отставать. У развилки Фламарион замер, и я наконец-то сумела догнать его и встать рядом.

“Ну и куда дальше?” — спросил мужчина, и я уже хотела прорычать, что понятия не имею, но тихий гул, который звучал из одного из проходов, решил нашу проблему выбора.

Указав императору направление, я пошла вперед. Сбегать он не собирался, иначе давно бы огрел меня магией и улетел. В отличие от меня, дракон в любой момент мог выбраться отсюда. Мои же кристаллы оказались одноразовыми, и я тут застряла надолго. Одна надежда на то, что Честер не ошибся, и тут действительно есть убежище, а не пустая мокрая и холодная пещера.

Мои сапожки явно не подходили для того, чтобы бродить по северу, как и нарядное платье, намокшее от талого снега и противно липнущее к телу. Я могла высушить себя, но опасалась расходовать магию, когда рядом находится потомок древнего рода. Не исключено, что император затеял какую-то игру или просто ждет, что маги и драконы в академии перебьют друг друга, пока он гуляет по пещере в относительной безопасности.

Огненный шар освещал нам дорогу, и гул нарастал с каждым шагом. Мы приближались к чему-то, понять бы к чему.

“Давай же, Аврора, там теплее,” — снова вернулся Визардис, и я прибавила шаг, следя за реакцией правителя. Фламарион почему-то уже не особо торопился и, кажется, нахмурился.

Как только мы вошли в высокую пещеру, похожую на те, где маги проводили обряды обручения, император погасил свой шар и, сделав несколько шагов в сторону большого камня, служившего алтарем, встал на одно колено.

“Я, Фламарион Пирокс, приветствую вас, о мудрейшие,” — склонив голову, сказал император, и я удивленно посмотрела на мужчину, который замер в ожидании. Несколько минут дракон стоял, склонив голову, и казалось, дышал через раз, а потом запустил руку в волосы и застонал, — “Я не достоин.”

Встав с колена, мужчина еще раз осмотрел пещеру, — “Ты ведь понятия не имеешь, куда привела меня?” — спросил он уже у меня, и я отрицательно замотала головой.

“Я думала, тут убежище, но похоже, на заброшенную пещеру для обрядов обручения,” — все же призналась я императору, и мужчина, закатив глаза, снова вздохнул.

“Это первый алтарь, Аврора. И пещера не заброшена. Мы думали, что алтарь разрушен, а пещеру завалило, но вот она. И похоже, кто-то из моих предков солгал, чтобы присвоить трон себе,” — строго заявил император, и я подошла ближе к камню. Он был гладким и теплым, словно сделан из стекла и подогревался изнутри.

Ощутив тепло, я прижала обе руки к алтарю в надежде немного согреть окоченевшие руки, а Фламарион тем временем шагал по пещере и внимательно всё рассматривал.

“Откуда ты узнала про это место?” — спустя несколько минут спросил дракон.

“Честер оставил мне записку с координатами, указав, что тут убежище. Но, видимо, я что-то не так поняла, ведь кроме алтаря тут ничего нет. Не понимаю, как пещера могла спасти меня в случае реальной угрозы, о которой предупреждал муж,” — зачем-то ответила Фламариону, и он улыбнулся.

До меня начало доходить, что дело в магии, иначе зачем бы я делилась секретами с императором; он явно не тот, кому стоит доверять такую информацию.

“Что-то похожее было со старшим инквизитором, весьма странная магия. Что это?” — поделилась я своими подозрениями с императором.

“У старшего инквизитора осколок алтаря, который заключен в артефакт. Он имеет весьма странные свойства, заставляя магов и драконов говорить правду. Такой один на всю империю и переходит к дракону, занимающему должность старшего в отделе инквизиции,” — сказал император и прищурился.

Похоже, на него пещера действовала так же, как и на меня, и дракон был не в восторге от такого расклада. Раз уж магия работала в оба направления, я решила не упускать возможность и выведать реальные причины весьма странного поведения дракона.

“Так почему говорите позволили похитить себя из академии?” — не отрывая руки от алтаря, спросила императора, и мужчина тихо зарычал.

Я видела, как боролся Фламарион с магией пещеры, но в результате сдался, выдохнул и заговорил, — “Мне в любом случае конец. У меня нет наследника, Аврора. Если выиграют драконы, вероятнее всего, меня уберут по тихому, как только определятся с кандидатом, который устроит всех советников. Если победят маги, меня казнят,” — мужчина сжал кулаки и напрягся. Вот этому я поверила, но всё же чем ему поможет бегство.

“Теряя власть, напоследок, вы решили устроить магам веселую жизнь, позволив совету написать тот ужас, который читал ректор,” — вздохнула я, понимая, что император, если и не сбежит прямо отсюда, то ничем не поможет мне в академии.

Драконы сами собираются захватить трон; гибель императора от рук магов будет им более чем выгодна и послужит еще одним поводом для новых ограничений. Но ответ Фламариона и тут удивил: мужчина смирился с тем, что на вопросы придется отвечать, и обреченно вздохнул.

“Я не согласен с ограничениями и притеснениями магов, девочка. Но идти против совета бессмысленно. Пироксы только один из древних родов, остальные были за, даже верный мне Доминик, не стал спорить с потомками Маринекса и Эреолуса. Потомки бастардов, которые появились от побочных связей древних драконов с ведьмами и безмагами, уже в большинстве. Они давно жаждут отобрать власть и с удовольствием уничтожат тех, чья связь со зверем прочна, а кровь не запятнана пороком. Империя обречена, борьба за власть будет долгой и кровавой. Я не смог бы остановить ее, даже если бы удержал власть,” — спокойно сказал император.

“Но вы могли не допустить всего, что делают драконы. Не позволить закрыть магичек в квартале Аматри и оставить там даже без помощи целителя. Не ограничивать обучение магов. Ваши предки захватили трон и посеяли хаос. Вместо того чтобы сделать выводы после предыдущего мятежа, драконы снова пошли путем кровопролития, уверенные в своем превосходстве. Вот только это уже не так! Маги смогут дать отпор обнаглевшим зверям. Теперь у нас есть оружие!” — прорычала я зло и ударила ладонью по алтарю.

Глаза Фламариона от злости наполнились огнем, но ответить правитель не успел. Пещера содрогнулась, и меня отбросило от алтаря прямо в руки мужчины. Своды каменной комнаты задрожали, словно угрожая обрушиться прямо на нас; алтарь вспыхнул голубым огнем и издавал громкое рычание.

Словив меня, император крепко прижал к себе и, присев, накрыл своим камзолом. — “Тише, Аврора, похоже, мы разгневали древних духов. Не двигайся, и тогда, возможно, нам удастся выжить,” — шептал правитель, не позволяя отстраниться или осмотреться.

На несколько минут мы замерли в ожидании своей участи. Было страшно, и судя по учащенному дыханию дракона, не только мне. Но гул и рев древней пещеры постепенно стихали, поглощенные звуками пылающего алтаря.

“Какая наглость! Никаких манер и воспитания!” — прорычал грозный голос с алтаря, и мы с Фламарионом поднялись.

Прямо в столбе пламени стоял призрак древнего дракона, точно такой, каким изображали его портреты и статуи. Мы разозлили не просто древнего духа, к нам явился дух предка Фламариона — огненный дракон Пирокс.

Первый император Аркании стоял на алтаре, объятый языками пламени, и сверлил меня и своего потомка злым огненным взглядом. Фламарион преклонил колено перед древним духом и склонил голову, — “Прости нас, древний, за то, что оскорбили это место и нарушили твой покой.”

Глаза Пирокса вспыхнули ярче. Извинения потомка никак не потушили его гнев, скорее разозлили еще больше, — “Вы уже давно нарушили мой покой!” — громогласно прорычал дух, и пещера снова вздрогнула, осыпая нас с правителем мелкими камушками и пылью.

Прикрыв голову камзолом, который оставил мне мужчина, я изучала дракона, а Фламарион так и замер, опираясь на колено, и не смел поднять голову.

“Прошу прощения, если позволишь, мы немедленно покинем священную пещеру,” — попытался все же вымолить пощаду император, чем еще больше злил предка.

“Ну нет, прошлый раз я отпустил наглеца, который посмел явиться сюда без приглашения, и к чему это привело? Он заблокировал пещеру, обрушив каменные своды и захватил власть. Снова я эту ошибку не совершу. Безграничная власть драконов и беспорядки в Аркании достигли невиданных масштабов. Самое время это прекратить, пока маги и драконы не уничтожили друг друга, снова погружая этот мир в вечный холод и хаос,” — строго заявил дракон, и пламя вокруг его фигуры начало утихать.

“Как первый император, я отправлю послание потомкам всех четырех великих родов. И за неисполнение воли древних, вас ждет расплата, как и наказание за многовековое пренебрежение оставленными заветами. Поднимись,” — вещал дух.

Фламарион медленно встал, все так же не смея взглянуть на дракона.

“Я слушаю,” — промычал император, и древний дракон оскалился, обещая скорую расплату.

В руке духа вспыхнул огненный клинок, которым он проткнул Фламариона и строго сказал, — “Драконы не передадут искру избранной без обряда обручения у древнего алтаря. Ни один потомок не получит наследника, пока не принесет нерушимую клятву своей избраннице.”

Император дернулся, но клинок не позволил ему ни отстраниться, ни упасть на колени. Красивое лицо исказила гримаса боли, а из груди вырвался тихий рычащий стон.

“Теперь ты истинный император, Фламарион Пирокс. Не самый достойный, но избранный, чтобы искупить вину своих предков и ответить за их поступки. Все наследники будут наказаны за поступки предков, призваны к ответу и обязаны искупить вину перед магами и древней магией, создавшей Арканию,” — вещал грозным голосом дракон, и как только он замолчал, огненный меч в груди императора потух и исчез в теле побелевшего от боли дракона.

Фламарион повалился на пол и отключился, а довольный собой дух обратил огненный взор на меня и оскалился.

“Аврора Террагон,” — прорычал Пирокс, снова вспыхивая голубым огнем.

Наблюдая за драконами, я словно приросла к полу, не имея возможности уйти или пошевелиться. Огненный взгляд, обращенный уже на меня, не сулил ничего хорошего. Магам, как и ведьмам, был запрещен вход в священную пещеру древних правителей. Легенды гласили, что призвавший духа маг платил жизнью за то, что побеспокоил драконов.

Смерив меня недовольным взглядом, дракон сказал: “Говори, магичка, зачем явилась в убежище древней силы. Проси и будь услышана. Но за любую просьбу есть цена, я заберу твою магию взамен на магию, или жизнь взамен жизни.”

С опозданием до меня дошло, о каком убежище говорил Честер, но зачем он оставил мне координаты драконьей пещеры и как узнал о них, все еще было неясно. — “Я не знала, куда приведут меня координаты, оставленные ушедшим мужем. Но хочу просить свободы для севера. Чтобы закончилось то, что происходит уже много веков. Магов используют, ограничивают и безнаказанно убивают, и я не уверена, что императору одному под силу остановить назревающую войну,” — тихо сказала древнему духу, и огненные глаза вспыхнули ярче.

Несмотря на те слова, которые он сказал Фламариону, я не верила, что даже приказ древних и те ограничения, которые наложил на драконов дух, смогут предотвратить войну. Император был прав в одном, кроме совета потомков древних драконов, были и остальные, такие как Вентус и Флавия и Серея. Их связь с зверем была слаба, как и магия, или ее вообще не было, как у дракониц, но таких было большинство, и это большинство жаждало власти.

Пирокс зарычал, и его тело полностью окутало пламя, которое разгоралось все сильнее. Холода больше не ощущалось. Вот-вот я могла загореться от этого магического огня. Шубу пришлось снять, ведь отойти дальше от алтаря я все еще не могла.

Несколько минут голубое пламя обжигало мою кожу, и дышать становилось все сложнее. А потом огонь утих, и вместо Пирокса передо мной появился Террагон. Предок земляных драконов почти минуту рассматривал меня, а потом мои руки окутала его магия.

“Маги получат север. Проклятие снято. Хранитель алтаря избран,” — объявил возникший из алтаря темноволосый дракон и исчез в том самом голубом огне.

“Плата: жизнь за жизнь,” — заявил хор голосов, звучавший из алтаря.

Понимая, что Фламариона не тронут, я приготовилась заплатить цену за свободу северян. Отец желал свободы для севера, и я сделала то, что обещала, пусть и не так, как он хотел.

_______________

Император едва пришел в себя и все еще сидел на полу, тяжело дыша.

“Мне жаль, девочка,” — прошептал светловолосый дракон, бросив на меня сочувствующий взгляд.

“Дайте слово, что мой отец и брат не пострадают, как и студенты Академии. Они всего лишь желают быть свободными и сами выбирать, как жить,” — тихо сказала я Фламариону.

“Оно тебе не нужно, древний дух сказал свое слово, но если тебе так будет спокойнее. Северные земли будут под управлением мага, как и Северная Академия. Кустосами на местах будут маги, это мое слово,” — тихо сказал император, и я кивнула в ответ.

Алтарь полыхал голубым пламенем, и ничего не происходило. Осмотревшись, я снова вопросительно взглянула на Фламариона.

“Иди к алтарю,” — шепнул дракон.

Вздохнув, я направилась навстречу своей судьбе, готовая заплатить указанную цену. Но далеко уйти просто не успела. За несколько шагов от пламени меня обвили черные лианы знакомой магии и утащили почти к самому входу.

“Даже не думай, ледышка,” — задыхаясь сказал Максимильян, крепко прижимая к себе.

“Макс?” — прошептала я, пытаясь вырваться из крепкой хватки.

“Едва успел, на улице метель. Ты хоть представляешь, как сложно было сюда добраться. В отличие от вас, мне пришлось лететь. Только зверь мог найти одну глупую ведьму, забравшуюся вглубь горы,” — хрипло сказал дракон.

“Дух сказал свое слово, вир Террагон отпусти девушку, цена должна быть уплачена, иначе погибнем мы все,” — прорычал император на Макса.

“Я не слышал, о чем вам сообщили духи, но моя жена уйдет отсюда целой и невредимой. Я тоже давал клятву у алтаря,” — прорычал в ответ чёрный дракон, не собираясь меня отпускать.

“Макс, что ты творишь? Какая клятва? У меня договор с твоим предком, в обмен на свободу северных земель от драконов я должна заплатить. Просто отпусти,” — тихо прорычала я на мужчину, пытаясь вырваться из крепкой хватки.

“И не подумаю, ледышка. Предок мой, жена моя, значит, договариваться тоже буду я,” — самоуверенно заявил дракон и повел меня ближе к алтарю, пряча за свою спину.

“Упрямый дракон,” — прорычала я, но спорить больше не стала.

Подойдя ближе, Макс не стал склоняться, как это делал император, просто швырнул в алтарь магией.

“Террагон, я желаю обсудить цену,” — громко заявил наглый дракон, и пламя потемнело, взвилось вихрем, поглощая камень.

Словно песок, темный вихрь осыпался, являя фигуру недовольного духа Террагона.

“Наглый и самоуверенный мальчишка. Ты заплатишь не только указанную цену, но и будешь наказан за дерзость и неуважение,” — прорычал предок черного дракона.

“Я готов. Аврора принадлежит к моему роду, и цену платить мне,” — уверенно заявил мужчина, и я сильнее вцепилась в его руку.

“Ты что творишь, Макс?” — тихо прошептала я в спину мужчине, и он развернулся, снова проявляя неуважение к своему предку.

“Только ты знаешь, что случилось, и только ты сможешь остановить магов. Твой отец сдерживает их гнев, но если Фламарион вернется один, бойни не избежать. Не важно, что пообещает им император, жажда мести затмила голос разума. Ты нужна им, Ава,” — тихо сказал Максимильян и взял мое лицо в свои руки, заставляя смотреть в глаза.

“Моя ледышка, просто иди и останови этих высокомерных глупцов,” — прошептал черный дракон и, склонившись едва ощутимо, коснулся моих губ. — “Кажется, я люблю тебя, непокорная ведьма. Но было бы жестоко утверждать это наверняка, зная, что вот-вот я отправлюсь к предкам, не сумев показать, как сильно,” — сказал дракон и улыбнувшись, снова задвинул меня за свою спину.

“Ну что скажешь, предок, ты принимаешь мою цену?” — уверенно спросил Максимильян, и глаза Террагона почернели, как сама ночь.

“Ты заплатишь свою цену, мальчишка,” — прорычал дракон.

И вопреки ожиданиям самоуверенного и наглого черного дракона, его потянуло не к алтарю, а откинуло магией к входу, приковывая к каменному полу темными путами.

Как ни сопротивлялся Максимильян, магия предка была сильнее и не только связала его, но и лишила возможности говорить.

“Молодой глупец,” — фыркнул Фламарион, и второго дракона, так же как и первого, откинуло магией и приковало к стене, лишая голоса.

“Если они не усмирят свою гордость, то вскоре магам будет принадлежать вся Аркания,” — уже тише прорычал дух Террагона и поманил меня к себе. — “Тебе следует лечь на алтарь, Аврора,” — сказал дух-предок, и вокруг него снова вспыхнуло голубое пламя.

Молча я подошла к огромному камню и провела рукой над голубым огнем. Жгло, но не обжигало, и я забралась на алтарь, погружаясь в магический костер. Пещера снова задрожала, и я закрыла глаза, не желая видеть лицо хмурого духа, который взирал на то, как меня поглощает древняя сила, вытягивая магию и туманя разум.

В тьме я слышала, как потрескивает огонь и падают мелкие камушки на пол пещеры. Алтарь активно вытягивал мою силу, но происходило все слишком медленно, и расплата с каждой секундой все больше походила на изощренную пытку. Жар нарастал, и дышать становилось сложнее; против воли тело пыталось ухватить остатки и наполнить легкие воздухом. Но с каждой секундой, с каждым вдохом огонь все больше поглощал все вокруг. И наконец сознание начало уплывать.

“Кажется, я тоже полюбила тебя, мой наглый дракон,” — пронеслась в голове мысль, и вслед за ней наступила темнота.