Злая королева

Глава 35

К третьей неделе заключения моя спина почти зажила, и мне стало легче передвигаться. Я могла сидеть, стоять и ходить по комнате, испытывая лишь небольшую боль. Не то чтобы у меня в распоряжении имелось много места. Моя камера была просторной, да, но, казалось, что стены начали смыкаться.

Я много раз пыталась связаться с Ноэль, надеясь обманом заставить ее раскрыть все недостатки моего плана побега, но не получила никакого ответа.

Рот стал реже приходить. Навещал вечером, а каждое утро вместо себя присылал Аннику… девушку, которой он доверял заниматься моими «женскими делами». Как он не замечал ее ужаса от того, что ей приходилось делать?

Несколько дней назад я сказала Роту:

— Очень умный ход — попросить свою бывшую ухаживать за мной. Это вовсе не неудобно.

— Я знаю ее. Она делает то, что ей приказали.

— Как же скучно.

Он сузил глаза и добавил:

— Я доверяю ей в том, что она не причинит тебе вреда.

— А ты? — Анника скорее всего не Хикки, решил я. Она Вайпер.

Она приносила мне еду и другие необходимые вещи и даже прибиралась в моей камере, но делала это, оскорбляя меня и угрожая. Дважды она била меня метлой, и мне пришлось остановить моих драгоценных пауков, чтобы они на нее не напали.

«Не сейчас, мои дорогие». Но скоро.

Когда мы сбежим, Фобия и Вебстер могут сделать с ней все, что захотят, с моего благословения. Они стали моими лучшими друзьями, милостью и паспортом веселья. Они сохранили мой рассудок в безумном мире, уберегли меня от депрессии и жалости к себе. Они заслуживали самого лучшего!

Возлюбленные даже познакомили меня с новыми друзьями. С «отбросами» дворца. Я была самой популярной девочкой в Башне. Благодаря своим пушистым волосам.

Ладно, после освобождения других заключенных я осталась единственной девочкой в Башне, но все равно. У меня была особая связь с удавом Каддлсом, диким котом Бумером и птицей Крутоном. Но мне также нравились мои крысы и муравьи. А также белки, еноты и собаки.

Я заметила взаимосвязь: чем страшнее животное, тем больше я ему нравлюсь. Но было и то, чего я не понимала. Я не обладала магией Хартли, так почему же вообще притягивала животных? Из-за магии земли, которую отняла у ведьм? Из-за связи с Древом Новых Начал? Из-за дружбы с Аллурой? Или подобное взывает к подобному?

Теперь, лежа в постели с Каддлс, свернувшейся у меня на животе, вдыхая пронизывающий запах меха и тонкий намек на Рождество, который Рот всегда оставлял после себя, я смотрела на пылинки, кружащиеся в воздухе — единственный канал, который был мне доступен. Из-за прохладной температуры муравьи зарылись внутрь матраса. Они нагревали ткань, создавая мое личное электрическое одеяло.

Когда пришло время, я протянула руку и сказала:

— Укуси меня, дорогая Фобия. — как и все пауки, моя малышка вырабатывала два разных вида яда. Тот, что вытекал через ее маленькие клыки, вызывал мгновенную боль и паралич. Тот, что вытекал через ее хвост без жала, в больших дозах вызывал смерть.

— Опять? — Она издала щебечущий звук. Ее версия стона.

— Опять, — подтвердила я. — И на этот раз дай мне больше яда. — раз я не могла достать яд, то должна стать ядом. И я могла. Я вспомнила, что говорил Рот. Что некоторые колдуны ели пауков, чтобы сделать кровь ядовитой, что яд паука не был обычным; в нем содержалась магия, а с помощью крученого ожерелья я могла сохранять любую магию, которую получала.

Я стану сильнее, даже когда буду носить свой дурацкий металлический ошейник. Я стану живым ядом. Оружием.

Стану ли я снова беспомощной? Я? Да никогда больше. Но, чтобы добиться этого, я не причиню вреда своим деткам. Я скорее наврежу себе.

Сначала я велела Фобии кусать меня во время завтрака, обеда и ужина. Теперь мы делали это около восьми раз в день. С тех пор как мы начали это делать, я сгорала от жара, практически кипела внутри. Это того стоило! По мере того, как я накапливала все больше и больше яда, моя кровь становилась все более и более смертоносной… для других.

Фобия по-прежнему не хотела этого делать, но ни в чем мне не отказывала. Она проползла по моей руке и укусила. Я почувствовала укус, но боли не последовало. Я нахмурилась.

— Еще раз, — сказала я. — Ты тоже, Вебстер.

Укус. Укус. Как и раньше, я почувствовала укус, но не тепло или боль. Я рассмеялась. Наконец-то мы могли перейти ко второму этапу моего плана. Испытать это на людях.

— Банда, мы на шаг ближе к свободе, — объявила я, ухмыляясь.

Оба паука посмотрели на меня, как бы говоря… «кто ты?»

— Что? — спросила я, и да, мой голос звучал жутко. — Пугающий смех обязателен для злодея. Теперь, когда я добилась своего, мне нужно обновить свое резюме. — Неа. Я лучше поищу Рота.

Я переложила Каддлса на матрас, поцеловал его очаровательную мордашку, а затем встала на край кровати, выглядывая в окно. Благодаря Аннике и ее метле, мои ушибленные ребра запротестовали.

Подул ледяной ветер, вызывая мурашки на моей коже. Поднявшись выше, я смогла разглядеть заснеженные горы, а вдалеке — едва заметный намек на Зачарованный лес. Воины-птицоиды пролетали сквозь облака, оседлав яркие лучи солнечного света. На соседнем пастбище паслись овцы с прозрачными крыльями и коровы с рыжим мехом.

Люди всех размеров, форм и цветов работали вместе с другими существами. Добыча полезных ископаемых была временно приостановлена. Теперь рабочие пчелы таскали мешки с зерном или вывозили навоз из амбаров. Конюхи выгуливали лошадей и единорогов, дети играли, а вооруженные стражники стояли на вершине пограничной стены, наблюдая за королевством. Кентавр-кузнец сегодня работал над парой подков, и стук его молота был музыкой для моих ушей.

Через зачарованное зеркало я слышала недовольные разговоры среди дворцовой стражи, и от обычных граждан, как и утверждала Фарра. Большинство подданных Рота боялись того, что произойдет, если королева Вайолет объявит им войну.

Маленькая змея медного цвета проскользнула под моей дверью, привлекая мое внимание.

— Он идет, он идет — Голос Фобии кричал в моей голове.

Кто он? Рот?

— Не волнуйтесь. Идите, идите, — прошептала я, прогоняя их. Мои друзья разбежались, прячась в самых разных местах.

Я провела мысленную инвентаризацию двух своих самых дорогих вещей. Заколдованное зеркало… в подушке. Гребень… под матрасом. Отлично!

Метла была на месте, а укусы пауков были… упс, я забыла спрятать их под рубашкой. Я поспешно опустила материал.

Мое сердце выплясывало чечетку, когда я села на край матраса, изо всех сил стараясь казаться невинной. Так или иначе, сегодня мне предстоит испытать свою ядовитую кровь.

Всего несколько часов назад я уколола палец и размазала кровь по ручке метлы. Следующий человек, который будет убирать камеру…

Я усмехнулась. О, как мне нравилась ирония и справедливость всего этого. Метлу использовали как оружие против меня. Теперь я буду использовать метлу как оружие против своего врага.

«Значит, тебе нравится повторять ошибки Вайолет и Фарры?»

Что? Кому? Мне?

Заиграла знакомая мелодия, отвлекая меня. Скрежет ключей. Скрип петель. Шаги. Вошел король Рот со своим аппетитным ароматом корицы.

Я была удивлена. Ощутила волнение, которое отрицала. Облегчение. Счастье. Ярость, от которой я никак не могла избавиться. Каждая эмоция нанесла один-два удара по моему сердцу, отправив меня в дикую карусель и лишив дыхания. Он был более мускулистым, чем вчера? Он определенно был красивее. Излучал необузданную силу.

Здесь был парень… мужчина, чьи враги должны избегать его в темных переулках. Или в хорошо освещенном саду. И вот она я, скучающая по его объятиям.

Я вскочила на ноги, и боль заставила меня зажмуриться.

— Колдунья, — сказал он, наклонив подбородок. Ласковое обращение, которое я презирала. — Ты ранена. Что случилось?

Агрх! Он всегда все замечает.

— Не делай вид, будто тебе не все равно.

— Я бы все отдал, чтобы не делать этого, — проворчал он.

О, это было горячо!

— Бу-бу-бу. Бедняжка. Ты запал на эффектную колдунью. — я потерла кулаками глаза, имитируя слезы. — А у меня неплохо получилось!

Он наклонил голову и окинул меня ледяным взглядом, про какой говорила Трули. Так почему же мое тело сладко заныло? И почему я стала острее осознавать свою одежду… тонкую рубашку длиной до колен и трусики?

— Прошу прощения за то, что полураздета королевский сыночек. — мой голос был хриплым, и это испугало меня. Еще более ошеломило то, что пульс на шее затрепетал с такой силой, что я подумала, что он говорит на азбуке Морзе: поцелуй меня, прикоснись ко мне. — Если бы я знала, что ты решишь удостоить меня своим обществом, я бы… разделась.

Его зрачки расширились, прогоняя лед.

Когда-то я думала простить его за доброту, когда он не нападал на меня, как того, видимо, хотела судьба. Несмотря на все, что произошло между нами, мой план все еще был в силе. На этот раз мне нужно было оставаться отстраненной.

«Не проблема». Я хорошо усвоила урок. Влюбиться в Рота, значит страдать.

Мое сердце бешено колотилось, каждый удар кричал о нашем расстоянии, я буравила его взглядом. Как обычно, на нем была хорошо сидящая белая туника и черные кожаные штаны, без единого пятнышка грязи.

— Сегодня не было тренировки? Или ты прогулял, чтобы прийти сюда и наказать меня? — я не могла придумать никакой другой причины для его более раннего, чем обычно, визита.

— Почему я должен тебя наказывать? — спросил он. — Есть преступление, в котором ты хотела бы признаться?

— Да, есть. Ты. Ты не забрал девушку своей мечты, пока была возможность. Посмотри на все это добро. — я провела рукой по своему телу. — Теперь уже слишком поздно. Я встретила кое-кого. Колдуна. Падший ангел, твой личный дьявол.

Он облизал губы.

— Назови мне его имя.

От него исходила ярость.

— Помнишь красавчика блондина, работающего с Николасом? Его имя тебя не касается. Хочешь знать, что мне в нем больше всего нравится? Он никогда не называл меня паразитом.

Ярость взорвалась в глазах Рота, разрядив бомбы напряжения по всему телу. Мышцы напряглись. Кулаки сжались. Казалось, его тело вибрировало.

— Ты разговаривала с ним? Когда? Как?

«Ревнуешь, мой король? Или просто беспокоишься, что я нашла выход?»

— У меня свои методы, — промурлыкала я.

Он оскалился и сделал шаг ближе, а затем замер.

— Я пришел сюда не для того, чтобы спорить. Я хочу перевести тебя в более удобную комнату и…

— Нет! Я останусь в своей камере. Она моя. — в основном потому, что мои друзья могли свободно приходить и уходить.

— Как скажешь, — сказал он, после чего мы погрузились в молчание. В комнату зашли несколько мужчин, которые принесли небольшой стол, два стула и шкатулку с искусной резьбой.

Слуги ни разу не взглянули в мою сторону. Они сделали свое дело и ушли, закрывая за собой дверь.

Рот махнул рукой в сторону стола:

— Сядь. Пожалуйста. — он контролировал свои эмоции. — Я бы хотел, чтобы мы узнали друг друга получше.

Я желала узнать его получше. Но посмотрела на свои ногти и сказала:

— И ты думаешь, что я хочу узнать тебя получше.

Этот дьявольский придурок раскусил мой блеф.

— Если хочешь побыть одной, я уйду.

— Нет, — поспешно сказала я, а потом мысленно прокляла свою доверчивость. Я попыталась собрать. — Мне скучно, и ты мог бы… развлечь меня.

Он выглядел самодовольным. Слишком самодовольным.

И я поспешала добавить:

— Я впечатлена. Ты приложил немало усилий для нашего первого свидания. Если бы я только знала, что ты приверженец романтики, как в «Красавице и чудовище». Ты мог бы заставить девушку полюбить тебя… если будешь держать ее взаперти достаточно долго.

Его самодовольство исчезло, и я невинно улыбнулась.

Затем он тоже улыбнулся.

— Твои колючки остры, но награды стоят ран. — он прикоснулся пальцем к моим губам.

«Да он флиртовал!» Я откашлялась.

— Да. Что ж. Перестань быть милым со мной. — нужно, чтобы все прошло как по маслу, как у Злой Королевы.

— Посмотрим, смогу ли я… — он замолчал. — Осторожно, Эверли. На твоей кровати сидит паук.

— Скорпион-паук? О, нет. Это… ужасно? — я повернулась, преграждая путь Роту, и пробормотала: «Уходи». А затем крикнула: — Убирайся отсюда, ты, грязная мерзость.

Кажется, моя милашка закатила глаза, но затем она быстро исчезла, так что, думаю, ничего ужасного не произошло.

— Ну вот, — сказала я, притворяясь, что вздохнула с облегчением. — Ужасное существо исчезло. — я снова повернулась к королю. — Итак. Ты что-то говорил о том, что отчаянно хочешь узнать свою прекрасную мачеху.

Он побледнел.

— Не называй себя так.

— Почему? Благодаря тебе и твоей магии я стала невестой, а затем и мамой.

Наступила резкая тишина.

В конце концов, он продолжил:

— Мы сыграем с тобой в игру.

— Игру, чтобы лучше узнать друг друга? — почему бы просто не задать друг другу вопросы? — Что за игра?

— Инквизиция.

— Никогда о такой не слышала. — изображая спокойствие, я села на стул.

Он тоже сел и открыл шкатулку. Внутри оказалась шахматная доска и игрушечные солдатики.

— Магия гарантирует, что мы будем честны друг с другом.

Я заинтересовалась. Если бы могла использовать эту игру в своих интересах…

— У каждого игрока есть своя армия, — сказал он. — Я задам вопрос или попрошу что-то рассказать, а ты должна отвечать. Если ты отвечаешь правду, то сможешь продвинуть солдата. Если откажешься отвечать, то я смогу продвинуть солдата. Если ты солжешь, один из твоих солдат умрет.

Другими словами, правда — это оружие против врага, а ложь — оружие против себя.

— Как ты узнаешь, когда я говорю правду?

Уголки его губ дернулись. Черт возьми, почему я считала его очаровательным, даже сейчас?

— Давай. Попробуй и узнай.

Конечно, он не узнает. Наверное, он думает, что угроза поражения заставит меня быть честной. Не то чтобы хитрость была необходима… это доказывало, что он меня не знает.

— Если переместить солдата в определенную клетку, можно получить особую силу или отправить нас в раунд быстрых вопросов, — продолжил он. — Чем сложнее вопрос, чем подробнее нужно ответить, тем больше возможностей для продвижения у наших солдат.

— Какую силу?

— Например, превратить солдата в предателя, который убьет своих товарищей.

Отлично!

— Полагаю, победитель получает право всего лишь позлорадствовать, не более того? — хотя настоящим призом будет информация, которую мы соберем.

— Да. Именно так.

Деревянные солдаты были очень реалистичны: одни были людьми, другие мифическими существами.

— Я начну с самого простого, — сказал Рот. — Назови мне свое полное имя, титул и возраст.

— Эй! Ты не получал специального предложения «три по цене одного».

Он пожал плечами.

— Нельзя винить мужчину за попытку.

— Могу. Но не буду. — я решила солгать, как он и предлагал, просто, чтобы проверить. — Я Эверли Хартли Морроу, нынешняя королева Севона, будущая Королева Эйрарии и сестра-близнец Трули.

Мои глаза расширились, когда мои солдаты начали двигаться, оживая. Хотя они двигались в пределах своих квадратов, они наклонялись или выгибались, когда один из солдат Рота опустился на колени, приставил конец винтовки к плечу и выстрелил.

Бум!

Я вскрикнула. Из ствола оружия повалил дым, и один из моих игроков упал лицом вперед на доску.

Потрясенная, я посмотрела на Рота, в его глазах горело веселье.

— Я же говорил, — сказал он, снова став самодовольным.

— Меня зовут Эверли Солен Морроу, — сказала я, практически выплевывая слова. Я ждала, но солдат не оживал. Я прикрыла рот дрожащей рукой. — Он мертв. Из-за меня.

— Уверен, что его семья получит хорошую компенсацию.

— Семья? — мои щеки побледнели. Я застонала.

Рот посмотрел на меня растерянно.

Мое зрение помутилось, я подняла упавшего солдата. Я ожидала увидеть кровь, какой-нибудь признак жизни или смерти. Вместо этого я нашла маленький кусочек дерева, ничего больше и ничего меньше.

— Эверли. Милая. Прости, я пошутил. — сказал он мягко. — Солдат не мертв и не жив. Он сделан из волшебного дерева и заколдован ведьмой много веков назад. Я обещаю, что солдат не почувствовал боли и у него нет семьи. Он оживет к следующей игре.

— Но… как вообще такое возможно? Заколдованное или нет, дерево не может само по себе создать… иллюзию.

— Магия сохраняется даже после смерти того, кто ее использовал. Подобно нашим рукам или рогу единорога, заколдованный предмет является проводником. Колдовская магия течет через него, активируемая нашими словами… заклинаниями. Мы видим конечный результат, — ответил он, переставляя одну из своих фигур на новую клетку.

Агрх! Я не хотела задавать вопрос, тратя ход. Он упомянул рог единорога?

Он откинулся на спинку стула, на его лице отразилось страдание.

— Расскажи мне о том дне, когда умер мой отец.

Я не хотела говорить ему, но хотела, чтобы он знал правду. Он заслуживал знать. Как отреагирует?

— Благодаря твоему внушению, — начала я, — я не смогла отказаться, когда Чаллен велел мне выйти за него замуж. Сразу же после произнесения клятвы он проводил меня в тронный зал. К нам присоединились семь ведьм. Они подвесили меня в воздух и танцевали вокруг, напевая и поливая меня своей кровью. Я должна была истечь кровью, стать жертвой, чтобы моя жизненная сила перешла к королю. Но я иссушила ведьм прежде, чем они смогли иссушить меня.

Он замер, на его лице не было никаких эмоций, и это подливало масла в огонь моей нескончаемой ярости.

Сгорая от нетерпения, я добавила:

— То, что ты ненавидишь… мое происхождение… спасло мне жизнь. Я стала некромантом, на моей коже появились черные линии. Король подошел ко мне. Я предупреждала его, что произойдет, если мы соприкоснемся, но он все равно дотронулся до меня. Он умер через несколько секунд.

В его глазах промелькнули вина и печаль. Он поерзал и сказал:

— Мне жаль, что я поставил тебя в такую ужасную ситуацию.

После того, как я ехидно сказала ему об этом, я мысленно извинилась. «Мне жаль, что я причинила тебе боль. Если тебе нужно пролить мою кровь, чтобы простить меня, так тому и быть. Пролей мою кровь. Тогда мы сможем отпустить друг друга».

И только сейчас я осознала. Иногда извинений недостаточно.

— Уверена, что так и есть, — огрызнулась я. — Только не настолько, чтобы исправить ошибки твоего отца.

— Я уже говорил тебе. Твое присутствие здесь, обеспечивает тебе безопасность.

— Ложь! — я никогда не играла в шахматы и не командовала армией, поэтому не была уверена, какой ход будет лучшим. Я решила склонить своих людей на одну сторону, но при этом держать их сгруппированными вместе. Но когда попыталась сдвинуть солдата с мечом вправо, он не сдвинулся с места. Хм. Я попыталась сдвинуть его в другую сторону… у меня получилось!

Настала моя очередь задавать вопрос. Нужно было хорошенько подумать, прежде чем спрашивать. Мне нужно было сбить Рота с толку и не упустить еще одну возможность узнать о нем побольше.

Множество вопросов боролись за привилегию быть произнесенными.

Я посмотрела ему в глаза и сказала:

— Ты планируешь освободить меня или убить?