Злая королева

Глава 4

Я вела Хартли к нашей машине, расталкивая локтями и хмуро смотря на всех, кто имел глупость приблизиться к нам. Все отходили в сторону.

Голубые глаза сестры были огромными, словно блюдца, а щеки — бледными, как снег. Над ее бровями и верхней губой выступили бисеринки пота. Засохшая кровь запеклась в носу.

— Я поведу. — Не нужно было доставать ключ из ее кармана; у нас заводилась машина без ключа. И я ни за что бы не разрешила ей вести машину в таком состоянии. Я буду очень осторожна и не стану смотреть в зеркала без крайней необходимости.

Она запротестовала, но позволила мне пристегнуть ее на пассажирском сиденье.

— Эй, — сказала я, усаживаясь за руль. — Угадай, кого я сегодня видела? Всех, на кого смотрела.

Она улыбнулась, на ее лице появился румянец.

— Что сказала служанка, когда не смогла найти свою метлу? Где моя метла?

Я рассмеялась, одновременно удивляясь и испытывая облегчение. Настроение немного разрядилось, и я замолчала, давая ей время прийти в себя. Прошла минута. Две. Три.

Боковое зеркало звало меня соблазнительным шепотом. «Загляни… посмотри…»

«Нет. Сосредоточься!» Должна ли я рассказать Хартли об увиденном? Что, если я каким-то образом подслушала настоящую ссору между нашими родителями? Она имела право знать, но я презирала мысль о том, что могу расстроить ее еще больше.

И все же я сделаю это, скажу ей… после того, как она поделится бы со мной своими проблемами.

Терпение никогда не было моей сильной стороной. Я выехала на главную дорогу, вливаясь в поток машин, и тихо попросила:

— Расскажите мне, что случилось.

Прошла еще минута, прежде чем она вздохнула и сказала:

— Я стояла на улице, когда почувствовала сильную слабость. Из носа полилась кровь, а ноги стали ватными, но я знала, что со мной все будет в порядке, если найду тебя.

Я что, лекарство от болезни? Я сжала руль так сильно, что костяшки пальцев побелели.

— Может, ты подхватила мамину тревожность?

— Может быть, — сказала она, но ее голос прозвучал неуверенно.

— Как ты нашла меня?

— Кошка… — Она закусила нижнюю губу. — Я должна признаться. В чем-то очень странном. Мне нужно было рассказать раньше, но я не хотела тебя расстраивать.

«Ой-ёй».

— В чем именно странность?

— На самом деле, у меня нет головных болей. Ну, не в том смысле. Я слышу голоса. Очень много голосов. Сначала я думала, что у меня какое-то психическое расстройство. Потом подумала, что какой-то мутант, способный слышать мысли других людей. Но нет. Я слышу мысли животных.

Я не знала, как реагировать, каждая новая мысль шокировала. Мутанты — еще одна сюрреалистическая возможность объяснить необъяснимое, столь же маловероятная, как и магия.

Как будто мы были частью рекламного ролика, Хартли добавила:

— Но это еще не все. Я также могу усыплять животных.

— Я… Ты…

Застонав, она закрыла лицо руками.

— Ты наверняка считаешь, что я схожу с ума. И что мне нужна медицинская помощь.

— Это не так! Ты меня удивила, вот и все. Мне просто нужно время все обдумать. — Смогу ли я это сделать, вдобавок ко всему прочему?

Да, конечно. У моей сестры не богатое воображение, и она не лгала ради внимания. Итак, допустим, Хартли могла слышать мысли животных и усыплять их. Допустим, то, что я видела в зеркале, было настоящим.

Какова была вероятность того, что с нами одновременно произойдет что-то странное и случайное? Очень мала. Должна быть какая-то связь. Что-то большее.

Чтобы разобраться в этом, нам нужно было пролить свет на каждый имеющийся кусочек головоломки. Настала моя очередь.

— Ладно, мне тоже нужно кое в чем тебе признаться. — Я набралась решительности и подробно рассказала о том, что видела в зеркале.

Хартли слушала, восторгаясь, ее челюсть почти отвисла.

— Магия… ты, я… время… Думаешь это правда?

— Сама уже не знаю.

Она взяла телефон, набрала текст, затем выдохнула.

— Поиск Энчантии в интернете выдаёт множество информации о вымышленных книгах и видеоигре. — Она скривилась. — Нам придется смириться и поговорить с мамой, не так ли?

— Да. Нам нужно это сделать. — Надеюсь, у мамы найдутся ответы. — Что бы она ни сказала, у нас все будет хорошо. Пока мы вместе.

Мы добрались до дома без происшествий, и я вздохнула с облегчением. Затем припарковалась в большом гараже и заметила, что машины Николаса нет на месте. Моя кровь заледенела.

Куда он уехал и почему?

«Ты знаешь почему…»

Нет. Не может быть. Это просто совпадение. И все же меня бросило в дрожь, когда мы зашли в дом. Мама выхаживала в гостиной, ее лицо было красным, опухшим и все в слезах.

Я резко остановилась, чувствуя тошноту. На ней был тот же халат, который я видела в зеркале… в видении. «Магия. Мутант».

Тор сидел на подлокотнике дивана. Он зарычал на меня, а затем спрыгнул вниз и закружился вокруг ног моей сестры.

— Мам? — прошептала Хартли, испугавшись, и бросилась к маме, заключая ее в объятия.

Они прекрасно сочетались вместе, похожие во многом. Не только внешне, с их темными волосами, но и по характеру. Такие добрые. Такие заботливые.

Я же была нетипичной во многом.

— Где Николас? — прохрипела я.

Мама отодвинулась, встав между мной и моей сестрой, как будто нас нужно было оградить друг от друга. Но почему…

Меня озарило понимание, и я напряглась. Нет, не нам нужно было оградиться друг от друга. А Хартли нужно оградить от меня. В глазах мамы вспыхнул страх. С таким же страхом она смотрела на Николаса.

«Эверли опасна для тебя и для Хартли».

Часть ее верила в то, что сказал Николас. Неужели и меня выгонят? Казалось, в моем горле прорастают колючки, а из них вытекает кислота.

— Он ушел, — сказала мама, а затем попыталась смягчить признание успокаивающей улыбкой, которая не совсем сработала. — Мне жаль, девочки, но он больше не вернется.

Мы с Хартли обменялись испуганными взглядами. Мама только что подтвердила часть моего видения.

Тор зарычал, и моя сестра погрозила ему пальцем.

— Нет, Тор. Ты ошибаешься, — сказала она. — Эверли никогда не причинит мне вреда.

— Она сделала тебе больно? — Мама сдвинулась, закрывая собой Хартли. — Ты ведь не причинишь нам вреда, правда, Эверли?

— Нет! Никогда! Как ты можешь такое спрашивать?

— Да, мам. Как? — потребовала Хартли.

— Давайте поговорим утром, хорошо? Я просто… Сейчас не лучшее время. — Она поцеловала Хартли в щеку, кивнула мне и вышла из комнаты.

Хартли прижала Тора к груди и что-то шептала ему, пока он не затих.

— Я отнесу его на задний двор и дам ему сжечь лишнюю энергию. — То есть, поговорить с ним? — Присоединишься к нам?

— Не сегодня. — Я планировала посмотреть в зеркало и поговорить с этой странной версией себя. Возможно, я… она… знает, как исправить расставание моих родителей. Ради их любви, и ради нашего выживания.

Итог: нам нужны были деньги Николаса. И да, я ненавидела сводить брак к деловой сделке, особенно когда я любила отчима, но мама так тяжело справлялась в прошлом, чтобы содержать нас самостоятельно, и я не могла допустить, чтобы она потеряла все, что мы имели сейчас. Даже если она найдет такую работу, как раньше, а мы с Хартли будем подрабатывать после школы, нам не хватит денег на оплату счетов.

Видите? Всегда лучше иметь собственные деньги, чем полагаться на щедрость кого-то другого.

Возможно, мне придется отказаться от университета, пересмотреть сферу деятельности и открыть свою компанию раньше, чем я думала. Как только у меня появятся собственные деньги, чтобы заботиться о семье, все будет хорошо.

— Я люблю тебя, Эвер.

— Я тоже люблю тебя, Харт.

Мы разошлись в разные стороны. Чувство тревоги охватило меня, когда я закрылась в ванной комнате. Нахмурившись, я встала перед зеркалом. «Вдох, выдох». Я встретилась взглядом со своим отражением, но ничего не произошло.

— Эй, привет. Здравствуйте. Йоу, — сказала я. — Давай, выходи, где бы ты ни была.

Ничего.

Борясь с разочарованием, я ждала… все еще ждала… но так ничего не произошло. Агрх! Что я делала не так?

Я решила, что попробую еще раз утром, после того как немного отдохну. И буду пробовать снова, снова и снова, пока не добьюсь успеха. Неудача не устраивает меня.

Я ворочалась всю ночь, слишком взвинченная. Как только первые лучи солнечного света пробились сквозь шторы моей спальни, возвещая о наступлении зеркального часа, я вскочила на ноги и поплелась в ванную, готовая, желающая и (надеюсь) способная вызвать… наколдовать… еще одно видение.

Но нервозность шла вместе с волнением, когда я заперлась внутри, чувствуя под кожей волны электрического разряда. Я решила подождать, пока не успокоюсь.

Избегая своего отражения, я почистила зубы и приняла душ, горячая вода смыла последние остатки усталости. Высушив волосы, я оделась в свою самую удобную одежду: белую майку, черные штаны для йоги и пушистые домашние тапочки.

На протяжении этого зеркало взывало ко мне.

«Посмотри. Взгляни…»

У меня вспотели ладони и пересохло во рту, когда я встала перед зеркалом. Спокойствие, похоже, не входило в сегодняшнее меню. Отлично. Я все равно не остановлюсь.

Медленно я подняла взгляд, надеясь…

Ничего. Мое нормальное отражение смотрело на меня. Ну, настолько нормальное, насколько это возможно с моим уставшим взглядом. Я даже не увидела Ангела.

— Пожалуйста, — прошептала я. — Покажи мне то, что я хочу… что мне нужно… увидеть.

Прошла целая вечность, нетерпение кипело в моих жилах… нет, бурлило. И снова ничего. Разочарование охватило меня.

Это неприемлемо. Как говорил мой летний учитель: «Следуй логике». Что я делала, вызывая видения Ангела? Ни черта. Что я сделала, чтобы вызвать видение моих родителей? Вымыла руки, побрызгала на лицо, задала вопрос и стукнула по зеркалу.

Точно!

— Зеркало, — сказала я, касаясь своего отражения. — Покажи мне то, что я должна увидеть.

Кончики моих пальцев нагрелись, и по зеркалу пошла рябь. Я ахнула. Я сделала это? Серьезно?

Мои мысли померкли, когда возник образ… большая крепость на вершине заснеженной горы, с каменными башнями по бокам и крышей, скрывающейся в облаках. Крылатые мужчины и женщины парили повсюду, и я ахнула. Их перья… даже павлиний хвост не мог с ними сравниться.

Это был рай? Я видела ангелов?

Изображение приблизилось к крепости. Быстрее, быстрее. Я готова поклясться, что чувствовала ледяной ветер, развевающий мои волосы, и ощущала запах земли при каждом вдохе. Еще быстрее. Сквозь каменную стену… внутрь крепости… по коридору и в комнату, вдвое больше, чем мой школьный класс.

От красоты у меня перехватило дыхание. В хрустальной люстре горела тысяча свечей, излучая тепло. По бокам пылающего камина стояли мраморные драконы, похожие на живых. Все кресла и диваны были обиты блестящей золотистой тканью, идеально сочетающейся с позолоченным полом. Окна выходили на одну сторону горы, где крылатые существа танцевали в облаках.

Две девушки, одетые в шикарные платья, сидели за маленьким столиком, попивая чай. Между ними висело напряжение.

Первая девушка обладала нежной и в то же время волнующей красотой: бело-черные волосы, загорелая и веснушчатая кожа и разноцветные глаза… левый голубой, правый серый. В ней было что-то знакомое, но что, я не могла вспомнить.

Вторая девушка заставила меня усмехнуться. Мой милый Ангел, с длинными темными волосами, белой кожей, еще более бледной, чем моя, и зелеными глазами.

В другой стороне комнаты я заметила… «Ох, вау». Парня, такого горячего, что он практически расплавлял мой мозг. Он не обладал классической красотой без изъянов, но был лучше. Он воплощал силу.

«Меня не волнует внешний вид. Нет. Точно не меня». Мои нервные окончания затрепетали. У него были взъерошенные темные волосы, смуглая кожа и лицо, высеченное из камня, с широкими скулами, слегка искривленным носом (от перелома?) и квадратной челюстью, покрытой темной щетиной.

Его губы были красными и пухлыми, и это было самое мягкое в нем. Его глаза… заставляли таять сильнее. Глаза, такие же зеленые, как у Ангела, сияли любовью, когда он помогал старику пройти через комнату и сесть рядом с Ангелом.

Были ли Красавчик и Ангел родственниками?

Чем больше я наблюдала за ним, тем сильнее росло странное и неоспоримое чувство связи. Он был старше меня, но не намного. Белая туника с длинными рукавами и черные кожаные штаны демонстрировали худое, мускулистое тело. Его широкие плечи обвивал мех, два ремня перекрещивались на торсе, закрепляя мечи на спине.

Будет ли он бояться и ненавидеть меня, когда увидит, как многие другие? Станет смеяться надо мной? Как его зовут? Откуда он родом и какой он?

Была ли у него девушка?

Он что-то сказал Ангелу, и я огорчилась на отсутствие громкости. Чего бы я только не отдала, чтобы услышать его голос. Прежде чем выйти из комнаты, он резко кивнул второй девушке.

Я моргнула, когда видение померкло, и снова увидела свое отражение. «Что? Нет!»

— Я не закончила. Покажи мне еще. — Я стукнула по зеркалу, пораженная, охватившим меня ужасом… и не менее пораженная облегчением, когда парень снова появился.

По какой-то причине видение не продолжилось с того места, на котором остановилось. Я бы поняла, почему, если бы мой мозг снова не расплавился. Он стоял рядом с кроватью, без рубашки, открывая огромную татуировку в виде древа жизни. Татуировка покрывала его грудь и спину, а ветви шли по всей длине рук. Его волосы были взъерошены, а брюки расстегнуты.

Так. Много. Мышц. У меня что, слюни потекли? Маленькие шрамы покрывали его грудь и…

Боже милостивый! У него были проколоты соски.

Когда он натянул через голову белую рубашку, я чуть не свистнула и не бросила в него попкорн.

Девушка с каштановыми волосами длиной до плеч лежала на кровати, укрытая одеялом. Бледная кожа, серые глаза и красные губы делали ее похожей на супермодель.

Когда он отвернулся, чтобы уйти, она схватила его за запястье и попыталась затащить в постель. Я была уверена, чтобы продолжить. Итак. У него есть девушка.

Или нет. Напоминая мне героя из романтических книг, нуждающегося в укрощении героиней, он нахмурился и прошипел что-то, что заставило ее прослезиться и отстраниться.

Лааадно, вот и прошло мое увлечение им. Мне не нравятся плохие парни, которые сначала трахнут, а потом бросят.

Освободившись от ее объятий, он сделал шаг к двери, останавливаясь и закрыв глаза, словно молясь о божественном вмешательстве. Он выглядел измученным. Мне должно быть все равно, но в груди снова защемило. Может я могла…

Его образ мелькнул и исчез навсегда.

Вскрикнув, я ударила по зеркалу.

— Покажи мне больше его… в смысле, покажи мне, как помочь маме и Николасу.

Мое отражение смотрело на меня в ответ. Разочарование когтями впилось в меня. За дверью громко лаял Тор. Вдалеке… на кухне, возможно… я услышала звук бьющегося стекла.

— Эверли? — позвала Хартли.

Мне потребовалось много воли, чтобы выйти из ванной, зеркало снова взывало ко мне. «Посмотри. Взгляни».

«Я пыталась!»

Тор начал рычать, когда я обошла его… и замерла. Хартли сидела на краю моей кровати, ее темные волосы были собраны в хвост, а лицо выглядело свежим. Когда она встала, выражение ее лица было озабоченным.

— Что сказала девочка-подросток на следующее утро после расставания родителей? — Ее подбородок дрожал, когда она произнесла. — О, черт, мои родители разошлись.

Головная боль усилилась.

— Что одна сестра сказала другой? Если ты можешь дышать, то есть и надежда. — Мне просто нужно было расшифровать всю ту тарабарщину, которую я подслушала на вечеринке. Вернувшись к неанглийскому, я сказала:

— Чтисно бисны нисни слиснучиснилиснось, мисны всиснегдисна биснудиснем дриснуг исну дриснугисна (Что бы ни случилось, мы всегда будем друг у друга).

Черты ее лица смягчились, и она улыбнулась мне.

— Тисны приснависна (Ты права).

Мы пошли на кухню, где мама подметала осколки битого стекла. Ее глаза все еще были опухшими и красными, а щеки бледными. Неужели она похудела за ночь? Летнее платье висело на ее, казалось, истощенной фигуре.

«Эверли опасна для тебя».

Я старалась не паниковать.

— Ты в порядке? — Вопрос, который нам всем приходилось задавать слишком часто в последнее время.

— Я пыталась убить жука. — Избегая моего взгляда, она указала на стол. — Садитесь, девочки. Нам нужно поговорить.

Мы с Хартли обменялись взглядами, прежде чем сесть друг напротив друга. Мама плюхнулась на стул без малейшего изящества, что было на нее совсем не похоже.

Как быстро может измениться жизнь. Вчера мы были счастливы. А сегодня? Над нами нависла грозовая туча депрессии.

Заламывая руки, мама сказала:

— Вы всегда интересовались своей родословной, тем, откуда я родом и почему такая, какая есть. Это сложно объяснить, поэтому я просто расскажу все, а потом отвечу на ваши вопросы.

— Мы любим тебя, мама. — Хартли ободряюще улыбнулась, хотя ее улыбка не коснулась глаз. — Несмотря ни на что.

— И я люблю тебя, несмотря ни на что, — повторила я. «Старайся не показывать своих эмоций, что бы она ни сказала».

— Что ж, начнем. — Выглядя так, будто она может рассыпаться в любую секунду, мама начала. — Я родом из волшебной страны Энчантии. Я принцесса, и первая, единственная и бывшая жена принца Эдвина Морроу. Вы тоже принцессы. Принцесса Хартли и Принцесса Эверли.

У меня открылся рот. Николас тоже упоминал Энчантию. Но я не могла… Я не… У меня закружилась голова…

— Мы дочери Принца, — с воодушевлением сказала Хартли, безоговорочно принимая мамины слова. А почему бы и нет? Мама ненавидела ложь. — Принца Эдвина.

Эдвин. Наш отец. Ииии головная боль усилилась.

Мама продолжила:

— Все существа и твари из мифов и легенд живут в Энчантии.

— Существа? Твари? — «Не показывай своих эмоций.» — Расскажи о них.

Она закусила нижнюю губу.

— Там живут те, кто обладает магией. Ведьмы. Оракулы. Фейри. Колдуны. Чародеи. Водные обитатели. Русалки. Сирены. Перевертыши. Лесные импы. Сатиры. Единороги. Нимфы. Драконы. Эльфы. Гоблины. Тролли. И многое другое, их слишком много, чтобы перечислить. — На ее лице появилась мечтательная улыбка, но тут же исчезла. — Но я отвлеклась. Старший брат Эдвина… Король Стефан Морроу… пытался убить вас и собственную дочь, вашу кузину. — Наконец, она посмотрела на меня, но тут же отвела взгляд. — Принцессу Трули Морроу.

— Наш дядя пытался нас убить? — Я ахнула. — Почему? Пожалуйста, скажи мне, что Трули выжила.

— Да, она выжила. — Мама напряглась. — Что касается… твоего дяди. Он сделал это из-за Древа Новых Начал.

— Я не понимаю. Объясни. — Я не хотела приказывать, но мое нетерпение дало о себе знать.

Она коснулась моего родимого пятна.

— Древо Новых Начал находится в Королевстве Эйрария. Его волшебные яблоки содержат силу, которую невозможно представить. И не просто привычные нам витамины, а сила, которую хотел заполучить Король Стефан. Он назначил себя хранителем Древа и убивал всех, кто пытался заполучить его яблоки. С помощью четырех женщин… одной из которых была мать Трули, Королева Вайолет… я использовала магию иллюзий, чтобы стать невидимой, а затем украла корзину с яблоками. Через девять месяцев мы все родили.

Значит, наше рождение было как-то связано с волшебным деревом?

Мама поерзала, прежде чем продолжить.

— Оракулы произошли от фей. Или фейри. Они видят будущее. Они не могут лгать. Их пророчества называют сказками, частично символичные и частично загадочные, которые нужно правильно интерпретировать. Ну, или неправильно. В день вашего рождения оракул сказала, что ваша судьба связана с определенной сказкой.

Сказки, связанные с пророчеством… «Не показывай. Чертовы. Эмоции». И все же подозрения плясали в моей голове, и все, что я могла сделать, это внутренне кричать: «Нет, нет, нет». Я знала только одну сказку о девушке и ее волшебном зеркале. Та, на которой помешалась мама.

Я все поняла, как только Хартли признала это. Расширив глаза, она сказала:

— Ты хочешь сказать, что мы являемся живыми воплощениями персонажей Белоснежки?

Пауза. Затем она кивнула. Мама снова перевела взгляд, полный слез, на меня.

— Были ли братья Гримм оракулами? Я не знаю. Но они написали две версии «Белоснежки». В совокупности эти сказки, похожи на ту историю, которую рассказывают в Энчантии.

«Не показывай эмоции! Не паникуй».

Но что, если я была…

Злой Королевой.

Мое сердце дернулось, будто от удара. Я отказывалась признавать, что являюсь воплощением зла. Я был плохой, но не настолько.

Хартли вполне могла бы сойти за Белоснежку. Все сказочные принцессы очаровывали животных, верно?

Я читала обе версии сказки. В одной из них Злая Королева была родной матерью Белоснежки. В другой она — мачехой.

Видите! Я не была Злой Королевой. Я не была матерью или мачехой. Если только материнство не означало просто семейную связь.

Черт.

В обеих версиях Злая Королева была тщеславной, с эгоистичным, жадным сердцем. Она приказала Охотнику отвести девушку в лес, зверски убить ее и принести ее печень и легкие… на ужин. Она превращала себя в старушку, и не раз, не два, а трижды пыталась убить удивительно неубиваемую Б. Сначала с помощью корсета, затем гребня и, наконец, печально известным яблоком.

Хоть я и могла общаться с зеркалами, но не умела создавать иллюзии. Я не была тщеславной и не планировала выйти замуж за старого пердуна короля.

— В версии Энчантии… «Белоснежке и Злой Королеве»… вопрос о матери и мачехе до сих пор непонятен, — сказала мама, — и у Белоснежки, и у злой королевы есть крестная фея.

Мои мысли вернулись к людям, которых я видела в зеркале. Ангел. Девушка, которая была мне чем-то знакома. Парень, который взбудоражил мою кровь. Моя связь с ними. Были ли они частью сказки? Иначе зачем мне их показывали?

— Кто кем должен быть? — спросила Хартли.

— Оракул не сказала, но я итак догадываюсь. — Мама подошла и похлопала сестру по руке, сказав: — «Дикие звери не трогали ее».

Когда она взглянула на меня, в ее голубых глазах мелькнула тень страха, и я поняла. Всем свои существом, поняла. Она тоже думала, что я — Злая Королева.

Нож. Прямо. В. Сердце. Я моргнула, чтобы скрыть внезапно нахлынувшие слезы. Но я не стану плакать. Это был счастливый день. День, когда мы узнали о нашем отце.

— Расскажи нам о нашем отце, принце Эдвине. Жив ли он? Был ли он добрым?

У нее вырвался сдавленный звук, и я уже пожалела о том, что спросила.

— Он… Мне очень жаль, дорогие, но он мертв. Умер, защищая… вас… от Короля Стефана.

Нож все глубже вонзался в мое сердце, а затем повернулся. Так долго я думала о нашем отце самое худшее. Пьяница. Бездельник. Злодей. Все это время он был героем, пожертвовавшим своей жизнью ради спасения своих детей.

— У тебя есть его фотографии? — мягко спросила я.

— Нет. Простите, — повторила она.

Так что я не только никогда не встречу и не поговорю с ним, но и не узнаю, как он выглядел. Или что он думал о своих взрослых дочерях. Мне всегда было интересно, гордился бы он мной или был разочарован.

Слезы все-таки покатились, но я смахнула их. Нужно быть сильной ради Хартли.

— А Король? — спросила я. Наш дядя. — Что с ним случилось?

— По словам ведьмы, посетившей меня, его убили на этой неделе, лишив магии и силы.

Магия. Сила. Еще один умерший член семьи, с которым я никогда не смогу встретиться. Нуждаясь во времени, чтобы все обдумать, я встала и посмотрела в окно, выходящее на наш задний двор. Там скопилось больше птиц, чем обычно, собирающих семена с травы. Мухоловка приземлилась на самую высокую арку кованой решетки. Колибри пила воду из контейнеров, которые мама наполняла ежедневно.

— Я расскажу вам все, что вы захотите узнать о вашем… об Эдвине, обещаю. Но сначала я должна рассказать вам все остальное. — Своим взглядом мама умоляла нас согласиться. Я поняла, что не только мне было больно. Она все еще скорбела о своей потерянной любви. — Если вы не поймете, почему, то не сможете понять и другое.

Хоть я и была в замешательстве, я кивнула.

— Король Стефан был красивым мужчиной. Хоть его взгляд всегда было холодным, но он мог очаровать вас улыбкой. Королева Вайолет стала его четвертой женой. И не смотря на то, что он убил первых трех, она влюбилась в него. — Мама грустно улыбнулась мне. — Ты похожа на них.

Я была похожа на тетю, не имеющей со мной кровной связи, и человека, убившего моего отца? Замечательно.

— После того как Стефан убил Эдвина, — продолжала она, — мы с Вайолет поняли, что будем следующими. Мы бежали, надеясь вырастить наших дочерей в мире смертных, но армия Стефана поймала нас, ранив при этом Вайолет. Она не могла идти, но я знала, что не смогу остаться. Я использовала свою магию иллюзий, чтобы сбежать с вами. Оставить Вайолет и Трули… это было самое трудное, что я когда-либо делала. Если бы я могла забрать третьего ребенка, я бы это сделала.

— Ты знаешь, что случилось с Вайолет и Трули после твоего ухода? — спросила Хартли.

— По какой-то причине Стефан решил не убивать их. Не знаю почему, только то, что мать и дочь все еще живы.

Я снова посмотрела на Хартли. Между нами произошел мысленный диалог. Полагаю, это преимущество близнецов.

Я: Думаешь она бредит?

Хартли: Нет. Зуб даю. Мы не мутанты. Мы волшебники!

Я: У меня плохое предчувствие.

Хартли: Просто помни. У нас все будет хорошо, пока мы вместе.

Слова, которые я говорила ей снова и снова.

— Когда мы только появились здесь, у меня была сумка, полная самыми красивыми драгоценностями. — Мама мечтательно улыбнулась. — Бриллианты, сапфиры, рубины и изумруды, все размером с кулак. Однако в течение нескольких дней большинство из них было украдено. У меня не было ни денег, ни работы, ни понимания этого странного мира. Вскоре власти сочли меня непригодной и забрали вас, девочки. Как только я получила вас обратно, я убежала, решив воспитать вас как смертных, чтобы с вами не обращались так, как со мной.

— Прости, мама. — Хартли приложила ладонь к сердцу. — Мне жаль, что ты страдала.

— Спасибо, милая. — Опустив голову, мама вцепилась в край стола. — Прошлой ночью ко мне приходила ведьма из Энчантии. Она сказала мне, что король Стефан мертв и больше не представляет угрозы. У нас есть неделя, чтобы подготовить все необходимое для путешествия, затем она вернется и проводит нас домой.

Ведьма. Та, которую я видела в зеркале. Без сомнения Хартли была права. Мама была права. Мы действительно могли пользоваться магией. «Непонятно…»

Нахмурив брови, Хартли сказала:

— Зачем она нам нужна?

— Она может пользоваться магией здесь, а я — нет, — ответила мама. — А магия нужна, чтобы приоткрыть невидимый занавес между нашими мирами.

Невидимый занавес? Я заерзала.

— Если мы решим вернуться, то возьмем Николаса с собой, да?

Мама вздрогнула.

— Нет, милая. Мы уедем, а он останется. Ведьма… она рассказала мне кое-что о нем. Ужасные вещи, о которых я не знала. Он не тот человек, за которого мы его принимали.

Сколько рассказать о том, что я знала, а сколько скрыть?

— Он тоже из Энчантии?

— Да. — Она всхлипнула, но быстро успокоилась. — Я была так счастлива встретить кого-то из Энчантии. Видите ли, он узнал меня. Принцессу Обри Морроу из Эйрарии. С ним мне не нужно было скрывать, кто я или что я, и я наслаждалась свободой.

Она уже упоминала Эйрарию. Наше королевство. Я хотела посетить его, но не хотела прощаться с этим миром. Как я поняла, мама уже однажды была вынуждена это сделать. Она покинула единственный дом, который знала, променяла богатство на бедность, бросила семью и друзей, и все ради спасения двух младенцев.

Если окажусь Злой Королевой, я превращу ее жертву в наказание без награды.

— Что такого плохого в Николасе? — спросила я, мой голос получился резче, чем я хотела. Мама оставила его позади, потому что он был «колдуном», что бы это ни значило. Если мы с Хартли тоже были колдуньями, как он намекал, то я задумалась, не оставит ли мама нас в один прекрасный день.

Она фыркнула.

— Сегодня я больше не хочу говорить о нем. Давайте сосредоточимся на хороших новостях. Мы можем возвращаться домой!

Ладно. Она не оставила мне другого выбора. Чтобы получить нужные мне ответы, я должна была надавить.

— Кто такие колдуны?

Ее взгляд метнулся ко мне. Похожая на загнанного зверька, она спросила:

— Откуда ты знаешь об этом?

— Сначала ты расскажи, а потом я.

Она тяжело дышала.

— У колдунов есть магические способности, как у ведьм, но только в отличие от них, они крадут… или высасывают… силу у других магических существ. Это называется выкачиванием.

«Снова непонятно».

— Не понимаю.

Она задумалась на мгновение.

— Представь, что сила — это кусок веревки, и я держу один ее конец. Но тут появляется колдун и берет другой конец. Теперь мы оба держим по кусочку веревки, поэтому оба владеем магией, моя сила течет между нами, подпитывая нас обоих, но только в гораздо более слабом объеме. Если колдун будет тянуть веревку, захватывая все больше и больше ее длины, он сможет в конце концов вырвать мой конец, убив меня и навсегда забрав мою магию. Проблема в том, что он не сможет использовать эту способность снова, пока не возьмет в руки чужую веревку.

Другими словами, колдуны были ворами.

Мама посмотрела на меня с безжалостной решимостью, давая мне возможность взглянуть на королевскую особу, которой она когда-то была.

— А теперь расскажи мне, где ты слышала об этом, Эверли.

Я сделала глубокий вдох, затем выдох.

Хартли ободряюще кивнула.

— Сдиснеличнай это. Ричнасскиснажисни исней (Сделай это. Расскажи ей).

Подняв подбородок и расправив плечи, я сказала:

— Я вижу кое-что… в зеркалах.

— Зеркала. — На лице матери появилась паника. — Расскажи мне. Расскажи мне все в подробностях. Ничего не скрывая.

Мое сердце забилось быстрее, чем когда-либо.

— В течение нескольких месяцев я видела, как темноволосая девушка занималась своими делами. Она кормила бездомных, играла с сиротами, всегда улыбалась и смеялась. Вчера вечером я видела и слышала, как вы с Николасом ссорились. Видела ведьму, которая сказала тебе, что Николас… Повелитель. Как ты выгнала его.

Мама застонала.

— Это магия провидцев.

«Магия провидца». Какая-то дремлющая сила напряглась, пробуждаясь во мне. Да. Вот оно.

— Ваш отец тоже обладал магией провидцев. — Она коснулась рукой горла. — Пророчество… Злая Королева…

— Я не Злая Королева. — Я бы никогда не убила кого-то только потому, что его назвали самым красивым во всем мире.

Мама пристально посмотрела на меня.

— Покажи мне свои способности. Сейчас же.