Бентли Литтл, Глория

Глория не осознавала, пока не села в машину, что у нее дрожат руки. Это был страх? Злость? Она не была уверена, что чувствует, но ее эмоции были на пределе, и она сидела до тех пор, пока не успокоилась, а затем, наконец, поехала обратно в Бреа. По дороге она заехала в "Ин-Н-Оут" и купила себе чизбургер, картошку фри и молочный коктейль, а затем съела свой нездоровый обед в машине, прежде чем вернуться на работу.

Когда Глория ехала домой после пяти, она все еще думала о своей матери и Бобби Пересе. Весь день ее мысли были заняты ничем другим, и она поняла, что даже если она расскажет кому-нибудь о том, что происходит, ей никто не поверит. Да и не было у нее никого кому можно подобное рассказать. После похорон Бенджамина Глория ни с кем не виделась. Она объясняла это тем, что была так занята своей новой жизнью матери-одиночки — теперь все лежало на ее плечах — и это, безусловно, было частью проблемы, но ей также не хотелось ни с кем разговаривать. Правда заключалась в том, что она не хотела отвечать на вопросы, не хотела быть объектом жалости, не хотела, чтобы ей напоминали о том, что она потеряла.

Паула была единственной подругой, на которую можно было положиться, чтобы все было ненавязчиво, и именно Пауле она позвонила в тот вечер после того, как уложила мальчиков спать. Она чувствовала себя одинокой и потерянной и хотела восстановить связь, хотела выйти из своей собственной головы и просто поговорить с кем-то, кто мог бы отвлечь ее от... мертвых людей. Было странно и неловко набирать номер подруги, ведь она не делала этого уже так давно (Пола тоже не звонила ей. Неужели она все еще хочет поддерживать связь?), и ладонь ее руки вспотела на телефоне, когда раздался первый звонок. Но потом ее подруга взяла трубку, Глория поздоровалась, и все прошло нормально. Тяжелого разговора не было, и после нескольких общих замечаний с обеих сторон Паула перешла на типичную колею женских разговор не о чем.

— Знаешь, — тараторила она, — сегодня я заправлялась в том месте, которое раньше было ARCO на бульваре Бреа, и я просто начала думать о том, как сильно все изменилось с тех пор, как я была ребенком. Наверное, это потому, что недавно вечером я увидела передачу на кабельном под названием "Вещи, которых больше нет". Ее вел Ральф Стори. Помнишь Ральфа Стори? Он вел передачи на втором канале? Так вот, я подумал о том, что когда я был маленькой, когда мы ездили в отпуск, мой папа брал карты на заправках. Мне стало интересно, есть ли еще карты на заправках. Я знаю, что Triple A все еще продает карты, но сейчас, когда все пользуются GPS, MapQuest, GoogleMaps и т.д., я подумал, что, возможно, на заправках их больше нет. Странно, но я не стала заходить, чтобы проверить. Это одна из тех станций, где все еще есть небольшой магазинчик, а не просто один из этих киосков, но я платила у насоса и не зашла внутрь. Теперь я жалею, что не зашла. Мне по—прежнему любопытно. Может послать кого-нибудь?

Глория улыбнулась. Все та же Паула.

— Я начал думать о других вещах, которые изменились, когда я не следила за ними. Например, когда рип-приливы стали рип-течениями? Когда мыс Кеннеди стал мысом Канаверал? Понимаешь, о чем я?

— Думаю, да, — сказала Глория.

Например, когда моя умершая мать превратилась в более молодую Нору?

— Привет, Глория? — продолжила Пола, ее голос внезапно стал более серьезным: — Прости, что не звонила тебе после похорон. Бенджамин был очень хорошим парнем. Но, знаешь, это как-то странно, когда умирает кто-то не очень старый. Трудно понять, как себя вести и что говорить. Я не очень хорошо в этом разбираюсь, если честно.

— Да все в порядке, — успокоила ее Глория, — Я понимаю.

— Ты справляешься?

— Не уверена, но вроде да.

— Хорошо.

Тогда, к счастью, тема была исчерпана. После минутной тишины Паула заговорила вновь:

— Ты знаешь, кого я видела на днях? — спросила Пола. — Помнишь Ту? Та серьезная вьетнамская цыпочка, которая была в нашем книжном клубе?

— Господи! Это было десять лет тому назад.

— Да! Я видел ее в "Панере", знаешь, в торговом центре, где раньше был дешевый кинотеатр? Она очень растолстела. Я бы ее даже не узнала, но она узнала меня, и мне стало приятно. Помнишь, она была такой заносчивой, фальшивой и претенциозной, потому что собиралась получить докторскую степень? Ну так вот. Она работает в... маникюрном салоне! Можешь в такое поверить? Она смотрела на меня свысока, потому что я была простым клерком, работающим в "Бэрнс и Нобель". Но она забеременела от своего парня, который тут же бросил ее, когда узнал, а потом у нее родились близнецы! Ей пришлось оставить школу, и теперь она работает в маникюрном салоне, чтобы свести концы с концами. Как пали сильные мира сего. Мы собираемся пообедать на следующей неделе. Хочешь пойти с нами?

Глория проговорила по телефону больше часа, больше слушая, чем говоря, — именно так всегда проходили разговоры с Полой, — но, повесив трубку, она почувствовала себя лучше. Обед с Бобби Пересом мог стать ее первой неудачной попыткой вернуться в мир, но разговор с Полой, похоже, помог ей пройти часть этого пути. Или, по крайней мере, был шагом в правильном направлении.

А потом все пошло наперекосяк.