Бентли Литтл, Глория

Бенджамин вошел в комнату как раз в этот момент, и она никогда не была так рада его видеть. Если она не знала этого раньше (а она знала, не так ли?), то теперь Глория была уверена абсолютно и окончательно, что она сделала правильный выбор, выбрав Бенджамина вместо Оуэна. Тем не менее, после телефонного звонка у нее осталось ощущение, что она потеряла часть себя.

Бенджамин словно почувствовал ее настроение.

— Дорогая, что случилось? — спросил он.

— Помнишь Оуэна? — спросила она. — Оуэна Портиса?

Он нахмурился, размышляя.

— Не могу сказать, что помню. Это кантри-певец?

— Парень, с которым я встречалась, когда познакомилась с тобой?

Он выглядел искренне удивленным.

— Ты встречалась с другим, когда мы познакомились? Ты никогда не говорила мне об этом.

— Неправда! Мы говорили об этом. Мы даже говорили об этом после. Я много раз поднимал эту тему.

— Ха, — сказал он, чтобы это не значило. — Не помню.

— Как ты можешь не помнить?

— Это было очень давно, — заметил он. — Ты помнишь все, что происходило, когда мы впервые встретились?

На самом деле так оно и было. По большей части. Несомненно, были пробелы, несущественные вещи, которые ее мозг решил убрать, чтобы освободить место для новой информации. Но в целом память о тех днях была для нее такой же ясной, как и память о прошлой неделе.

Эластичность времени, подумала она.

Глория не знала, где она впервые встретила эту фразу, но ее истинность никогда не казалась столь очевидной. Она помнила, что, когда была подростком, два года между выпуском альбомов или между фильмами и их продолжениями казались вечностью. Теперь же ожидание чего-либо в течение пяти лет казалось ей мгновением ока. Точно так же годы, прошедшие с тех пор, как она в последний раз видела Оуэна, казались ей пустяком, в то время как для Бенджамина это была целая жизнь. Объективно он, вероятно, был более прав, но именно поэтому время было эластичным. Оно менялось, растягиваясь по-разному для разных людей.

— Так что насчет этого Оуэна? — спросил Бенджамин.

— Ничего, — солгала она.

Он странно посмотрел на нее, но не стал настаивать. Не желая, чтобы он понял это неправильно, она сказала:

— Я только что узнала, что он гей.

Бенджамин рассмеялся. Громко, как ребенок.

Она хотела сказать ему, что это не смешно, но это повлекло бы за собой более глубокое погружение в тему, а она сейчас была не в настроении. Глория заставила себя улыбнуться.

— Странный мир, да?