Бентли Литтл, Глория

Сможет ли она когда-нибудь перестать чувствовать его потерю?

С одной стороны она надеялась на это. С другой стороны — верила что нет.

Джанин, как, вероятно, должна была догадаться Глория, все рассказала Майре. И, как и предсказывал Пол, Майра решила, что все они сошли с ума. Ее сомнения оказались сильнее убеждений Джанин, поэтому вскоре Джанин перешла на ее сторону, и они с мужем начали прилагать совместные усилия, чтобы убедить Глорию, что она не видела того, что видела, что произошедшее не было реальностью, а это просто странное, не более стечение обстоятельств и путаница.

Она перестала брать трубку, когда звонила одна из ее сестер, оставляя их сообщения на голосовой почте.

По крайней мере, у нее была работа. Хотя Рэй, ее начальник, убеждал ее взять дополнительный отпуск, Глория отменила свой отпуск, потеряв залог за отель, который Бенджамин внес за их поездку в Йосемити, и бросилась рекламировать новейшую экспозицию музея. Сейчас ей меньше всего нужно было свободное время — она могла только сидеть одна в своем пустом доме и думать о том, о чем не хотела думать, — и она была благодарна за то, что могла потерять себя в своей работе. Она приходила рано, оставалась допоздна, а как только вечером приезжала домой, быстро съедала ужин и сразу ложилась спать. Глория знала, что у нее депрессия, но пока она не позволяла себе зацикливаться на этом, придерживалась своего распорядка, продолжала двигаться вперед, и в ее жизни ничего не происходило.

Была середина субботнего утра, когда Глории позвонили. Она была еще в постели — она не легла спать поздно, на самом деле она легла рано, но двенадцатичасовые ночи были слишком частым явлением в эти дни — и только после четвертого или пятого звонка ей удалось поднять трубку.

— Алло?

Это был Пол.

— Я знаю, где он, — сказал ее брат.

Глория резко села.

— Кто? — спросила она, хотя уже знала ответ. Они не виделись и не разговаривали о своем отце со времени экскурсии в Лагуна-Бич, но он никогда не выходил из головы ни одного из них.

— Как ты узнал? — спросила она, не дожидаясь его ответа.

— Чудеса интернета, — сказал ей Пол. — Он владеет недвижимостью в городе под названием, хочешь верьте, хочешь нет, Хиксвилл.

— Хиксвилл? Это реальное место?

— Это реальное место.

— И где это? — Она предположила, что это может быть штат Алабама или Арканзас, какой-нибудь южный штат, поэтому она удивилась, когда Пол ответил:

— Северная Калифорния.

— Калифорния? Хм. Я даже никогда не слышал об этом городе.

— Всего знать нельзя. Но он живет именно там. Или владеет собственностью, по крайней мере. Я не могу найти вид улицы, но в Гугл Карты есть верхний снимок дома и участка. Хочешь, я дам тебе ссылку, чтобы ты могла посмотреть?

Она уже встала с кровати, нащупывая лист бумаги и ручку.

— Диктуй.

Он говорил медленно и четко.

— Один-двадцать один Гранит Деллс Роуд. Взгляни на это место через карту.

— Я только что встала с постели...

— Серьезно? Сейчас десять пятнадцать!

— Я знаю, но я только что встала, и это займет у меня несколько минут. Я загуглю и тебе перезвоню.

— Я буду на связи.

Он повесил трубку, и Глория натянула халат, висевший над пуфиком у изножья ее кровати. Ей захотелось в туалет, но она решила, что может потерпеть. Пройдя через холл в кабинет Бенджамина...

ее офис сейчас!

...она включила ноутбук, подождала, пока он загрузится, затем зашла в Гугл Карты и ввела адрес, который дал ей Пол.

Хиксвилл действительно находился в северной Калифорнии, микрообщина, расположенная в лесистой горной местности, далеко от проторенных дорог и крупных городов. Посмотрев вниз со спутника, Глория увидела главную улицу с горсткой пересекающихся боковых дорог, большинство из которых были грунтовыми. Гранит Деллс была одной из них, а участок, который, по словам Пола, принадлежал их отцу, представлял собой пустырь, спереди ограниченный улицей, а сзади — рощей деревьев.

Перед деревьями стояла небольшая хижина, больше похожая на пристройку.

Глория щелкнула по фотографии, увеличивая ее. В необычайно маленькой крыше было что-то знакомое, хотя она не знала, как такое возможно. Крыша была крышей, и хотя она не могла вспомнить, чтобы когда-нибудь смотрела на нее сверху, размер, форма или цвет этой крыши пробудили в ней какое-то воспоминание, хотя она и не могла его сразу осознать. Глория внимательно посмотрела на изображение, будучи уверенной, что точно уже видела его раньше. Она попыталась еще больше увеличить изображение, но уже достигла максимального увеличения, поэтому медленно уменьшила масштаб.

И вдруг поняла, почему то, на что она смотрела, показалось ей знакомым.

Это была крыша хижины на карандашном рисунке Оуэна Портиса.

Ее пробрала дрожь. То, что она раньше посчитала бы совпадением, теперь казалось намеренно пересекающимся и определенно более зловещим.

Зловещим? Дьявольским?!

Да. У Глории было плохое предчувствие насчет этой хижины, и она с тревогой смотрела на прямоугольное изображение крыши на экране, когда перезванивала брату и сообщала ему, что нашла недвижимость папы.

— Итак, — сказал он, — ты видишь это место?

— Я смотрю на него прямо сейчас и не могу представить, чтобы там кто-то жил.

— Я тоже. Может, он купил его для инвестиций? Сдавать в аренду — и получать стабильный доход?

— Ты так думаешь?

— Я не знаю что думать.

Глория решила сразу сказать то, что ее тревожило.

— Эта хижина — она жуткая. Мне она не нравится. И кажется, что я ее уже видела...

— Я понимаю, о чем ты, — размышлял Пол. — На самом деле, кроме крыши ничего не видно, но все равно что-то пугающее в ней есть.

Он соглашался с ней, но в пассивной, интеллектуальной манере, и у Глории не было ощущения, что он испытал ту же висцеральную реакцию, что и она. При взгляде на экран у нее по рукам побежали мурашки, и она не думала, что ее брат реагирует на это на том же эмоциональном уровне.

Она боялась хижины.

И все же она уже знала, что поедет туда. Признание, сделанное только для себя, тем не менее, удивило ее. Эта мысль, казалось, возникла из ниоткуда, но когда она засела в ее мозгу, это казалось единственным естественным ходом вещей.

Что она ожидала найти? Своего отца? Может быть. Глория не была уверена. Но она была уверена, что должна добраться до этого места, и все сильнее ощущала настоятельную, почти физическую потребность уехать в Хиксвилл как можно скорее. Пол все еще говорил с ней, и хотя она отвечала, ее мозг был на автопилоте, ее сознание было занято не разговором, а планированием того, как она может взять пару дней отпуска, которые ее начальник настоятельно рекомендовал ей использовать, и, как только она проверит свою машину, чтобы убедиться, что она в достаточно хорошей форме для такой поездки, поехать на север.

— Мне пора, — резко сказала она Полу и повесила трубку.

Что она делала? Это было на нее не похоже. И разве не логичнее было бы взять с собой Пола? Что, если она столкнется с их отцом? Каков был ее план?!

Все это было полушутливо, но она твердо решила довести дело до конца и импульсивно решила, что уедет сегодня. Вместо того чтобы взять свою машину напрокат, она позвонила и договорилась, что кто-нибудь заедет за ней и отвезет в ближайший офис аренды недорогих авто — "Энтерпрайс". Через два часа она уже ехала по шоссе Голден Стейт Фривей на север, на заднем сиденье арендованного Ниссан Сантра лежал наспех собранный чемодан. Она никому не сказала, что уезжает, но планировала позвонить Полу позже и сообщить ему, что задумала. В понедельник утром, если она все еще не вернется, она позвонит Рэю в музей и сообщит ему, что использует свой отпуск.

Глория намеревалась остановиться, когда стемнеет, и поискать "4 Сезона" или какое-нибудь другое недорогое жилье. Она не привыкла водить машину ночью, и Бенджамин всегда был единственным, кто садился за руль в дальних поездках. Но у нее было желание добраться туда как можно быстрее, и она удивила себя тем, что продолжала ехать прямо, даже не останавливаясь, чтобы поесть, съезжая с шоссе только для того, чтобы купить бензин. Она ничуть не устала и чувствовала себя так, словно могла ехать несколько дней. Она вспомнила, что слышала историю от знакомого в колледже, который утверждал, что проехал через всю страну без остановки, пытаясь вернуться в Калифорнию из Вирджинии, чтобы записаться на занятия. Она никогда не верила в эту историю, но сейчас подумала, что это может быть правдой.

Формально было воскресное утро, хотя небо было еще темным и до рассвета оставалось несколько часов, когда Глория добралась до Хиксвилла. На земле город был почти комично мал, и она дважды проехала мимо Гранит Деллс Роуд, прежде чем заметила маленькую улицу и свернула на нее.

Она ни разу не усомнилась в утверждении Пола, что их отец владел здесь собственностью, и до сих пор не сомневалась. Ее брат умел добывать информацию, и его исследования редко, если вообще когда-либо, были неверными. Кроме того, она знала, что он прав. Она чувствовала это своей душой.

Как же их отец нашел это место?

Как Оуэн оказался рядом?

Она остановилась перед домом, который, по данным GPS, находился по адресу: Гранит Деллс Роуд, 121. Спереди это место выглядело почти как пустырь, хотя сзади его окаймляли высокие деревья, а перед деревьями стояла хижина, или, точнее, пристройка. Сильный лунный свет и освещение от лампы безопасности на фасаде шиномонтажной мастерской по соседству показали, что сарай был деревянным. Он выглядел почти самодельным, собранным из неподходящих друг к другу досок и покрытым облупившейся красной и белой краской. Окон не было. Темный открытый дверной проем занимал не менее половины фасада пристройки. Дорожка, ведущая к дверному проему, была не более чем грунтовой тропинкой между высокими засохшими сорняками.

Если вид крыши сарая на Гугл Картах показался Глории жутковатым, то это маленькое полуразрушенное здание под полной луной казалось самым настоящим определением "призрака". В обычной ситуации она бы сразу же убедилась, что двери машины заперты, быстро уехала и не возвращалась до тех пор, пока солнце не поднялось бы высоко в небо и вокруг не было бы много других людей. Но то, что на нее нашло и заставило ехать ночью, чтобы добраться до этого места, теперь заставило ее копаться в бардачке машины в поисках фонарика. Его не было, только договор аренды. Глория вспомнила, что в ее телефоне есть функция фонарика, и хотя она никогда не пользовалась им раньше, она включила его и с радостью обнаружила, что он светит довольно ярко.

Испуганная, но решительная, она вышла из машины и обошла ее спереди, ступив на территорию своего отца, используя фонарик телефона, чтобы осветить путь перед собой. На улице Глория никого не увидела, и единственные звуки, которые она слышала, были ее собственные. Действительно, весь город казался заброшенным, и только когда она была на полпути к сараю, она поняла, что не слышит никаких звуков природы: ни птиц, ни животных, ни насекомых. Только ее собственные шаги и неровное дыхание. Это должно было заставить ее задуматься, но не заставило, и она продолжала идти по тропинке, пока не добралась до открытого дверного проема.

Она посветила внутрь. Внутренняя часть здания была узкой, но вытянутой назад на удивление далеко, почти как коридор. В середине длинной единственной комнаты был приподнятый участок пола, и, обведя его светом, Глория с ужасом и непониманием отметила, что боковые стены украшены десятками рисунков и фотографий ее самой. На задней стене висел огромный портрет в рамке, на котором она была изображена в какой-то белой тунике. Здесь не было ни одной фотографии Пола, Джанин или Майры, и инстинктивное чувство самосохранения подсказало ей, что нужно убираться отсюда. Сейчас же! Если это был дом ее отца, ее мертвого отца, то он явно был одержим ею, и ей было опасно оставаться здесь ни секунды. Что, если он появится? Что если...

Серия шуршащих звуков позади нее заставила Глорию обернуться.

Она больше не была одна. По дорожке к сараю медленно шла вереница мужчин, каждый из которых держал в сцепленных руках свечу. Увидев ее в дверях, они остановились.

— Она пришла! — сказал один из них с благоговейным трепетом в голосе. Другие подхватили припев, шепот переходил от одного человека к другому. — Она прибыла... Она прибыла... Она прибыла...

Они расходились перед ней веером, преграждая ей путь к улице и машине. Был ли среди них ее отец? Глория не видела его, но мягкий желтый свет свечей не очень-то позволял различать лица.

— Она прибыла... Она приехала... Она приехала...

Мужчины наступали, и Глория инстинктивно отступила в сарай, только после этого осознав, что вполне могла попасть в ловушку. Может быть, здесь есть черный ход, подумала она.

Игнорируя все свои фотографии на боковых стенах, она поспешила к большому портрету в задней части, надеясь найти дверь, которую не осветил ее свет, и быстро ступила на приподнятый участок пола...

— Нет! — закричал кто-то позади нее. — Снова...