Быль и небыль

Отцов друг

Жил на свете крестьянин. Была у него хозяйка и был сынок.

Хозяйка померла. Живут двое с сыном.

Время идет, сын растет, а батька стареется.

День походит, два полежит. Хворый стал.

Сын говорит:

— Отец, помрешь ты, а что мне оставишь?

— Я, дитя, оставлю тебе божье да мое благословение. Мать-то была жива — калачи пекла. Один у ней и сгорел. Я его все берег, а теперь тебе оставлю. Есть у меня друг, которого подкупить нельзя. С ним тот калач и съешь.

Помер отец. Похоронил его сын и домой воротился.

Немного времени прошло — есть захотел.

— Ох, да ведь мне отец-то калач оставил!

Нашел калач. Только надкусил — ему на ум и пало: «Отец-то не велел калач есть без друга своего неподкупного».

Положил калач в котомку и пошел отцова друга искать.

Идет по дороге. Навстречу старичок — белый, седатый.

— Куда, молодец, пошел?

— Пошел отцова друга искать, которого подкупить нельзя.

И рассказал все.

— Я отцов друг.

Поглядел парень — узнал старичка.

— Нет, Микола-угодник, ты не отцов друг. Согрешит человек, да посулит тебе свечу пяташную, ты с него грех и снимешь.

Разошлись.

Парень дальше пошел. Навстречу опять старичок древних лет, белый, седатый.

— Ты куда пошел?

— Пошел я отцова друга искать, которого подкупить нельзя.

— Я отцов друг.

— Нет, святитель Егорий, ты не отцов друг. Посулят тебе свечу гривенную, — ты с человека всякий грех и снимешь.

Дальше идет.

Навстречу прохожий — росту высокого, костистый, страшной. Остановился и спрашивает:

— Ты куда пошел?

— Пошел я отцова друга искать, которого подкупить нельзя.

— Я отцов друг.

— Когда ж подружились?

— А когда я у него душу вынул.

Развязал парень котомку.

— Ну, дальше идти будто и некуда. Ты и есть отцов друг. Тебя не умолишь, не подкупишь, не уговоришь.

Сели они при дороге, съели вместе калач.

Отцов друг и говорит:

— Поди в этот город. Там царь больно худ — с постели не встает. Ищет он человека, хочет про смерть свою спросить — то ли ему жить, то ли помирать. Ступай туда и скажи: я про царскую смерть знаю. Поведут тебя к царю. А я уж там буду. Никто меня не увидит, а ты увидишь. Коли я в головах сяду, оживет царь. Коли в ногах, — помрет. Этот раз я в головах сидеть буду. Царь оживет и пошлет тебя в кладовую — денег брать. А ты много не бери. По силе возьми.

Пошел парень в город. Одному, другому сказал:

— Поглядеть бы мне на царя, узнал бы я про царскую смерть.

Донесли весть до царя. От царя послали того парня разыскивать и нашли его.

Привели к царю. Тот на кровати лежит, едва дышит.

Парень богу помолился, посмотрел на ложе царское и увидел отцова друга. Сидит в головах.

Поклонился он царю:

— Ваше царское величество! Трудно хворали, тяжело. Да господь здоровья даст. Живы будете.

Царю сразу и полегчало. Посылает он парня в кладовую:

— Сколько надо денег — возьми!

Взял немного и пошел из города. На дороге опять сошлись с отцовым другом.

— Много ли денег взял?

Показал парень:

— Эвона сколько!

— Ну, хвалю. Умеренно взял. Теперь поди в другую землю. Там тоже царь худ лежит. Ты опять скажи: я знаю про царскую смерть. Приведут тебя к царю, а уж я там буду. Увидишь ты, что я в ногах сижу, и смело говори: «Помрете!» Царь тебя и благословит после него на царстве сидеть. Будешь ты тридцать лет царствовать, и в который час корону примешь, в тот же час и помрешь. Припасайся к тому времени.

Парень пошел в ту землю и весть провел: я-де про царскую смерть знаю…

Дошла весть до царя. Послал он за парнем.

Тот пришел, поглядел и увидел отцова друга. Сидит в ногах.

— Ваше царское величество. Еле-еле у вас душа в теле. Помрете!

Царь крест сложил, благословил его.

— После долга́-живота моего тебе на царстве сидеть.

Только успел сказать — и голова запрокинулась. Помер. Похоронили царя, а молодца на царство посадили.

Вот он живет и хорошо дело справляет.

Хватился — прошло двадцать лет. Остается десять только, — и стал он печалиться.

— Ах! Близко смерть моя!

Тоска на него нашла, печаль долит.

Вот осталось времени один год. Стали все кругом меж собой говорить:

— Что ж у нас царь худ стал — едва живой. Как его ни потешай — веселья в нем нету. Об одном думает: смерть близко.

А меж тем и последние суточки пришли. Пришел и тот час, в который он корону принял.

— Пойду еще в сады мои. Прощусь впоследнее.

Только шагнул, — на пороге отцов друг стоит.

— Куда пошел?

— Некуда мне идти. Хотел только в последний час с садами моими проститься.

— Сказано тебе было: простись заранее. Не дам я тебе больше и шагу шагнуть.

— Ну, пойдем со мной товарищем. Все одно — никуда я от тебя не денусь.

— Давай, пойдем.

Походили вместе в садах, попрощался он, и обратно пошли в город.

Спрашивает царь у отцова друга:

— А что у нас в городе все плачут?

— О царе плачут. Где мы с тобой говорили, тут царь и помер. А ты ведь ходишь — одна душа.