Царь зверей не лев

Тайна козлиной ноги

Теперь я вам расскажу о куки и о том, при каких обстоятельствах Чарли вернулся к ней насовсем. Когда я направлялся к окраине Найроби, где они жили вдвоем, душа моя то и дело уходила в пятки, так как я нес Чарли пренеприятные известия.

— Вас подождать, сэр? — обратился ко мне таксист, когда мы остановились перед старым обшарпанным домом.

— Спасибо, не надо, — невольно вздохнул я; мне ужасно хотелось, чтобы все было уж позади. Остановившись у входа в дом, я с изумлением обнаружил, что в данный момент предпочел бы встретиться в буше с разъяренной слонихой, лишь бы уклониться от свидания с Куки, женой Чарли. Я всегда ее очень уважал, может, и побаивался чуточку... За годы, прожитые в Африке, мне пришлось провести великое множество всевозможных трудных и сложных переговоров, у меня в этой области, как говорится, была большая практика, но в тот момент мне было здорово не по себе.

Чувствуя себя обреченным, я позвонил. Через минуту в дверях появился старый туземец Машарио, личный слуга и доверенное лицо Куки. Служил он у нее уже очень много лет и был прекрасно осведомлен о всевозможных драматических приключениях, случавшихся с членами этого обширного семейства.

И вот Машарио медленным, исполненным достоинства шагом — как это должно было соответствовать значимости его возраста и занимаемого им поста — направился к калитке, как вдруг в окне появилась взлохмаченная голова Куки.

— Машарио! — командирским голосом рявкнула она. — Назад!

Неужели ей стали известны те неприятности, по поводу которых я сюда пришел? Вполне возможно... раз она не разрешает открыть мне. Да, делать нечего! Мне хотелось решить все по-доброму, так что не моя вина, что все так плохо кончилось. Я уж собрался было уходить, но в этот момент Куки сама выбежала из дома с криком:

— Джо, я немного задержалась, но мне ведь надо было немного привести себя в порядок. Знать бы, что ты придешь...

Куки очаровательно улыбнулась, но крайней мере ей хотелось это сделать, но выглядело это жалко. Куки не могла помочь никакая очаровательная улыбка и никакое "приведение себя в порядок". За время, которое мы не виделись, она совершенно не изменилась, так что невольно складывалось впечатление, что такой же могучей она была уже в момент своего появления на свет.

Приветствовал я ее со всей учтивостью и в самых изысканных выражениях. Выслушав меня, она сама открыла калитку и бросилась мне на шею.

— Добро пожаловать, Джо! — кричала она мне в самое ухо. — Добро пожаловать!

Пока мои кости трещали в объятиях могучей Куки, я рассуждал про себя примерно так: "Если бы ты знала, из-за чего я пришел, то уж ни в коем случае не встретила бы меня так сердечно..." О том, как бы она в таком случае меня "поприветствовала", я постарался не думать.

Мне показалось, что я понял, почему Куки так радуется моему появлению. Мой приход обычно означал... деньги.

— Проходи, Джо!

Куки всегда обращалась ко мне на "ты", а я к ней — на "вы". Объяснялось это тем уважением, которое я к ней испытывал, а также тем, что сама она так и не предложила мне перейти с ней на "ты", хотя мы были знакомы почти восемь лет. Ее обращение со мной всегда было дружеским, ради меня она никогда не утруждала себя ни выбором выражений, ни необходимостью вести себя светски, и тем не менее я всегда чувствовал дистанцию. В этом я был не одинок, такое ощущение, видимо, испытывали многие представители сильного пола. Исключением был, может быть, только Машарио...

— Да проходи же ты наконец!

Куки маршировала впереди, я чуть не вприпрыжку еле поспевал за ней. Дом был сильно запущен, помещения, в которых Чарли держал животных на карантине, пустовали и наводили на мысль о подступившей нищете.

— Я знаю, о чем ты думаешь! — сказала вдруг Куки. — Все выглядит совсем не так, как было в прошлый твой приход к нам...

От Куки никогда ничего не утаишь. Складывалось такое впечатление, что Куки всегда обо всем знает, будто сотрудничает по крайней мере со Скотланд-Ярдом. Куки наверняка знала и о том, в какой именно момент Чарли обратил к прекрасной Юлии первый влюбленный взгляд. Вынужден признать, что в этом плане Куки была бесподобна.

— На карантине мы теперь держим только обезьян, — продолжала она. — Обезьян я очень люблю, знаешь, они гораздо умнее людей.

Куки не стала развивать эту философскую мысль, а я, между тем, раздумывал, во что же это превратился Чарли за такое короткое время и о том, во что его превратили слабость и неразумная любовь к Юлии. Раньше Чарли занимался экспортом животных в Америку, Европу, был страстным охотником и первоклассным специалистом. Правда, для большого бизнеса извилин Чарли не хватало, поэтому он охотился, а всю торговлю держали в руках всяческие двоюродные братья и сестры, т.е. любые другие представители этой семейной фирмы. Пока Чарли метался между Куки и Юлией и, наконец, после окончательного разрыва с Юлией впал в глубокую депрессию, он, конечно, не мог работать и перестал быть полезным для своей фирмы. Так что ему выплатили его долю, которую он истратил на отступные для Куки и на примирения с Юлией, а самого его попросту вышвырнули на улицу, несмотря на то, что более двадцати лет зарабатывали на его способностях и выжимали из него все, что только можно было выжать.

— Кондиционер не работает, — сообщила Куки, когда мы вошли в дом. — И тебе придется обойтись виски безо льда.

В тот момент мне хотелось бы обойтись каким-нибудь фруктовым напитком, пусть даже теплым, но возражать я не посмел. Я был сам не свой и очень расстроен предстоящим разговором с Чарли. Куки всенепременно будет при сем присутствовать, а это было хуже всего.

— Машарио! Виски! — крикнула Куки, в чем, собственно, не было никакой необходимости, так как Машарио даже на большом расстоянии читал мысли своей хозяйки и тут же появился в дверях с подносом.

В чем-то Машарио очень напоминал мне саму Куки. Заслужить его доверие тоже было совсем нелегко. Может, потому, что он вообще не верил белым, которые в его глазах служили символом угнетения, всех унижений и несчастий, пережитых им в своей жизни. Когда Куки была еще ребенком, Машарио служил у ее родителей. Крошка Куки его очень полюбила и бегала за ним по пятам совсем как собачонка. Машарио вечно ей что-нибудь рассказывал, пел песенки, а Куки всплескивала ручками и просила: „Еще, Машарио, еще!..“ В один прекрасный день Машарио исчез. Куки перестала есть и спать, плакала целыми днями. "Где мой Машарио?" — выспрашивала она без конца. "Машарио умер", — отвечали ей. — "Он больше не придет". И Куки, которая уже тогда умела все угадать и все знать, гневно топала ножками и срывалась на визг: "Машарио не умер, Машарио придет!" и стояла на своем насмерть. В конце концов она добилась своего. Машарио вернулся, несмотря на то, что он во время уборки разбил блюдо, из-за которого и должен был покинуть это состоятельное семейство.

С той поры Машарио и Куки стали неразлучны.

Машарио теперь взглянул на нее, и я вновь уловил оттенок недоверия, хотя знал, что лично ко мне это не относится.

— Мне кое о чем нужно переговорить с Чарли, — начал я через некоторое время, потому что мне хотелось поскорее покончить с этим делом.

— Знаю, — в ее голосе послышалась угроза. — По крайней мере, мне так кажется.

— Мадам, у меня очень мало времени, будьте так любезны, позовите его.

— Не позову, — отрезала Куки. — Его нет дома.

— Но мы же с ним договорились...

— Раз вы договорились, значит, придет, — перебила она меня. — Тебе придется подождать.

Тут Куки подошла к зеркалу и высыпала на себя примерно с килограмм пудры. Было ясно, что прихорашивается она не ради меня. Это означало, что Чарли наверно придет.

— Джо! — воскликнула она через минуту. — А что ты хочешь сказать Чарли?

— Мадам, это, знаете ли... — начал я выкручиваться.

— Что еще за „знаете ли“?! Выкладывай-ка все поскорее, Джо!

— Мы с Чарли заключили контракт...

— Знаю, — беспокойно перебила она. — Он что, не выполнил его?

— Да смотря с какой стороны. И выполнил, и не выполнил...

Куки уселась напротив, чтобы удобнее было смотреть мне прямо в глаза.

— Что за разговоры, Джо?! — рычала она разъяренно. Машарио тут же встал за ее спиной — само олицетворение личной охраны.

— Объясни мне все-все, Джо! Я ничего не понимаю!!!

— Чарли, мадам, должен был поймать для Чехословакии десять зебр Бёма и пять зебр Греви.

— Знаю, — сказала она сухо, а я вновь ощутил беспокойство в ее тоне. У меня было такое чувство, что за всем этим что-то скрывается.

— Он их поймал, но... Мадам, позвольте мне вам все объяснить! Чехословакия заинтересована только в солидной торговле.

— Чарли никудышный торговец, это правда, — рассвирепела Куки, в результате чего Машарио подошел к ней еще ближе. — Но он честный человек. Этого я не допущу, Джо!

— Мадам, я совсем не про это, — я почувствовал себя совсем несчастным. — Чарли замечательный партнер, и мы всегда были им довольны. Но из всех зебр, которых он поймал, мы смогли отобрать только трех.

Из-за этой ужасной засухи животные были в очень плохом состоянии. Конечно, не все... Из пятнадцати зебр, которых мы должны были купить у Чарли, мы смогли оставить только трех. Мы просто не могли себе позволить экспериментировать.

Наш отбор должен был быть проведен с максимальной степенью ответственности. Ведь только по пути из Момбасы в Найроби у Чарли погибли три зебры! А прежде, чем попасть в Чехословакию, животным придется выдержать путешествие почти в десять тысяч километров!

Все это я объяснил Куки. Пока я рассказывал, она ни разу не перебила меня и не задала ни одного вопроса. Мне уже не о чем было говорить, наступила неловкая тишина.

— Мадам, мне страшно неприятно, — проговорил я наконец. — Финансовое положение Чарли... Мне искренне жаль, мадам.

Куки встала и весело объявила:

— Пойду-ка я посплю, Джо. Говорят, сон омолаживает... а вообще, не ломай ты себе голову с этим делом.

Тут она аппетитно зевнула, вид у нее был такой, будто огромный камень свалился у нее с души.

— Спасибо тебе, Джо, — сказала она счастливым голосом.

Куки благодарит меня за то, что я не дал Чарли заработать?! Видимо, я попросту раскрыл рот, потому что она сразу же добавила:

— Машарио тебе все объяснит.

Остановившись на секунду в дверях спальни, она неожиданно предложила:

— Можешь перейти со мной на „ты“, Джо!

Разумеется, я ничего не мог понять толком, разве только то, что с этого момента Машарио "принял меня в семью". Усевшись около меня, он начал:

— Мадам боится... очень боится... Если у сэра Чарли заведутся деньги, эта змея... эта змея обязательно вернется и снова его высосет.

А с тех пор как Чарли впал в бездействие, контракт с Чехословакией стал для него первой возможностью заработка.

— Мадам была несчастлива в своей жизни, — рассказывал Машарио. — Сэр Джо, ей было трудно. Мне ли не знать этого, сэр Джо!

Так вот я и узнал, что Куки, собственно, третий раз замужем. Первый муж, английский офицер, оставил ее через месяц супружеской жизни. Видимо, он не вынес того, что Куки хотела командовать. Со вторым она продержалась дольше — целых пятнадцать лет.

— Сэр Том все время разъезжал, — объяснял Машарио. — Мадам потеряла мужа из-за крокодилов и бегемотов.

В то время Чарли уже работал у них, так же, как и его невеста Тесса. Однажды сэр Том, а вместе с ним и его секретарша Тесса, отправились в Танзанию на подводные съемки крокодилов и бегемотов на озере Танганьика, воды которого, как известно, славятся своей чистотой. Больше они не вернулись. Вместо них пришло два письма — для Куки и для Чарли... на прощание.

Двадцатидвухлетний Чарли и сорокадвухлетняя Куки остались одни-одинешеньки, и им было очень грустно.

— Но как же они сошлись? — спросил я напрямик.

— Это я мадам посоветовал, — скромно признался Машарио.

Когда Чарли влюбился в Юлию, Куки опять осталась одна, но на этот раз одиночество она переносила очень тяжело.

— Каждый раз, как только Чарли возвращался от этой змеи, мадам его...

— Здорово поколачивала.

— Да, но ведь она такая и есть. А когда он уходил, она плакала, очень плакала. Она посылала за виски и страшно напивалась.

После первой выпитой бутылки Куки отправлялась "наводить порядок" в работе туземцев, ухаживающих за животными, хотя всегда она относилась к ним миролюбиво и справедливо. Тогда загоны были еще полны зверей, так что на службе держали нескольких человек. Куки на них страшно кричала и ругалась, а они делали вид, что трясутся от страха, так как знали точно, что Куки эти сцены устраивает тоже только для виду. Потом Куки валилась с ног, туземцы на руках относили ее в дом, и до следующего возвращения Чарли общаться с ней имел право только Машарио. Куки была раздавлена... но, как только Чарли появлялся в дверях, она вновь была полна энергии, что Чарли каждый раз и испытывал на собственной шкуре.

— Я всегда все понимал, — сказал Машарио. — Только одного до сих пор не пойму. Когда мадам отдавалась во власть виски, она обязательно надевала туфли задом наперед, а это мужичье вообразило, что от пьянства у нее получилась козлиная нога.

Машарио закончил свой рассказ, когда раздались шаги Чарли.

— Мадам очень тонкая женщина, — успел он добавить. — Тонкая, чувствительная и добрая. Уж я-то знаю!..

И Чарли тоже еще в дверях воскликнул:

— Я знаю!.. Джо, я знаю, что ты отобрал только три зебры.

— Мне очень жаль, Чарли...

— На твоем месте я был сделал то же самое.

Я был удивлен тем, что Чарли не слишком расстроен этим делом. Наверное, ему и так было хорошо... со своей старой Куки, которая любила его даже без денег.

Почему люди ходят в зоопарк? Наши дедушки и бабушки по большей части жили в деревнях — во дворе у них хлопотали куры, в хозяйстве у них были коровы, лошади, козы, кролики, утки, гуси и овцы. Не было дома, в котором не жила бы кошка, почти у всех были и собаки. В лесу можно было увидеть лису, зайца, серну, оленя, барсука, сову и ястреба, а на лугу — аиста. За последние сто лет все переменилось: люди стали ощущать, что они утратили нечто, что всегда было и осталось проявлением жизни. И осталось только извечное устремление к природе, которое возрастает пропорционально с ее исчезновением под влиянием технической революции.

Сегодня человек научился управлять природой, чего человечество еще недавно не могло себе даже представить, причем власть свою над природой употребляет, прямо скажем, во зло: с головокружительной быстротой исчезают леса и пастбища, города и автомобильные трассы занимают все больше места, воды рек и озер безнадежно загрязнены. В такой же степени загрязнен и воздух, которым мы дышим. В долинах рек строится все больше электростанций и плотин, русла рек и их притоков регулируются, длина их течения сокращается, естественные водоемы высыхают. Не так давно изобретенные интоксициды и гербициды, используемые в нерегулируемом количестве, отравляют и природу, и человека. Чем все это кончится?

Необходимо точно знать, почему вымерли тысячи видов животных — хотя бы для того, чтобы нам, людям, избегнуть подобной судьбы.

Африка — наглядный пример, подтверждающий слова французского писателя Франсуа Шатобриана: "Леса предшествовали человеку, пустыня остается после него".