Эра цепей

Глава 10: Эмансипатор, часть 2

— …отдать. У нас УЖЕ ничего не получилось, и дальше будет только хуже!

— Тогда они умерли ни за что.

— Мы все здесь умираем ни за что, Заль! Так всегда было! Это — корыто смерти. Не судно святой Плении, гух ей за ухо, а трудовой корабль!

Впервые за все время в этом мире, в этом теле Келеф просыпался в тепле. Его тело приятно сковывало теплое шерстяное одеяло, шум дождя за окном успокаивал, до носа доносились чудесные ароматы горячей пищи. На краткий миг он позабыл о том, где находится и что произошло накануне. Хотелось просто раствориться, слиться с моментом и никогда больше не существовать в холоде, дожде и крови.

— Лысый… — простонал он, приподнимаясь. — Засунь себе кляп поглубже. И в пасть тоже…

Заль тихо усмехнулся. Он лежал рядом, на полу, как и Келеф, укрытый теплым одеялом.

— Очнулся, — зло прошипел Нартан. — Иди, разбирайся, или я лично тебе глотку перережу. Собака…

Громко топая, он ушел прочь, и только сейчас Келеф смог собрать достаточно сил, чтобы подняться. Старик был рядом, белый, как мельник в сезон жатвы, и, казалось, еще более истощенный, чем обычно.

— Эй, эй! — встрепенувшись, юноша подскочил к нему, взял товарища за руку. — Ты чего, старый? Сдурел что-ли? А матерным песням меня учить кто будет?

Заль улыбнулся, тихо, хрипло засмеялся:

— Будет, все будет… Не переживай, сынок.

— О чем он говорил? — Келеф кивнул в сторону занавески в проходе. — С чем разбираться?

— Ты провалялся в постели почти сутки. Капитан… У себя сидит. У него заложница, дочь Нартана.

— Гух с’ге… Не пробовали к нему подняться? Он же должен когда-нибудь спать.

— Пробовали… — вздохнул Заль. — Никак. Там железный люк с крепкими петлями. Разве что всю башню сжечь, но тогда уж вместе с девочкой.

— А что с курсом? Мы уже идем к серому рифу?

Об этом месте Заль мечтательно рассказывал по ночам, когда большинство других рабов засыпали. Загадочное, почти мифическое место, где, по слухам и рассказам тех, кто там якобы был, беглые рабы строят свое царство, спрятанное от всех.

— Матросы отказываются сотрудничать. Их согнали вниз вместе с выжившими охранниками. Да и…

Старик глухо, хрипло закашлял, прикрыв глаза. Он был совсем плох — подобные ранения и в молодости переносятся с трудом, а он был слишком стар. На корабле попросту не было нужных лекарств.

— …штурвал… Наверху, на башне.

Келеф, покачав головой, сжал руки в кулаки. Все пошло не так. Это он всех подвел, только он один. Зря эти люди ему доверились. Зря.

— Тише, тише, успокойся, — принялся успокаивать его старик, когда юноша в ярости ударил кулаком об стену. — Ты молодец. Сколько лет… И один ты попытался что-то изменить.

— Этого мало.

— Всего, что ты делаешь, всегда достаточно. Тебе не нужно быть всем на свете. Ты это ты, этим и гордись. Я горжусь.

Юноша невольно улыбнулся. Слабо, едва ощущая хоть какой-то отголосок покоя в груди, но улыбнулся.

— Я разберусь.

Он встал во весь рост, потянулся. Нога еще болела, бедро было туго перевязано вываренными в кипятке полосами ткани, почти полностью чистыми — лишь местами виднелись небольшие красные пятнышки. Он попробовал подвигать ногой, встать на нее, и тут же зашипел от боли. Повязка стала покрываться кровью.

Опираясь на копье, Келеф медленно побрел по коридорам. Теперь рабы обживали кубрики, обыскивали трюмы, приходили в себя. В воздухе витал запах алкоголя, где-то слышался смех, но в прочих каютах не было радости. Слишком многие погибли в тот день, жены и дети остались без своих мужчин, хоть и обрели теперь свободу. Но стоило ли оно того?

Особенно тяжело было подняться вверх по лестнице. С палубы ему протянул руку один из рабов, что дежурили наверху, помогая выбраться наружу. Дождь немного стих, но все еще лил сильнее, чем пару недель до этого. Молчаливо прорезали серое небо мачты, возвышалась над кораблем башня, немой громадой отбрасывая тень на все тело судна. Кричать не хотелось, не в том положении уже был Келеф, и потому стал подниматься наверх, к железному люку, преграждающему путь в каюту капитана.

— Выходи! Ты проиграл! — он постучал по холодной поверхности люка. — Гайлит!

Тишина. Здесь даже дождь был почти не слышен, лишь изредка поскрипывали доски покачивающегося на волнах корабля.

— Гайлит, собака! — снова прокричал Келеф. — Я к тебе обращаюсь!

Открылось крохотное окошечко в люке, в нем показалась толстая морда капитана. Он, казалось, совершенно не переживал насчет восстания, и даже появление Келефа его ничуть не смутило. Не было смысла сохранять секрет, трястись над ним, если через несколько дней уже некому будет его рассказать.

— Ну, чего тебе? Сдаться пришел? — зевнул он.

— Охерел совсем? — прохрипел юноша. — Ты, видать, восстание проспал, да? Корабль наш. Сдавайся.

— Ну ваш… Или не совсем… — скучающим голосом протянул Гайлит. — Ты попробуй, поплавай на нем теперь. Есть моряки в команде? Штурвал-то ладно, забраться наверх можно, но кто паруса тебе поставит?

— Твои люди уже согласились помочь. — Собака соглал.

— Ха! Мальчик мой, ты не учел одного фактора. Им платят за то, чтобы они сидели смирно и ничего не делали в подобных ситуациях. На что они согласились, плыть в рабское царство? Да не придумывай уж! В контракте каждого из них прописано, что в случае захвата судна, они получат от гильдии солидную компенсацию.

Келеф замешкался. Капитан знал, что такое может случиться. Его наниматели это знали. Это происходило далеко не впервые, и давным-давно были отработаны механизмы по борьбе с такими вот маленькими восстаниями.

— У тебя скоро закончится пища, — прохрипел он, нервно сглотнув. Слова с большой неохотой вырывались из груди. — И ты выйдешь сам.

— Да, да, конечно… — вздохнул Гайлит. — Флот быстрого реагирования будет здесь через день или два, может и раньше.

— Блефуешь. Набиваешь себе цену.

— Я еще прошлым утром отправил летучую мышь в город. Тут недалеко, они нас быстро найдут. Так что… Приятно было с тобой познакомиться. Увидимся на берегу.

С этими словами капитан резко закрыл заслонку в окошечке, отгораживаясь от опасностей внешнего мира в своей защищенной, неприступной башне. Келеф, стиснув зубы, стал бить по люку, раз за разом, словно вбивая в холодный металл своб злость и отчаяние.

Нужно было срочно что-то придумать. Нужно как-то уходить, причем всем сразу. Лодки? Слишком мало места, да и на бортах красуются сигилы работоргового судна, слишком приметно. Можно попробовать самим поставить паруса, руль можно перекинуть, там ведь просто канат… Или нет? Как вообще устроен этот корабль? Он хоть что-нибудь знает о нем, подумал о том, как они уплывут?

— Сука… — тихо прошептал он, хватаясь за голову.

Не вдохновились матросы пламенными речами о свободных водах. Явно не после того, как одного из них хладнокровно зарезал один из восставших рабов. И теперь они сидели там, внизу, запертые, подобно товару, который они все это время перевозили.

Нужно решение. Нужно решение…

— Эй, Собака! — прикрикнул кто-то с палубы. — Корабль!

Ну, вот и все. Восстание было быстрым, плохо спланированным и недолгим. Грандиозные планы лишь в голове работают безотказно, на деле же чаще всего получается нечто подобное.

Сжимая копье, он стал медленно спускаться вниз. Пригляделся, прижав ладонь ко лбу: и правда, корабль. Небольшой, не похож на что-то военное, да и сигила с изображением человека на борту не видать. Вместо этого — голубое знамя, терзаемое морским ветром, а на нем символ, грубо изображающий ключ в виде ромба и треугольника.

Судно замедляло ход, моряки на нем убирали паруса. Метрах в двухста от застрявшего у болот корабля работорговцев бросили якорь.

— Приготовьтесь стрелять, если что, — приказал Келеф. — И пусть женщины и дети пока не выходят из кают.

— Некому стрелять, кретин. Где ты тут лучников увидел? — Нартан, казалось, скоро взорвется от злости.

Келеф так и не помог его дочери. Она все еще оставалась там, наверху, в заложниках у Гайлита, и он ничего не мог с этим сделать.

С борта малого судна спустили шлюпку. На ней было всего двое человек, разглядеть которых с такого расстояния было невозможно. Все, что видел юноша, это высокую фигуру с огромной широкополой конической шляпой, сделанной из натянутой на деревянные спицы краки.

— Кто вы?! — прикрикнул Келеф. — Назовись!

Но ответа не последовало. Лодка все ближе и ближе подбиралась к кораблю. Даже Гайлит вышел на балкон, держа рядом девочку, чтобы поглядеть на незваных гостей.

И вдруг, оторвавшись от беспокойной поверхности воды, лодка стала медленно подниматься в воздух, удерживаемая невидимой силой. Вокруг нее капли воды стали парить, как при перевернутом дожде, а одежда людей, что стояли на ней, застывала в воздухе, словно сила притяжения на нее не действовала. Теперь, когда она поравнялась с палубой корабля, Келеф и рабы вокруг него увидели, что на ней не было и весел, она плыла сама по себе.

— Ты позволишь подняться на борт, или мы будем как два кретина перекрикивать дождь? — обратилась к нему фигура в огромной шляпе.

Под широкими полями на него взирали два больших, дымчато-серых глаза. Женщина, не старше тридцати, с иссиня-белой кожей, строгим взглядом и ямочками на щеках по росту пусть и уступала Келефу, но была заметно выше всех остальных. И даже с такого расстояния, под дождем, юноша мог уловить странный, ни на что не похожий аромат, в котором чувствовались отголоски запахов сырой земли и цветущей сирени.

Сжимая копье, он жестом пригласил ее ступить на борт, и она тут же переступила через пропасть между лодкой и кораблем. За ней, скрытый до этого момента, показался еще один человек, до боли знакомый, неприятный.

— И мне можно? — ухмыльнулся Гидон, все такой же жгуче-красный, пусть и спрятавший свои яркие одежды под тусклым краковым плащом.

Склонив голову набок, предводитель рабов окинул гостя взглядом. Под маской он нервно кусал губы, пытаясь понять что именно здесь происходит и как эти люди нашли его. Это не могло быть простым совпадением, и ответы он мог получить только от их самих. Он кивнул, и дал пришельцу пройти.

Не оглядываясь и не обращая внимания на окружающих, высокая женщина прошла к башне. Шлейф ее чарующего запаха окутал корабль, заставляя немытых, грязных рабов стыдливо отводить от нее взгляд.

— Открой. — приказала она, добравшись до люка.

— Еще одна. Эти воды не принадлежат Сеотосам…

Ждать или уговаривать она не хотела и не стала. Подняв левую руку, она изящно взмахнула кистью, пальцами вырисовывая в воздухе линию, и железный люк буквально смяло, словно лист бумаги. Гайлит испуганно вскрикнул, кинулся к пленной девочке, приставив к ее горлу лезвие кортика.

— Это уже тянет на конфликт интересов! — завопил он. — Я буду жаловаться архату!

— Никогда не перебивай человека выше тебя статусом, если он молчит. — не выражая ни капли эмоций холодно ответила женщина.

Окинув взглядом каюту, она уверенной походкой прошла к столу и изящно заняла место капитана. Вскоре, вслед за ней наверх поднялся и Гидон, и тут же принялся разглядывать десятки масок, коими были увешаны здесь все стены. Последним поднялся, кряхтя от боли, Келеф, что вмиг почувствовал себя уже не спасителем и лидером, а жалкой блохой на фоне вторгнувшихся на корабль чудовищ.

— А ты не торопился, — хмыкнула госпожа. — Сядь на стул. Это вон та вещица с четыремя ножками.

— Я знаю, что такое стул, — мрачно ответил Келеф, поглядывая на капитана. Тот, все так же дрожа от страха, прижимал к себе маленькую девочку, которая тихо всхлипывала и хваталась маленькими ручонками за его толстую руку. — Что вам здесь нужно?

— Сними маску. — приказала женщина.

— Игнорируешь вопрос? — горько усмехнулся юноша. — Терпеть не могу таких, как ты.

— Не всем дано иметь хороший вкус. Сними маску. Это в твоих же интересах.

Он оглянулся на Гидона, что от масок перешел к скромной коллекции литературы капитана. Светловолосый словно о чем-то задумался, разглядывая корешки с названиями на странном языке, не обращая внимания на свою спутницу.

— А если я…

Но не успел Келеф закончить, как женщина, взмахнув одним пальцем, заставила маску буквально слететь с его лица. Невидимая, мощная сила откинула ее в другой конец комнаты, а юноша впервые за долгое время предстал перед другим человеком без нее.

— Хм… Искусная работа, — она едва заметно нахмурилась, прищурила глаза, разглядывая собеседника. — На такое способны всего несколько магов, и только одна из них на Темиле.

— Это не дело рук мага, — Гидон, наконец, обратил свое внимание на Келефа. — Когда мы его нашли, у него из живота торчала пуповина, а сам он не мог и двух слов связать. Его не изменяли потехи ради, он и есть тагац.

— На Темиле нет резервных саркофагов, — отмахнулась, откинувшись в кресле, женщина. — Нам известно о всех его тайниках. Здесь он запасные тела не хранит.

— Видимо, не о всех, — улыбнулся Гидон. — Ты ведь сама сказала, что настолько качественную подделку может сделать только мастер в области проспории, и на весь Темиль этим занимается одна только ее мудрейшая благость Рина. Но скажи, солнце мое ненаглядное, на кой гух ей такое делать? Дом Сеотосов в фаворе у тагаца.

— Эксперимент. Неудачный. Попытка создать идеального мужчину, — его собеседница никак не хотела признавать его правоту. — В ее возрасте это нормально.

— И подвергнуть риску весь дом? — мужчина в красном цокнул языком, прохаживаясь по комнате взад-вперед. — Сомневаюсь…

Келеф пытался смотреть на женщину прямо, не скрывая своего взгляда, но всякий раз, как она опускала свой взор на его лицо, он нехотя сдавался под напором, отводил взгляд. Слишком тяжело было смотреть на нее вот так, слишком мрачная и гнетущая аура окружала ее. Разрыв здесь был даже не такой, как с Гайлитом, которого юноша мог разве что презирать, нет — она была гораздо, гораздо выше и сильнее него.

— Допустим, я тебе верю, — она скрестила руки на груди. — И верю, что ты не набиваешь цену своей находке. Но положиться на… это.

Келеф стиснул зубы от вскипающей внутри злобы. Найдя, наконец, силы, он зло прошипел:

— А вы, дамочка, еще плюньте в меня. Вот только это вы ко мне приплыли, не я к вам.

Она тихо усмехнулась, черные губы едва тронула улыбка. Подняла бокал, стоявший на столе:

— Этот бокал полон моего беспокойства твоей судьбой, — рука медленно перевернула сосуд. Он был пуст, ни капли не вылилось на стол. — Пока что я вижу тебя даже не как инструмент, а как сырую заготовку. Собаку, маску которой ты так старательно носишь поверх этого до смешного похожего на нашего Повелителя лица. Это тебе нужно доказать, что ты мне нужен, а не наоборот.

— Это почему же? — юноша склонил голову набок.

— Потому что твой корабль стоит на якоре, потому что сюда идет флот торговой гильдии Бальдам и потому что ты, недалекий мой, не в ту сторону воюешь. Не теми, вернее сказать, способами. — Гидон облокотился на спинку стула, на котором сидел Келеф. — Твое маленькое восстание скоро закончится кучей трупов, которые просто оставят под дождем. Ты слишком недалек, чтобы видеть картину целиком, и оттого проигрываешь даже… Даже этому.

Он бросил брезгливый взгляд на вжимавшегося в угол Гайлита. Тот, ощутив на себе взгляд своего раба и вторгнувшегося на его корабль мужчины, вдруг подал голос, едва не переходя на писк:

— Я это так не оставлю..!

— А он не оставит, — улыбнулся Гидон, похлопав Келефа по обросшей коротким ежиком макушке. — Даже если ты сам убежишь, они тебя быстро найдут, не говоря уж об остальных.

— Что вы предлагаете? — юноша нахмурился.

Пока все звучало и выглядело как некий заговор, в который его пытаются втянуть. Проблема же была лишь в том, что, пусть он и не знал многого об этом мире, все, что он видел до этих пор — насилие, рабство и нескончаемый ужас творимого вокруг беспредела. И выглядели пришельцы ровно так, словно они подобное и устраивали.

— Ты отправишься с нами и станешь рабом на службе у дома Сеотосов. Ты будешь служить личным телохранителем, игрушкой и питомцем ее благости Рины Сеотос. Будешь выполнять все ее капризы, пока мы подготавливаем почву для дальнейших действий.

— Зачем мне это? Из одного рабства в другое, еще и так унижаться.

— Ну, ты можешь сдаться гильдии Бальдам и сгнить на лесоповале вместе с остальными, — пожала плечами женщина со скучающим видом. — В одиночку ты не добьешься ровным счетом ничего. Как и заметил Гидон, тебе, с твоим примитивным разумом, не хватает видения и способностей планировать свои действия.

— И поэтому я должен стать частью чужих интриг? — усмехнулся юноша. — Пошли вы все в жопу. Прямо вместе с вашими заговорами. Я не буду служить тем, кто творит такое.

Женщина молча встала, поправила шляпу и отряхнулась. Каждое ее действие, каждое движение было плавным, отточенным, изящным. Казалось, будто бы всю свою жизнь она только и занималась тем, что тренировалась в том, чтобы как можно более эффектно себя показать.

— Жаль. Видимо, тогда тагац падет от другой руки. Всего доброго, щенок.

Келеф вздохнул. Он чуть было не подскочил на месте, но в последний момент смог удержать себя в руках. Юноша прочистил горло, привлекая к себе внимание. Женщина остановилась в проходе, не оборачиваясь.

— Ну?

— Нужно… Дать свободу тем, кто здесь остался.

Она сделала шаг, вздохнула.

— Хотя бы женщинам и детям! — воскликнул Келеф, вскочив со своего места.

Женщина бросила короткий взгляд на своего спутника. Гидон пожал плечами, улыбнувшись.

— Следуй за мной.

Он поднял маску, надел. Под ней было легче дышать, не было той скованности, что преследовала его почти всю жизнь. Не было страха. Он уверенным шагом подошел к капитану корабля и, почти не прилагая усилий, забрал кортик из его дрожащих рук.