Эра цепей

Глава 27: Кес и тетон

— Бесклановым запрещено появляться дома, на Карде, — тихо сказал Кастор, закрепляя на штативе капельницы маленький пузырек с мутной белой жидкостью. — Возможно, в этом причина его слабости.

— Что это такое? — Харита взглянула на жидкость, что побежала по длинной трубочке. — Что ты ему дал?

— Кардийский миам. Очищенный. — честно ответил пьярим, проверяя, нормально ли жидкость поступает стонущему в бреду Ару.

Харита непонимающе взглянула на высокого парня, склонив голову набок. В ее взгляде читалась мысль, которая, возможно, могла спасти или погубить ее. Шумно вздохнув, она все-таки решилась ее высказать:

— Добыча и очистка миама на малых ахеях запрещена, это закон тагацита.

— Знаю, — улыбнулся Кастор. — Но это было вашим решением. Видимо, вы предвидели такой исход.

— Я… Что? — девушка непонимающе мотнула головой, уставившись на юношу, что собрался уходить. — Эй!

— Дам вам немного побыть вдвоем. Вскоре я приду за вами, не пропадайте.

Не успела Харита ответить, как пьярим, выскользнув за дверь, тихо закрыл ее за собой, оставив ее наедине с лежащим в постели кардийцем. Его руки к этому моменту были покрыты плохо зажившими следами от инъекций, а лицо было бледным от изнеможения. Организм его устал бороться за жизнь, но и сдаваться отказывался. Бледный миам его родной планеты, растекаясь по кровотоку, слегка успокоил его лихорадку. Дыхание Ара стало более ровным, спокойным, и вскоре даже руки его спокойно легли на постель, уже не дергаясь в конвульсиях, как прежде.

Девушка положила голову на кровать рядом с ним, вздыхая и нервно прикусывая губу. Если Кастор обманул ее, если этот способ не сработает, то она продала свою свободу зазря. Что с ней тогда будет? Неизвестно ведь какой он, этот тагац. Ясно наверняка лишь одно — из его рук ее не вытащит уже никто, ни Ар, ни даже знатные родственники, лишь только стоит ей попасть в его гарем. Впрочем… Может, там и не так плохо — такие мысли у нее тоже мелькали, но она быстро отгоняла их, понимая, что не хочет закончить так же, как в прошлой жизни. Не хочет больше быть под чьим-то каблуком, выполнять чужие приказы, делать то, чего ей делать не хочется.

Время, проведенное у постели раненого друга помогло ей ненадолго остановиться, подумать о том, где она и откуда пришла. Действительно ли она занималась тем, чем хотела? Пойти по стопам дедушки было, возможно, глупым решением, но ведь она смогла, прорвалась на работу в обсерватории. Не обошлось, правда, без капельки обмана в институте, но кто вообще сейчас честно получает диплом? Зато дедушка бы ей гордился… Наверное.

— Элина… — простонал Ар в пустоту.

Девушка взяла его за руку, грустно глядя на осунувшееся, исхудалое лицо кардийца. Он крепко сжал ее пальцы, улыбаясь.

— Ты ведь не она… — вздохнул он. — Да?

— Да, чибрик, — слабо, устало улыбнулась Харита. — Я б с таким именем от стыда повесилась.

Он тихо, сдавленно засмеялся, чуть обнажив острые зубы. Его рука все так же сжимала ее, большим пальцем он проводил по тыльной стороне ладони девушки, сидящей рядом. Прервав тишину, она спросила:

— Кто она такая? Ты постоянно зовешь ее.

— Это… — вздохнул Ар. — Больная тема.

Девушка понимающе кивнула, поджав губы. Настаивать сейчас было бы грубо, меньше всего кардийцу сейчас нужно было волноваться, переживать о чем-то, особенно если это связано с чем-то болезненным в его прошлом. Лучше всего ему просто отдохнуть.

Она положила голову чуть выше, устроила его руку у себя на макушке и закрыла глаза.

***

С небом творилось что-то неладное. В городах этого пока не заметили, но маленькое рыбацкое судно, вышедшее в море, замерло. Вся работа прекратилась, и люди молча вышли на палубу, разглядывая горизонт. Там, где еще пять минут назад было чистое, голубое небо Эрцилля, теперь быстро росли грозовые тучи нефритового оттенка. Зеленые молнии были внутри них, предвещая шторм.

— Ого… — один из моряков снял с себя шапку, пораженно глядя на собирающееся зеленое облако. — Давно такого не было…

— Это ж..? — спросил матрос помоложе, что занимался сетью.

Старый моряк лишь молча кивнул, ничего не говоря. Последним надвигающийся шторм заметил темилец-капитан, который выбежал на палубу, размахивая руками и вопя:

— Это что?! Какого оно цвета?!

Зрение водного народа работало иначе, нежели человеческое. Различить синий и зеленый они могли с трудом, для них они сливались в один единый цвет.

— Отвечай, мать твою! — заорал он, схватив за грудки старого моряка. — Это кес или тетон?! Зеленый или синий?!

— Да зеленый, зеленый… — ворчливо вздохнул мужчина, силой отцепляя от себя капитана. — Успокойся, жаба.

Он медленно, нервно выдохнул и так же медленно осел вниз, на палубу. Дрожащими от волнения руками он провел по лицу, стирая побежавший вниз холодный пот и громко, нервно сглотнул. Шторм все приближался, но, в отличие от обычной непогоды, не было видно дождя. Ветер поднял волны, да, но далеко не такие сильные, как при нормальном шторме. Вместо этого сам воздух окрасился в зеленый цвет, и стал быстро поглощать океан, а вместе с ним и крошечное суденышко.

Все трое закрыли глаза, окутанные зеленым ветром. Старик чему-то тихо улыбался, юноша, взявшись за борт корабля, тихо плакал. Хуже всего было темильцу, который испытывал оба чувства сразу — сквозь плач он истерично смеялся, его не привыкший к подобному мозг взрывался от пробужденных эмоций и ощущений.

Зеленый ветер гнал дальше и дальше, тяжелые тучи быстро закрывали собой небо. Вскоре он достиг берегов малого царства, быстро пополз по извилистым улицам Эрхима, и всякий, кто попадал под его действие, замирал, садился, ложился. Некоторые влюбленные, кто любили друг друга по-настоящему, обнимались, ложились рядом, тонули друг в друге. Прочие то радовались чему-то, то громко плакали.

— Хах… — усмехнулся, усаживаясь на землю, Кастор. — Как точно вы подгадали время, господин.

Зеленый ветер захлестнул и его. Воспоминания о доме, о службе, обо всем горьком и приятном бурным потоком ударили в его сознание. Он испытывал всю палитру эмоций сразу, ощущения и чувства, которым не было названий ни на одном из языков. Шторм ударил дальше, задувая в приоткрытое окно лечебницы, где спали двое теперь уже неразлучных спутников. И каждому снилось свое — зеленый ветер вызывал ярчайшие, сильнейшие сны, какие только можно представить. Мысли и чувства потопили Эрцилль, покрыли его весь… И так же быстро схлынули, исчезнув эхом в последних, быстро растворившихся тучах.

Люди на улицах медленно приходили в себя, поднимались на ноги. Они делились друг с другом впечатлениями, шутили и посмеивались. Кто-то напротив, был хмурым, не хотел ни с кем разговаривать — каждому свое. Кастор улыбался. Настало время.

— Пора, — сказал он, войдя в палату Ара. — Прошу вас, госпожа.

— Мфм… — простонала Харита, разлепляя глаза. — Ого, нихера себе. Чего только что было? Как будто вся жизнь приснилась.

— Это кес, ветер воспоминаний. Вам повезло застать его во сне, такое не каждому выпадает, — с улыбкой ответил Кастор, протянув ей руку и помогая подняться. — Полагаю, вам теперь лучше?

— Это ты устроил? — удивленно вскинула бровь девушка.

— Что вы! — усмехнулся пьярим. — Такое не под силу ни одному из ныне живущих. Это сила самого Эрцилля. И, между прочим, одна из причин паломничества на святой ахей. Наверняка те женщины, которых вы нагрели на деньги, сейчас вне себя от счастья.

— А сам-то, хер хитрожопый, — проворчала Харита, выходя с Кастором на улицу, все еще не до конца придя в себя после странного сна. — Ну, где там твои жукоиды? Веди.

— Прошу.

На улице их уже ожидал крытый экипаж, несколько отличавшийся от того, на котором Ара привезли в клинику. Этот пусть все так же не был похож на роскошную карету, но уже точно был создан исключительно для комфортной перевозки пассажиров — внутри, за шторками, были разбросаны мягкие подушки для сидения и горел под потолком маленький бумажный фонарик. Кастор галантно помог своей спутнице подняться по короткой ступеньке, следом залез внутрь сам и приказал кучеру трогать.

— Чего еще на Эрцилле интересного происходит? Я пока только на Шуррахе побывала, — лениво, между делом спросила Харита, выглядывая наружу, на пролетающие мимо улицы. — Блин, ну и телеги у вас… Даже с подушками пятую точку отбить можно.

— Прошу простить, такие дороги, — улыбнулся Кастор. — А касательно Эрцилля… Ну, помимо кеса еще иногда случается тетон, синий ветер. Но лучше вам его на себе не испытывать.

— А он что делает? — девушка перевела взгляд на собеседника.

Кардиец-пьярим лишь пожал плечами, и даже не соглал. Никто не знал что именно делает тетон, потому что никто не помнил как сталкивался с ним. Некоторые лишь могли строить теории что из-за него лишние воспоминания стираются, но доказательств ни у кого не было.

— А зачем цутам дарить подарок тагацу? — продолжала спрашивать Харита, не желая сидеть в тишине. — Он ведь не правит напрямую, вроде как. Им бы со своим такуром или архатом отношения налаживать, а не с верховной властью.

— В случае любой другой планеты это было бы правдой, да, — коротко кивнул Кастор. — Но только не для Цутона. С местными обитателями больше сотни лет назад был заключен особый пакт, заключен лично тагацом.

— Чего за пакт такой?

— Цуты являются подданными тагацита напрямую, без посредничества такуров, индаритов и прочая прочая прочая. Чисто технически, это ставит дом Рехаль в уязвленное положение по отношению к другим высшим домам, однако им все еще принадлежит земля, на которой цуты проживают. Впрочем, это Цутон, земля там… Что ж.

— То есть получается, что жукам каждый раз нужно спрашивать разрешение у самого тагаца чтобы в нужную сторону жопу почесать? Неудобно. — цокнула языком Харита.

— Не совсем. И я бы не выражался подобным образом, обсуждая власть тагаца. Даже в отсутствие посторонних, — Кастор выдохнул, улыбнувшись. — Рои цутов управляются принцами, которые, в свою очередь, являются вассалами самого тагаца. Это было одним из условий эмансипации цутов от власти их королев сотню лет тому назад, и с тех пор они обязаны получать разрешение на расширение у тагаца, но взамен получают свободу от тех, что управляли ими на протяжении тысячелетий.

— Н-да. Сменили шило на мыло.

— Что, простите?

— Да выражение такое… Не бери в голову. Поняла я, они пытаются задобрить тагаца, чтобы он разрешил им нарожать больше братиков и сестричек. Великолепно.

— Именно так я и сказал.

Улыбкой Кастора, казалось, можно было ножи точить — Харита еще никогда не слышала и не видела чтобы кто-нибудь так много лыбился. Причем он, несмотря на сдержанность, улыбался, кажется, вполне искренне, ему нравилось отвечать на ее вопросы. А вопросов у нее было много.

— А почему ты сказал, что я…

— О! — в ту же секунду экипаж остановился, Кастор приподнялся, выглядывая наружу. — Госпожа, мы приехали. Видимо, этот вопрос останется невысказанным до следующего раза.

— Сукин ты сын, Кастор.

— Сын Карды. Не думаю, что целая планета может быть сукой.

Он ловко выпархнул из остановившегося экипажа на улицу, отдернул шторку, закрывавшую вход. В этот раз Харита, щурясь от яркого света, отказалась от протянутой руки и сама, своими силами спустилась с экипажа с присущей ей неуклюжестью и отсутствием манер в движениях. Глядя на то, как девушка двигается, Кастор то и дело хмурился и тихо простанывал под маской, оглядываясь и проверяя, не видел ли кто этого позора. О том, что новая Харита не умеет себя вести на людях он ей, конечно же, не говорил, потому что считал, что время для этого еще не пришло.

Остановились они у здания, что внешне больше походило на античный храм, нежели на что-то функциональное, как прочие строения в городе. При этом оно не было большим, размером не отличалось от окружающих построек, а внутри было заставлено множеством деревянно-бумажных ширм, выставленных так, что они образовывали отдельные комнаты и проходы между ними.

— Раньше, более сотни лет тому назад, здесь располагался вольный лекторий. Любой мог прийти сюда и поприсутствовать на дебатах и различных уроках, — тихо сказал Кастор, сопровождая девушку в глубины огромного зала. — Сейчас же здание используется как среда для размещения бездомных.

— Энциклопедия на ножках, — буркнула Харита. — Великолепное место твои жуки выбрали. Просто замечательное.

— Они расчетливы и прагматичны, а их понимание роскоши и комфорта разительно отличается от нашего. К тому же, цутам с огромной неохотой сдают комнаты в тавернах, из-за чего даже послам ульев часто приходится перебиваться подобными местами для проживания на время своей миссии.

— Воняют?

— Не то слово.

Вокруг курились десятки палочек благовоний, вонзенных в маленькие, заполненные песком горшочки. Едкий, ароматный дым перебивал запах тел, пота и крови, благодаря чему находиться в этом месте было по меньшей мере терпимо. Тут и там мелькали между ширм фигуры в черных балахонах с символом ордена прозелитов на одежде. Заметив это, Харита стала держаться к своему спутнику поближе, тихо шепнув:

— Ты куда меня привел, гузнолюб?

— Прошу вас успокоиться. Это лишь рядовые агенты прозелитов, они слишком заняты помощью беднякам и вряд ли вас заметили.

— Почему не выбрали другое место?! Эй! — она зло шикнула на мужчину, схватила его за рукав, заставив остановиться. — Что все это значит?

— Прошу вас, — он пристально уставился на нее, не шелохнувшись. — Идемте. Уверяю вас, что вам ничего не угрожает.

— Оно и видно… Скотина.

Почти в самом центре зала, за очередной ширмой действительно нашлись те самые цуты, которых Харита видела до этого. Они переговаривались между собой, громко, ритмично щелкая раздвоенными челюстями, отчего между ними пробегали яркие искорки. Жуки не сразу заметили двух людей, что вышли к ним, отчего Кастору пришлось прервать их беседу:

— Кхм-кхм. Уважаемые принцы, прошу вашего внимания.

Цуты встрепенулись, поднялись с пола, дергано, как марионетки, двигаясь и осматривая пришедшую к ним добычу.

— Кто? Что? — прожужжал один из них, потянувшись трехпалой рукой к Харите.

Девушка сердито шлепнула его по руке. Жук отступил.

— Получилось? Оно согласно? — спросил второй.

— Все по плану? — подхватил первый.

Кастор тихо, сдержанно засмеялся, поклонившись.

— Разумеется, господа. Я же говорил, что могу найти для вас что угодно. Уверен, она станет прекрасным подарком для нашего владыки.

— Да.

— Согласен. Да.

Цуты довольно застрекотали своими челюстями, обходя девушку с двух сторон, снова потянули к ней свои лапы. Кастору вновь пришлось напомнить о себе:

— Кхм. Прошу прощения, но мы еще не закончили.

— Деньги.

— Награда?

— Верно, — кивнул кардиец, протянув руку. — Вы согласны купить свободу этой девушки и сделать ее рабыней?

Жуки дернули головами, быстро защелкали. Пару секунд спустя, они ответили в унисон:

— Да.

Кардиец тихо усмехнулся. В ту же секунду ширмы вокруг прорезали длинные, кривые серповидные мечи, и их стали окружать люди в чешуйчатых доспехах и плащах пламенного цвета дома Артанитов. Зал огласил крик женщины, огненно-рыжей хищницы, что стала раздавать им команды:

— Окружить. Взять живыми!

Цуты обеспокоенно застрекотали, стали отходить назад, но и за спинами их уже поджидали солдаты Артанитов. Их короткие, громкие щелчки превратились в бессвязное жужжание имитаторов голоса, из-под одежды показались полупрозрачные крылья.

— Не отпускать!

Воины стали напирать, брать цутов в плотное кольцо острого, холодного железа. Принцы кричали, молили о пощаде:

— Нет! Нет! Запрещено! Нет! Просим!

Но женщина в доспехах, что вышла вперед, громогласно, голосом разъяренной львицы зачитала приговор:

— Законом тагацита, за попытку обращения в рабство знатной девы из дома Артанит вы и ваш улей приговариваетесь к немедленному уничтожению! Диктат будет в ближайшее время направлен на Цутон! Привести в исполнение!

Не медля ни секунды, воины отсекли цутам головы. Их тела, покрытые гладкими пластинами, еще какое-то время подрагивали, отказываясь умирать. Воины добили их, наверняка оборвав жизни двух принцев.

— Вы как всегда вовремя, мастер Кира, — поклонился Кастор, улыбнувшись. — И эта прическа вам безумно идет.

— Прекращай уже, лис, — усмехнулась женщина, и наконец встала на одно колено перед Харитой, заставив ту опешить от удивления. — Рада видеть вас, госпожа. Теперь вы в безопасности.