Эра цепей

Глава 22: Цутская дипломатия

Прозелит Менкр, первым обнаруживший странную особенность одного из рабов на Темиле, стоял перед безмолвным храмом, огромной тенью нависающим над городом. Сложное переплетение переходов, башен и длинных залов представляло из себя не только архитектурный шедевр, но еще и математический — каждый зал, каждая комната и коридор подчинялись одному-единственному правилу построения фрактальной фигуры, закручиваясь в бесконечную, замкнутую на саму себя фигуру. Ориентироваться внутри этой громады могли лишь священнослужители и монахи, что обитали и работали при храме тагацита эрциллийского, и те немногие посвященные, что носили вызывающее трепет имя ордена прозелитов.

Мужчина поправил глубокий капюшон и сделал шаг вперед, в прохладу храма. Изнутри веяло стойким запахом благовоний, масел, чернил и книжной пыли. Внутри было тихо, темно, лишь горели вдоль длинных рядов колонн красные лампады и множество свечей, громоздящихся в восковые горы на полу. Почти сразу же его встретил человек в высоком головном уборе, красная ткань полностью закрывала его лицо. Он молча, жестом пригласил прозелита пройти с ним, и Менкр, распрямив плечи, повиновался. Здесь он чувствовал себя гораздо более уверенно и спокойно, чем на Темиле. Пусть это и не был его домен, его сфера влияния, но он знал — еще немного, и это изменится. Признание его талантов и преданности делу не за горами. Встреча с владыкой, венценосным тагацом, светочем цивилизации на всем Шестилунье не за горами.

Священник проводил Менкра дальше, коридор за коридором уводя его прочь от залов, свободных для посещения просящих. Там, в помещениях поменьше уходили вверх закрученные в спираль лестницы, каждая ведущая в свой отдел, работающий с тем или иным ахеем. Еще дальше впереди располагалось крыло переписчиков, куда и вел Менкра священник.

“Дешево. Слишком просто”, — промелькнула у мужчины в голове мысль. Он едва сдержался от улыбки. — “Все крыло прослушивается, глухих стен почти нет. Ему нужны свидетели моих слов.”

Он знал этот храм как свои пять пальцев. Но еще лучше он знал того, с кем ему предстоял разговор.

Двое неподвижно, молча стояли друг напротив друга. Отличить их по одежде было бы сложно несведущему в их деле человеку, однако по едва заметной кайме на рукавах и капюшоне прозелиты могли легко узнать звания друг друга, понять, на какой ступени иерархии находится собеседник. Менкр находился в двух ступенях от вершины, мужчина напротив уже был на ней.

— Брат Менкр. — после минутного молчания, первым не выдержал второй.

— Брат Сарт. — ответил ему Менкр, коротко кивнув в знак приветствия.

Жестом глава ордена пригласил гостя пройти с ним. Двое медленно пошли вдоль длинного, тускло освещенного множеством маленьких масляных ламп зала. Весь он был заставлен наклонными столами, за которыми, согнувшись в три погибели, сидели десятки и сотни переписчиков, безмолвно, машинально работая над текстами, копируя и преумножая документы, книги, письма, приказы. Эхом отдавались шаги новоприбывшего и главы ордена, заглушаемые лишь бесконечными звуками царапающих по бумаге перьев.

— Что заставило тебя покинуть твой пост? — тихо, но в то же время так, чтобы его хорошо было слышно с расстояния нескольких метров спросил Сарт.

— У меня появилась информация о происшествии, потенциально ставящем под угрозу существование всего тагацита.

— Вот как? — Сарт медленно, задумчиво кивнул. — Почему же ты не отправил летучую мышь? Это, кажется, дело чрезвычайной срочности.

— Срочности — нет. Однако тайна настолько серьезная, что я бы не посмел доверить ее животному, — парировал Менкр. — Я должен лично доложить обо всем тагацу.

Сарт, человек с длинным, выдающимся вперед подбородком, криво ухмыльнулся. У него были маленькие, расположенные близко к носу глаза, из-за чего он напоминал крота, и они блеснули в полумраке живым, задорным светом под глубоким капюшоном.

— Ты думаешь, что у владыки есть время на тебя? — он не скрывал улыбки, произнося эти слова. — Ему ведь поступают десятки тысяч подобных прошений каждый день.

— Это — особенное, — Менкр в своей привычной манере саднил холодом. Его не тянуло улыбаться, как это делал его старый знакомый. — Уверен, он захочет услышать об этом лично.

— А я бы не был так уверен, мой дорогой друг, — улыбка не сходила с маленького, крысиного лица прозелита Сарта. — При твоей должности, твоих обязанностях… Нет, не думаю, что тагац мог бы обратить на тебя свое внимание. Особенно после того, как ты самовольно покинул вверенный тебе домен чтобы… Как ты выразился? Доложить о проблеме, несущей угрозу для тагацита?

Менкр остановился. Он рефлекторно стискивал зубы, поигрывая скулами. Под одеянием он сжимал одну ладонь другой до боли, концентрируясь на физических ощущениях чтобы не поддаться эмоциям.

— Ты плохо себя чувствуешь, Менкр?

— Об этом узнают. Ты будешь отстранен от несения службы как предатель, воспрепятствовавший обязанностям действующего прозелита.

— Вот как? — поднял брови, медленно кивая, Сарт. — Узнают, я полагаю, от предателя, который сбежал со своего домена и выдвинул против меня беспочвенные обвинения? Ты ведь отказываешься говорить, Менкр. Ты, а не я.

Молчать. Не говорить. Нельзя выдать тайну. Нельзя отдать ему эту победу.

— И в этом случае… — вздохнул Сарт. — У меня нет выбора, кроме как отстранить тебя как человека, непригодного для несения службы в качестве прозелита. А ты знаешь, что за этим следует, Менкр.

— Вынужден сообщить… — ногти впивались в кожу, раздирая ее до крови. — Что я намерен обжаловать это решение и добиваться справедливости.

— У тебя не было плана, дорогой друг. Не было, как бы это сказать… — задумчиво протянул Сарт, проигнорировав слова подчиненного. — …меча в ножнах. Ты действительно надеялся заявиться сюда вот так, потребовать встречи с самим тагацом и обойти всю систему только потому, что у тебя якобы есть какая-то информация?

Он медленно подошел к Менкру. Из-под черного одеяния показалась костлявая, худая рука с тощими, цепкими пальцами. Сарт положил ладонь на плечо Менкра, крепко сжимая и впиваясь в него пальцами.

— Я дам тебе немного времени для размышлений. Составь, пожалуйста, подробный доклад о том, что, где и когда ты видел… А я доложу напрямую тагацу. Угу?

Сарт улыбнулся, и со стороны такую улыбку легко было бы принять за дружелюбие. Но Менкр знал, он видел этого подлеца насквозь. Здесь не поднимались выше за заслуги, не отмечались особые качества и навыки. Единственный способ подняться выше, ближе к божественным лучам тагаца — лгать, отбирать, подставлять. И Сарт умело втирался в доверие к молодым, горячим прозелитам лишь для того, чтобы отнять у них их заслуги и выдать их за свои, обставив все так, словно весь орден работает лишь потому что он того желает. В этом он был мастер.

Менкру нужна была поддержка. Он понимал, что сам не сможет победить в этой битве. Понимал, что его слова недостаточно для того, чтобы обличить подлеца в преступном обмане. А значит, ему нужно было нечто, что помогло бы ему в этом. Некто, кто помог бы ему. Знатный, со связями и умением не утопать, попадая в колодец, полный змей.

Выйдя, он смотрел вдаль, на высокую гору, возвышающуюся над городом. Там, на конце длинной, прямой улице стоял он — поющий замок, резиденция младшей ветви Артанитов. Отец семейства, Кайберн Артанит, был известным пособником Сарта, конечно… Но ведь оставались еще его дети. Там, в увитых латунными трубами стенах они росли, впитывая дворцовые интриги и политику с молоком матери. И, возможно, стоило попасть на аудиенцию с кем-нибудь из них.

***

— Жарища… — тяжело вздохнула, умываясь, Харита.

Весь первый день ушел лишь на то, чтобы просто прийти в себя. Перелет с планеты на планету был выматывающим и тяжелым, и некоторые местные заведения делали ставку именно на уставших путешественников — гостевые дома и многочисленные харчевни растянулись вдоль всего порта и на соседних улицах, заманивая безразличных к ценам путников в свои теплые объятия. Цены в подобных заведениях были конскими, и пилоты цепеходов ни в жизнь в такие места не заходили, но их пассажирам зачастую было настолько плохо после долгого пути, что у них просто не оставалось выбора. На такую же аферу согласились и Харита с Аром, потратив львиную долю новоприобретенных средств на то, чтобы просто вернуться в нормальное состояние тела и духа.

Сейчас же, ранним утром, они пытались не запечься заживо в верхней комнатушке дома, которым владела старая, одинокая женщина с длинным носом и выдающимся горбом. Она была человеком, который согласился поселить парочку у себя и не задавать лишних вопросов, хоть за спиной женщина и называла их “междупёрами”, подразумевая сомнительный характер их якобы романтической связи.

— Это ты еще на юге, в большом царстве не была, — усмехнулся Ар, подставляя лицо теплому ветерку, задувающему в открытое окно. — Там, говорят, на солнце яйцо разбей — оно пожарится.

Выходить куда-либо в такую жару не было решительно никакого желания, но просто так просиживать последние деньги девушка себе позволить не могла. Первоочередной задачей было раздобыть Ару новую маску, и параллельно с этим собирать как можно больше информации о ситуации с отчим домом и прозелитами.

И если с первым пунктом особых проблем не возникло, то второе, как оказалось, было немного сложнее. Дом Артанитов был довольно закрытым, и кого бы ни спрашивала Харита, никто не знал что происходит внутри семейства. Члены семьи редко появлялись на людях, и единственное, что девушка знала наверняка, так это то, что глава дома, Кайберн Артанит, был глубоко верующим, религиозным человеком, и отдавал значительные деньги на благо церкви тагацита.

— Значит, денег у тебя нет? — кардийскими масками не торговали в открытую. Одноглазый мужчина, поигрывая кривым ножом в руке, сверлил девушку взглядом единственного глаза. — Можешь отработать натурой, хе.

— Или могу отдать больше, но через несколько дней, — огромных усилий ей стоило не потерять самообладание на встрече с ним. — С процентами.

— М-да, сопля… Усложняешь ты мне работу, — цокнул языком он, а затем щелкнул пальцами, подзывая одного из своих людей. — Говоришь, все отдашь? А откуда деньги брать собралась, красавица?

— Я, скажем так, человек множества талантов, — улыбнулась в ответ Харита. — Деньги достать умею.

— Оно и видно… — искренне, без капли иронии протянул делец, оглядывая девушку с ног до головы.

В свертке, что подарил ей Цуйгот, было платье из таких, что носят на Эрцилле. Оно было свободного покроя, с глубоким вырезом на бедре, отчего при ходьбе красиво оголялась ножка Хариты, а сама ткань была богато украшена сложными геометрическими узорами. Такая одежда была не из дешевых, и это было, возможно, единственное, что позволяло ей заручиться доверием бандита и взять у него маску в долг.

Из темноты дальней комнаты к ним вышел кардиец без клана, неся в руках завернутую в ткань маску. Взяв ее, Харита с умным видом развернула ткань, стала осматривать насекомое так, будто понимала, что делает, и протянула:

— Да ведь не первой свежести… Новая?

— Обижаешь, — улыбнулся, сверкая дыркой в ряде зубов, хозяин подпольной лавки. — Старых у нас не бывает, все только-только с карды.

— Ну, я даже не знаю… — вздохнула девушка. — Не выглядит она на свои деньги.

— Как будто ты в них что-то понимаешь. — небрежно бросил кардиец, и предводитель шикнул на него.

Харита медленно подняла взгляд, уставившись сперва на торговца, а затем и на его помощника. За коридором, в темноте, наготове были еще несколько кардийцев, но именно этому не повезло ляпнуть лишнего.

— То есть ты хочешь сказать, что вы можете меня обмануть, и я этого не пойму, так?

Одноглазый неприятно причмокнул губами, убрал нож за пояс, ожидая вердикта Хариты.

— Нет, сделка отменяется. — вздохнула она, возвращая маску владельцу.

— Стой! Сядь обратно, — торговец тут же вскочил на ноги, положил руку девушке на плечо, усаживая ее на место. — Ты девчонка не промах, я тебе верю. Уж не знаю чем ты там занимаешься, но деньги ты точно принесешь. Да ведь?

Харита кивнула.

— Ну, а если не принесешь… Хе, хорошо, что ты девушка. Так, сиди-сиди, не вскакивай. Дам тебе хорошую скидку за длинный язык этого болвана.

— В полцены.

— Сдурела что ли? — оскалился мужчина, и снова зыркнул на своего помощника. — Треть!

— Идёт. — улыбнулась в ответ девушка и они ударили по рукам.

Оставалось лишь найти деньги, и на это у нее была целая неделя. Да за неделю можно было гору поднять и переставить, не то что найти какую-то жалкую сумму, пусть жалкой она, на деле, не была. Но все это были проблемы будущего, и сейчас Харита в приподнятом расположении духа летела по вечерним улицам города обратно к своему временному жилищу, прижимая к груди беспокойно шевелившую лапками маску.

А дома, не дожидаясь ее, Ар принялся хозяйничать на внутреннем дворе. Еще подходя к покосившемуся кирпичному зданию, Харита услышала, как натужно кряхтит и ругается кардиец на крошечном заднем дворике, где хозяйка развешивала мокрое белье и выливала в зарытый под землей бак помои. Сама же старуха стояла в проходе, приложив руку к лицу и обеспокоенно глядя на то, что творилось в ее дворике. И даже заметив Хариту, она ничего не сказала, лишь тяжело вздохнула, глядя на то, как Ар наощупь, без глаз пытается рубить крепким топориком из шлифованного камня.

Когда он в очередной раз занес его над головой чтобы снова попытаться ударить по полену, Харита мягко остановила его, взяв за руку. Усмехнувшись, она успокоила его:

— Тихо, тихо, воин. Прибьешь же так кого-нибудь по привычке.

— Надоело без дела сидеть. Не могу. Руки чешутся, гух с’ге…

— Держи вот. Скоро почешешь.

С этими словами она, забрав у мужчины топор, вложила в его руки живо шевелящийся под тканью сверток. Ощупав его, кардиец сразу же, без промедления понял что именно держит в руках, и невольно улыбнулся, как умел — криво и жутковато, развязывая узелок на ткани.

Надеть ее он решил прямо тут, на дворе, не смущаясь даже того, что на него, возможно, мог кто-то смотреть. Маска сама потянулась лапками к его голове, обхватывая ее по бокам, и они скрылись под кожей у него на затылке под долгий, расслабленный вздох. Наконец, он снова стал полноценным. Наконец, снова видел свою подругу, хотя бы тепло ее тела.

— Спасибо тебе, мыбрик, — он крепко обнял Хариту. — Я б и сам, конечно, справился…

— Дурак ты. Чибрик. — улыбнулась в ответ девушка.

***

В назначенное время Кастор ждал свою госпожу у порта, где они расстались в последний раз. Под маской он нервно покусывал губы, пытаясь отогнать от себя мрачные мысли о том, что с ней могло что-то случиться. Конечно, все это время он держался рядом, наблюдал, но это лишь подкрепляло его волнения за счет того, с какими сомнительными личностями знакомилась Харита.

Наконец, в потоке людей показались они. Спутать саму Хариту с кем-либо было сложной задачей само по себе, а вкупе с кардийцем, что сопровождал ее повсюду как телохранитель не узнать ее было попросту невозможно. Кастор выдохнул и вышел к ним навстречу, поклонился.

— Здравствуйте, госпожа.

— Хорош уже, — буркнула в ответ девушка. — Давай быстрее, где там твои цуты? У меня еще куча дел.

— Нужно торопиться выплатить долг? — улыбнулся Кастор, приглашая парочку пройти за ним.

— Следил за ней, гомункул несчастный? — Ар от таких слов начинал нервно скрипеть зубами.

Но Кастор лишь посмеялся в ответ. Пусть он, возможно, и был в более выгодной позиции, нежели его бесклановый собрат, но пьярим понимал, что злить даже одинокого кардийца — плохая идея.

Из тени в тень, по извилистым улицам, то поднимавшимся, то падающим вниз, он вел их к заведению, где уже ожидали его “наниматели”. Там, за легкой полупрозрачной занавеской под потолком завивался в спирали табачный дым кальянов. В свете масляных ламп они прошли мимо отдыхающих людей, хихикающей над чем-то молодой парочки, старой женщины, увешанной драгоценными камнями. Их путь лежал наверх, где у самой крыши располагалась небольшая мансарда, укрытая от солнца тяжелым тканым навесом. Там, в прохладной тени их ожидали двое — с ног до головы укутанные в темно-сиреневые ткани в несколько слоев, с синими тагельмустами, закрывающими лица. Но даже так кое-как можно было разглядеть странный блеск панциря, покрывающего их тело, глаза, спрятанные за прозрачной оболочкой и, в конце концов, длинный рог, торчащий у каждого из-под головного убора.

— Господа, — Кастор, хлопнув в ладоши, с улыбкой представил им свою госпожу. — Вот о ком я говорил. Полагаю, она более чем подходит в вашем деле.

Ар потянулся за мечом. Харита шикнула на него и шлепнула ему по запястью. Он тихо зарычал.

Цуты стали громко щелкать челюстями под тканью, издавая странные, ритмичные звуки, напоминавшие разряды шокера. При этом они пристально рассматривали девушку, которая к этому моменту уже не знала куда себя деть.

— Так, ладно, что происходит? — не выдержала она наконец.

Кастор понимающе кивнул и обратился к цутам:

— Господа, прошу вас, на эрциллийском. Мы вас не понимаем и это вызывает дискомфорт у моих друзей.

— Возможно. Подходит.

— Согласен.

Они отрывисто, нечеловеческими голосами заговорили. Харита, не выдержав, улыбнулась, широко раскрыв глаза, когда для пущего удобства цуты сняли с себя тагельмусты.

Под синей тканью скрывалось нечто совершенно непохожее на людей. Думая о пришельцах, именно так Люба и рисовала их у себя в воображении долгими ночами в обсерватории. И пусть они, к ее огорчению, оказались гуманоидами, но их физиология была до жути интересной, до того, что ей безумно захотелось ощупать и осмотреть этих существ.

Они были невысокого роста, не больше полутора метров в высоту. С ног до головы покрытые твердыми, серыми пластинами, они сохраняли при этом удивительную подвижность тела, пусть и выдавали себя дергаными, резкими движениями конечностей. Голова, как и все тело, была покрыта тем же экзоскелетом и сильно отличалась от человеческой — нижняя челюсть была раздвоена, и между двумя половинками то и дело проскакивала голубая искра, издававшая громкий звук. На лбу у цутов был рог, делящийся на несколько частей, которым они улавливали силу электрических разрядов собеседника, а в случае, если возникала необходимость поговорить на общем языке, цутские принцы, раскрыв рот, могли подражать человеческому голосу, что звучал у них как старое жужжащее радио.

— Позвольте объяснить. Только прошу, сородич, не хватайся за меч, — вышел вперед Кастор. — Эти уважаемые господа — члены одного не слишком крупного улья, управляемого советом таких же, как они. На Эрцилль они прибыли за одним — завоевать расположение нашего повелителя, сиятельного тагаца, да славится его имя. И для этого…

Кастор помедлил, поглядывая на Ара. Наконец, вздохнув, он закончил:

— …они желают преподнести ему подарок.

— Они хотят подарить меня тагацу? — засмеялась Харита, удивленно уставившись на пьярима. — Погоди, ты серьезно? Типа… Привести меня ему, сказать, мол, вот, это вам, давайте дружить?

— Ну-у-у… В общих чертах… — протянул кардиец.

— Мы заплатим. — перебил его, зажжужжав, один из цутов.

— Хорошо заплатим. — подхватил второй.

Ар, зло прорычав, потянулся рукой к мечу.

— Постой! Госпожа Харита, послушайте! — Кастор в панике пытался разрядить обстановку. — Вы в долгах, а прозелиты пытаются вас найти. Подле тагаца вы будете в безопасности.

Но не успела девушка ему ответить, как Ар грубо сжал ее руку, потянув к выходу. В ответ на предложение она хотела было выкрикнуть что-нибудь напоследок, но, не сдержавшись, засмеялась громче прежнего. Смех все удалялся и удалялся, изредка перебиваясь полными злобы ругательствами кардийца, и Кастор, прислушиваясь к звукам города, тихо вздохнул:

— Прошу меня простить, господа. Дайте мне еще несколько дней.