Эра цепей

Глава 14: Знамя цвета пламени

— Они за тобой не пойдут, — командир гарнизона, глядя на то, что творила в доме его хозяев гостья, мог лишь раз за разом сокрушаться. — Я верен семье Янцар, но не могу сказать того же об остальных. Они требуют выдать тебя кардийцам!

— Значит, плохой из тебя командир, — отрезала Харита, и прежде чем тот успел ответить, подняла в воздух руку: — Твоя работа — разговаривать с подчиненными, моя — вот. Куда вообще смотрит твоя хозяйка?

Плотники, все, кто были, карпели над странной конструкцией, чертежи которой для них подготовила черноволосая девушка. Сама же она, параллельно с этим, хлопотала в подвале, там, где был расположен перегонный куб. Дед, как объяснил ей Ин, был не дурак выпить, и много экспериментировал с брагой из окали. Ей же требовалось перегнать из крепкого алкоголя как можно более чистый спирт, всего пол литра было бы достаточно.

— Не смейте так выражаться о ней. Я… Я буду отстаивать ее честь!

— Если она у нее осталась, — хмыкнула Харита в ответ, наблюдая за тем как спирт капля по капле стекает в небольшой горшок. — Ее собственные люди отказываются подчиняться ее приказам, сын открыто требует передать власть ему… И где все индары? Почему они не следят за вверенными им землями? Непорядок.

— Эти трусы сами сбежали в..!

— А почему им это позволили? — как собеседник позволил себе перейти на тон повыше, так и девушка, встав во весь рост, осадила его. — Юный господин, будем честны, гораздо лучше бы справился с этой работой. В нем что-то есть.

Командир, забавно дергая усами, нахмурился. В словах гостьи было рациональное зерно, однако то, что она говорила, противоречило всем нормам и традициям. Все понимали, что Ин был бы лучшим правителем, чем его мать, но просто так взять и сесть на трон он не мог, не принято. Юноша, разумеется, раз за разом пытался косвенно влиять на дела в такурате, нашептывая матери правильные, по его мнению, решения, но работало это не всегда. К тому же, Фарталин в своем исступленном желании оградить свое чадо от окружающего мира часто доходила до совсем уж странных крайностей, как, например, отчаянное нежелание позволить ему жениться хоть на ком-нибудь.

— То, что вы задумали не сработает, — утерев пот со лба, шурр в грязном фартуке встал на ноги, окидывая взглядом собранное чудо. — Не дано простому человеку летать. Это, как бы то, только для колдунов всяких… А вы ж не колдунья, вроде бы.

— Я довольно долго прожила в царстве, где колдунов вообще не было. Однако люди там летали по небу, даже простолюдины.

— Брехня, — отмахнулся шурр. — То есть, простите, конечно, госпожа, но я сколько живу на этой земле, а о таком не слышал.

— Все бывает впервые, — улыбнулась Харита. — Поднимите его на крышу.

Командир, ударив себя в грудь, вдруг резко, громко прорычал:

— Не будь я Гарт из Пайпатона, я бы сказал, что вы безумны. Но я говорю, что вы, юная дева, очень отважны.

— Эхе-хе, нет, — криво усмехнулась Харита и, закупоривая горшочек со спиртом, тихо шепнула на ухо солдату: — Когда начнем — можешь собирать ставки на то, что я обмочусь.

Командир громко засмеялся, хватаясь за живот. С ним нервно посмеялась и Харита, затыкая горшок куском ткани, что стал быстро пропитываться спиртом.

— Что ж, пора, — чуть успокоившись, сказала она. — Не поможете мне?

Он кивнул. Вдвоем они отправились на самый верх, на башню, частично соединенную с основной частью дома. Там, наверху, на канатах поднимали на крышу наспех собранный дельтаплан. От одного только вида его у Хариты все сжималось внутри — в прошлом подобным заниматься ей довелось лишь раз, и на смешной высоте, да к тому же с использованием нормального планера с нормальным каркасом. То недоразумение, которое успели собрать местные плотники, в теории, тоже должно было сработать, но сомнения терзали девушку изнутри.

— Харита, откажись от своего плана, — когда она вылезала из окна башни на крышу, ее схватил за руку Ин. — Это же, прости меня, дерьмо, а не план!

— Ты ничем не рискуешь. Сверну себе шею — всем будет проще. И вы не убили, считай, и кардийцам не досталась, — нервно усмехнулась она в ответ. — Сплошные плюсы.

— Да причем тут это?! — воскликнул он, вылезая на крышу вслед за ней. — Ты умереть можешь!

— Это так бодрит, ты бы знал!

Солнце почти скрылось за горизонтом, когда приготовления были завершены. Поняв, что от своей идеи она не откажется, Ин приступил к своей части плана, выбравшись за стены внутреннего города через имевшийся в поместье тайный проход. С собой юноша нес клетку, полную шепчущих птиц и, пробираясь по улицам города, он то и дело шикал на них, пытаясь заставить тех замолчать.

Двое кардийцев в патруле услышали странный шум, тут же обнажили клинки… Но ничего. Шепот был, а тепла тела не было — замерев, юноша нашептал короткую инкантацию, и его кожа начала быстро охладевать, сливаясь с окружающим воздухом. Убедившись в том, что в переулке никого не было, кардийцы продолжили свой путь, а Ин обессиленно упал на колени, хватаясь за исколотые катетерами руки. Маленькая ампула с миамом почти опустела, и если Харита не выполнит свое обещание — ему крышка.

Быстрым шагом, стараясь как можно меньше при этом шуметь, он прошел к огромной мельнице, стоящей на возвышении по эту сторону реки. Зайдя внутрь, он выпустил птиц из клетки, те тут же вырвались наружу, взлетая ввысь, под самую крышу здания, нашептывая бессвязные слова. Взмахи их крыльев поднимали в воздух улегшийся слой муки, и очень быстро в мельнице было трудно дышать от поднявшейся мучной пыли. Закончив, он вышел наружу, зажег фонарь, подавая сигнал своей новой знакомой, и, не гася свет, направился прямиком к кардийцам.

Харита подняла дельтаплан, с помощью капитана дружины поставила его в нужное положение. К этому моменту остальные, кто укрылись в городе, уже заметили ее, стали показывать пальцами на фигуру на крыше. Даже те из солдат, кто пытался прорваться в усадьбу, кто требовали выдать им Хариту отвлеклись, отошли подальше, наблюдая за происходящим.

Ин вышел к кардийцам, подняв руки. Те быстро окружили его, не меньше десятка человек. Хё, их командир, взирал на него с высоты укрепленной дозорной башни, громко спрашивая:

— Чем обязаны, ваша благость?

В голосе его слышался яд. Не так разговаривают с дворянами те, кто ниже их по статусу. Впрочем, это не тот вопрос, который сейчас волновал Ина.

— Я пришел договориться. Выслушайте меня.

Командир вылез через небольшое окошко, спрыгнул с башни, жестко приземляясь у ее основания. Как ни в чем не бывало он встал, отряхнулся, подходя ближе к принцу такурата.

— Говори. — прохрипел он.

— У нас нет той, кого вы ищете. Она скрывается на мельнице вместе с другими беженцами.

— Брехня, — отмахнулся командир. — Мы уже ее проверили, там пусто.

— Потому что вы не знали где смотреть. Эта мельница — гордость такурата, в ней легко спрятаться.

Хё зарычал, сжимая кулаки. Его, вспыльчивого и слишком уж молодого для командования войсками, злило всякий раз, когда кто-то бросал вызов его словам. Так и сейчас юноша, стоящий перед ним, не старше него самого, заявлял, что кардиец не прав.

— Чего ты хочешь? — раздраженно спросил он принца.

— Гарантий безопасности для моих людей, — спокойно ответил Ин. — Вы заберете девушку и покинете наши земли.

Не говоря ни слова, Хё взмахнул рукой. Пара щелчков, короткий свист, и кардийцы быстро организовались в отряд, окружая принца.

— Покажи им! Если не соврал — будь по-твоему.

Ин поклонился и, высоко подняв над головой фонарь, повел кардийцев к мельнице, затянутой едва заметной дымкой мучной пыли.

Харита накинула на грудь длинный канат, привязала на каждую ногу по ножу, скрыв их под штанинами комбинезона, на пояс — короткий меч. Наконец, она подняла дельтаплан, удерживать его на весу ей помогали плотники и капитан Гарт. Последний штрих — коктейль молотова, привязанный к ней на свободный узел, который она могла бы развязать, дернув за длинную нить зубами.

— Услышьте меня, несчастные! — громко воскликнула она. — Ибо вы сбились с пути!

От волнения в голову лез исключительно всякий бред. Речь должна была вдохновить людей, но звучала как нелепая проповедь.

— Вы не желаете признавать своего господина, не верите ему?! Вы полагаете, что он недостоин управлять вами?! Так услышьте: я, Харита из дома Артанитов во всеуслышание признаю Ина из дома Янцар законным господином этого такурата и всех душ, что живут здесь! Смотрите же, своими глазами узрите силу моих слов!

И она побежала. Вместе с ней побежали вперед и мужчины, поддерживая дельтаплан. От скорости он стал легче, ветер мягко подталкивал крылья из матерчатой ткани, приподнимая их. Конец крыши все ближе, с каждым шагом сердце билось все сильнее. Харита прикусила конец шнура, прыгнула, отрыв. Белые крылья разрезали темноту ночи, и яркий огонек горящей под ней бомбы осветил летящую над городом девушку.

Кардийцы, услышав шепот внутри мельницы, ворвались внутрь. Приказ за приказом, они стали рассредотачиваться внутри, обыскивать ее, отбиваться от полетевших их в лица птиц. Ин закончил заклинание, корни обвили его ноги, быстро утягивая под сырую землю.

Харита дернула за шнурок, огонек устремился вниз. Секунда, яркий всполох синего пламени. Пыль подхватила жар, воспламеняясь, и огромный шар огня оглушительным взрывом в щепки разнес мельницу, не оставляя кардийцам внутри и снаружи ни шанса. Девушку на дельтаплане подбросило в воздух, провернуло и понесло прочь, не туда, куда надо.

— Сука, сука, сука, нет! — закричала она, стремительно падая вниз.

Одно крыло затрещало, вот-вот готовое отломиться. Петля для ног в задней части дельтаплана оторвалась, и Харита болталась на падающем судне, уже не в силах им управлять. Руки потели, соскальзывали с руля, но она держалась, глядя на проносящийся внизу город, освещенный пламенем огромного взрыва.

— Ар, хватай меня-я-я! — истошно закричала она, спрыгивая с дельтаплана.

Услышав это, кардиец в разбитой маске резко ударил ногой по своему запястью, ломая его и вырываясь из пут. Стиснув зубы от боли, он кинулся к падающей спутнице, одной рукой едва успевая поймать ее.

Оставшиеся у башни кардийцы устремились наверх, некоторые окружали ее, но было слишком поздно. Ар выхватил с пояса Хариты меч, и благодаря преимуществу в высоте стал отбиваться от поднимавшихся по лестнице врагов.

— Ну, сукины дети! Отстоим наш дом?! — во все горло закричал Гарт, поднимая в воздух меч.

Воины в едином возгласе закричали в ответ, прорываясь сквозь открытые ворота и единой, хаотичной толпой вырываясь в город. Отдельные кардийцы, что затерялись на улочках Пайпатона в патруле какое-то время сдерживали натиск, но что могли они противопоставить солдатам, быстро окружавшим их?

Улицы города наполнили звуки битвы, крики боли и боевые кличи. Клинки звенели, рвалась плоть и по мостовой растекалась горячая кровь. Гарт, собрав отдельный отряд из не успевших затеряться в бою воинов, повел их к дозорной башне, громким криком привлекая к себе внимание кардийцев.

— Скорее, скорее! — как могла торопила оставшихся на вершине башни заложников Харита.

Веревку, что она взяла с собой, привязали к опорному столбу, и теперь женщины и дети один за другим спускались по ней вниз, пока Ар в одиночку прикрывал их отход. Но стоило кардийцам услышать клич Гарта, как их командир приказал им спускаться, защищать подходы к башне. У ее основания завязался бой, кардийцы жестким, несокрушимым рядом прорывались сквозь защитников города. Хопеши сверкали в свете Эрцилля, вонзались в плоть, рубили и ранили.

— Не отступать! За нами наши семьи! — прокричал Гарт, и воины в едином порыве подхватили его клич, напирая на захватчиков.

Кардийцев было слишком мало, недостаточно, чтобы сдержать такой натиск. Слишком многие сгинули в озарившем ночное небо взрыве.

Хё, невзирая на преимущество Ара, ловким финтом выбил из его руки меч. Было бы куда проще сражаться, будь у старого кардийца вторая рука, но кисть сейчас держалась на одной лишь плоти и кожи и использовать ее он не мог.

Командир кардийцев ворвался на вершину башни, перехватывая меч из руки в руку, хищно, хрипло вздыхая. Ар же тяжело дышал, едва в силах различить силуэт противника с помощью умирающей маски. Один за другим лапки жука-симбиота выпадали из отверстий на его затылке, дергались в предсмертных конвульсиях.

Хё бросился на него, занося меч для удара снизу вверх, под углом. Ни уклониться, ни отразить такой удар без оружия Ар не мог. Лишь в последний миг Харита накинула веревку на руку противнику, заставляя его дрогнуть, а удар пройти мимо. Ар бросился к мечу, но Хё дернул за конец веревки, притягивая девушку к себе и хватая ее за волосы.

— Брось меч! — крикнул он Ару.

— Отпусти ее, урод! — голос Ара превратился в звериный рык, изо рта шла пена от ярости.

В этот же миг Харита выдернула из-под штанины нож, ударила им, не глядя. Хё легко отбил атаку второй рукой и короткий клинок, дзынькнув, отлетел в сторону.

— Ты проиграл… — зашипела Харита.

— Что? — усмехнулся Хё.

— У меня их два!

Воскликнув это, она кинулась всем телом назад, наваливаясь на врага, и второй рукой вонзила нож ему в ногу. Кардиец, вскрикнув от боли, отшатнулся, и бросившийся вперед Ар быстрым, точным взмахом меча отрубил ему голову. Тело, потерявшее связь с мозгом, в последний раз дернулось, сделало шаг назад и, переваливаясь через бойницы башни, рухнуло вниз.

Ар упал на колени, и Харита тут же бросилась к нему, обнимая. В этот раз она не смогла сдержать эмоций, не смогла скрыть их и громко зарыдала, вжимаясь лицом в плечо своего друга. Бросив меч, кардиец крепко обнял ее здоровой рукой, стал шептать:

— Прости меня, прости, я дурак…

— Не-е-ет..! — ревела в ответ девушка. Ар прикусил губу, едва не плача сам. — Ты не дурак… Т-ты… Чибрик..!

— А ты — мыбрик… — отрывисто, сипло вздохнул Ар, прижимая ее к себе.

***

Ночь сменилась днем, и лишь обугленные обломки мельницы напоминали утром о том, что произошло накануне. Трупы кардийцев и павших защитников города уже убрали, кого на кладбище, а кого — в компостную кучу. Люди возвращались в свои дома, убирались, проверяли пожитки, а некоторые, кому не повезло, скорбели о погибших. На улицах города зазвучала музыка, предвещая большой праздник.

— Уверена, что не хочешь задержаться? Как-никак, в твою честь пируем, — Ин улыбался спасшей его город девушке. — Даже знамена ваши развесили. Их не доставали лет двести, пыли было, ух…

— Не могу, — виновато улыбнулась в ответ Харита, сжигая чертежи дельтаплана. — Нужно продолжать путь. Это наверняка не последние, кто идут по мою душу. Так, Ниля! Ты все запомнила?

— Да-а-а, — опустив голову, грустно протянула девчушка. — Ну Люб, зачем тебе..?

Буквально подбежав к подруге, девушка обняла ее, одной рукой поглаживая по голове.

— Тебе со мной слишком опасно, сама же видишь.

— Зато интересно как! — мечтательно вздохнула хвостатая. — Обещай, что заберешь меня на Эрцилль, когда найдешь свою семью!

— Обещаю. — улыбнулась Харита.

Караван готовился к отбытию. Ар, глядя на то, как юный господин щебетал с его подопечной то и дело шумно, недовольно фыркал носом. В конечном итоге он не выдержал, подбежал к девушке, мягко хватая ее за руку, и рявкнул на юношу:

— Рано ей!

Ин звонко засмеялся, запуская пальцы в золотистые кудри. Напоследок Харита подала ему руку, и юноша мягко прильнул к ней губами.

— Надеюсь на вас, госпожа Харита. — улыбка его казалось настолько теплой и искренней, что девушка ощутила жар не от лучей палящего солнца, а от его лица.

Она запрыгнула в повозку. Собравшиеся вокруг жители город провожали ее, кто-то махал платком вслед, другие слушали последние слова своей гостьи. Чуть поодаль, в тени, стояла Фарталин, мрачная, как грозовая туча, с ненавистью в глазах взирая на готовящийся к отбытию караван.

— Слушайте же! — воскликнула Харита, и весь город замолк. — Я, Харита из дома Артанитов поддерживаю притязания Ина из дома Янцар на владение этим такуратом и всеми, кто ходит по этой земле! Но с одним условием.

Она перевела взгляд на несчастную мать, осунувшуюся и, казалось, брошенную всеми. В этот момент Гарт мягко положил руки ей на плечи, женщина ахнула, бледные щеки зарделись.

— Господин этого дома обязуется уважать и чтить свою мать, заботиться о ней и прислушиваться к ее просьбам и советам так, как если бы это говорил его собственный голос. Не бросай ее, ты ей нужен, Ин.

Повозки медленно тронулись, уезжая вдаль, на север. Утреннее солнце сверкало, отражаясь от крыш домов и быстротечной реки Пайпан. Ветер, еще пахнущий огнем, развевал огненно-рыжие знамена дома Артанитов — око, украшенное серпом.