Грушенька и сын шейха

Глава 2. Семья

Глеб Князев

Нажимаю на пульт от ворот дачи мамы и медленно въезжаю во двор. Паркуюсь рядом с машиной фон Вильд. Не успеваю вылезти из автомобиля, как на пороге материализуется сестра.

Девушка стремительно сбегает по ступенькам и прыгает ко мне на шею. Придерживаю ее одной рукой и чмокаю в светлую макушку.

— Привет, радость моя! Ты надолго в наши варварские земли?

— На три недели. Потом у меня начинается training internship. Как это будет по-русски? Стажировка!

— Дай я на тебя посмотрю, — отстраняю Аглаю и осматриваю с ног до головы.

— Ну как? — смущенно интересуется девушка.

— Не будь ты моя сестра, я бы приударил, — не могу удержаться от скабрезности.

— Дурак! — Аглая игриво хлопает меня в грудь.

— Как дела у родственников? — вежливо интересуюсь.

— Бабушка уехала на термальные воды в Швейцарии. А папа завел препротивную girlfriend. Она мне не нравится. Только маме не говори, ей будет неприятно, — сестра кривит свой аккуратный нос и этим напоминает мне маленькую девочку из детства.

— Понятно. У мамы гости? — риторически уточняю я.

— Теть Наташа заехала. Одна.

Приобняв сестру за талию, веду ее в дом.

— Они на веранде, — информирует меня Аглая и тянет через весь дом к выходу на террасу.

В гостиной громко тикают механические часы, которые мама купила в антикварном магазине и регулярно заводит вручную. Говорит, что этот звук ее успокаивает.

Выходим на большую террасу, которая занимает всю заднюю стену дома.

— Глебушка, привет! — мама встает из-за стола, я подхожу и целую ей руку.

— Привет, Наталья Егоровна! — приветствую я подругу матери.

— Доброе утро, дорогой! Как жизнь молодая?

— На всю катушку, теть Наташ, — ухмыляюсь я.

Мама усаживает меня за стол и сразу начинает что-то накладывать.

— Глеб, ты что будешь: чай или кофе?

— Конечно же кофе, мам, — категорично заявляет сестра, выходящая на террасу из кухни. Аглая подходит к столу и ставит передо мной чашку американо.

Сгребаю ее в охапку и целую в щеку.

— Спасибо, мелкая.

Аглая светится от удовольствия.

Снова вспоминаю тот момент из детства, когда мне предъявили мелкий орущий сверток. Я тогда скучал по своей большой семье, оставшейся в Саудовской Аравии. По братьям и сестрам, теткам и дядькам. Аглая заменила мне всех. Я всегда нежно любил мелкую занозу. Даже когда в подростковом возрасте она психанула и уехала в Британию жить со своим отцом.

— Ой, Глеб, а у меня такая новость сногсшибательная, — сообщает мама, накенец-то приземлившись за столом, — Москву расширят больше, чем планировалось, наша дача тоже расположена на новых московских территориях.

— Интересно, — вздергиваю бровь, — а чего ты молчишь-то, надо землю скупать?

— Тут без тебя скупальщиков полно, — отмахивается мама, — я на днях узнала. Сейчас цены вырастут после новости, скину дачу, возьму в другом месте.

Смотрю на открывающийся с террасы вид. Мамин дом расположен на небольшом холме. Забор, которым огорожена территория, не мешает созерцать поля и пригорки, расположенные за территорией коттеджного поселка.

— Жалко, мам, — возражаю я, — где ты еще такой вид найдешь?

— Вид ненадолго, Глеб. Если все это будет Москвой, скоро все застроят. Трасса встанет. Жалко, но надо избавляться.

Взгляд плавно скользит по зелени просторов за забором.

— Займешь мне денег, мам? — расслабленно откидываюсь в кресле, смотря вдаль.

— Ты не успеешь ничего купить, Глеб. Указ может в любой момент появиться, — мама скептически качает головой.

— Попробую успеть. А точные границы известны? — тянусь за кофе и вдыхаю густой аромат.

— Могу уточнить, — пожимает плечом мама.

— Вот это хватка у моего братика, — Аглая заливается задорным смехом, — путь от новости до замысла занял пару минут.

— Подозреваю, что это наследственное, — взгляд мамы туманится от воспоминаний, — ходили слухи, что у отца Глеба тоже было это качество.

— Ну, они вообще сильно похожи, — неожиданно заявляет фон Вильд.

— Ты откуда знаешь? — мама с подозрением взирает на подругу.

— Мы с Лукасом как-то пересекались с шейхом в Германии, — пожимает плечом Наталья Егоровна.

— Ты мне не говорила, — мама обиженно поджимает губы.

— Я думала, что тебе неприятна эта тема. Сегодня ты первая начала, поэтому я и упомянула.

Задумчиво смотрю на теть Наташу, но не решаюсь узнать подробности. У меня много раз появлялось желание встретиться с отцом, но мама всегда сильно боялась, что он нас найдет, поэтому желание так и не переросло в активные действия. Тема повисает над столом тягучим молчанием.

— Глебушка, когда ты приедешь в Британию? У меня все подружки интересуются, когда мой русский брат снова посетит Лондон, — разряжает Аглая напряженную обстановку.

— В ближайшее время никак, Глаш.

— Что даже Олимпиадой тебя не заманишь? Ходят слухи, что будет что-то грандиозное.

Кидаю быстрый взгляд на маму. Дядь Петя рассказывал пикантные обстоятельства их знакомства с отцом. На другой Олимпиаде, которая проходила в Москве. Мама задумчивая. Возможно, она и не слышала Аглаю.

— Нет, прости, радость моя, — отвечаю я сестре, — взрослая жизнь очень скучная. Обязательства не всегда стыкуются с развлечениями.

— Жаль. А ещё в Лондоне возле олимпийского парка возвели огромную скульптурную композицию, — возбужденно продолжает тему сестра, — ArcelorMittal Orbit. Позиционируют как объект современного искусства, но все говорят, что это масонская инсталяция. Что на самом деле это змей, обвивший древо познания добра и зла. То есть, отгрохали здоровенный памятник дьяволу.

— Глупости, Глаш! — категорично заявляет Наталья Егоровна. — Людям всегда лишь бы поболтать. В Лондоне передовая архитектурная школа, вот и изгаляются, как могут. Эта Орбита тауэр просто архитектурный изврат. Никакие дьяволы тут ни при чем.

— Так говорят, — упрямо выпячивает подбородок сестра, — а еще там наверху будет смотровая площадка. Вниз ведут 455 ступенек. Что символизирует спуск, и так всем понятно. А 455 это 35 умноженные на 13. А одно из значений 35 — это дьявол в виде оборотня, искушающий праведника.

— Ну, это совсем уж бред, — отмахивается фон Вильд.

— Наталья Егоровна, а как Грета? — развожу я дам по разным углам ринга.

— В Австралию уехала с каким-то дауншифтером, — недовольно поджимает губы женщина, — будем надеяться, что это возрастное.

— Конечно, — с энтузиазмом подтверждает мама, — Грета хорошая девочка. Просто возраст такой, на приключения тянет.

— А ты, Глеб, когда уже остепенишься? — впивается в меня взглядом Наталья Егоровна.

На губы некстати лезет ехидная ухмылка, загадочно жму плечами.

— В мире слишком много женщин, теть Наташ. Я пока не готов довольствоваться одной.