Грушенька и сын шейха

Глава 46. Девственность 2

Аграфена

Просыпаюсь от настойчивого стука дятла по темечку. Кое-как продираю глаза. Видимо, я попала в сказку, потому что рядом спит мой желанный принц. Выбираюсь из его объятий и падаю рядом на спину.

Почему же так плохо? Как мы вообще сюда попали?

Я в футболке Глеба. Надеюсь, с моим новым платьем все в порядке?

Последний кадр, который помню, как мы танцевали в белой пене. Холодный шелк мокрого платья, приятно охлаждающий разгоряченное тело. Глеб с голым торсом, обнимающий меня со спины в танце. Руки, легко скользящие по телу в мыльных пузырьках. Страсть сублимируемая в рейв под открытым небом.

Почему только за каждый полет приходится расплачиваться?

— Мышка, как ты себя чувствуешь? — проснувшийся Князев накрывает меня собой и целует в губы.

— Прекрати, — громко протестую, — я не чистила зубы.

— Как-нибудь переживу, — Глеб снова меня целует, — так как ты?

— Голова болит и вообще мутит, — жалуюсь я, — хорошо, что на работу не надо.

— А здесь болит? — Князев накрывает ладонью мою промежность.

Меня пронзает холодной волной священного ужаса. Закрываю лицо ладонями и стону в голос.

— Что случилось, Груша? Какие-то проблемы? — в голосе Глеба сквозит тревога.

— Только не говори мне, что мы вчера это сделали, — перехожу я на фальцет.

— Что, мышка, совсем ничего не помнишь? — Князев отрывает мои ладони от лица. Смотрит на меня неверяще, — что, правда, совсем ничего?

— Это не смешно, — рычу я.

Глеб падает на спину, сгребает меня к себе на грудь и посмеивается.

— Не переживай, мышка. Не помнишь и хорошо. Зачем вообще такое помнить? Секс не должен быть болезненным. Даже в первый раз. Если бы я был женщиной, то сейчас бы завидывал тебе.

— Только ты не женщина, поэтому и не способен понять. Это же одно из ключевых воспоминаний. Поэтому девочки и любят все эти свечи и лепестки роз.

— Ха-ха. Я хотел вчера снять номер для молодоженов, чтобы были эти твои свечи и прочая ерундистика. Но ты устроила истерику, что не проститутка и не будешь заниматься этим в отеле. Спасибо тебе за это, мышка. Если бы я снял отель, а ты бы ничего не помнила, обломно было бы уже мне.

— Чувствую себя так, будто у меня что-то ампутировали, — жалуюсь я, — что-то очень важное.

— Не драматизируй, Груша. Ничего страшного не случилось. Просто второй раз будет у тебя как первый, только гораздо приятнее. И вообще, не зацикливайся на мнимой важности. В южноамериканских культурах девочек лишают девственности повитухи после рождения. Никто по этому поводу не парится. В средневековой Европе дефролацией подданных занимались местные феодалы. Тоже так себе воспоминания. У тебя же вообще все замечательно. Тебе, в общем, все понравилось. Это все, что тебе нужно знать.

Князев чмокает меня в лоб и снимает со своей груди. Изчезает в недрах квартиры. Кое-как сползаю с кровати и иду в туалет. Чищу зубы пальцем и размышляю, стоит ли мне принести сюда щетку, или это будет расценено, как покушение на личное пространство?

Снимаю футболку. Осматриваю свои бедра, которые слегка в крови. Забираюсь в душевую кабину и включаю массажный режим. Стою, ни о чем не думая. Просто наслаждаюсь напором воды. Когда становится немного легче, пытаюсь определиться, чувствую я себя женщиной или нет?

Говорят, что дамы, которым делали кесарево сечение, не сразу ощущают себя матерями, потому что им вводили наркоз. Следовательно, если я ничего не помню, то и не сразу должна почувствовать изменения?

Но на самом деле все не так. Я чувствую себя женщиной с того самого раза, когда Глеб отказался со мной спать. Для меня тогда был самый настоящий секс, даже если кто-то считает, что это не так. Может Князев и прав, зачем мне помнить вчерашнюю ночь, если первый раз у нас случился раньше?

Выхожу и сразу натыкаюсь на Глеба. Он держит в руках стакан с водой и таблетки.

— Что это? — интересуюсь я.

— Абсорбент и от головы. Выпей и поспи еще, — командует Князев.

Мне так нравится предложение, что и не думаю возражать. Послушно глотаю колеса и устраиваюсь в кроватке.

Мне снится, что я французская крестьянка, которая в свадебном платье пришла к своему сеньору. Я должна отдать ему свою девственность в соответствии с обычаем права первой ночи. Я смотрю в пол и боюсь взглянуть на него. Мужчина отрывается от изучения какого-то документа, подходит ко мне и поднимает лицо за подбородок. Я понимаю, что это Глеб, а он порочно целует меня и начинает расшнуровывать платье.