Грушенька и сын шейха

Глава 48. Выбор

Глеб Князев

Периодически заглядываю в спальню и смотрю на спящую Грушу. Близко не подхожу, чтобы не было соблазна трогать.

Странные ощущения. В моей личной кровати спит женщина. Уже не первый раз, между прочим. И меня это совсем не напрягает. Более того, чувствую непонятное удовлетворение.

Невольно усмехаюсь, вспоминая расстройство девушки от осознания своей несвоевременной амнезии. Надо как-то подсластить пилюлю. Тем более, что случившееся моя вина. Я целенаправленно вчера спаивал мышку. Слегка переборщил. Бывает.

Прикидываю, сколько у меня есть время до пробуждения Груши. Беру ключи от машины и быстро спускаюсь в паркинг. Мой план прост. Хочу из второго раза сделать первый. Тем более, что Ракитина сама заявила о своих желаниях. Даже ломать голову не надо.

Когда возвращаюсь домой, Груша еще спит. Я хожу вокруг нее, сгорая от нетерпения. Соблазн разбудить очень велик, но не хочу мешать восстановлению организма.

Заставляю себя сесть за ноутбук и немного поработать. Время тащится сонной улиткой.

Заглядываю в спальню. Груша начала возиться в постели. Наверное, скоро проснется. Стягиваю футболку. Ложусь с ней рядом. Притягиваю к себе.

— У тебя такой удобный матрас, — через несколько минут шепчет девушка хрипло, прижимаясь ко мне.

— Выспалась, малыш? — целую ее в висок. — Как твоя голова?

— Все хорошо. Готова к труду и обороне.

— Есть будешь? — поглаживаю по спине ладонью.

— Буду, но чуть-чуть попозже. Хочу просто поваляться в твоих объятиях.

Тяну мышку к себе и устраиваю на своем плече. По-хозяйски обхватываю ладонью попу. Все как-то гармонично пристраивается друг к другу. Как будто складывается предначертанный пазл.

— Расскажи про своего брата. Что там произошло? Если не секрет, конечно.

— Ничего интересного, мышка. Просто сестра случайно встретила его на олимпийском стадионе.

— Какая-то невероятная случайность, если они не были знакомы, — Груша задумчиво чертит пальчиком на моей груди.

— Да, удивительно, но иногда происходит и такое. — задумчиво соглашаюсь я.

— Вы очень похожи, — замечает Груша.

— Так было с детства, но я тоже впечатлен, — нехотя соглашаюсь я.

Груша каким-то десятым чувством улавливает, что это все для меня тяжелая тема и резко меняет вектор разговора.

— Почему твоя сестра живет в Лондоне?

— Мой отчим был оттуда. Вернулся домой после развода с мамой. Ему все далось трудно, не захотел оставаться здесь.

— Почему они развелись? Прости, если я бестактна.

Смотрю на нее в задумчивости. Груша дает возможность проигнорировать ее вопрос, но я почему-то отвечаю.

— Мама узнала, что отчим сотрудничает с иностранными спецслужбами. Ее работа в Министерстве обороны оказалась под угрозой. После развода с отцом она ценила свою финансовую независимость. В девяностые подобные грешки отчима не могли ей создать проблем в карьере. В нулевые ситуация изменилась. Она предпочла сохранить работу, а не брак.

— Я никому не расскажу, — шепчет Груша прежде, чем я хотел попросить об этом. Благодарно сжимаю ее ягодицу.

— Это было бы неплохо, — усмехаюсь я.

— Грустно, когда приходится делать подобный выбор. Твоя мама его любила? — мышка закидывает на меня ногу, еще больше вжимаясь в тело. Осторожно поправляю ее колено, чтобы оно не задевало стояк. Спонтанный второй раз не вписывается в мои планы.

— Наверное нет, если сделала такой выбор, — отвечаю на заданный вопрос.

— Ты слишком категоричен, Глеб, — возражает Груша, — если бы у тебя были дети, как бы ты поступил?

— Ну, если смотреть с этого ракурса, то может ты и права. Выбор стоял не между мужчиной и работой, а какой-то другой. Мама с момента нашего побега ни разу не была за границей. Считала, что безопасно только в России. Я сам стал выезжать только когда стал дееспособным. Может быть, вся эта ситуация с отчимом оголила все ее старые фобии. Единственное безопасное место оказалось под угрозой.

— Я тоже никогда не была за границей, — удивляет меня Груша, — зарплата всегда была маленькая.

— У тебя все впереди. Так даже интереснее, — снова чмокаю мышку в висок и думаю, куда бы ее вывезти.

— Не хотела бы я, чтобы жизнь передо мной когда-нибудь поставила подобный выбор, — задумчиво выдает Груша.

— Никто бы не хотел, — соглашаюсь я, — но она обычно не спрашивает.