Грушенька и сын шейха

Глава 69. Моя

Провожаю Грушу взглядом, отправляю документ на печать и направляюсь в переговорную.

В центральном проходе около колл-центра образовалась пробка из кучки что-то обсуждающих сотрудниц. Пока обхожу затор, улавливаю несколько фраз.

— На съемки зачем-то поперлась, — возмущается рекламщица Майя.

— Отсасывает, наверное, хорошо, — ехидно замечает Люба.

— Это не единственный скил для завоевания мужчины, Люба, — мимоходом замечаю я, щелкая бывшую по носу, — у вас работы мало? Могу подбросить.

Девушек моментально сдувает в разные стороны. Продолжая свой путь думаю, что пора в колл-центр набирать замужних. А то какая-то нездоровая неудовлетворенность чувствуется в офисе.

Груше все кости перемыли, по ходу. Морщусь от неприятного осознания. Злюсь на себя немного. Зря я развел весь этот гарем. Надо было не устраивать богодельню, а безжалостно выдавливать всех бывших. Сейчас некому было бы плеваться ядом.

Ладно, от Майи другого ждать и не стоило, но Люба-то никогда не была злобной бабой, но даже ее зацепило всей этой маетой. Чувствую непреодолимое желание всех поразогнать и набрать новых.

После совещания ко мне заходит Макарова.

— Глеб, может рановато сообщать, но все равно ты узнаешь от Груши. Я беременна.

Невольно хмурюсь. Макарова — ценный кадр, жалко отпускать ее в декрет. Потом беру себя в руки и натягиваю на лицо улыбку.

— Поздравляю, Ань. Ты еще не думала, кого оставишь вместо себя?

— Немного преждевременно об этом думать, — девушка издает нервный смешок, — но не сомневаюсь, что Нина справится.

— Хорошо, только начинай ее вводить в курс дела, — заметно расслабляюсь, смотрю на Макарову и вспоминаю неприятный эпизод в колл-центре, тут же раздраженно выговариваю, — Ань, следи, пожалуйста, чтобы операторы работали, а не трепали языками.

Девушка устало усмехается.

— Глеб, ты своим подарком разбудил дракона, я физически не могу всем заткнуть рты. Сегодня целый день за спиной Груши активно шушукаются.

— Шушукаются, значит? — рычу я. — Ладно, Ань, спасибо, что предупредила. Можешь идти.

За Макаровой закрывается дверь. Задумчиво кручусь в кресле. И что теперь со всем этим делать? Если реально всех разогнать, эйчары сделают мою куклу вуду и будут долго втыкать в нее иголки.

Смотрю на часы. Скоро обед.

Встаю и иду в закуток отдела скриптов. Выволакиваю Грушу в проход около колл-центра и демонстративно впиваюсь в губы затяжным поцелуем. Никогда ничего подобного не делал. Не люблю публичность. Надеюсь, все поймут, что это толстый намек. Сигнализирую всему офису, что Ракитина должна быть неприкосновенной.

С особо тупыми, кто намеков не понимает, придется все-таки расстаться.

— Ты что, нас же увидят, — испуганно лепечет мышка, когда отрываюсь от ее губ.

— Пусть смотрят, — беру Аграфену за руку и тяну ее к лифту, — нам пора на обед.

Груша откидывается на спину и кладет руки на свой живот:

— Мне нравится чувствовать твою сперму внутри меня. Можно представить, что она меня оплодотворяет и внутри зарождается жизнь.

Приподнимаю брови в изумлении:

— Что ты несешь, Груша? Какая жизнь? — переворачиваюсь на бок и провожу ладонью по волосам мышки.

— Ты никогда не хотел детей? — Ракитина смотрит на меня очень внимательно.

— Я уже говорил, что не планирую жениться, Груша. Соответственно, детей я тоже не планирую.

— Я бы хотела родить от тебя ребенка, — с вызовом заявляет Ракитина.

— Мышка, ну какого ребенка? — провожу большим пальцем по губам девушки, — беременность Анны тебе сорвала крышу.

— При чем тут Аня? Я тебя люблю и хочу от тебя детей. Это абсолютно естественно, — Груша тянется за одеялом и натягивает его до самого подбородка.

Закрываю глаза и глубоко вдыхаю. Этого следовало ожидать. Я знал, что Ракитина заточена на семью. Изначально было понятно, что это бомба с часовым механизмом. И вот срабатывает заложенная программа. Сначала разговоры о вечной верности, теперь ребенок. Любую другую девушку уже бы выставил за дверь. Но что делать с Аграфеной, совершенно не понятно.

Я не готов с ней расстаться. Не готов отпустить ее в ту жизнь, которая ей бы подошла. Не готов отдать ее постоянному, скучному, верному парню, который смог бы сделать ее счастливой. Она только моя.

— Я не хочу детей, Груша. Я хочу тебя. Безумно и всегда, — покрываю поцелуями лицо, плечи, шею. Мышка загорается от моих ласк и забывает о своей заявке.

Но я отлично понимаю, что это временная отсрочка. Сколько она еще согласится быть со мной на текущих несерьезных условиях? Даже думать об этом не хочу. Отключаю голову и отдаюсь страсти.