Аграфена
Надеваю пояс, перчатки и прыгаю в воду. До начала занятия по аквааэробике остается еще пять минут.
Плавать в поясе очень неудобно, поэтому балансирую на одном месте и разглядываю своих товарок по группе. В наличии пара женщин солидного возраста с избыточной массой тела, одна женщина солидного возраста в очень хорошей физической форме. Остальные девушки даже в купальниках имеют офисный вид и приятные внешние данные. Брюнетка в фиолетовом бикини смутно мне знакома. Сильно кажется, что может быть сотрудницей нашего колл-центра.
Бросаю рассеянный взгляд на дверь хамама и вижу, как оттуда выходит Глеб.
Вот блин. Усиленно игнорировал меня в офисе, а теперь появляется так не вовремя. Задирать перед ним ноги я точно не готова.
Хорошо, что еще не началось занятие. Быстро плыву к лестнице. Боковым зрением замечаю, что Князев прыгает с бортика в бассейн.
Снимаю оборудование и лезу в джакузи. Подставляю шею под напор воды.
Никогда бы не купила этот абонемент, если бы знала, что здесь занимается Глеб. Хотя кому я вру? Вероятно, наоборот, оторвала бы его с руками, если бы знала про Князева.
Вообще, можно было бы догадаться. Сюда, наверное, ходит половина нашего офиса. Закрываю глаза и наслаждаюсь водным массажем, атакующим напряженные мышцы.
Кто-то погружается в чашу джакузи. Баламутит воду. Летят брызги. Чувствую плечом другое плечо.
Кровь течет быстрее по жилам. Почему-то страшно открыть глаза.
— Прости, что помешал. Больше не буду приходить во время аквааэробики, — шепчет мне на ухо мягкий баритон.
Дыхание мгновенно начинает сбоить. Сердце бьется где-то в голове.
Что может быть ужаснее, чем оказаться рядом с голым Князевым? Кажется, мою просьбу просто его увидеть, на небесах поняли как-то своеобразно.
Плечо адски жжет. Считаю до десяти, делаю глубокий вдох и открываю глаза. Встречаюсь с насмешливыми изумрудами.
— Что сейчас тебя заставило задержать дыхание, Аграфена? Чувства или похоть? — в голосе звучит неприкрытый сарказм.
Мгновенно вспыхиваю. Почему мне кажется, что со мной опять играют?
— Ты похожа на маленькую испуганную мышку, — тут же подтверждает мою мысль Глеб.
— Не хочешь пойти поплавать? — не могу скрыть раздражения в голосе.
Взгляд сам собой застывает на рельефной груди. Хочется протянуть руку и потрогать ее пальцами. Нервно отворачиваю голову и смотрю в бассейн.
Это просто пытка сидеть с ним рядом и не иметь возможности дотронуться.
На самом деле, я могу протянуть руку и прикоснуться к нему. Может быть, Князев даже не будет против. Но в голове опущен какой-то стоп-кран, который не позволяет мне совершить такое простое действие. Это же неприлично.
Но у Глеба нет никакого стоп-крана. Я знаю, что он очень раскован. Я это видела своими глазами. Почему же он сам не проявляет инициативу? Я же этого так хочу. Неужели он не понимает?
Он не может не видеть, как на меня действует его присутствие.
— Не хочу, — язвительно отвечает Князев, — я уже поплавал. Теперь, после тяжелого трудового дня, жажду помассировать плечи и обсудить твою кадровую политику. Я не желаю видеть никаких мальчиков в отделе скриптов. Это женская работа.
— Вы гендерный шовинист, господин Князев! — перехожу на "вы" в попытке выстроить какой-нибудь барьер, чтобы чувствовать себя хоть немного менее уязвимой рядом с ним.
— И совершенно этого не скрываю, — мягко толкает меня плечом в плечо, усиливая тягучее томление в моем теле, — зачем тебе мальчик в подчинении, Груша? Хочешь поиграть во властную госпожу?
— Странный какой-то вопрос, — вспыхиваю я, — мне казалось, мы работаем. А вы все происходящее воспринимаете как брачные игры, господин Князев? И вообще, чтобы помассировать плечи, вам стоит пересесть на полметра вправо.
— Вы правы, госпожа Ракитина, нам стоит держать дистанцию и придерживаться сугубо делового стиля общения.
Глеб передвигается к ближайшим форсункам и отворачивается от меня.
Чувствую болезненный укол. Я вся такая противоречивая. Прекратила пытку прикосновением, теперь буду страдать от его холодности.
Нависает томительная тишина. Сидим молча целую напряженную вечность. Воздух звенит от осязаемого взаимного желания.
Наши тела горят и требуют сократить совершенно лишнее расстояние между нами. Но наши воли требуют сидеть неподвижно, преодолевая законы притяжения.
А может, мне опять все это только кажется. Может, это только мое тело горит.
Мне необходимо немедленно остудиться в холодной воде. Вылезаю из джакузи, чувствуя сверлящий взгляд чуть ниже своей спины.
Прыгаю в бассейн и энергично плыву. На миг становится легче. Чувствую, как напряжение уходит в воду.
Подплываю к лесенке, выбираюсь наверх. Не могу удержаться от взгляда на джакузи. Князев уже воркует с девицей, которая показалась мне знакомой. Она, в отличие от меня, не стесняется. Вцепилась в его плечо двумя руками.
Вот урод. Убить хочется. Очень медленной и мучительной смертью.
Возникает нестерпимое желание побыстрее покинуть это заведение.
Выхожу в раздевалку из душа в полотенце. Кидаю в сушку купальник. Рывком открываю шкафчик. Хочется все громить. Разнести этот мир на кусочки.
Надо позвонить Бобрешову и договориться встретиться в пятницу. Может быть, даже отдамся ему.
Вытаскиваю шпильки из волос и подхожу к зеркалу. Беру в руки фен. Почти рычу на перекрученный шнур. Возникает острое желание разбить прибор о стену. Никогда во мне так не плескалась агрессия, как в эти дни общения с Князевым.
Сдерживаю геростратов порыв, потому что дверь открывается. В раздевалку вплывает та самая фиолетовая, которая миловалась с Князевым в джакузи.
Беру себя в руки. Досушиваю волосы, забираю из сушки купальник. Одеваюсь и боковым зрением слежу за девицей. Симпатичная и с хорошей фигурой. Ловит мой взгляд и улыбается.
— Привет! Ты новый заместитель Анны по скриптам? Меня зовут Оля. Я из колл-центра.
— Груша. Очень приятно, — натягиваю покерфейс и протягиваю руку.
— Необычное имя, — девушка быстро жмет ладонь, продолжая стремительно одеваться. Говорит тоже очень быстро. Всем видом демонстрирует, что очень спешит.
— Мама — поклонница Достоевского, — выдаю вымученную улыбку, — вам тоже на метро?
— Нет, меня подвезут, — быстро выпаливает и с опаской косится на меня.
— Понятно, — зло выталкиваю из себя, начинаю закидывать вещи в сумку, — тогда увидимся в офисе.
Разворачиваюсь и стремительно выхожу из раздевалки. В груди все кипит. Размашистым шагом лечу на выход из этого ада. В холле наскакиваю на Князева. Он хватает меня за плечи, чтобы избежать столкновения. Тормозит тепловоз на полном ходу.
— Мне страшно, Аграфена, — сарказмирует Глеб, — таким взглядом убивать можно.
— Хорошей ночи! — шиплю я, пытаясь скинуть его руки.
Князев всматривается в мое лицо. Изучает несколько мгновений и серьезнеет.
— Хочешь, я не поеду с ней? — смотрит на меня зеленым взглядом.
— Мне плевать. Ни в чем себя не ограничивайте, господин шейх! — вырываюсь из его хватки и вылетаю на улицу.
В метро сдуваюсь и занимаюсь самоуничижением. Вместо злости приходит апатия и опустошение. Если бы я его не оттолкнула, могла сейчас быть на месте Оли. Вика права, у меня православие головного мозга. Я неконкурентоспособна на интересующем меня поле. Надо с этим что-то делать. Зачем Князеву такая зажатая мышь как я, когда вокруг куча раскованных девушек.
Вспоминаю Рудольфа. Мне нужен аутотренинг. Все табу только в моей голове. Все, что мне чувствуется правильным, является правильным. Закрываю глаза и слушаю внутренние ощущения. Чувствую всем своим существом, что секс с Князевым будет для меня правильным. Записываю эту мысль себе на подкорку. Больше я не буду его отталкивать.
Захожу в мини-маркет у метро. Возникает желание напиться и ни о чем больше не думать. Потом усну, утром на работу. Может уволиться прямо завтра? Покупаю бутылку вина и бреду в сторону дома.