1 июля 2021 года


8:03.

Бонни Рэй Даль едет на велосипеде по Ред-Бэнк-авеню и сворачивает к магазину "Джет Март".

8:04.

Она слезает с велосипеда, снимает шлем и встряхивает волосами. Кладет шлем на сидение и заходит внутрь.

— Привет, Эмилио, — говорит она и улыбается ему.

— Привет, — отвечает он и тоже улыбается.

Она проходит мимо "Пивной пещеры" к холодильнику с прохладительными напитками. Берет диетическую Пепси. Она начинает идти обратно к проходу, затем останавливается у стойки с пирожными для перекуса – «Твинкис», «Хо-Хос», «Йоделс», «Литтл Деббис». Она берет пачку «Хо-Хос», раздумывая. Эмилио кладет сигареты на стойку за прилавком. Снаружи мимо магазина проезжает фургон, направляясь вниз по улице.

8:05.

За рулем фургона сидит Родди Харрис. В кармане спортивного костюма он держит шприц с валиумом. Эмили уже сидит в инвалидном кресле, готовая к работе... и сегодня она в ней нуждается. Ее радикулит вернулся с новой силой. Родди заезжает на потрескавшийся асфальт того места, где раньше находился автосервис Билла по ремонту автомобилей и малых двигателей, и раздвижная дверь фургона направлена в сторону заброшенного магазина.

— Один рождественский эльф, прямо на подходе, — говорит он.

— Только побыстрее, — резко отвечает Эмили. — Я не хочу её упустить. Это адские мучения.

Она поворачивает инвалидное кресло лицом к двери. Родди нажимает на кнопку, и дверь отъезжает назад. Выдвигается пандус. Эмили скатывается по нему на тротуар. Родди включает аварийку и выходит из машины. Они долго обсуждали вопрос с аварийкой и, наконец, решили, что должны рискнуть. Они не могут себе позволить её упустить. Эм плохо себя чувствует, да и сам Родди не в лучшей форме. У него болят бедра, а руки онемели, но настоящая проблема — его разум. Он постоянно блуждает. Это не Альцгеймер, он отказывается в это верить, но он определенно стал нечетким. Свежее вливание мозгов оздоровит его. А всё остальное поправит Эм. Особенно печень рождественского эльфа — это святой Грааль, таинство, но ни одна часть животного не должна быть потрачена впустую. Это не просто его девиз; это его мантра.

8:06.

Бонни не без сожаления кладет пачку «Хо-Хос» на место. Она подходит к прилавку с бумажником в руке. Она носит его в заднем кармане, как мужчина.

— Почему бы тебе не подумать ещё раз о тех «Хо-Хос»? — говорит ей Эмилио, регистрируя её покупку. — Ты в хорошей форме, они тебе не повредят.

— Отойди от меня, сатана. Моё тело — это храм.

— Как скажешь, — отвечает Эмилио. — В компании "Джет Март" — по крайней мере, в этом магазине — клиент всегда прав.

Они оба смеются. Бонни забирает сдачу, снимает рюкзак с одного плеча и кладет в него бутылку газировки. Она планирует попить её, глядя сериал "Озарк" по Нетфликсу. Она застегивает рюкзак и накидывает его на плечи.

— Хорошего вечера, Эмилио.

Он поднимает большой палец вверх.

8:07.

Бонни надевает шлем, садится на велосипед и задерживается, чтобы поправить ремень своего рюкзака. Неподалеку от холма, напротив части парка, известной как Тикетс, Эмили катит свою инвалидную коляску вокруг задней части фургона. Асфальт потрескавшийся и неровный. Каждый раз, когда коляска наклоняется и раскачивается, её поясницу поражает приступ боли. Она сжимает губы, чтобы не закричать, но не может сдержать стон.

— Останови её! — Частично шепот, частично рык. — Не подведи, Родди, пожалуйста, не подведи!

Родди не собирается подводить. Если Бонни не остановится перед ним, он собьет её с велосипеда, когда она будет проезжать мимо. Разумеется, если его бедра справятся с этой задачей. Чего бы он только ни отдал, чтобы снова стать пятидесятилетним! Даже шестидесятилетним!

Он оборачивается к Эм и видит то, что ему не нравится. Направляющий фонарь инвалидной коляски всё еще горит, светя на тротуар. Трудно поверить, что у инвалидного кресла сел аккумулятор, если фонарь всё еще работает! А девушка приближается, несясь вниз по холму.

— Выключи свет! — шепчет он. — Эмили, выключи этот чертов фонарь!

Она выключает, и как раз вовремя. Потому что появляется девушка, их рождественский эльф.

Родди сходит с тротуара, размахивая руками.

— Можете ли вы нам помочь, пожалуйста? Нам нужна помощь!

Бонни проносится мимо, и она уже слишком далеко, чтобы он мог даже подумать о каратэ-ударе, который сбил бы её с велосипеда. Он успевает понять, что все их планы пошли прахом, уменьшаясь по мере того, как отдаляется мигающий красный задний фонарь велосипеда. Но внезапно девушка тормозит, виляет и возвращается. Он не знает, был ли причиной он, размахивающий руками, аварийка, желание быть добрым самаритянином или всё вместе. Он испытывает чудовищное облегчение.

Она медленно крутит педали, сначала немного настороженная, но еще достаточно светло, и она смогла разглядеть того, кто ей машет.

— Профессор Харрис? Что случилось? Что не так?

— Это Эм. У нее очень сильный радикулит, и в ее инвалидном кресле сел аккумулятор. Не могла бы ты помочь мне занести ее внутрь? Пандус находится с другой стороны. Я хочу отвезти ее домой.

— Бонни? — слабо спрашивает Эмили. — Бонни Даль, это ты?

— Она самая. Боже мой, Эмили, мне так жаль!

Бонни слезает с велосипеда и опускает подножку. Она спешит к Эмили и наклоняется над ней.

— Что случилось? Почему вы остановились здесь?

Мимо проезжает машина. Она замедляет ход, и сердце Родди замирает. Затем она снова ускоряется.

У Эмили нет хорошего ответа на вопрос Бонни, поэтому она просто стонет.

— Нам нужно перекатить её на другую сторону, — повторяет Родди. — Можешь помочь мне толкнуть?

Он наклоняется, как бы собираясь взяться за одну из задних ручек коляски, но Бонни оттесняет его боком и хватается за обе ручки. Она поворачивает инвалидное кресло и толкает его вокруг задней части фургона. Эмили хнычет от каждого подпрыгивания и тряски. Родди обходит пандус, наклоняется к открытой водительской двери и отключает аварийку. «На одну головную боль меньше», — думает он.

— Может быть, я позвоню кому-нибудь? — спрашивает Бонни. — Мой телефон...

— Просто поднимите меня на пандус, — Эмили дышит с трудом. — Мне будет лучше, как только я доберусь до дома и приму мышечный релаксант.

Бонни ставит инвалидное кресло перед пандусом и делает глубокий вдох. Она хотела бы сначала отъехать назад и набрать ходу, но асфальт слишком неровный. «Один сильный толчок», — думает она. – «Я достаточно сильная, я могу сделать это».

— Мне помочь? — спрашивает Родди, но он уже движется за спину Бонни, а не к ручкам коляски. Его рука опускается в карман. Он с легкостью снимает маленький защитный колпачок с кончика шприца; он делал это и раньше, как во время многочисленных учебных тренировок, так и четыре раза, когда дело доходило до реального преступления. Фургон загораживает происходящее от улицы, и у него нет причин думать, что всё пойдет не так, как надо. Они уже почти дома.

— Нет, я справлюсь. Оставайтесь там.

Бонни наклоняется, как бегун на старте, крепко хватает резиновые рукоятки и толкает. На полпути вверх по пандусу, в тот момент, когда она думает, что не сможет закончить работу, мотор инвалидного кресла оживает. Загорается фонарь. В тот же самый момент она чувствует, как оса жалит ее в шею.

Эмили вкатывается в фургон. Родди ожидает, что Бонни тут же рухнет, как и все остальные. У него есть все основания ожидать этого; он только что ввел 15 миллиграммов валиума менее, чем в двух дюймах от мозжечка девушки-эльфа. Вместо этого она выпрямляется и оборачивается. Её рука тянется к шее. На мгновение Родди думает, что дал ей разбавленную дозу, а может, даже вообще не дозу, а только воду. Но её глаза убеждают его в обратном. Когда Родди Харрис был студентом, моложе и куда крепче, он проработал на техасской скотобойне два летних сезона — именно там начали оформляться его теории о почти магических свойствах плоти. Иногда болтовый пистолет, которым они забивали коров, оказывался не полностью заряженным или со сбитым прицелом. Когда это случалось, коровы выглядели так, как сейчас выглядит Бонни Даль: глаза плавают в орбитах, лицо окаменело от недоумения.

— Что... вы сделали? Что...

— Почему она не падает? — пронзительно спрашивает Эмили из открытой двери фургона.

— Тихо, — говорит он. — Упадет.

Но вместо того чтобы упасть, Бонни начинает слепо блуждать вдоль задней части фургона, держась за него руками для равновесия. Сейчас она выйдет на улицу. Родди пытается схватить её. Она отталкивает его с удивительной силой. Он отшатывается назад, спотыкается о выступающий край тротуара и приземляется на задницу. Его бедра воют от боли. Зубы щелкают, зажимая между собой кусочек языка. Кровь струйкой капает ему в рот. В этот напряженный момент он даже наслаждается ее вкусом, хотя знает, что его собственная кровь бесполезна для него. Любая кровь без плоти бесполезна.

— Она уходит! — кричит Эмили.

Родди любит свою жену, но в этот момент он ее готов придушить. Если бы на другой стороне Ред-Бэнк-авеню вместо зарослей были люди, они бы вышли на шум. Он в спешке поднимается на ноги. Бонни свернула в сторону от фургона и Ред-Бэнк-авеню. Теперь она бредет через фасад заброшенной ремонтной автомастерской, скользя одной рукой вдоль ржавой двери, чтобы не упасть, и делая большие, раскачивающиеся шаги, словно она пьяна. Она проходит всю длину здания, прежде чем он успевает обхватить ее за шею и потащить обратно. Она всё равно пытается с ним бороться, крутя головой из стороны в сторону. Её велосипедный шлем ударяется о его плечо. Одна из её серёжек отлетает. Родди слишком занят, чтобы заметить это; у него, как говорится, не хватает рук. Её стремление к жизни просто поразительно. Даже сейчас Родди думает, что ему не терпится попробовать ее на вкус.

Он тащит её обратно к фургону, задыхаясь, сердце бьется не только в груди, но и в шее, пульсирует в его голове.

— Давай, — говорит он и разворачивает её к себе. — Давай, эльфийка, давай, давай, д...

Один из её локтей ударяет его по скуле. Перед его глазами вспыхивают искры. Он теряет хватку, но тут — слава Богу, слава Богу — её колени подкашиваются, и она, наконец, падает. Он оборачивается к Эмили.

— Ты можешь помочь мне?

Она приподнимается, морщится и опускается обратно.

— Нет. Если у меня заклинит спина, я только усугублю ситуацию. Тебе придется сделать это самому. Прости.

«Мне еще хуже», — думает Родди, но альтернатива — задержание, заголовки газет, суд, круглосуточные теленовости и вишенка на торте — тюрьма. Он подхватывает Бонни под мышки и тащит её к пандусу, его спина стонет, его бедра грозят просто заблокироваться. Проблема еще в том, что у неё рюкзак. Он стаскивает его. Рюкзак весит не менее двадцати фунтов. Родди передает его Эмили, которой удается взять его и держать на коленях.

— Открой его, — говорит он. — Достань её телефон, если он там. Тебе нужно... — Он не заканчивает фразу, ему нужно сохранить дыхание для текущего дела. К тому же Эм сама знает, что делать. Сейчас им нужно выбираться отсюда, и, если повезёт, у них это получится. "Если кто-то и заслуживает удачи после всего пережитого, так это мы", — думает он. Мысль о том, что от Бонни в этот вечер удача вообще отвернулась, не приходит ему в голову.

Эм уже вынимает сим-карту из телефона Бонни, практически уничтожая его.

Он тащит Бонни вверх по пандусу. Эмили откатывает инвалидное кресло, чтобы дать ему проход. Расстегнув молнию на рюкзаке, она продолжает в нем рыться. Ему хотелось бы сделать паузу и перевести дыхание, но они уже слишком долго здесь находятся. Слишком долго. Он отпихивает ноги Бонни от двери. Если бы она была в сознании, ей было бы больно, но она не в сознании.

— Записка. Записка.

Записка ждет в заднем кармане пассажирского сиденья, в прозрачном пластиковом конверте. Эмили её написала, опираясь на записи, сделанные Бонни за время ее недолгой работы. Не стопроцентная копия, но сойдет. И она короткая — "С меня хватит". Записка, вероятно, не будет иметь значения, если велосипед украдут, но даже тогда может быть важной, если вора поймают. Родди кладет её на сиденье велосипеда и вытирает рукавом своего костюма — на случай, если на бумаге останутся отпечатки пальцев (в Интернете мнения по этому вопросу расходятся).

Задыхаясь, он садится за руль. Нажимает на кнопку, которая убирает пандус и закрывает дверь. Его сердце бьется с бешеной скоростью. Если у него случится сердечный приступ, сможет ли Эмили отвезти фургон обратно на Ридж-роуд, 93, и поставить его в гараж? Даже если сможет, то как быть с девушкой без сознания?

"Тогда Эми придется убить её", — думает он, и даже в его нынешнем состоянии — с болью по всему телу, колотящимся сердцем и раскалывающейся головой, — мысль о том, что всё это мясо пропадет зря, вызывает у него чувство сожаления.

8:18 вечера.

Загрузка...