Холли

23 июля 2021 года

1

Холли подъезжает к муниципальной парковке на Четвертой улице, в полуквартале от Фредерик-билдинг. Она протягивает карточку, шлагбаум поднимается, и она заезжает. На часах 8:35 утра, до назначенной встречи с Пенни Даль еще почти полчаса, но и Даль приехала пораньше. Её "Вольво" трудно не заметить. С обеих сторон и сзади машины приклеены большие фотографии её дочери. На заднем стекле написано (вероятно, с нарушением правил дорожного движения, думает Холли): "ВИДЕЛИ ЛИ ВЫ МОЮ ДОЧЬ", "БОННИ РЭЙ ДАЛЬ" и "ЗВОНИТЕ 216-555-0019".

Холли паркует свой "Приус" рядом с ней. Мест в парковке предостаточно; раньше к 9 утра тут бывала такая теснота, что на въезде вешали табличку "ИЗВИНИТЕ, МЕСТ НЕТ", но это было до пандемии. Теперь многие работают из дома, полагая, что у них всё ещё есть над чем работать. И если они не слишком больны для работы. Больницы на какое-то время опустели, но затем пришла Дельта с полным арсеналом трюков и уловок. Они ещё не заполнены под завязку, но дело движется к этому. К августу пациенты, наверное, снова будут спать в коридорах и столовках.

Поскольку миссис Даль нигде не видно, а Холли пришла рано, она закуривает сигарету и ходит вокруг «Вольво», изучая фотографии. Бонни Даль красива и старше, чем предполагала Холли. Лет двадцати пяти, плюс-минус. Возможно, отчасти из-за того, что Даль ездила в библиотеку Рейнольдса и обратно на велосипеде, это заставило Холли думать, что она моложе. Остальное было связано с тем, насколько голос Пенни Даль напоминал Холли голос её покойной матери. Она думала, что Бонни будет выглядеть примерно так же, как Холли в девятнадцать-двадцать лет: втянутое лицо Эмили Дикинсон, волосы, собранные в пучок или хвост, фальшивая улыбка (Холли ненавидела, когда её фотографировали, и по-прежнему ненавидит), одежда, призванная не просто уменьшить её фигуру, а сделать её невидимой.

Лицо этой девушки открыто миру, улыбка широкая и солнечная. У неё короткие светлые волосы. Фотографии на боках машины сделаны в анфас, но на фото, что на заднем стекле, Бонни едет на велосипеде, в белых шортах с вырезами по бокам и топе на тонких бретелях. Никакой телесной осознанности.

Холли докуривает сигарету, наклоняется, тушит ее о тротуар. Дотрагивается до почерневшего кончика, чтобы убедиться, что он холодный, затем кладет ее в урну для мусора возле калитки. Она кладет в рот мятную конфету "Лайф Сейвер", надевает маску и идет к зданию, в котором она работает.

2

Пенни Даль ждет в вестибюле, и даже в маске Холли видит сходство с ее дочерью. Холли оценивает ее возраст примерно лет в шестьдесят. Волосы у нее, может быть, и красивые, если их подкрасить, но сейчас они серые, как крысиный мех. Тем не менее они аккуратно ухожены, добавляет Холли. Она всегда старается быть позитивной и доброй к людям. Одежда миссис Даль чистая, но небрежная. Холли далеко не модница, но даже ей не пришло бы в голову сочетать эту блузку с теми брюками. Для этой женщины внешность отошла на второй план. Поперек требуемой маски N95 ярко-красными буквами написано имя ее дочери.

— Здравствуйте, миссис Даль, — говорит Холли. — Холли Гибни.

Холли никогда не любила рукопожатия, но она охотно предлагает локоть. Пенни Даль ударяет его своим собственным.

— Большое спасибо за встречу. Огромное вам спасибо.

— Давайте поднимемся. — Вестибюль пуст, и лифта ждать не приходится. Холли жмет кнопку пятого этажа. Она говорит Пенни. — В прошлом году у нас были проблемы с этой дурацкой штукой, но теперь она починена.

3

Без Пита и Барбары Робинсон, помогающих (или просто околачивающихся), в приемной непривычно тихо. Холли включает кофеварку.

— Я принесла фотографии Бонни, дюжину, все они сделаны в течение года или двух до ее исчезновения. У меня есть намного больше, но на них не та девушка, которую вы будете искать, верно? Я могу отправить их на ваш телефон, если вы дадите мне свой адрес электронной почты. — Ее речь становится отрывистой, и она постоянно прикасается к маске, чтобы удостовериться, что та на месте. — Я могу ее снять. Я вакцинирована дважды, и у меня отрицательный тест на ковид. Я сделала домашний тест вчера вечером.

— Мы снимем их у меня в офисе и выпьем кофе. У меня есть печенье, если только Барбара — девушка, которая иногда помогает — не съела их все.

— Нет, спасибо.

Холли даже не надо смотреть, чтобы убедиться, что печенек больше нет. Барбара не может устоять перед ванильными вафлями.

— Кстати, я видела фотографии Бонни на вашей машине. Она очень привлекательна.

Уголки глаз Пенни морщинятся, когда она улыбается под маской.

— Я тоже так считаю. Конечно, я ее мать, поэтому что еще я могу сказать? Она не Мисс Америка, но она была королевой выпускного бала в средней школе. И на нее никто не опрокидывал ведро крови[14].

Она смеется, и этот смех столь же резкий, как ее речь. Холли надеется, что у нее не начнется истерика. За три недели женщина должна быть на пределе, но, возможно, нет. Холли никогда не теряла дочь, поэтому она не знает. Но она помнит, как себя чувствовала, когда думала, что потеряла Джерома и Барбару — словно сходила с ума.

Холли записывает адрес своей электронной почты на стикере.

— Вы замужем, миссис Даль?

Даль вклеивает стикер внутрь крышки своего телефона.

— Если вы не начнете называть меня Пенни, я могу закричать.

— Пенни, хорошо, — говорит Холли, отчасти потому, что она думает, что ее новая клиентка действительно может.

— Разведена. Мы с Гербертом расторгли наши партнерские отношения три года назад. Политические разногласия были частью этого — он был полностью на стороне Трампа, — но было много и других причин.

— Как Бонни отнеслась к этому?

— Отнеслась к этому очень по-взрослому. А почему бы и нет? Она была взрослой. Двадцать один год. К тому же, когда Герб в первый раз пришел домой в шапке MAGA, она даже посмеялась над ним. Он был... ммм... недоволен.

Вот еще один разрыв в отношениях из-за быстроговорящего мужчины в красном галстуке[15]. Это не судьба и не случайность.

Тем временем кофе готов.

— С чем будете кофе, Пенни? У меня еще есть чай и, может, есть вода «Поланд», если только Пит или Барбара...

— Кофе подойдет. Без сливок, только немного сахара.

— Добавьте его сами. — Холли наливает кофе в две кружки "Найдем и сохраним", на заказе которых настоял Пит. Не поднимая глаз, она говорит. — Давайте перейдем сразу к делу, Пенни. Есть ли вероятность, что ваш бывший муж имеет отношение к исчезновению Бонни?

Снова раздается резкий смех — скорее нервный, чем веселый.

— Он на Аляске. Уехал работать служащим на судостроительный завод примерно через полгода после развода. И у него ковид. Его кумир отказался носить маску, поэтому Герб отказался тоже. Знаете, Трампер видит, Трампер делает. Если вы спрашиваете, похитил ли он свою двадцатичетырехлетнюю дочь или уговорил ее переехать в Джуно жить с ним, ответ — нет. Он говорит, что выздоравливает...

Это заставляет Холли вспомнить о Пите.

— ... но когда я звоню ему по ФейсТайму, слышу все эти кхе-кхе-кхе. — Пенни говорит это с явным удовлетворением.

4

В офисе Холли они снимают маски. Кресло клиента, вероятно, находится не на расстоянии шести футов, но около того. Помимо того, Холли говорит себе, что лучшее — враг хорошего. Она открывает свой айпад, нажимает кнопку «Заметки» и печатает: "Бонни Рэй Даль, 24 года" и "Пропала 1 июля". Начало положено.

— Расскажите мне, когда её видели в последний раз, начнем с этого. Вы сказали, что это было в магазине «Джет Март»?

— Да, на Ред-Бэнк-авеню. У Бонни есть квартира в одном из новых кондоминиумов в Лейк-Вью, вы знаете, где раньше были старые доки?

Холли кивает. Сейчас там расположено несколько кластеров кондоминиумов, и ещё больше находится в стадии строительства. Скоро озера вообще не будет видно, если у вас не будет собственного.

— «Джет Март» находится на полпути от библиотеки до её дома. В полутора милях от библиотеки, в полутора милях от ее дома. Продавец знает её там. Она зашла первого июля в четыре минуты девятого.

— Обычная остановка в «Джет Март», — печатает Холли. Она не глядя нажимает клавиши, не сводя глаз с Пенни.

— У меня есть видео с камеры наблюдения. Я пришлю его вам тоже, но хотите посмотреть его сейчас?

— Правда? Как вы его достали?

— Детектив Джейнс поделилась им со мной.

— По просьбе вашего адвоката?

Пенни выглядит озадаченной.

— У меня нет адвоката. Я пользовалась услугами одного, когда покупала дом в Апривере, но с тех пор ни разу. Она дала мне его по моей просьбе.

«Молодец Иззи», — думает Холли.

— Нужен ли мне адвокат?

— Решать вам, но я думаю, что сейчас вам он не нужен. Давайте посмотрим видео.

Пенни встаёт и начинает обходить стол.

— Нет, просто передайте мне его.

Вакцинированная дважды или нет, проверенная на ковид прошлой ночью или нет, но Холли не хочет, чтобы женщина смотрела через ее плечо и дышала ей в лицо. Дело не только в ковиде. Она и до вируса не любила чужих людей в своем личном пространстве и до сих пор остается таковой.

Пенни открывает видео и передаёт телефон Холли.

— Просто нажмите кнопку «Проиграть».

5

Камера наблюдения смотрит вниз под высоким углом, изображение далеко от четкого; объектив давно не чистили, а возможно, и никогда. Видны так называемая "Пивная пещера", продавец, входная дверь, парковочное место и небольшой участок Ред-Бэнк-авеню. Временная отметка в левом нижнем углу показывает 8:04 вечера. Дата в правом углу указывает на 1 июля 2021 года. Еще не стемнело, но, как говорит Боб Дилан, "близко к тому". Небо еще достаточно светлое, и можно видеть, как Бонни подъезжает на велосипеде, снимает шлем и встряхивает вспотевшими волосами. Последняя неделя июня и первая неделя июля были очень жаркими. Чертовски жаркими.

Она кладет шлем на сидение велосипеда, но входит в магазин с рюкзаком. На ней бежевые брюки и рубашка-поло с надписью "Колледж Белла" над левой грудью, а над словами — логотип колокольни. Видео, конечно же, без звука. Холли смотрит видеоролик с увлечением, которое, наверное, испытывает каждый, глядя на человека, ушедшего из чистого, хорошо освещенного места в неизведанное.

Бонни Рэй подходит к холодильнику и берет бутылку газировки, Колы или Пепси. По пути к кассе она останавливается и осматривает стеллаж с закусками. Берет упаковку. Может, Хо-Хос, может, Йоделс[16], неважно, потому что она кладет ее обратно, и в голове Холли слышится голос Шарлотты Гибни: "Я должна сохранить свою девичью фигуру".

У кассы у нее происходит короткий разговор с продавцом (лысеющим латиноамериканцем средних лет). Должно быть, разговаривают о чем-то смешном, потому что оба смеются. Бонни кладет рюкзак на прилавок, расстегивает его и кладет внутрь бутылку газировки. Там достаточно места для туфель, которые она носит на работе, телефона и пары книг. Она перекидывает ремни через плечи и говорит что-то еще продавцу. Он дает ей сдачу и поднимает большой палец вверх. Она уходит. Надевает шлем. Садится на велосипед. Крутит педали... куда-то.

Когда Холли поднимает глаза и возвращает телефон, Пенни Даль плачет.

Холли с трудом переносит слезы. Рядом с ковриком для мыши стоит коробка салфеток. Она подталкивает ее в сторону Пенни, не встречаясь с ней взглядом, покусывая нижнюю губу и мечтая о сигарете.

— Простите. Я знаю, как трудно вам сейчас.

Пенни смотрит на нее поверх бумажных салфеток "Клинекс".

— Знаете? — Почти с вызовом.

Холли вздыхает:

— Нет, наверное, нет.

Наступает минута молчания. Холли думает сказать Пенни, что недавно она потеряла свою мать, но это не одно и то же. В конце концов, она знает, где ее мать: под землей и дерном в Сидар-Ресте. Пенни Даль знает только то, что в ее жизни появилась пустота, где должна была быть ее дочь.

— Меня интересует шлем вашей дочери. Был ли он с ее велосипедом, когда его нашли?

У Пенни отвисает челюсть.

— Нет, только велосипед. Знаете, детектив Джейнс никогда не спрашивала об этом, и я даже не подумала об этом.

Пенни это простительно, но Иззи Джейнс немного теряет в глазах Холли.

— А рюкзак?

— Пропал, но вы ведь этого ожидали, не так ли? Можно носить рюкзак после того, как слезешь с велосипеда, она носила его в магазине, но вряд ли кто-то продолжал бы носить шлем, правда?

Холли не отвечает, потому что это не разговор, это допрос. Он будет тактичным, насколько это возможно, но это именно допрос, и вопросы здесь задает Холли.

— Расскажите мне всё, Пенни. Расскажите мне всё, что вам известно. Начните с того, чем Бонни занимается в библиотеке Рейнольдса и что она делала, когда ушла тем вечером.

6

В библиотеке Рейнольдса, расположенной на территории кампуса колледжа искусств и наук Белла, работают четыре помощника библиотекаря. Летом библиотека закрывается в семь вечера. Заведующий библиотекой, Мэтт Конрой, иногда остается до ее закрытия, но не в тот вечер. К пяти часам Маргарет Бреннер, Эдит Брукингс, Лакейша Стоун и Бонни Даль проводили последних посетителей. Перед закрытием они разделились и быстро осмотрели библиотеку, не остались ли в ней те, кто либо не услышал звонка закрытия, либо решил проигнорировать его, читая еще одну страницу или делая дополнительную заметку. Бонни рассказывала матери, что иногда они находили людей, крепко спящих в читальном зале или среди стеллажей, а несколько раз они застукивали парочек, поглощенных страстью. "Вопиюще аппетитных", как она их называла. Они также проверили туалеты на первом и третьем этажах. В тот вечер библиотека полностью опустела от посетителей.

Вчетвером они немного поболтали в комнате отдыха, обсуждая планы на выходные, а затем погасили свет. Лакейша уселась в свою машину «Смарт» и уехала. Бонни села на велосипед и направилась в свою квартиру, до которой она так и не доехала. Пенни не особо обеспокоилась, когда на следующее утро она позвонила Бонни и сразу услышала автоответчик.

— Я хотела спросить, не придет ли она в пятницу или субботу вечером посмотреть что-нибудь на Нетфликсе или Хулу[17], — говорит Пенни, а затем добавляет. — Я собиралась приготовить попкорн.

— Это всё? — Чутье Холли на ложь не такое сильное, как было у Билла Ходжеса, но она точно определяет, когда кто-то скрывает правду или недоговаривает.

Пенни покраснела.

— Ну... пару дней назад мы поссорились. Немного повздорили. Матери и дочери, сами понимаете. Фильмы — это наше спасение. Мы обе любим кино, а теперь столько всего можно посмотреть, правда?

— Да, — говорит Холли.

— Я думала, она мне перезвонит.

Но обратного звонка не последовало. Пенни попыталась дозвониться еще раз в десять, затем в одиннадцать, но с тем же результатом: один звонок и затем автоответчик. Она позвонила Лакейше Стоун, лучшей подруге Бонни в библиотеке, чтобы узнать, не злится ли еще Бонни на нее. Лакейша сказала, что не знает. Бонни не появилась утром. Именно тогда Пенни начала волноваться. У нее был ключ от квартиры дочери, и она поехала туда.

— Во сколько это было?

— Я очень волновалась и не смотрела на время. Думаю, около полудня. Я не боялась, что она заболела коронавирусом — она всегда принимает меры предосторожности и всегда была здоровой, — но я все время думала о несчастном случае. Типа поскользнулась в душе или что-то в этом роде.

Холли кивает, но вспоминает видеозапись с камеры наблюдения. Когда Бонни Рэй вошла в магазин, на ней не было маски, как и у парня на кассе. Вот вам и меры предосторожности.

— Ее не было дома, и там все выглядело нормально, поэтому я поехала в библиотеку, уже начиная всерьез беспокоиться, но ее там тоже не было, и она не звонила. Я позвонила в полицию и попыталась подать заявление о пропаже человека, но мужчина, с которым я говорила — после двадцати минут ожидания на линии — сказал мне, что для этого должно пройти не менее сорока восьми часов для 'подростка-несовершеннолетнего' или семьдесят два часа для совершеннолетнего. Я сказала ему, что она не отвечает на звонки, как будто ее телефон выключен, но его это не тронуло. Я попросила связать меня с детективом, но он сказал, что все они заняты.

В шесть вечера того дня, вернувшись домой, Пенни получила звонок от подруги Бонни, Лакейши. В библиотеку Рейнольдса прибыл мужчина с бело-голубым велосипедом «Бомонт-Сити» на заднем сиденье своего пикапа. У такого велосипеда есть багажник, к которому Бонни приклеила наклейку с надписью "Я люблю библиотеку Рейнольдса". Мужчина, по имени Марвин Браун, приехал с мыслью, не принадлежит ли велосипед кому-то из библиотекарей или кому-то, кто часто пользуется библиотекой. В противном случае, по его словам, ему следует отвести его в полицейский участок. Из-за записки на сиденье.

— Записки с текстом «С меня хватит», — говорит Холли.

— Да. — Глаза Пенни снова наполнились слезами.

— Но вы бы не назвали свою дочь склонной к суициду?

— Боже, нет! — Пенни отшатывается, словно Холли залепила ей пощечину. По ее щеке скатывается слеза. — Боже, нет! Я сказала то же самое детективу Джейнс!

— Продолжайте.

Все узнали этот велосипед. Мэтт Конрой, заведующий библиотекой, вызвал полицию; Лакейша позвонила Пенни.

— Чувствую себя сломленной, — говорит Пенни. — Перед моими глазами всплыли все фильмы о психопатах-маньяках.

— Где мистер Браун нашел велосипед?

— Менее чем в трех кварталах от «Джет Марта» на Ред-Бэнк. Напротив парка продается авторемонтная мастерская. У мистера Брауна есть ремонтная мастерская на другом конце города, и, видимо, он заинтересован в расширении. Там он встретился с агентом по недвижимости. Они вместе осмотрели велосипед. — Пенни сглатывает от волнения. — Им не понравилась та записка на сиденье.

— Вы говорили с мистером Брауном?

— Нет, детектив Джейнс говорила с ним.

«Не было личной беседы», печатает Холли, продолжая смотреть на Пенни, которая вытирает очередные слезы. Марвин Браун может стать ее первым контактом.

— Мистер Браун и агент по недвижимости поговорили о том, что делать с велосипедом, и мистер Браун сказал: я могу отвезти его в библиотеку в своем пикапе, и после того, как они осмотрели мастерскую, он его отвез.

— Кто был там первым? Браун или агент по недвижимости?

— Не знаю. Не показалось важным.

Это может и не быть важным, но Холли намерена это выяснить. Потому что иногда убийцы "находят" тела своих жертв, а поджигатели вызывают пожарных. Это приносит им острые ощущения.

— Что-то еще было после этого?

— Ничего, — говорит Пенни. Она вытирает глаза. — Ее голосовая почта переполнена, но иногда я все равно звоню. Чтобы услышать ее голос.

Холли вздрагивает. Пит говорит, что со временем она привыкнет к горестным рассказам клиентов, что ее сердце зачерствеет, но этого еще не произошло, и Холли надеется, что никогда не произойдет. Сердце Пита, возможно, огрубело, и Иззи Джейнс тоже, но сердце Билла — никогда. Он всегда сочувствовал. Он говорил, что ничего не может с этим поделать.

— А больницы? Предполагаю, их уже проверили?

Пенни смеется. Но в этом смехе нет ничего веселого.

— Я спросила у полицейского, того самого, что сказал мне, что все детективы заняты, кто обзвонит больницы: он или мне это сделать. Он сказал, что это должна сделать я. Типа "твоя сбежавшая дочь — твои проблемы". Было совершенно ясно, он думал, что она сбежала. Я позвонила в «Мерси», я позвонила в больницу Святого Иосифа, я позвонила в «Кайнер Мемориал». Знаете, что они мне сказали?

Холли знает, но дает Пенни это озвучить.

— Они сказали, что не знают. Как вам такая некомпетентность?

Эта женщина обезумела от отчаяния, и ее внимание сузилось исключительно до факта ее пропавшей дочери, поэтому Холли не будет указывать ей на очевидные вещи: больницы здесь и по всему Среднему Западу перегружены. Персонал завален работой с коронавирусными больными — не только врачи и медсестры, вообще все. На первой странице вчерашней газеты была фотография уборщика в маске, везущего пациента в отделение интенсивной терапии больницы "Мерси". Если бы не компьютеризированные системы учета, городские больницы, вероятно, даже не имели бы представления о том, сколько пациентов у них находится под наблюдением. Скорее всего, информация значительно отстает от потока больных.

«Когда все это закончится», — думает Холли, — «никто не поверит, что это действительно было. Или, если и поверят, то не поймут, как это могло произойти».

— С тех пор детектив Джейнс связывалась с вами?

— Два раза за три недели, — горько отвечает Пенни, и Холли думает, что у нее есть на то право. — Однажды она пришла ко мне домой на десять минут, а в другой раз позвонила. У нее есть фотография Бонни, и она сказала, что выложит ее в NamUs, общенациональную базу данных о пропавших без вести, а также в NCMEC, это..."

— Национальный центр поиска пропавших и эксплуатируемых детей, — говорит Холли, думая, что это был разумный шаг со стороны Иззи, хотя Бонни Рэй Даль далеко не ребенок. Полицейские часто размещают там информацию, если пропавший человек — молодая женщина. Чаще всего похищают молодых женщин. Конечно, они также являются наиболее частыми беглецами.

«Однако», — думает она, — «если двадцатичетырехлетняя женщина решает сменить обстановку и начать новую жизнь в другом месте, ее нельзя назвать беглецом».

Пенни судорожно вздыхает:

— Никакой помощи от полиции. Ни капли. Джейнс говорит, что, конечно, ее могли похитить, но в записке говорится, что она просто ушла. Только зачем ей это? Зачем? У нее хорошая работа! Она ждет повышения! Она подружилась с Лакейшей! И она, наконец, рассталась с парнем-неудачником!

— Как зовут парня-неудачника?

— Том Хиггинс. — Она морщит нос. — Он работал в обувном магазине в торговом центре. Затем во время первой волны ковида центр закрылся. Он попытался переехать к Бонни, чтобы сэкономить на аренде, но она не разрешила. У них был крупный скандал по этому поводу. Бон сказала ему, что всё закончено. Он посмеялся и сказал, что это не она его прогоняет, это он сам уходит. Как будто это было оригинально, понимаете. Наверное, он так и думал.

— Как думаете, он имеет какое-то отношение к исчезновению Бонни?

— Нет. — Она скрещивает руки на груди, как бы говоря, что тема закрыта. Холли ждет — прием, которому ее научил Билл Ходжес, — и Пенни, наконец, прерывает тишину. — Этот человек не мог высморкаться без видеоинструкции. И очень незрелый. Я никогда не понимала, что нашла в нем Бонни, и она не могла это объяснить.

Холли, поклонница красавчиков из «Холостяка в раю»[18], прекрасно представляет, что могла найти в нем Бонни. Она не хочет этого говорить и не должна. Пенни сама говорит это за нее.

— Наверное, он был хорош в постели, настоящий мужчина на шестьдесят минут.

— У вас есть его адрес?

Пенни смотрит в свой телефон.

— Истленд-авеню, 2395. Хотя я не знаю, живет ли он там до сих пор.

Холли записывает.

— У вас есть фотография записки?

У Пенни есть, она говорит, что Лакейша Стоун сфотографировала ее, когда Марвин Браун принес велосипед. Холли изучает ее, и ей не нравится увиденное. Печатные буквы, все заглавные, тщательно написанные: «С МЕНЯ ХВАТИТ».

— Это почерк вашей дочери?

Пенни издает вздох, говорящий, что она в тупике.

— Может быть, но я не уверена. Моя дочь не пишет от руки. Никто сейчас не делает этого, только когда ставит свою подпись, которую едва можно прочесть — просто каракули. Обычно она не пишет большими буквами, но если бы она хотела быть... не знаю...

— Категоричной?

— Да, так. Тогда она могла бы.

Возможно, она права, думает Холли, но если это так, то, может, она написала бы еще более крупными буквами? Может, даже с восклицательным знаком или двумя? Нет, эта записка совершенно не волнует Холли. Она не считает, что Бонни ее не писала, но так же далека от мысли, что Бонни ее написала.

— Пожалуйста, перешлите ее вместе с фотографиями вашей дочери. А вы, Пенни, где вы живете?

— Реннер Сёркл. Реннер, 883, в Апривере.

Холли добавляет это к своим заметкам, где она также написала, что П и Б поссорились, П говорит, что спор был горячий.

— А чем вы занимаетесь?

— Я — главный специалист по кредитам в филиале Норбанка на магистрали в аэропорту. По крайней мере, была и надеюсь, что продолжу ею быть. Норбанк временно закрыл три своих филиала — мы их называем магазинами, — и один из них был моим.

— Не работаете из дома?

— Нет, хотя я все равно получаю зарплату. Один лучик света во всем этом... этом бардаке. Кстати, мне нужно дать вам чек. — Она открывает сумку и начинает рыться в ней. — У вас, должно быть, есть еще вопросы.

— Будут, но у меня достаточно сведений, чтобы начать работу.

— Когда я получу от вас новости? — Пенни быстро выписывает чек, не задерживаясь ни на одном из полей. И не печатает буквами, а пишет маленьким, скользящим, строго контролируемым почерком.

— Дайте мне двадцать четыре часа, чтобы приступить к работе.

— Если вы до этого узнаете что-то стоящее, звоните. В любое время дни и ночи.

— Еще кое-что. — Обычно она избегает всего личного, особенно конфликтного, но сегодня утром она не колеблется. Она хочет развязать этот запутанный узел. — Расскажите мне о ссоре. Той, что была горячей.

Пенни снова складывает руки на груди, на этот раз крепче. Холли знает защитный язык тела из богатого личного опыта.

— Ничего не было. Буря в стакане воды.

Холли ждет.

— Мы время от времени ссоримся, и что? Какая мать и дочь этого не делает?

Холли ждет.

— Ну, — говорит, наконец, Пенни, — может, на этот раз было чуть серьезнее. Она хлопнула дверью, уходя. Обычно она добродушная девушка, и это было так не похоже на нее. У нас были... дискуссии насчет Тома, но она никогда не выходила из дома подобным образом. И я обругала ее. Назвала упрямой сучкой. Боже, как бы я хотела сейчас всё переиграть. Просто сказать: «Ладно, Бон, давай забудем об этом». Но задним умом все крепки, верно?

— О чем была ссора?

— В Норбанке открылась прекрасная вакансия. Учет и инвентаризация. Систематизация. Фронт-офис, гарантированная удаленная работа, как здорово это выглядит на фоне всего происходящего сейчас. Я пыталась уговорить ее подать заявку, она отлично разбирается в цифрах и умеет общаться с людьми, но она не стала. Я рассказала ей о существенном повышении зарплаты, льготах и хороших часах работы. Ничего не доходило до нее. Она умела быть упрямой.

"Да неужели", — думает Холли, вспоминая ссоры с собственной матерью, особенно после того, как она начала работать с Биллом Ходжесом. Были настоящие баталии после того, как они с Биллом чуть не погибли, преследуя врача, который был одержим — иначе и не скажешь — Брейди Хартсфилдом.

— Я сказала ей, что если бы она работала в банке, она могла бы купить себе приличную одежду и перестать одеваться, как хиппи. Она посмеялась надо мной. Вот тогда я и назвала ее сучкой.

— Были еще какие-то болезненные ссоры?

— Нет. Никаких. — Холли знает, что она лжет, и не только частному детективу, которого она только что наняла.

Холли печатает еще одну заметку, затем встает и надевает маску.

— Что вы сделаете первым делом?

— Позвоню Иззи Джейнс. Думаю, она поговорит со мной. Мы с ней знакомы уже несколько лет.

И даже до Брауна, водителя пикапа, ей хочется поговорить с Лакейшей Стоун. Потому что если Лакейша и Бонни были лучшими подругами — даже близкими людьми, — у Лакейши будет лучшее представление о том, как мать и дочь ладили друг с другом. Бурная была ссора или нет, но Холли не хочет начинать новое дело, слишком тесно ассоциируя свою собственную мать с матерью Бонни.

"Будь беспристрастной, — сказал ей однажды Билл. — Никогда не допускай ошибку, связанную с предубеждением и предвзятостью. Это не помогает и обычно только ухудшает ситуацию".