Город-призрак. Город умерших богов. Возвышающиеся вокруг остовы полуразрушенных домов давили своей мощью, следили за передвижением спутников темными глазницами окон, а лианы, пробивающиеся сквозь мощеную плитку дороги, словно живые, норовили ухватить за ноги. Холод и запустение — вот все, что осталось от некогда прекрасного города. Дайрос невольно любовался поросшими мхом статуями и удивительными узорами, украшающими уцелевшие стены. Путь вел их в центр города, туда, где возвышалось единственное уцелевшее здание — Храм знаний Безликих. Высокие шпили белокаменного строения виднелись изо всех уголков города, приглашая посетить древнюю обитель.
— Здесь точно никого нет? — полушепотом спросила шедшая рядом Лалиэн.
Ривен ушел вперед вместе с Аниэлом для разведки, и теперь она старалась держаться Дайроса. Она настороженно оглядывалась, нервно хватаясь за лук. И все ближе подступала к нему. Аркарион шел впереди, о чем-то тихо переговариваясь с Гондриком. Еще несколько воинов их отряда продвигались чуть в стороне. Все они толком не отдохнули после боя, даже не все сняли бинты с ран. Но и медлить было нельзя.
— Здесь нет животных и нечем поживиться, — Дайрос сжал дрожащую ладонь девушки, стараясь поддержать.
— А духи? — Лалиэн испуганно обернулась. — Кто-то здесь есть. Я их чувствую, но не вижу.
Дайрос невольно и сам обернулся. Никого, холод и тишина. Но от слов девушки по телу прошла неприятная дрожь, а ладонь почти неосознанно сжала рукоять верного меча.
— Возможно…
— Тени? — отозвалась она.
Дайрос неопределенно повел головой. Он приблизился к Лалиэн и приобнял ее за плечи, надеясь хоть так развеять ее страхи. Она чутко ощущала скрытые материи. Именно ее присутствие на корабле во время атаки спасло их всех. И сейчас он был склонен доверять ей, пусть и легче поверить, что девушка просто напугана.
Впереди из-за поворота показались Ривен и Аниэл. Дайросу достался предупреждающий взгляд Ривена. После того, как Дайрос провел ночь в каюте Лалиэн, эльф проявляет повышенную опеку над сестрой.
— Улица впереди перекрыта, но можно обойти по соседней, — сообщил Аниэл.
— Отлично.
Несмотря на недовольство Ривена, Дайрос продолжал обнимать Лилиэн. Она перестала дрожать, а он сам находил в ее близости успокоение своим чувствам. Они оставили Александру на корабле, под воздействием заклинания сна. Независимо от того, добьются они успеха или нет, вскоре предстояло объясниться с ней. Зная Лекс, он не сомневался, что она поймет их поступок. Но вряд ли так легко примет. Сомнения поселятся в ее сердце, и не только в них, но и в себе.
Храм находился на возвышении. К нему вели широкие мраморные ступени, некогда гладкие и белоснежные, ныне испещренные трещинами, со сменившей белизну серостью. Некоторые ступени лежали разломанными у основания лестницы, некоторые и вовсе исчезли. Чем выше они поднимались, тем лучший открывался вид на простирающийся внизу город. Грустное зрелище, ведь даже всемогущие боги покинули этот мир.
Двери, ведущие в храм, давно сорвало с петель, и они лежали на ступенях, покрытые слоем грязи, сквозь который виднелись потрясающей красоты барельефы. А внутри Храма царили полутьма и тишина. Свет, преломляясь, входил сквозь щели в стенах и потолке и каким-то чудом уцелевшие витражи голубоватыми лучами. Короткий коридор вывел в большой круглый зал. Купол в центре давно рухнул, погребя под собой алтарь. Но пришли они не к алтарю. Все стены зала были испещрены письменами, хранящими в себе мудрость Безликих. На какой-то из этих стен начертано заклинание, способное спасти этот мир от возрождения древнего бога.
— Смотри, — Лалиэн дернула его руку, указав пальцем куда-то вглубь зала.
Тогда и он различил что-то странное. Будто тьма сгустилась, приняв форму человека. Наваждение быстро отступило, и тьма рассеялась.
— Вы тоже видели? — тихо спросил Аркарион.
— Думаю, это подсказка, — горло перехватило спазмом.
После этого странного видения окончательно стало не по себе. Они ведь не знали, что это за загадочные тени. Как и не понимали их целей.
— Пойдемте туда, — Лалиэн потянула его к плите, у которой мелькнула тень, и Дайрос не стал противиться.
Наоборот, направился вперед, задвинув девушку за спину на случай опасности, и выхватил меч. С ним спокойнее.
Язык Безликих мало кому знаком. Но Ривен с Лалиэн ринулись изучать плиту, пытаясь найти нужные строки.
— Скопируйте все, — посоветовал Гондрик. Дворф стоял, скрестив руки на мощной груди, и с неприязнью оглядывал помещение Храма. Тут что-то привлекло его внимание. — Во имя камня, — пробормотал он.
Тогда и Дайрос обернулся. Сердце, казалось, пропустило несколько ударов, когда он увидел ее. Александра только вошла в двери Храма. Босая, в одной только ночной сорочке. Пепельные волосы рассыпались по хрупким плечам, а кожа, покрытая слоем инея, совсем побледнела. Синие глаза смотрели холодно внимательно и чуждо. Это была не она. Безликий.
— Исааз, — бросил он через плечо, чтобы предупредить друзей.
Но и они уже обернулись, растерянно следя за продвижением Александры. На бледных губах мелькнула улыбка, когда она подняла руку, призывая синее пламя. Огонь вспыхнул вокруг ее ладони, побежал по плечам, мелькая в волосах, пока полностью не объял фигуру.
— Защищайте заклинание, — хрипло проговорил Дайрос, нервно сжав рукоять меча.
Он не чувствовал опоры под ногами, как и веры в успех. Даже в страшном сне не мог себе представить, что смерть может прийти в облике девушки, которую он любит.
Пламя ярилось, поднимаясь к сводам полуразрушенного потолка и покрывая испещренный трещинами камень слоем льда. Раздавались раскаты грома, и в Храм сквозь щели со свистом врывались порывы ветра, кусая кожу ледяными прикосновениями. Дыхание застывало в морозном воздухе облачками пара. Дайрос не впервые видел Синее пламя Александры такой силы, но впервые замораживающий огонь страшил его.
Фигура Лалиэн вспыхнула солнечным светом. Она выхватила лук, целясь. Свет становился ярче, бинты на руках начали дымиться, медленно тлея. Но выстрела так и не произошло. Свет померк, а Лалиэн выпустил лук из рук.
— Не могу, — прошептала она, тихо всхлипнув.
На этом их время вышло. Потоки синего пламени разошлись вокруг Александры замораживающей силой. Они отбрасывали камни, кроша их в ледяную крошку, пока не настигли и членов отряда. Магическая защита поднялась вокруг них, пытаясь уберечь. Рукоять меча накалилась, когда кристалл-накопитель создал вокруг Дайроса барьер. Только защита лопнула за секунды. Ледяной порыв ударил в грудь, отбрасывая на десятки метров назад.
Удар о каменный пол оглушил. Перед глазами потемнело, когда он перекатился на бок, пытаясь подняться. Лед, покрывший доспех, затрещал крошась при движении. Александра уже подступила к плите. И лишь Лалиэн стояла на ее пути, закрываясь от порывов ледяного огня магическим барьером. Остальных же, как и Дайроса, отбросило от цели Безликого.
— Знакомая магия, — глас Безликого, громогласный, проникающий в душу, сливался с тонким голосом Александры. — Не думала, почему в тебе проснулся столь редкий дар? И почему тебе вдруг так захотелось присоединиться к путешествию сестры? Наша магия противоположна. Все вы лишь пешки, удачно расставленные в этой партии, — тонкая ладонь Александры потянулась к барьеру. А стоило пальцам коснуться его, как тонкая преграда лопнула.
Лалиэн громко вздохнула, вскинув руки. Ее фигура засияла ослепляющим золотым светом. Языки синего пламени с шипением столкнулись с золотистыми лучами магии Лалиэн.
— Ты — угроза, — Александра резко приблизилась к Лалиэн, протягивая руку. Эльфийка захрипела, когда пальцы сестры сжали ее горло.
— Александра, стой! — Дайрос подскочил на ноги, рванул к девушкам, не обращая внимания на ледяные прикосновения синего огня. — Ты убьешь сестру!
Лалиэн рухнула на пол, жадно хватая ртом воздух. А Александра, пошатываясь, отступила, прижав ладонь к лицу. Пламя резко потухло, погрузив Храм в ледяной полумрак и мертвую тишину. Лекс обернулась. Ладонь закрывала от него половину лица, к нему обратился полный муки взгляд. По щекам Александры заскользили слезы, а она двинулась навстречу. В синих радужках вспыхивал магический свет и снова гас. Она сопротивлялась воле Безликого.
— Борись, — прошептал он, замерев в полуметре от нее.
Александра мотнула головой, нагнувшись вперед так резко, словно кто-то толкнул ее в спину. Она схватилась за лезвие его меча. Настолько сильно стиснула ладонью металл, что сквозь пальца засочилась алая кровь. А выпрямившись, она приставила острие меча к своей груди, прямо напротив сердца.
— Нет, — на выдохе произнес он.
— Пожалуйста, Дэй, — слабый шепот Александры звучал оглушительно в тишине Храма. — Убей меня… — Хватка на лезвии усилилась, а магический свет в глубине глаз становился ярче. Она словно пыталась одновременно удержать и оттолкнуть меч от груди. — Убей, пока я не убила вас.
Дайрос смотрел в глаза Александры, в которые постепенно возвращалась холодная решимость Безликого. Бог не пощадит никого, даже ее. Впервые ладони на рукояти меча дрожали. Любое решение станет роковым. Но как решиться на убийство любимой?
Хранительница
Видение и реальность, но место действия одно. Только в видении этот Храм прекрасен, он сияет драгоценными камнями и жидким металлом, текущим в прожилках стен и сплетающимся замысловатыми линиями в невероятные узоры. В реальности он разрушен и переживает последние века увядания до того, как окончательно канет в небытие. Изможденное и напуганное лицо Дайроса меркло перед глазами, расплывалось, обретая новые черты. Исааз улыбался, ледяное дыхание опаляло лицо, проникало в рот, скользило по гортани, оседая ледяной тяжестью в легких и замедляя стук сердца.
Я не могла вздохнуть или пошевелиться, скованная стальной хваткой. И не имела представления, как вообще умудряюсь сохранять сознание. Откуда вообще находятся силы бороться. Теперь я понимала, что, предложив помощь, Исааз сделал все, чтобы истощить меня, а самому набраться сил. Со мной остались лишь вера да упрямство. И друзья, только они мой якорь, моя причина бороться, что бы он ни говорил.
— Лекс! — крик Дайроса вновь вернул меня в реальность.
— Убей, — прошептала, еле разомкнув заледеневшие губы.
Сквозь пальцы сочилась кровь, но боли не было. Я почти не чувствовала собственного тела.
— Ты сдаешься? — совершенно неожиданно спросил он.
Черные глаза впились в меня мукой, безнадежностью и отчаянной злостью. А мысли мои вернулись в прошлое. В мое беззаботное прошлое на Земле. Незадолго до смерти дедушка устроил мне сложное испытание: кросс и бой с ним. Тогда я упала и повредила ногу. Когда доковыляла до дома и со слезами на глазах попросила об отмене боя, он задал мне тот же вопрос.
«Думаешь, враг, пощадит?» — спросил он тогда.
А я не понимала, почему он так строг. Ведь бой можно отменить, подождать, пока восстановится нога.
«Спасуешь раз и постоянно будешь пасовать», — дедушка напал.
И я сражалась, пока не потеряла сознание от боли. Неделю злилась и отказывалась с ним разговаривать после того, как очнулась. Знала бы, что вскоре буду жалеть о потраченном времени, не отходила бы ни на шаг.
— Александра! — звон отброшенного в сторону меча вновь вернул меня в настоящее. А потом сильные руки стиснули меня в объятиях. Надежно, крепко, словно не желая отпускать. — Не сдавайся, — прошептал, опаляя макушку горячим дыханием и согревая своей верой.
Обмякла в надежных руках, прикрыв глаза. Нельзя было ставить Дайроса перед таким выбором, ведь это моя борьба, не его. В мыслях я взъярилась, вскочила, пытаясь вырваться из холодных объятий Исааза. Глаза Безликого широко распахнулись от удивления. Ладонь стиснула его горло, до хруста, до выступившей под впившимися в плоть ногтями крови. А он даже не поморщился, лишь улыбнулся. Холодно, снисходительно. Не держал больше, но и оттолкнуть его не получалось.
— Странно, да? — спросил он, легко отнимая мою ладонь от горла, чтобы припасть к изгибу запястья губами. — Чувствуешь?
Замерла, перестав дышать, когда, наконец, поняла, что он имеет в виду. Ощущения раздвоились: я чувствовала одновременно тепло кожи, к которой прижались холодные губы и в то же время, ощущала прикосновение к запястью. Одновременно и его, и мои ощущения. Как это возможно?
Меня вырвало из видения, когда мир резко крутанулся. Я обнаружила себя в объятиях Дайроса. Он держал меня на руках и бежал. Вокруг раздавался грохот. Пыль забилась в рот, нос и глаза. Рядом неслись и остальные члены отряда, прикрыв головы от падающих сверху обломков. Нападение Безликого стало последним испытанием для Храма, и теперь он рушился. Мы пронеслись под обваливающимися сводами дверей и под оглушительный грохот камней вывалились на ступени. Дайрос продолжал перекатываться вниз по ступеням, прижимая меня к груди, пока на замер, подмяв меня под себя.
— Дайрос?
Услышав свое имя, он приподнялся на руках, вглядываясь в мое лицо.
— Это ты, — с невероятным облегчением в голосе прошептал он.
— Какой от этого толк? — я перекатилась на бок, чтобы убедиться в страшном.
Храм, к которому я шла долгие месяцы, разрушен. Заклинание потеряно.
— Не говори так. Пока ты борешься, надежда есть.
Ответить я не успела, а потом все мысли просто выбило из головы. Раскат грома на мгновение перекрыл грохот еще разрушающегося Храма. Мелькнула молния, и на ступенях перед обломками здания проявились две тени. Сгустки тьмы, которые начали обретать человеческие очертания. Их тела перетекали, словно жидкий дым, являя взору то испещренные морщинами лица, то очертания тел. В одном из теней я узнала старика, что дал мне подсказку у Древа Мудрости. Именно он направил меня по этому пути.
«Вернулись», — презрительно фыркнул Исааз, помогая мне понять, кто передо мной.
— Безликие, — не совладав с эмоциями, вцепилась ладонями в запястье Дайроса.
Боги вернулись в этот мир.