Хранительница Мира

Глава 17 Хранительница

В разговор вмешался Гондрик, а точнее вылетевший точно с пинка из дверей хозяин борделя. По крайней мере, дорогие одежды и внушительные формы мужчины говорили в пользу этой догадки. Видимо, это и был Кайтар, который и стал виновником всех наших последних приключений. Мужчина приподнялся на руках, глядя на нас шальным взглядом маленьких глубоко посаженных глаз. А когда сконцентрировал взгляд на мне, еще не успевшей прикрыть униформу служащей борделя, совсем скис.

— Куда? — рыкнул Гондрик, хватая пытавшегося ползком добраться до соседней двери Кайтара за шкирку. — Под суд у меня пойдешь, а потом на рудники. Девушек продавать вздумал, тварюга наземная.

— Прикройся, — Аркарион накинул на мои плечи свою куртку, отвлекая от созерцания плачущего мужчины.

Жалко его не было, он также игнорировал слезы девушек.

— Надо бы выяснить, где наши вещи, — взглянула сначала на Арка, потом на Дайроса. Сама я бы предпочла просто присесть в уголочке и передохнуть. — Ах да, одолжишь кошелек?

Аркарион нахмурился, но взглянув на Йена, понял, для чего мне нужны деньги. Наш внезапный помощник стоял, опираясь спиной на стену и наблюдал за развитием событий. Аркарион отцепил от пояса кожаный кошелек и передал мне.

— Йен, — тихо позвала я, указав кивком головы следовать за мной.

Хмыкнув, он в одно слитное движение выпрямился. Далеко отходить не стали, учитывая враждебные взгляды Аркариона. Мы замерли в дверной арке, ведущей в погруженную во мрак гостиную.

— Если ты решила заплатить, то не стоит, — он небрежно взмахнул рукой, указав на кошелек. — Я же не мог бросить девушек в беде.

— А про плату ты просто так говорил?

— В твоем случае меня интересовала другая валюта, — рассмеялся он.

И я предпочла лучше запахнуть куртку на груди под воздействием его весьма красноречивого взгляда.

— Я обручена, — невольно сжала запястье ладонью.

От браслета Аркариона меня тоже избавили. Может, и не надевать его? Так будет легче для всех.

— Я на твои руку и сердце не претендую, — он протянул мне ладонь, продолжая довольно улыбаться. Смерив его хмурым взглядом, пожала руку. — Плата может потребоваться потом, — он мимолетно коснулся кончиком большого пальца кольца наследника.

— Ладно, за мной останется должок. Я благодарна за помощь. Но не советую распространяться обо мне. Опасно, — сильнее сжала его ладонь.

— Думаю, мы друг друга поняли, — поморщившись, Йен отдернул руку.

На пол посыпалась ледяная крошка, когда он разжал ладонь.

— Еще раз спасибо за помощь.

— И тебе за интересный вечер, — Йен направился в сторону лестницы. — Будешь проездом в Калиостре, заходи, — бросил он у самой двери, подмигнув мне, прежде чем скрыться из вида.

Слов прощания так и не прозвучало. Думаю, нам предстояло встретиться вновь. Правда, неизвестно, когда и при каких обстоятельствах.

— Его точно стоит отпускать? — спросил Арк, когда я вернулась к нему. Взгляд жениха стал острым. — Он знает, кто ты.

— Он нам помог. И даже если сообщит кому-то, то добро забывать нельзя. — Хотя Исааз считает иначе. — Черт, — пробормотала я, заметив кинжал, торчащий из горла одного из охранников.

— В чем дело?

— Йен забыл, — я присела возле трупа, чтобы извлечь кинжал.

Оружие действительно было хорошим, качественным, сбалансированным.

Пробежала к лестнице, но Йен уже исчез из поля зрения. Ну вот, и денег не взял, и кинжал еще забыл. Придется оставить себе. Верну при следующей встрече, если она, конечно, состоится.

***

В дальнейших разборках я не принимала участия. Аркарион отвел нас с Лалиэн в свободную гостиную. А вскоре к нам вернулись все наши вещи. Мы наконец избавились от откровенных тряпок и переоделись. К тому моменту в борделе вовсю проходили разбирательства, к которым присоединились и представители власти города. Впрочем, позже выяснилось, что беспредел в борделе происходил как раз с их попустительства.

В гостиницу мы вернулись в пятом часу утра. Правда, Гондрик еще остался наводить порядок в городе. Я же уже носом клевала от усталости и до комнаты шла на чистом упрямстве. Ну и Аркарион помогал.

— Точно все в порядке? — спросил он, когда мы подошли к двери моей комнаты.

Сильные ладони сжали талию, а янтарные глаза сияли в утреннем полумраке коридора гостиницы.

— Устала, — отвела растрепанные волосы от лица.

Глаза слипались после бессонной ночи, полной событий.

— Ты потеряла браслет?

Вот в чем дело? А я думала, мне казалась чрезмерная молчаливость Аркариона.

— Нет, он у меня с собой.

— Почему не надела? — напряжение в голосе Аркариона было почти осязаемым, ударяло по нервам, заставляло ежиться под действием янтарного взгляда.

Как же облечь в слова ту мешанину чувств, что кипит в душе? Я люблю Аркариона, но, наверное, не так сильно, как он меня. Уже это пробуждает чувство вины. Ведь он не давит, ничего не требует, но всегда поддерживает добрым словом, сильным плечом или теплым объятием. И его присутствие рядом привычно, почти естественно.

Но теперь, зная о чувствах Дайроса, мне паршиво от того, что пусть и неосознанно, но я делаю ему больно. Я ведь чувствовала это, когда он целовал меня: отчаянно, словно пытался дотянуться до недосягаемого. Не представляю, как ему тяжело видеть нас с Аркарионом вместе. Но самое ужасное заключается в том, что я ответила на тот поцелуй. Можно сколько угодно оправдывать себя горячностью Дайроса и своей усталостью. Но факт в том, что я поцеловала другого мужчину, будучи обрученной с его лучшим другом.

Мне страшно от того, что я могу стать причиной раздора между друзьями, и как итог, причиной раскола нашего маленького отряда. Я же борюсь ради них. Ради семьи и друзей. Я не настолько самонадеянна, чтобы мнить себя спасительницей всего Силмана.

— Не хочешь надевать? — спросил Аркарион, так и не дождавшись от меня ответа.

Похоже, я как трусиха, готовая выбрать самый простой вариант. Дружбу вместо любви.

— Александра, — Арк с тяжким вздохом обнял меня, прижал, буквально впечатывая в свое твердое тело. — Как же с тобой сложно. Выпустил тебя из вида, и ты снова покрылась колючками.

— Значит, я колючая?

— Очень, — Арк хрипло рассмеялся. — В нашу первую встречу ты чуть меня не убила.

— Не убила же в итоге, — проворчала.

— На твое счастье. Где еще ты найдешь такого терпеливого мужа?

— Что? — в возмущении вскинулась.

В янтарных глазах искрились смешинки. А слова возмущения были заглушены наглым поцелуем. Промычала недовольно, ударила ладошками по груди. Но сдвинуть эту груду мышц и харизмы не удалось. Сейчас же хорошо, приятно. Мне нравится этот поцелуй. Быть может, я просто запуталась в своих проблемах. Одно накладывается на другое, а я все больше погрязаю, тону, не успев набрать в легкие воздуха. Кто бы помог вынырнуть на поверхность.

Аркарион оторвался от меня, когда в коридоре из комнаты Лалиэн появился Дайрос, вновь возвращая все прошлые переживания и страхи. Я даже не решилась посмотреть в его глаза, уткнулась взглядом в грудь Арка. Почему же все так сложно?

Лучница

Задерживаться в Кротане не стали, отправились в путь через день, как только все приготовления были завершены. Кажется, не только Александра, но и Лалиэн слишком привыкла к дороге. Потому что, стоило покинуть шумный город и съехать с главного тракта, как стало легче дышать.

Погода стояла замечательная. Солнце плыло высоко в безоблачном небе. Ветер приносил зной песков, обжигая почти горячими прикосновениями. Она не поддерживала желания остальных ехать через Мертвый Город, но и отрицать не могла того, что на этой дороге им не страшны Орден, Ишари и прочие враги. Земли, окружающие Мертвый Город безжизненны. Путники предпочитают главный тракт до Митрила. Пусть длиннее в два раза, но он не вызывает почти животного страха.

Первый день проходил бодро. Даже телега с провиантом их не сильно задерживала. Лалиэн то и дело бросала взгляды на Александру. Сестра сегодня много улыбалась, то и дело трепала гриву Келси и шептала той на ухо нежности. А вот Аркарион бросал в ее сторону хмурые взгляды, точнее на брачный браслет на ее руке. Кажется, за ночь они успели поссориться. По крайней мере, Лалиэн не заметила, чтобы они обмолвились хотя бы словом за день.

Лагерь устроили в пролеске. Таком чахлом, что деревья не создавали никакого прикрытия от ветра. Но зато рядом протекал ручей, образовывающий небольшую заводь. Снова возобновились дежурства. Все было привычным, почти родным. Дискомфорт вызывали только спальники, по ним Лалиэн никогда не будет скучать.

Уже вечером она решила расспросить Александру. Присела возле нее у костра с полной миской каши. Сегодня готовкой занимался Аркарион и превзошел себя. Хотя, кажется, пытался угодить невесте.

— Исазриэль, а вы с Аркарионом в ссоре?

— Мы? Конечно, нет, — фыркнула Александра, погружая ложку в миску. — У нас идиллия.

— Правда?

— Нет. Потому что он наглый засранец, — рыкнула, закинув ложкой в рот кашу.

И зашипела от того, что обожглась.

— С наглым готов согласиться, — рассмеялся Аркарион, и был вынужден пригнуться, когда в него полетела ложка.

Пробормотав что-то неразборчивое, Александра поднялась на ноги и поплелась прочь от лагеря, прихватив свою сумку. Арк отложил свою еду и поспешил за ней.

— А я все ждал, когда рванет, — хохотнул Гондрик. — А то слишком у них все гладко. Отношения без огня скучны, — изрек он.

Лалиэн пожала плечами, переглянувшись с Дайросом. У них ведь тоже все гладко. Постепенно узнают друг друга. Все теснее сближаются. Наверное, так же неспешно перейдут к… чему? Постели? Но как делить постель с тем, кто больше чувств испытывает к твоей сестре? Подобное отношение уязвляло. И Аркарион, и Дайрос — все их внимание было посвящено Александре. И Лалиэн прекрасно понимала, что не дотягивает до сестры ни в боевых навыках, ни в силе духа, ни во внешности. Не удивительно, что сердце Дайроса избрало не ее. И пусть нельзя испытывать подобное, но в груди кипела горькая злость на сестру, оставляя на языке неприятный привкус.

Аркарион с Александрой, кажется, помирились. По крайней мере, вернулись они вместе и расположили спальники рядом. А Дайрос весь вечер был молчалив, что не прибавляло настроения. Расстроенная, Лалиэн разместила спальник рядом с братом и легла раньше остальных. Казалось, тяжелые думы не дадут заснуть. Но сон утянул в свой омут внезапно, стоило закрыть глаза.

Знакомые виды Великого Леса приносили успокоение. Доносилось тихое журчание воды и пение птиц. Окружающее было словно подернуто дымной пеленой. Лалиэн сидела на берегу реки, опустив ноги в прохладную водицу. Кожа уже онемела, но она так и сидела, разглядывая сквозь просвет в кронах деревьев плывущие в небе облака.

— Вы опять сбежали, принцесса.

Сердце замерло в груди, а дыхание перехватило, когда она услышала до боли знакомый голос.

— Ты же меня быстро нашел, — привычно ответила Лалиэн, а по щекам отчего-то заструились слезы.

— Не нашел, — ответил Кириан, присев возле нее на колено. — Выбирайтесь из воды, — голубые глаза смотрели в ее с ожиданием.

Лалиэн медленно развернулась, рассматривая телохранителя. Как всегда, серьезный, в доспехе и с оружием. Кириан перехватил ее заледеневшие ноги, сжал в своих руках стопы.

— Я сама, — взволнованно прошептала Лалиэн, когда он принялся вытирать их отрезом ткани.

Щеки опалило румянцем, а в груди почему-то стало тяжело, даже больно. Так больно, что дышалось с трудом. Она зажмурилась, когда ладони Кириана скользнули к ее щиколоткам, а потом поднялись к коленям, задирая подол платья.

— Что ты…

Лалиэн резко замолкла, когда Кириан подался к ней, переместив ладони на ее бедра. Прикосновения обжигали, а его дыхание на лице пьянило. Лалиэн прикрыла глаза, растерянная и взволнованная происходящим. Больно, почему так больно? И почему слезы текут по щекам? Она замотала головой, когда его губы мимолетно коснулись ее губ. Что-то не так. Это неправильно!

— Я не могу тебя найти, любимая, — зашептал он, а мимолетные поцелуи обжигали влажные щеки, клеймили шею и спускались к груди, когда его руки спешно снимали платье с плеч. — Где ты? Где? Скажи, и я найду тебя. Ну же, любимая, где ты? Ты же помнишь, мы на пути…

— К Митрилу, — приглушенно отозвалась Лалиэн, уцепившись за единственную здравую мысль.

Окружающее плыло, а сознание заволакивала вязкая дымка.

— К Митрилу, — согласился Кириан, опрокидывая ее на землю и нетерпеливо разрывая на ее груди платье.

Лалиэн тихо всхлипнула, попыталась прикрыться. А его губы продолжали целовать, продолжали требовать ответа:

— Где именно, Лалиэн? Где вы? Скажи мне… Ответь!