Хранительница Мира

Глава 24 Хранительница

— Лекси, с тобой все в порядке? — с беспокойством спросил Ривен, положив ладонь на мою макушку.

Зажмурилась, когда по телу пробежала исцеляющая волна магии.

— Это несправедливо, Ривен. Я выпила меньше всех. Почему голова болит только у меня? — пожаловалась, заглядывая в улыбающиеся глаза брата.

— Потому что ты ушла раньше всех и не выпила антипохмельную настойку Гондрика, — Ривен со смехом растрепал мои и так взъерошенные после сна волосы.

Головная боль так сильна, что не было никакого желания заниматься прической. Но из кровати все же выбраться пришлось. Наступил полдень. Как бы ни хотелось подольше отдохнуть, но пора выдвигаться в Митрил, чтобы закупить там припасы и отправиться к горам Альтаир.

— Не пила раньше, не стоило и начинать, — проныла я. — Алкоголь — зло.

Причем, во всех смыслах. Стоит только вспомнить, что было ночью…

Взгляд сам собой отыскал Дайроса. Выспавшимся он не выглядел, в принципе, как и я. Под глазами пролегли темные круги, а между бровей обозначилась мрачная складка. Словно заметив мой взгляд, Дайрос обернулся. А я сразу отвернулась. Молодец, Александра. Если ты хотела окончательно все запутать, у тебя получилось.

В дверях замка появились Аркарион с Ульриком. Арк нес в руке меч, похожий на тот, что выбрал Дайрос. Кажется, тоже с накопителем-духом. Вот и ему достался подарок. Наверное, нужно радоваться, что оружие — единственные наши потери за последнее время.

— Как проходят сборы? — поинтересовался подошедший Ульрик.

— Мы почти готовы, — Гондрик похлопал бок своего коня, закончив закреплять сумки.

— Ну с тобой мы прощаемся ненадолго, — призрак махнул внуку рукой, направившись ко мне.

Гондрик планировал вернуться в Ингивил уже с отрядами дворфов и начать вновь заселять когда-то потерянный город. После его возвращения Ульрик собирался наконец уйти за Грань и оставить дела города наследнику.

— Что ж, Хранительница, удачи тебе.

— Спасибо, Ульрик, за временное пристанище, за меч и за кристаллы, — положила ладонь на навершие нового оружия.

— Надеюсь, все пригодится.

— Меч так точно, — рассмеялась я. — Врагов у меня достаточно. На ком-нибудь да испробую.

Ульрик громко расхохотался, похлопав себя ладонями по груди.

— Нравишься ты мне, Хранительница. Жаль, не свидимся больше.

— Жаль, — согласилась я.

Ульрик отправился прощаться с остальными членами отряда, а я сосредоточилась на закреплении сумок. Моя бессмертная лошадка терпеливо ожидала, пока я завершу приготовления. А вот Бессон снова куда-то пропал. В последнее время он все чаще исчезал, тренируясь в перемещениях. Наверное, ему было сложно среди людей. Как достигнем леса, я предложу ему остаться там. Думаю, он достаточно большой, чтобы начать самостоятельную жизнь.

***

Город покидали через тайный тоннель, который должен был вывести нас на противоположную часть горной гряды. А там до Митрила было всего несколько дней конного перехода. Учитывая, что враг не знает нашего местоположения, эта дорога должна была пройти нормально. Да и в Митриле будет относительно безопасно. По крайней мере, я надеюсь на это.

Ингивил покидала в смешанных чувствах. С одной стороны, хотелось бы побыть в спокойном и защищенном месте подольше, а с другой, лишь один тихий вечер столь усложнил мне жизнь. Боюсь, еще пара дней устроят настоящий взрыв в наших взаимоотношениях.

Миновав город, мы вошли в один из тоннелей. Здесь не было кристаллов, поэтому приходилось освещать путь магическими огнями. Пыль поднималась из-под конских копыт, оседала на одежде, затрудняла дыхание. Своды постепенно сужались, уменьшая пространство подземного хода, и вскоре нам пришлось скакать уже цепочкой. Примерно через два часа перехода мы уперлись в тупик. Но стена оказалась потайной дверью, которую Гондрик без труда открыл. А еще через несколько часов он активировал новую дверь, которая, наконец, вывела нас из тоннеля.

К тому моменту царила глубокая ночь. Темное полотно неба усеяли яркие звезды. А вот спутники были еле видны. Тоннель привел нас к обширной равнине. Здесь не дули иссушающие ветры, и воздух был свеж и чист. Под ногами шелестела невысокая трава, а кусты приветливо качали ветвями. Далеко уходить не стали, устроили лагерь здесь же. Да и разговоры вели только по делу. Все слишком устали после долгого переходя по подземному тоннелю. Так что, устроив лагерь, мы легли спать.

***

Последующие дни пути действительно проходили спокойно. Мы пересекли долину и вскоре достигли основного тракта, ведущего к Митрилу. К городу стекалось много народа, поэтому на всем протяжении тракта имелись трактиры, дежурили стражники.

Митрил издали напомнил мне Ингивил. Только наземный город наполняли голоса, звон кузниц, ржание лошадей. Жизнь здесь кипела. К счастью, очередь у ворот выстаивать не пришлось. Короля узнали. Дворфы громко приветствовали Гондрика, люди же большей частью расступались, изумленные появлением правителя.

Ворота в Митрил тоже были выбиты в скале. Две огромные статуи стояли у высоких створок врат, с оружием в руках охраняя вход. Миновав наземную часть города, мы вошли в другие ворота, и здесь уже я впервые попала в лифтовый механизм. Кабина вмещала до четырех тележек. Мы, пользуясь положением короля, прошли с лошадьми, приостановив очередь.

Митрил казался меньше Ингивила и как будто светлее. Но, думаю, дело в том, что этот улицы города наполняли не только дворфы, но и представители других рас. И порода, из которой строились дома и стелились дороги, была светлее и блестела вкраплениями слюды, отражая разноцветный свет осветительных кристаллов. Путь наш проходил через центральную улицу к находящемуся в противоположной стороне от главного входа в город дворцу.

Он впечатлял размерами и величием, башнями поднимаясь к самым сводам каменного потолка. Стены его поблескивали, а разноцветные окна сияли, отражая свет.

Народ громко и радостно приветствовал своего короля, расступаясь и формируя живой коридор. Потому процессия наша замедлилась. Я совсем отстала, не желая светиться возле Гондрика, чтобы не создавать лишних сплетней. Лалиэн, Ривен и Аркарион, наоборот, скакали впереди.

— И долго ты будешь меня избегать? — вопрос Дайроса заставил вздрогнуть и оторваться от созерцания окружающих зданий.

— Я не избегаю, — повернувшись, я столкнулась с острым взглядом черных глаз.

Дайрос придержал узду, успокаивая нервничающего из-за шума толпы коня.

— Избегаешь, — мотнул головой он.

— Просто я…

— Запуталась, я помню, — на его губах мелькнула тень улыбки.

Я смутилась, вновь мыслями окунувшись в тот вечер. Жар поцелуев, сильные объятия и невероятная растерянность. Я была расстроена тем вечером, устала, выпила, но все, что происходило, было осознанно и… неправильно. Дайрос и сам это понимает.

Отведя взгляд, я обратила свой взор вперед, к Аркариону. По спине пробежал холодок. Он тоже смотрел на нас, обернувшись через плечо, но, встретившись со мной взглядом, сразу отвернулся.

Аркарион и Дайрос, такие разные, но оба невероятно дороги мне. Дайрос казался суровым, почти бесчувственным. Потому он и воспринимался намного взрослее меня или даже Аркариона, заражающего всех вокруг своим позитивным настроем. Но на самом деле каждый из них носил свою маску. Дайрос — невозмутимости, а Аркарион — веселости. Вот только Арк намного внимательнее, чем показывает, а мы, кажется, забываем об этом. Так чья маска лучше?

Как понять, где заканчивается дружба и начинается другое чувство? Как отличить благодарность, расположение от настоящей любви? И стоит ли это делать, ведь можно оставить все как есть?

— Я думаю, ты должен поговорить с Арком.

— Лекс… — поморщился он.

— Пояснить ему все и попросить разорвать помолвку. Будет лучше, если мы остановимся сейчас, пока все не зашло слишком далеко.

— Ты, правда, этого хочешь? — на лицо Дайроса набежала тень, а глаза, казалось, еще потемнели.

— Да.

— А я — нет, — твердо заявил он.

Ответить я не успела. Лалиэн вдруг резко рванула лошадь в сторону, буквально отталкивая Аркариона с дороги, отчего тот чуть не вылетел из седла. Лали выхватила лук, мгновенно накладывая стрелу. После чего пустила сияющий золотым огнем снаряд в направлении крыши. Стрела ударила в плечо мужчины, отчего тот упал и съехал вниз по ее покатому краю.

Люди бросились врассыпную, лошади поднялись на дыбы, реагируя на поднявшуюся панику. Лук выпал из ладони Лалиэн, а сама она пошатнулась.

— Лалиэн!

Почти не осознавая своих действий, я спрыгнула с Келси и рванула к сестре. Она повалилась на бок, выскальзывая из седла. К счастью, Ривен успел раньше меня и подхватил бессознательную сестру.

— Что происходит? — спросила у брата, подбежав к ним.

Ривен аккуратно положил Лалиэн, придерживая ее голову. Вырвал из ее шеи маленький дротик. В месте ранения кожа потемнела, а вены начинали постепенно набухать. Лицо Лалиэн побледнело, на коже выступила испарина. Ривен приложил ладонь к ране, направляя магические потоки.

— Покушение, — вместо Ривена пояснил подоспевший Дайрос.

— Но ведь я находилась дальше, — растерянно взглянула на него.

— Пытались убить меня, — голос Аркариона звучал глухо. Он прошел рядом и присел возле Лалиэн на одно колено. — Как она?

Ривен отнял дрожащую ладонь от шеи Лалиэн. Черное пятно на коже разрасталось, вены раздувались и темнели. Лалиэн вздрагивала, словно у нее начинались судороги.

— Я не могу ей помочь, — безжизненным голосом прошептал Ривен.

***

— Исазриэль, — свистяще прошептала Лалиэн, приоткрыв глаза.

Я схватила ее руку, всматриваясь в бледное лицо, и осторожно стерла пот с ее лба влажной тряпицей.

— Лалиэн? — Ривен подлетел ко мне со спины.

Глаза сестры вновь закатились, она задышала часто и быстро, заметавшись на кровати. Я до боли закусила губу, ощущая, как по щекам скользят слезы. Прошло всего два часа с момента покушения, но мы так и не смогли ей помочь. Кожа на ее шее потемнела, черные разводы частично перешли на подбородок. Тело ее горело в лихорадке. После ранения мы привезли ее во дворец, вызвали лекарей, но никто не мог ничего сделать. Снадобья лишь снимали симптомы, но не могли вывести заразу, медленно убивающую ее. Противоядие готовилось, но вряд ли поспеет раньше, чем яд заберет ее жизнь.

Я была опустошена и разбита. Привыкшая защищаться, идти напролом, я сама умирала с Лалиэн в ожидании неминуемого, потому что не знала, что предпринять и чем помочь. Была надежда на Исааза, но он с интересом наблюдал за происходящим, словно смакуя мое отчаяние, и не собирался помогать.

— Это не может быть правдой! — в бессильной злости воскликнул Ривен, до побеления стиснув кулаки.

Глаза его были сухи и покраснели, а лицо покинули все краски.

Грохот со стороны коридора заставил удивленно взглянуть на дверь. Та распахнулась, впуская в помещение запыхавшуюся девушку. Ярко-красные волосы разметались по плечам. В носу блестел пирсинг, а губы растягивались в довольной улыбке. Обычно она скрывала глаза экстравагантными линзами. А сейчас радужка переливалась серебристым светом. Я смотрела на нее, одновременно узнавая свою лучшую подругу и не веря глазам.

— К тебе только с боем пробиваться, Лекс!

— Мира?!