Иоанн Евангелие. Популярный комментарий

ИОАНН 6:60–71. Разделение среди последователей Иисуса

⁶⁰ Многие из Его учеников, услышав это, говорили: — Это какое–то непонятное учение, и кто только может его слушать ?⁶¹ Иисус понял, что Его ученики остались недовольны Его словами, и сказал им: — Вас это задевает?⁶² А что, если вы увидите Сына Человеческого поднимающимся туда, где Он был раньше?⁶³ Дух дает жизнь, от тела же нет никакой пользы. Слова, которые Я вам говорил, — это дух и жизнь.⁶⁴ Но некоторые из вас не верят. (Иисус ведь с самого начала знал, кто не верит и кто предаст Его.)⁶⁵ Он продолжал: — Поэтому Я говорил вам, что никто не сможет прийти ко Мне, если ему это не будет дано Отцом.⁶⁶ Тогда многие из Его учеников оставили Его и больше не ходили с Ним.⁶⁷ — Не хотите ли и вы Меня оставить ? — спросил Он двенадцать.⁶⁸ Симон Петр ответил: — Господи, к кому нам еще идти? У Тебя слова вечной жизни.⁶⁹ Мы верим и знаем, что Ты — Святой Божий.⁷⁰ Иисус ответил: — Разве не двенадцать избрал Я вас ? Однако же один из вас — дьявол!⁷¹ Он имел в виду Иуду, сына Симона Искариота, который хоть и был одним из двенадцати, в будущем предал Его.

Как–то раз я побывал на лекции по философии. Рассчитывал я услышать введение в общий курс, но маститый профессор предпочитал обращаться не к публике, которую нужно знакомить с неведомыми областями, а к небольшой группе заинтересованных аспирантов, давно усвоивших основы и рвавшихся к высотам. На следующую лекцию я не пошел.

Однако, мне кажется, что в стихе 60 речь идет не о такой ситуации. Нельзя сказать, чтобы Иисус рассуждал чересчур возвышенно или отвлеченно, хотя, конечно, после долгого диспута в синагоге Капернаума у слушателей голова могла пойти кругом. Но то, что сказал Иисус, проделало изрядную дыру в привычном мировоззрении, а большинство людей к мировоззрению своему относится бережно. Если бы вы попали на собрание, где лектор или проповедник в пух и прах разгромил те представления, с какими вы выросли и вышли в жизнь, предложив вам взамен весьма убедительное, но — неприемлемое мировоззрение, возможно, что вы предпочли бы в будущем посещать другие мероприятия, а не выступления этого оратора, как бы талантлив он ни был.

Так что слушатели Иисуса ворчали, подобно тому, как роптали израильтяне, выведенные из пустыни — чудо Исхода совершалось на их глазах, Бог питал их манной, а они все–таки были недовольны. Новое учение показалось «трудным» — оно требовало не только умственной работы, но и души, и сердца человека. Слова Иисуса казались людям, воспитанным в иудаизме I века, тем более трудными и даже «прельстительными», что они с детства ждали пророка, подобного Моисею, Мессию, и готовы были следовать за ним — лишь бы его призыв соответствовал их понятиям и надеждам. Этим ожиданиям Иисус отнюдь не соответствовал.

Вот почему Его слушатели разделились. Большинство отступилось от Него, и лишь Двенадцать преданно следовали за Ним. Конечно, я несколько упрощаю ситуацию: когда Иисус в главе 12 входит в Иерусалим, за Ним поспешает огромная толпа. Наверное, в этой толпе многие не вполне понимали слова Иисуса, но, по крайней мере, не отвращались от них. И все же в главе 6 происходит разделение.

И по сю пору глава 6 с поразительными заявлениями Иисуса о самом себе и совсем уж немыслимым предложением пить Его кровь и есть Его плоть приводит к серьезным разногласиям, хотя уже по другому поводу: одни специалисты отвергают Евангелие от Иоанна в качестве исторического источника и полагают, что ничего подобного Иисус не мог делать и говорить; другие ученые все же допускают, что помимо учения, изложенного у Луки, Матфея и Марка, Иисус мог преподать своим ученикам и более глубокое, трудное учение. Дискуссия продолжается, лично я не готов в ней участвовать и ограничусь следующим замечанием.

Я заметил, что нежелание принимать Евангелие от Иоанна в качестве исторического источника идет в западной культуре рука об руку с рассуждениями о религии как о чисто духовной сфере. Нас пытаются убедить в том, что реальные события, что было сказано и что произошло, не так важны, а существенна лишь скрытая за этими эпизодами духовная истина. Тонкое рассуждение (слишком тонкое, на мой вкус), но разве оно применимо к Иоанну? Вся его повесть, с самого начала и до конца, о том, как Слово стало плотью, а не о том, как Слово стало идеей, духовной сущностью, эмоцией или переживанием. Может быть, Иоанн писал историческое повествование, а может быть, и нет, но он явно пытается нам сообщить, что история — подлинная и реальная история жизни Иисуса — имеет огромное значение.

С другой стороны (и в стихах 62 и 63, в самом средоточии нашего эпизода, мы это видим), для объяснения событий Иоанн прибегает к двум ключевым понятиям: он ссылается на вознесение Иисуса и на действие духа. Поначалу может показаться, что таким образом и без того непростая загадка только усложняется. На самом деле это — ключ к тайне.

Вознесение Сына Человеческого (как и в 3:13) означает: постарайтесь привыкнуть к мысли (как бы ни казалась она сложна), что Тот, с кем вы сейчас говорите, чувствует себя дома на небе, как и на земле. Он — гражданин обоих миров, Он — Слово, ставшее плотью. Вот почему — и вполне логично — эта плоть, эта кровь становятся средствами для обретения внутренней жизни Слова. Сама по себе плоть ничего не значит (об этом сказано в стихе 63), но когда во плоти обитает жизнь Бога, Слова, которое есть Бог, есть все основания говорить о ней так, как говорит Иисус. Хотя в пределах Евангелия от Иоанна вознесение остается тайной (Иисус заговорит о нем также в 20:17, но не станет описывать), и здесь, и в других случаях Иоанн подчеркивает, что Слово навеки поселилось не только в «духовной жизни» Иисуса, но и в Его плоти.

По мере того, как разворачивается Евангелие, Иисус будет вновь и вновь говорить о духе. Здесь Он предостерегает против чисто физического истолкования Его слов о еде и питье. Он, как обычно, побуждает слушателей выйти за пределы плоского восприятия Его слов и поступков (например, отказаться от мысли будто награда за верность — бесплатная кормежка) и прорваться на более высокий уровень, прислушаться к заключенному в плоть Слову. Чтобы достичь этого, понадобится помощь духа. Без руководства толпа пребудет в неверии. Двенадцать вроде бы уже достигли такого понимания. Они готовы заявить во всеуслышание, что Иисус–святый Божий, Мессия. Он не только проповедует новую эру, век грядущий, но, по его собственным словам, способствует наступлению Царства Божьего на земле: «У Тебя слова вечной жизни». Иисусу ведомо, что один из ближайших учеников станет предателем, хуже, чем предателем — «обвинителем» (одно из значений этого слова — «дьявол», однако здесь и далее Иоанн имеет в виду юридический термин — Иуда выдаст Иисуса судьям и выступит свидетелем против Него). Но до тех пор Двенадцать — воплощение веры, того принятия, которое требовалось Иисусу: признания, что в Нем, Его словах и делах Бог наконец осуществляет новый Исход, великое движение, освобождающее весь мир от греха и смерти.