Иоанн Евангелие. Популярный комментарий

ИОАНН 13:12–20. Каков хозяин, таков и слуга

¹² Когда же умыл им ноги и надел одежду Свою, то, возлегши опять, сказал им: знаете ли, что Я сделал вам ? ¹³ Вы называете Меня Учителем и Господом, и правильно говорите, ибо Я точно то. ¹⁴ Итак, если Я, Господь и Учитель, умыл ноги вам, то и вы должны умывать ноги друг другу.¹⁵ Ибо Я дал вам пример, чтобы и вы делали то же, что Я сделал вам. ¹⁶ Истинно, истинно говорю вам: раб не больше господина своего, и посланник не больше пославшего его. ^П Если это знаете, блаженны вы, когда исполняете. ¹⁸ Не о всех вас говорю; Я знаю, которых избрал. Но да сбудется Писание: ядущий со Мною хлеб поднял на Меня пяту свою. ¹⁹ Теперь сказываю вам, прежде нежели [то] сбылось, дабы, когда сбудется, вы поверили, что это Я.²⁰ Истинно, истинно говорю вам: принимающий того, кого Я пошлю, Меня принимает; а принимающий Меня принимает Пославшего Меня.

Несколько дней тому назад я получил дивный подарок. К важной для нас годовщине один близкий человек сделал художественную вышивку, потратив на нее множество часов. Сюжет заимствован из кельтского Евангелия, изображены четыре евангелиста, каждый со своим символом: Матфей с ангелом, Марк со львом, Лука с быком, Иоанн с орлом.

Лично я никогда не занимался вышивкой, но я видел, как это делается. Требуется узор, канва: кто–то должен нарисовать картину и обозначить ее цветными линиями на холсте, чтобы вышивальщица знала, какими нитками следует воспользоваться. Надо очень тщательно следовать этому узору, стежок за стежком. Утомительное занятие, глаза напрягаются, но чем дальше продвигается работа, тем сильнее радостное ожидание — уже видно, каким будет итог. Законченную вышивку можно обрамить и повесить на стену в качестве предмета искусства и (как в данном случае) знак любви и символ памятного момента в жизни

В стихе 15 Иисус дает ученикам пример. Не просто пример — парадигму. Этим словом назвали наметку, по которой можно было вышить узор, намеченный путь, по которому нужно следовать. Но «парадигма» Иисуса требует от его последователей такого тяжкого труда, напряжения для глаз, нервов, воли, сердца, что нетрудно понять, как часто мы не справляемся со своим заданием. Иисус омыл своим ученикам ноги и объяснил, что тем самым он дал им пример для подражания.

Почему в этом так трудно подражать ему? И почему Иисус жестко подчеркивает неравенство слуги и господина, пославшего и посланника?

Потому что нас одолевает гордыня. Ныне, когда в церкви исполняется обряд омовения ног, который я описал выше, совершает его настоятель, главный священник прихода. Омовение ног превратилось в утверждение духовного вождя. Иисус сделал то, что обычно делает слуга или раб, но мы–то делаем то, что сделал Иисус. И хотя сама процедура кажется такой интимной и трогательной, когда духовный наставник подражает Иисусу, он, как это ни парадоксально, утверждает свой статус.

Этот круг надо разорвать, и, к счастью, многим христианским наставникам удается это сделать. Разумеется, разыгрывание символической сцены — лишь верхушка айсберга. Вопрос не в этом, вопрос в том, готов ли этот омывающий ноги последователь Иисуса провести глухую ночь у постели старого, беспомощного, испуганного человека, чтобы тот не умер в одиночестве. Готов ли он, без жалоб и похвальбы, после интересного собрания остаться и вымыть посуду или вынести мусор. Разумеется, каждый в христианском семействе должен выполнять свои обязанности по дому, но истинного наставника узнают как раз по легкости и непринужденности, с какой он выполняет всякие мелкие и скучные поручения — те самые, которые в древнем мире возлагали на рабов и которые даже в современном мире мы бы счастливы были переложить на других, освободить свое время, не унижаться до пустяков.

Этот урок церкви приходится повторять снова и снова, ведь (Боже, прости нас) мы так легко поддаемся искушению и провозглашаем Иисуса Господом, чтобы самих себя, его слуг, поставить правителями той или иной области в его царстве. Как быстро складываются у нас сферы влияния, властишки, и как нам это нравится. Мы твердим о Царстве Божьем в уповании, что и нас озарит слава царства. Мы повторяем посулы, что народ Божий во Христе станет «царями и первосвященниками», а думаем — что царями и первосвященниками станем мы сами. А все эти разговоры о слугах, всякие не слишком приятные для нас указания… да, это именно то, чего требовал от нас Иисус.

Возможности самообмана, право же, неисчерпаемы. К примеру, с помощью этих бытовых дел можно заслониться от своего истинного и серьезного, но чем–то пугающего призвания. Более того: с помощью бытовых мелочей можно продемонстрировать свое смирение и гордиться собственным смирением — гордиться смирением! Лучше бы мы посмеялись над собой и занялись чем–то другим.

Если мы хотим подражать Иисусу, нужно, как он, отвернуться от себя и обернуться к миру, которому мы призваны служить. Нам следует занять то место, где сходятся потребности мира и наше призвание, принять самую незначительную роль, если Бог хочет этого, или выступать публично, если таково наше призвание. Омовение ног символизирует не только всевозможные бытовые и «низменные» обязанности, которые мы должны исполнять, не требуя похвал, но и гораздо более мощный и страшный призыв, тот призыв, с которым Иисус обращается к Петру в последней главе: следовать за ним до конца, до креста, отдать жизнь, служа Богу и миру, который он пришел спасти.

Но предостережение слугам, которые не выше господина, уравновешенно прозвучавшим в конце этого отрывка обещанием. Те, кто пойдет за Иисусом, выполняя любую работу, которую он поручит им выполнять в своем духе и в своей любви, получат особый статус: каждый, принимающий их, окажет гостеприимство Иисусу и тому, кто его послал. Может быть, в ту минуту, когда это произойдет, вы не вполне осознаете это, вы будете слишком заняты заботами о людях, рядом с которыми и ради которых вы трудитесь. Но, оглядываясь назад, вы с изумлением и радостью поймете, что вместе с вами в тот дом, в ту больницу, в то средоточие боли, любви, горя и надежды, вошел Иисус. Он был в вашем теле, он говорил вашим голосом. «Я дал вам пример», сказал он. Вот именно.