Иоанн Евангелие. Популярный комментарий

ИОАНН 19:1–7. Се, Человек!

¹ Тогда Пилат взял Иисуса и [велел] бить Его. ² И воины, сплетши венец из терна, возложили Ему на голову, и одели Его в багряницу, ³ и говорили: радуйся, Царь Иудейский! и били Его по ланитам.⁴ Пилат опять выплел и сказал им: вот, я вывожу Его к вам, чтобы вы знали, что я не нахожу в Нем никакой вины. ⁵ Тогда вышел Иисус в терновом венце и в багрянице. И сказал им [Пилат]: се, Человек! ⁶ Когда же увидели Его первосвященники и служители, то закричали: распни, распни Его! Пилат говорит им: возьмите Его вы, и распните; ибо я не нахожу в Нем вины. ⁷ Иудеи отвечали ему: мы имеем закон, и по закону нашему Он должен умереть, потому что сделал Себя Сыном Божиим.

В Оксфордском музее хранится множество сокровищ, созданных в иные века и привезенных из дальних стран. Когда я в последний раз зашел в музей, я наткнулся на памятники, которые произвели на меня сильнейшее впечатление, хотя я не назвал бы их красивыми или даже уникальными. Эти памятники показали мне ту сторону истории, о которой я прежде не думал.

То были статуи римских императоров. Главный коридор музея уставлен ими — статуями римских императоров и членов их семей. Вполне привычное зрелище. Они интересны для историка, но обычный человек, глянув, скажет лишь: «Так вот как выглядел Тиберий или там Гай Калигула».

Но тут я вспомнил, где были найдены эти статуи, откуда их привезли в Оксфорд. Их находили в самых дальних концах империи, где угодно, только не в самом Риме. В Риме находился живой император, а потому не было особой необходимости в его статуях (конечно, несколько штук стояло и в Риме). Но в провинциях — в Галлии (нынешней Франции), в Реции и Малой Азии (на территории нынешней Турции), в Египте и в некоторых других местах были установлены эти памятники. Портреты императора и его близких, намного больше натуральной величины.

Зачем?

Затем, чтобы местные жители видели своих начальников. Римляне не первыми выдумали это, не были они в этом деле и последними. Они ставили повсюду свои изображения, чтобы местные жители смотрели на них и приговаривали: вот люди, которые правят нами. Вот человек, которому мы присягали на верность. Вот тот, кто несет вселенной мир и справедливость.

(И потихоньку прибавляли: вот человек, которому мы платим такие высокие налоги! Вот тот, чье войско перебило всех наших храбрых мужчин! Вот тот, от кого мы все мечтаем избавиться.)

Обычай правителей ставить в принадлежащих им странах собственные изображения стоит припомнить, когда мы перечитываем первые главы Библии. Бытие 1: Бог сотворил небеса и землю. Он создал море и сушу, растения, рыб, птиц и животных. Это его мир, мир, которым он правит. И он хочет, чтобы этот мир повиновался ему с любовью и благодарностью.

И в этом новом мире Бог помещает свой образ, свое изваяние. Но поскольку это Бог, а не человек, он создает не статую из камня или дерева, а живое существо, в чем–то схожее с животными, в чем–то от них отличное. Этот образ дан миру затем, чтобы через его посредство Бог мудро и с любовью правил своим новым миром. И все творение, повинуясь этому образу Божьему, воздаст подобающую честь Творцу.

Образ Божий — человечество (Быт 1:26–28). По образу Божьему сотворены они, мужчина и женщина. Бог велел первой паре плодиться и размножаться, присматривать за садом и животными. Сотворение человечества приходится на шестой день творения, на пятницу. После этого Бог отдыхает — его труд завершен.

Авторы Ветхого Завета прекрасно знали, что этот образ человечества, правящего Божьим миром под высшей властью Бога, раскрывающего и осуществляющего мудрую власть Бога над творением, вполне соответствует их образу идеального царя. Порой, как при чтении Псалма 8, даже трудно решить, идет ли речь обо всем человечестве или о царе, или о них обоих. В некоторых писаниях «премудрости» Ветхого Завета и в позднейшем иудаизме происходят зачастую такие же совпадения. Каждому человеку требуется мудрость, чтобы считаться вполне человеком, но истинными мудрецами признавали царей, и лучшим среди них был Соломон.

Припомним начало Евангелия от Иоанна, длинный и отточенный пролог, повествующий о творении и новом творении. Этот пролог достигает кульминации в стихе 14, который в Иоанне 1 является эквивалентом стихов 26–28 из первой главы Бытия. «Слово стало плотью и обитало среди нас». Тот, кто был с Богом, тот, кто был Бог, пребывал с Отцом, причастный его природе и любви, стал человеком. Так и должно было быть, так и только так: настал шестой день творения, нечто большее, чем шестой день творения.

Теперь, вспомнив историю творения и историю римских императоров, вернемся в то утро пятницы, шестого дня еврейской недели, к римскому прокуратору и его необычному арестанту. Прокуратор велел нарядить Иисуса как балаганного царя; терновый венец и пощечины, которыми наградили Иисуса воины, показывают, что они думали о его претензиях. Пилат выводит его к толпе и произносит слова, чей отзвук тревожит нас доныне: «Вот Человек!»

Вот Человек! Истинный образ Бога истинного. Вот тот, кто принес в мир мудрость Бога. Вот живое воплощение бога, тот, в ком невидимый Бог стал видимым. Вот царь. Вот дышащее изваяние императора над всеми императорами, посланное в мир, чтобы мир видел своего подлинного правителя. Мятежные подданные смеются над ним, бьют его по лицу и требуют крови. Он вообразил себя сыном Божьим, кричат они.

Что ж, читателям Иоанна уже известно, что Иисус и впрямь вел себя как человек, несущий миру образ Бога. Его личное, интимное знание Отца, которое он разделил с друзьями, не может быть чем–то средним — это либо сплошная ложь, либо правда. Но — и тут появляется новая мысль, даже предвестия которой в Бытии еще не прозвучало, — все это, нежелание понимать, обвинения, корона из терна, эти шипы (тоже часть творения), терзающие лицо владыки творения, и все прочее, все так и должно произойти, если образ Божий оказывается на территории, принадлежащей Богу и восставшей против него. «В мире был» — теперь мы понимаем, что Иоанн подразумевает под «миром». Одной этот краткой фразы достаточно.

Когда живой, любящий Бог сам, в лице единственного сына приходит к нам, мятежникам, чтобы жить среди нас, в мире, который он сотворил и который он по–прежнему любит, он приходит не как супермен, не как герой, бросающий мятежников под копыта своей конницы и под колеса своих боевых колесниц. Это живое изваяние, которое должно раскрыть дурным подданным подлинную природу их властителя, непременно обретает тот облик, который ныне имеет Иисус, царь иудейский, увенчанный короной с шипами. Невинный царь, истинный человек, человек, открывавший истину и обвиненный в кощунстве. Вот человек.

Иисус идет на крест, а мы все еще повторяем эти слова. Человек — истинный образ Божий, говорит нам Иоанн. Иисус, предвечное Слово, облекся нашей плотью. Смотрите на этого человека, и вы увидите Бога живого — любящего, раненого и окровавленного.