История героя: Огонь наших душ

Глава 12. Сердце

Некетака, Королевская Бухта

— Смотрите, капитан, Мотаре о Кози находится северо-восточнее Поко Кохара. Можно пройти с юга от островов Куа о Рикуху, добраться до Мотаре о Кози, и, закончив с тамошними делами, двинуться на юг, обходя вот эту цепь островов… — навигатор «Онеказы», откликающаяся на прозвище Малышка Леука, склонилась над картой, поясняя свои выкладки. — Так мы поймаем проходящее здесь южное течение, и избегнем печально известных поко-кохаровских штормов. Мы сможем пополнить запасы на Тикавара перед рывком на Поко Кохара — тамошнее племя, насколько я знаю, весьма доброжелательно. На обратном пути, заглянув на Тикавара для неизбежного ремонта, мы двинемся на запад, пересекая Вайлианскую Впадину, а потом, забрав севернее, прибудем обратно в Некетаку. Никаких неблагоприятных погодных условий, вроде сезонных штормов, не предвидится, — женщина чуть усмехнулась, — особенно с вашим личным Заклинателем Воды на борту. Вся экспедиция займет не больше месяца, если не учитывать время остановок.

— Отлично, Леука. Займись детальной прокладкой курса, — кивнув ей, Кьелл вышел на палубу.

Эта юная дварф, нанятая еще Ирреной в Порту Маже, обладала кукольной внешностью и невозмутимостью бронзовой статуи. Поначалу, она вызывала у него некое недоверие — совершенно некомпанейская и погруженная в работу, она оставалась для бледного эльфа загадкой. Лезть к ней в разум псионикой без нужды он не хотел, а при личных беседах она говорила крайне лаконично и по делу. Но, несколько раз застав ее на баке[1], с мечтательным видом любующейся волнами и горизонтом, гламфеллен почувствовал к ней определенное сопереживание — она явно болела морем. Ее нежелание заводить знакомства Кьелл решил простить, благо, квалификация девушки была более чем достаточной.

«Так, что по деньгам?» задумался гламфеллен, присев на фальшборт. «Больше всех нам отвалил дружок закадычный Аруихи — со стыда, не иначе. Изрядный кус годового бюджета Хуана оттяпал, ей-ей. Следом Кару, с ее желанием пополнить наш экипаж рауатайцами до полного укомплектования. Одна беда, она явно рассчитывала на зарплаты военных моряков — такие себе в сравнении с обычными вольными матросами. Тем не менее, одних ее щедрот хватит, чтобы довести экипаж моей ‘Онеказы’ до полутора сотен, и продержать эту ораву разумных с нами где-то месяц с небольшим, если грубо прикинуть. Затем идут вайлианцы с их ваучерами. Альвари несколько преувеличила возможность их обналички, так что придется закупать на них провизию у сертифицированных вайлианских дистрибьюторов, ага. А еще, матросы сковырнули-таки с выковырянных из макро-личинки штук внешний слой шлака, и оказалось, что это — слитки разнообразных металлов. Наследство проглоченных и переваренных этой штукой авантюристов, да. Один из них — солидный такой булыган неплохого серебра, что особенно хорошо. В общем и целом…»

Кьелл погрузился в подсчеты, прикидывая корабельные нужды и необходимые для их закрытия финансы. «Этот круиз мы потянем, даже на заплыв к Хасонго потом останется. Даже если никто нам денег больше не даст, ужмемся чуть, пояса затянем, но не пропадем. После, правда, придется идти на поклон к королеве… нда, и чувствовать себя альфонсом[2]. Может, прочих некетаковских шишек удастся по второму кругу растрясти на краудфандинг, но маловероятно. Довольно прозрачно то, что они хотят эксклюзивности отношений, и моей помощи в своих грязных делишках. А я на такое готов только с Онеказой… ха, гусары, молчать. Ладно, поглядим на местах, может, удастся как-нибудь облегчить наше вечно бедственное финансовое положение. Пиратством, что ли, заняться? Интересно, если я попрошу, Онеказа выдаст мне корсарский патент?»

Улыбаясь этим мыслям, Кьелл двинулся раздавать приказы и назначать ответственных — требовалось организовать команду на закупку необходимого, наем запланированных пополнений в экипаж, и прочую подготовку к отплытию. Себе гламфеллен поставил одну из важнейших задач — найти приличный струнный инструмент, и запас кистей, красок, и холстов. Утолять неизбежный в дальнем плавании информационный голод и отгонять тоску он планировал силой искусства.

***

Джонка покинула воды Королевской Бухты через несколько дней. Кьелл стоял на юте, рядом с рулевым, и с удовольствием оглядывал спорую работу матросов. Дополнительный экипаж был благополучно нанят, провизия и запасы — закуплены, и даже инструменты для его упражнений в искусстве — найдены. В одном из закоулков Королевской Бухты гламфеллен наткнулся на молодого вайлианского паренька, в компании бутылки вина терзавшего струны самой настоящей гитары. Отчаявшийся к тому времени найти хоть что-то, ей подобное, Кьелл сходу предложил заплатить за гитару золотом по весу. Паренек, представившийся как Зили Валера, только рассмеялся, и без единого сомнения подарил инструмент Кьеллу. Эльф, пораженный этой редкой встречей с альтруистичным разумным, отдарился припасенной бутылью врер чиоры, и они расстались если не друзьями, то хорошими приятелями точно. Гитара же заняла свое место в одном из рундуков капитанской каюты, закрепленная и упакованная в мягкую ткань от греха и качки подальше.

***

Сверившись с картой, Кьелл приказал рулевому немного отклониться от курса, и «Онеказа» сделала остановку на небольшом острове, что расположился неподалёку от Некетаки. На этом клочке земли, возможно, сейчас застрял Освальд, престарелый эльф, сбежавший с денежками своей дорогой не-родственницы. Прихватив Эдера, Алота, Текеху, и Палледжину, гламфеллен погрузился в шлюпку, и компания в темпе догребла до безымянного острова. На острове этом Кьелла сотоварищи ждали много песка и палящего солнца, заброшенное святилище Вудики, и оной же Вудики инквизиторы, собирающиеся казнить старого Освальда во имя чего-то там.

— Мы исполняем законы мирские и божественные, — с фанатичным блеском в глазах выдала женщина, представившаяся инквизитором Лодвин, полыхая на Кьелла взглядом из щелей своей маски. Её коллеги со смешанными эмоциями пялились на прервавших их судилище разумных, словно недоумевая, чего это они тратят время на разговоры со всякими тут. — Разве не будет резонно просто дать нам сделать свою работу?

— Это сложный вопрос, но я попытаюсь объяснить предметно, — Кьелл со вздохом оглядел эту банду оголтелых вигилантов. — Государство, по сути своей, и особенно судебная и законотворческая его часть — огромная, тяжёлая, и неповоротливая штука, давящая и ломающая все и вся, препятствующее его функционированию. Разумных, нарушающих законы, например. Но все та же инерционность и тяжесть его снова и снова побуждает авантюрных разумных пытаться обойти, обмануть законы для улучшения своей жизни, тряся и пробуя на прочность эту неповоротливую систему, вынуждая её становиться гибче и сложнее, заставляя её развиваться. Не так уж многие добиваются в своих преступных делах успеха, ещё меньше выживают, чтобы воспользоваться их плодами. Они — необходимый элемент хаоса в любой стойкой структуре порядка, не позволяющий ей стагнировать. Не знаю, в чем вы обвиняете этого эльфа, да и не важно это, но он и ему подобные нужны тому массиву законности, о котором вы якобы печетесь. Если подобный ему зарвется и продолжит совершать преступления, снова и снова, возмездие рано или поздно настигнет его. Один разумный не победит государство, это данность. Остановившиеся же вовремя будут вдохновлять разумных своим примером на авантюры, оригинальные мысли, и необычные поступки — все, что составляет развитие. Вы же, как ни странно, не нужны. Вы подобны фагоцитозу, болезни, что заставляет клетки тела, что обычно уничтожают все болезнетворное, пожирать сам организм, убивая то, от чего пользы больше, чем вреда. Я бы понял, если бы вы мстили по личным причинам, но нет, вы считаете себя кем-то, кто выше других разумных.

— Мы — исполнители воли Былой Королевы, — гордо ответила Лодвин. — А твои речи — праздные измышления глупца. Закон есть закон, и нарушающие его будут наказаны. Скажи мне, считаешь ли ты, что мы наказываем невиновных? Есть ли у тебя что-то, кроме слов, доказывающее неправильность нашего пути?

— Да какая вам на деле разница-то, фанатикам, — разочарованно вздохнул Кьелл. — Всяко про детскую слезинку[3] вам втолковывать нет смысла. Ладно, философская беседа не задалась, перейдём к общению тактильному. Гасим их, ребята — махнул он рукой компаньонам, и длинным прыжком сократил расстояние до инквизиторов — требовалось быстро отбить у них Освальда, пока кто-нибудь из вудикан не решил спешно привести приговор в исполнение.

Ударом ноги отшвырнув в сторону инквизитора Лодвин, готовившуюся адресно обрушить на него божественную силу Вудики, Кьелл в скором темпе разбросал остальных вигилантов-плащеносцев быстрыми импульсами техник Одного Ян. Окружавшие привязанного к каменному столу Освальда вудикане со стонами осели на пол, и гламфеллен, не теряя времени, без особого труда разорвал стягивающие старика веревки, легко забросил его на плечо, и в одном стремительном движении прянул за спины компаньонов, пролетев над их головами.

— Стоп, — поднял руку бледный эльф. — Я и один с вами всеми справлюсь без труда, а со мной ещё четверо отличных бойцов. Давайте разойдемся мирно, пока никто особо не пострадал, — он обвел взглядом побитых и постанывающих инквизиторов, и многозначительно посмотрел на своих компаньонов, ощетинившихся сталью и магией.

— Вудика не оставит нас, — зло оскалилась Лодвин, морщась и потирая грудь. Кьелл бил от души, хоть и без применения внутренних техник. — Мы готовы сражаться и умирать за справедливость. За Былую Королеву!

— Вот жеж агрессивные идиоты, — страдальчески скривился гламфеллен. — Освальд, посиди в уголочке пока, ладно? — престарелый эльф испуганно кивнул.

***

— Благодарю вас, мой неизвестный, но доблестный спаситель! Если бы не вы, эти безумцы оборвали бы мою жизнь, — старый эльф заговорил с Кьеллом по дороге обратно к шлюпке. Когда Освальд уверился в отсутствии опасности для своей жизни, его поведение приобрело некую самодовольную хитринку — этот разумный явно верил в собственную счастливую звезду. Надо сказать, не без оснований. — Но подозреваю, вы неслучайно оказались в этом неприятном месте. Чем старик Освальд может вам помочь?

— Для начала, познакомимся. Кьелл Лофгрен, капитан джонки «Онеказа», — два эльфа пожали друг другу руки. — Меня наняла ваша добрая подруга Кан, с чьими деньгами вы так внезапно сбежали. Она беспокоится, знаете ли. О деньгах, и даже, возможно, о вас.

— А, малышка Кан, — добродушно улыбнулся Освальд. — Помню её вот такусенькой, и скажу я вам, характер её испортился с возрастом.

«Интересно, с чего бы?» с иронией подумал Кьелл. ”Может, из-за взросления в компании шаромыжников вроде тебя?"

— К моему великому сожалению, вернуть ей деньги я не могу, — продолжил престарелый эльф. — Часть истрачена в бегах от вудикан, часть утеряна в, м-м-м, боях с ними же. Я порядком поиздержался в этом приключении. Можете меня обыскать, если не верите, — с обидой в голосе добавил он в ответ на недоверчивый взгляд бледного эльфа.

Гламфеллен, не церемонясь, остановился и охлопал его карманы. Старик и правда был гол, как сокол.

— Вот беда, — с досадой пробормотал Кьелл. — И вы, Освальд, и Кан должны мне изрядную сумму денег, которых вам обоим взять неоткуда. И что же мне с вами, таким красивым, делать? — седой эльф нахмурился, но вдруг просиял, осененный неожиданной идеей.

— Я могу наняться к вам на корабль. Бесплатно, в счет долга. Из своих сотни с лишним лет я больше половины проплавал по морям. Ремесло моряка, и особенно рулевого, я знаю, как свои пять пальцев. Ну же, капитан, скажите, что я принят, — довольство вернулось на физиономию Освальда.

«Стареет наша команда что-то,” саркастично подумал гламфеллен. ”Тот седой аэдирец Энгрим, Беодул, теперь этот вот эльфийский Мафусаил… Вместо пыла молодости мы вынуждены брать неиспорченностью борозды старого коня.»

— Почему бы и нет, Освальд, — усмехнулся Кьелл. — Добро пожаловать в команду «Онеказы». Наша экспедиция только началась, и если за её время мы не притремся друг к другу, можете смело сбегать в Некетаке, зла на вас держать я не буду. Я не считаю, что разумному пристало быть мелочным и жадным.

— Отлично, я верю, что мы сработаемся, — довольно потер ладони Освальд.

— Тебе и правда за сотню лет, отец? — неожиданно встрял Эдер. — Ты, наверное, и дирвудское восстание застал? — вполне отчетливый дирвудский акцент в речи старика-эльфа было трудно не заметить.

— А как же, — добродушно ответил Освальд. — И восстание, и Адмета Хадрета, и гланфатские войны, помню их, как сейчас. Вы, юноша, подвизались на полях брани Войны Святого, я полагаю? Броня на вас ношеная, но с воронением, что как раз тогда стало нормой…

Два дирвудца предались ностальгии, в компании присоединившегося к ним Алота. Палледжина же, поравнявшись с Кьеллом, тихо обратилась к нему.

— Разумно ли брать на корабль совершенно незнакомого разумного, Видящий? Пусть этот престарелый вульпе[4] и должен тебе денег, ди верус, он скорее добавит нам денежных проблем, чем наоборот.

— Ты сомневаешься в моих приказах, Паллежина, вот сюрприз, — заулыбался бледный эльф. — Я склонен дать старику шанс. Если он попытается красть у нас, я просто отправлю его за борт. Но это вряд ли. Я сайфер, или ты забыла? Я вижу разумных насквозь, и Освальд для меня вполне прозрачен.

— Скьодери[5]! Если бы ты видел разумных насквозь, ты не встревал бы в столько неприятных историй, — раздраженно ответила птичья годлайк. — И пер компланка, прекрати, наконец, коверкать моё имя! Я же не зову тебя «Кжелл» или что-то вроде того.

— Уж прости мой промороженный Римргандом язык, Паллежина, — с совсем малой толикой ехидства улыбнулся бледный эльф.

***

Путь «Онеказы» к Мотаре о Кози не был осложнен никакими происшествиями. Кьелл ударился в изобразительное искусство, и на стенах капитанской каюты висело уже три свеженьких картины. Он подумывал написать портрет Онеказы, но никак не мог решить, как его оформить, и с чего начать, да и муза его была не то, чтобы рядом. В тихие, спокойные вечера гламфеллен выходил на палубу с гитарой и, свесив ноги с фальшборта, играл и пел, что в голову взбредет. Его таланты в пении были сравнимы с музыкальными и художественными — силой и мелодичностью его голос не уступал таковому у бывалого оперного певца. Иногда к нему присоединялся кто-то из компаньонов, прося спеть или сыграть чего-нибудь, чему гламфеллен никогда не отказывал. Другие просто садились рядом и вслушивались в слова незнакомого языка и не менее незнакомые мелодии.

Сейчас, правда, было не до песенок и рисования — добравшись, наконец, до вод, окружающих Мотаре о Кози, «Онеказа» замедлила ход перед грядой зубастых рифов. Джонка медленно продвигалась к острову, периодически останавливаясь и высылая вперёд шлюпку с двумя матросами и Леукой, для промеров глубины лотом[6]. Кьелл дублировал впередсмотрящего, и периодически подстегивал матросов сайферским «допингом» — за долгие дни путешествия он отработал-таки этот приём, избавив его от повышения либидо. После целой вечности сложных маневров, в которых даже Текеху был вынужден принять участие, своим искусством отодвигая корабль от каменных клыков рифов, «Онеказа», наконец, бросила якорь.

— Эдер, Текеху, Паллежина — со мной, — скомандовал Кьелл собравшимся у борта ближникам. Они наблюдали, как матросы готовят шлюпку к высадке. — Фассина, тоже готовься размять ноги, поглядим на твою магию в деле, — молодая вайлианка сосредоточенно кивнула, погладив висящий у пояса гримуар.

— Можно мне сходить, капитан? — неожиданно спросил Константен. — Засиделся я что-то, — он скосил глаза на вайлианскую магессу. Та холодно проигнорировала его телодвижения.

«Нет, это не цирк, а детский сад,” с лёгким раздражением, мешающимся с иронией, подумал гламфеллен. «Ну что мне делать с этим кораблем любви, а? Эдер с Ирреной, Майя, теперь вот эти двое… Осталось только Паллежине и Текеху сойтись, на почве божеского влияния на организмы, и можно тушить свет, сливать воду. Ладно, хрен с тобой, массажист, и с тобой, Гермиона вайлианская. В конце концов, я бы тоже Онеказу не отпустил одну в эту сельву, не любящую чужих.»

— Хорошо, — ответил он вслух. — Паллежина — отбой, Константен — собирайся. Всем остающимся быть наготове — мало ли, насколько далеко от берега простирается нелюбовь местных к гостям. Беодул, назначь марсовых в наблюдение. Майя, помоги им, вместе со своей птицей. Держите оружие рядом, друзья, мы во враждебных водах…

***

Их ждали. Когда шлюпка была на полпути к берегу, Кьелл разглядел вышедшие из лесу фигурки разумных, остановившиеся на береговой линии. Солнце бросало отблески на их закованные в броню тела, и предметы в их руках, бывшие несомненным оружием.

— Нас встречают, народ, — подал голос гламфеллен. — Не делаем резких движений, к оружию не тянемся. Сначала я с ними поговорю.

Под суровыми взглядами ожидавших на пляже разумных, шлюпка ткнулась днищем в песок. Кьелл ловким движением выпрыгнул на берег, сделав знак друзьям оставаться позади, и спокойным шагом двинулся к встречающим. Местные, без сомнений, аумауа-островитяне, выглядели бывалыми воинами, знающими, с какой стороны браться за меч. Они носили привычного уже вида тяжелую чешуйчатую броню, обычную для воинов-Хуана, но их оружие выглядело архаичнее — много дерева и кости, мало железа. Большинство удерживало в руках длинные копья, у некоторых с поясов свисали увесистого вида дубины. Лица каждого из них украшала боевая раскраска.

«Что-то этот рисунок мне напоминает,” подумал Кьелл, напрягая память. «Не, никаких ассоциаций. Видно, почудилось просто.»

— Поворачивай назад сейчас, чужеземец. Второго шанса мы тебе не дадим, — гулкий голос несомненного лидера этой группы разумных, рослого и массивного аумауа, вооруженного пикой с длинным костяным наконечником, разнесся по пляжу.

— Я здесь по воле королевы Онеказы II, — спокойно отозвался гламфеллен, продолжая шагать в направлении воинов. — Это вы подбросили то, что осталось от прошлой экспедиции, к воротам дворца?

— Экера, — ответил воин. — Уходите, иначе вас ждет та же судьба, — что-то в его интонации показалось бледному эльфу подозрительным, и он, не колеблясь, проверил свое подозрение:

— Но убили их не вы, так ведь?

— Ты прав, чужеземец, — ответил аумауа. — Мы не стали бы убивать таких же Хуана, как и мы. Это сделало поселившееся на острове зло. Но, — воин перехватил свою пику поудобнее, и смерил Кьелла взглядом прищуренных глаз, — ничто не остановит нас от убийства чужеземца, пришедшего на земли Хуана без приглашения.

— Чужеземец чужеземцу рознь, — ответил Кьелл, окончательно расслабившись. Ему вспомнилась лесная встреча с престарелым друидом-аумауа на острове Порта Маже. — И я здесь как раз-таки по приглашению, от самой королевы Хуана, — он подошел к огромному воину вплотную, и протянул ему руку. — Меня зовут Кьелл Лофгрен. Как твое имя?

Как Кьелл и рассчитывал, эта группа воинов не посчитала его угрозой — малорослого, субтильного, и безоружного. Его небольшой отряд стоял поодаль, а сам он двигался нарочито спокойно, без единого резкого движения. Лидер вооруженной группы аумауа озадаченно посмотрел на Кьелла, его расслабленную позу, спокойный и ожидающий взгляд, и протянутую руку, и все-таки пожал ее.

— Я — Эмбета из племени Вахаки, — ответил он, все так же глядя на Кьелла с сильным сомнением. — Почему Онеказа шлет чужеземца на последний остров-убежище? Не каждый из Хуана достоин знания о нем.

— Не будем обсуждать королеву и ее решения, Эмбета, — перешел на деловой тон гламфеллен. — Лучше скажи мне, вы многих уже отвадили от Мотаре о Кози? Знают ли другие чужеземцы об острове, и том, что здесь хранится?

— Недавно на остров высадились вайлианцы, — сумрачно ответил воин Вахаки. — Им удалось обойти наши патрули, но и только. Их останки сейчас гниют в лесу. То, что сделало Мотаре о Кози своим домом, пожрало их. Я не видел этого, но слышал их крики.

— Хорошо, — задумчиво ответил Кьелл. — Кто-нибудь еще?

— Многие корабли показываются в бухте Мотаре о Кози, но не все высаживают разумных на берег. После вайлианцев здесь побывала рауатайская джонка. Увидев твой корабль, Кьелл Лофгрен, мы посчитали, что она вернулась.

— Можно просто Кьелл, без формальностей. Вы живете здесь, на острове? — он оглядел воинов и их скромную экипировку.

— Вахаки — хранители традиций и святынь Хуана, Кьелл, — пожал могучими плечами Эмбета. — Я и мои воины храним остров-убежище.

— Ясно. Эмбета, мне и моим людям нужно вглубь острова. Королева хочет вернуть утерянный Укайзо, и поручила мне найти путь к нему здесь, на Мотаре о Кози, — гламфеллен пристально посмотрел на воина. — Что вам известно о «зле», которое ты упоминал?

— Мало, — равнодушно ответил Вахаки. — Оно не делает различия между Хуана и чужаками. Сами джунгли на его стороне. Все, кто видел его — мертвы.

— Ладно, разберемся, — бледный эльф вновь скептически оглядел стоящих напротив него воинов, и спросил: — Вы в чем-нибудь нуждаетесь? Лекарства, еда, оружие? Мы можем поделиться с вами тем, что есть в корабельных запасах. Как-никак, мы оба трудимся на благо Хуана. — Эмбета посмотрел на него в крайнем удивлении, и покачал головой.

— Нам не нужны милости чужеземцев. Вахаки способны позаботиться о себе.

— Точно? — гламфеллен прищурился. — Мы могли бы оставить вам десяток аркебуз с амуницией. Если та рауатайская джонка вернётся, они бы вам пригодились. Вы же умеете обращаться с аркебузами?

— Умеем, — согласно кивнул Эмбета, но, спохватившись, добавил: — Мы сразим любого вторженца и без твоих подачек, Кьелл. Оставь их себе.

— Ну, как знаешь, — ответил Кьелл спокойно. — Если что, мы будем возвращаться тем же путем. Ладно, Эмбета, было приятно познакомиться, но нам пора. Пойдём, ребята, — он приглашающе махнул своим.

Вахаки безмолвно расступились перед отрядом Кьелла; их позы утратили всякую агрессивность. Но прежде чем товарищи исчезли в густом подлеске, Эмбета вновь подал голос.

— Ты выбрал себе и своим разумным незавидную судьбу, Кьелл. Зло, скрывающееся в джунглях острова-убежища, не оставит от вас и костей.

— Это мы ещё посмотрим, кто от кого костей не оставит, — добродушно ответил гламфеллен. — Увидимся, Эмбета.

— Прощай, Кьелл, — лидер Вахаки явно не сомневался, что видит бледного эльфа в последний раз.

— Есть идеи насчёт этого неведомого зла, народ? — спросил Кьелл у товарищей, когда Вахаки скрылись из виду. — По словам Эмбета, убивает всех разумных, кого встретит. А ещё «лес на его стороне», что ты это не значило.

— Возможно, пигра. Или адраган. Магические силы некоторых из них достаточны, чтобы дать бой сильному отряду на своей территории, — ответила Фассина, рассеянно проводя пальцами по обложке гримуара.

— А может, сумасшедший друид, — добавил Эдер. — В гланфатских лесах мы нередко наталкивались на таких буйных защитников природы. Подчинит себе прайд стелгаров, и давай натравливать их на всех, кто под руку попадется. Как у вас с таким, Текеху?

— Экера, я слышал о подобном, — огладил свои анемоноподобные патлы годлайк. — Говорят, если ты набрел на обширные болота на незнакомом острове, поворачивай обратно, иначе либо утонешь, либо попадешься болотным друидам. О них ходят самые неприятные слухи.

— Ну, болот пока не видно, — пробормотал Кьелл, оглядывая окружающую их буйную тропическую растительность. — Но может, найдём ещё. И что за хищников на нас могут натравить эти болотные мстители, Текеху?

— Львы, стелгары, дикие кабаны, гигантские пауки, — пожал плечами морской годлайк. — Самая худшая тварь, что мы можем встретить — порокоа. Огромный, в чешуе под стать броне матару, с тяжёлым хвостом, бьющим, подобно дубине, и длинной пастью, полной зубов, он и бывалого воина заставит отступить.

«Крокодил, значит,” мысленно подытожил гламфеллен, придерживая очередную ветвь кустарника и пропуская друзей вперёд. «Если что, буду косплеить Стива Ирвина[7]… или Ваню Васильчикова[8], это уж как получится.»

— Но часто им хищники и не нужны вовсе, — продолжил, тем временем, Текеху. — Посмотри сюда, Кьелл, — он кивнул на свежий еще труп, сдавленный поперёк туловища гигантской лианой.

Гламфеллен склонился над телом. Вайлианка в вороненой кирасе, она явно была частью растерзанной неведомым злом экспедиции. Кьелл уже собирался двинуться дальше, как заметил лёгкое дрожание век женщины.

— Э, да она жива, — удивлённо отметил эльф. — Сможешь сделать что-нибудь с этим растительным щупальцем, Текеху?

— Экера, — тот самодовольно приосанился. — Искусство Заклинателей Воды гибко и могущественно. Наблюдайте, друзья, — он изогнулся в необычном движении, словно проводя руками от оконечности лианы к её основанию.

Растение усыхало на глазах — все жидкости уходили из него, следуя за пассами Текеху. Кьелл смахнул осыпавшуюся сухими хлопьями лиану с торса женщины, и она зашлась в судорожном кашле, отчаянно хватая ртом затхлый воздух джунглей. Ее мутные глаза с трудом сфокусировались на Кьелле, и, прояснившись, наполнились облегчением.

— Аг… расима, — с трудом выговорила она, хрипя и запинаясь. — Я уже отчаялась было… Поворачивайте обратно, заклинаю вас, фентре. Дальше — только смерть.

— Этого мы делать не будем, — спокойно ответил гламфеллен. — Я — Кьелл Лофгрен, капитан джонки «Онеказа». Как тебя зовут?

— Балтия, — выдохнула женщина. — Я из экипажа «Ломаного Лусце», дау капитана Ричени. Она все еще в бухте, на якоре?

— Мой корабль — единственный в бухте Мотаре о Кози, — покачал головой Кьелл. — И мы не встречали никого на пути сюда. Похоже, тебя бросили, Балтия.

— Мадикко, — скривилась вайлианка, но ее гримаса тут же сменилась грустной усмешкой. — После того нападения, оно и неудивительно. Даже если я одна осталась в живых, гури[9], вопли моих товарищей были слышны на весь остров.

— Ты видела, что на вас напало? — поинтересовался гламфеллен.

— Нэ[10], — отрицательно покачала головой Балтия. — Это случилось ночью, и очень быстро. Я заметила какие-то фигуры в темноте, но ничего толком не разглядела. Эта футтито лоза ухватила меня чуть ли не сразу, — женщина болезненно скривилась.

— Ясно. Встать, идти можешь? — бледный эльф наклонился к женщине. Хоть броня Балтии и спасла ей жизнь, гигантская лиана вполне могла оставить на ней более чем достаточно травм. Грустно скривившись, женщина покачала головой.

— Чувствую себя, как тесто, побывавшее под скалкой. Даже дышать больно, — частое, мелкое дыхание и посеревшие губы женщины это подтверждали.

— Так, — гламфеллен раздраженно поморщился. — Кто-нибудь, дайте ей лечебное зелье и что-то из оружия. Мы подберем тебя на обратном пути, Балтия.

— Куэ[11]? Вы что, собираетесь… это безумие! — паника проступила в глазах вайлианки. — Вы умрете в этом гиблом месте! Опомнитесь!

— Дамочка, имейте побольше веры, — добродушно ответил ей Константен. — Мы способны о себе позаботиться. Погуляем немного по джунглям, и вернемся за вами, вы и соскучиться не успеете.

— Скьодери, — зло выдохнула Балтия, — но остановить вас я все равно не могу, — она вымученно улыбнулась, принимая пузырек с зельем и мушкетон Эдера. — Аурет аугори[12], касита Лофгрен, надеюсь, вы вернетесь живым.

***

Кьелл задумчиво разглядывал на удивление хорошо сохранившийся артефакт — карту, указывающую путь к древней столице империи Хуана. Поиски ее оказались недолгими, и до неожиданного безопасными — лесные хищники убирались с пути вооруженной группы разумных, а ужасное и кровавое зло оказалось древним духом природы. Беседуя с этой делемган, Кьелл в очередной раз поразился как внешнему сходству этих существ с разумными, так и совершенно нечеловеческому их мышлению. Древнее существо перешло с природных жизненных энергий на пожирание эссенции разумных, что осквернило ее, превратив в изломанную, гниющую, и кровожадную пигру, что постепенно распространила свое безумие на часть местных джунглей и их обитателей. Но, несмотря на всю свою злобу и голод, дух, называвший себя Зеленая Дама, не отказалась от разговора, а стоило ей услышать, что и ее внешность, и состояние ее подопечной флоры и фауны уже порядком извращены людоедством, как Зеленая Дама немедленно исторгла из себя, с небольшой помощью Кьелла, всю чуждую эссенцию, и старательно принялась очищать своих зверюшек и деревца. Порядком успокоившаяся делемган любезно указала бледному эльфу сотоварищи на местонахождение хуановской карты, и даже упомянула, что наведавшиеся сюда ранее вайлианцы частично разобрали ее и попытались утащить снятые части.

Разыскав в заболоченных руинах древнего убежища оные детали, и приладив их на место, гламфеллен и компания взирали на дело рук своих. Текеху сиял улыбкой — очередной исторический памятник найден, и причиненный ему вандализм исправлен. Старинный артефакт оказался чем-то вроде простенького пазла, понятного любому, знакомому с традициями Хуана. Текеху, не напрягаясь, собрал его за несколько секунд, и древний артефакт пришел в движение, складываясь в архаичную, но вполне понятную карту. Сейчас Кьелл заканчивал перерисовывать древнюю лоцию на пергамент.

«Хреноватая у этого гугл-мапса степень защиты — прочитай пару доступных книжечек, или на службе в храме Ондры постой — и все, ты знаешь админский пароль,” подумал он, присыпая чернила песком. «Да еще и своровать металлические детальки могут, вон, вайлианские ухари их почти притырили. Стоп, а что если…»

— Знаете, народ, я подумываю о развитии идеи этих вайлианских мародеров, — бледный эльф свернул готовый свиток и задумчиво обошел вокруг постамента. — Сейчас мы сопрем движущиеся части карты, и утащим их на корабль…

— Как ты можешь, Кьелл? — возмутился Текеху. — Экера, это древнее наследие Хуана, и разрушать его — дикость, варварство!

— Успокойся, друг мой, — ответил гламфеллен, — и слушай сюда. Во-первых, эти вот диск и кольцо, которые пытались утащить вайлианцы, сделаны из золота, — он провел пальцем по зеленой от плесени детали, и благородный металл ярко заблестел на солнце. — А это значит, рано или поздно какая-нибудь жадная сволочь высадится здесь, прокрадется мимо Вахаки, и присвоит их. Во-вторых, есть у меня подозрение, что вынюхивающие тут рауатайцы так просто не сдадутся, и оставь мы все как есть, они наведаются сюда, и сделают список с древней карты, совсем как мы только что. Тем более что бывшая защитница руин сейчас в полной гармонии с природой, — он кивнул на Зеленую Даму, частично вросшую в землю, чуть покачивающуюся на ветру, и выглядящую сейчас не относительно разумным существом, а странной формы деревом, — а Вахаки — всего горстка, еще и плохо вооруженная. Хочешь отдать рауатайцам путь к Укайзо, а?

— Н-нет, — удивленно ответил Текеху. Похоже, подобное ему и в голову не пришло.

— То-то же. Мы же, в свою очередь, отдадим эти штуки моей хорошей знакомой Нетехе. Пусть лежат у нее, во дворце Каханга. Всяко лучше, чем если бы на них, и на целую карту, наложил лапы кто-то вроде Атсуры или Луэвы Альвари.

— Значит, сейчас ты снова нагрузишь нас этими тяжеленными железками, а позже — малоподвижной Балтией, и мы дружно потащим все это до самой бухты, — досадливо сморщился Эдер, уже намаявшийся с тасканием золотых деталей.

— Угу. Хорошо, что с нами ты, Константен, а не Паллежина — если бы ей пришлось тянуть на себе эти железяки, она по возвращении была бы вдвое сердитее, чем обычно, — задумчиво ответил Кьелл.

— Ты у нас ее любимчик, командир, — осклабился дирвудец, — и все ее внимание досталось бы тебе. — бледный эльф только усмехнулся в ответ.

— Ладно, народ, снимаем диск и аккуратно навьючиваем его мне на спину. Эдер, Константен, на вас — кольцо. Фассина, Текеху — идете впереди, расчищаете нам дорогу. Волокушу с Балтией тоже тащить вам, как дойдем до нее, — магесса пробурчала что-то недовольное, а Текеху тяжело вздохнул — хоть он и жаждал спасти артефакты Хуана, да и Балтию спасти был не против, как разумный добросердечный, физический труд он не уважал, и явно не был рад перспективам долгого пути с грузом.

***

— Что это? — Эмбета, окруженный прочими Вахаки, удивленно рассматривал загружаемые в шлюпку золотые детали.

— Части артефакта, карты пути к Укайзо, — устало ответил Кьелл, садясь на песок. — Во дворце Каханга им будет безопаснее.

— Я не верю тебе, чужеземец, — Эмбета присел перед бледным эльфом, и внимательно уставился на него. — Что если ты собрался продать святыни Хуана, или же отдать их врагам?

— Посмотри мне в глаза, и скажи мне, что я вру, — раздраженно отозвался гламфеллен. Он на редкость умаялся, волоча на себе тяжеленный золотой диск по негостеприимным джунглям, и меньше всего ему сейчас хотелось в чем-то убеждать этого разумного, боги знает сколько сидевшего на исторических артефактах, как собака на сене. — Ну же, Эмбета, не стесняйся.

— Чужеземцам нет веры, — с некоторым сомнением ответил Вахаки. — Их языки ловко сплетают ложь, а сердца изменчивее прилива и отлива.

— Ну и боги с тобой, не верь, — махнул рукой Кьелл, поднимаясь. — Аркебузы брать будете? Последний раз предлагаю.

— …Хорошо, — выдержав паузу, ответил аумауа. — Я благодарю тебя за твой подарок, Кьелл, и приму твои слова на веру. Но запомни, если ты обманул меня сегодня, я…

— Да-да, найдешь меня и съешь мое еще бьющееся сердце, или что-то такое, — сердито прервал его гламфеллен. Лидер Вахаки поперхнулся, услышав эту отповедь. — Всех благ тебе, Эмбета, осторожней с теми рауатайцами, — и, не дожидаясь ответа аумауа, Кьелл двинулся к шлюпке.

***

Когда «Онеказа» покинула, наконец, усеянные рифами воды Мотаре о Кози, марсовый доложил о нагоняющем их корабле, рауатайской джонке.

«Вот и нашлась пропажа Вахаки,” подумал Кьелл, разглядывая в подзорную трубу поднятый джонкой флажковый сигнал «приглашаю на переговоры». Он приказал лечь в дрейф, и, несмотря на возражения компаньонов, сел в отправляющуюся к рауатайцу шлюпку в одиночку, взяв с собой только пару матросов — посадить на весла.

— Приветствую вас, Видящий-нуи, — коротко поклонился ему молодой и подтянутый рауатайский капитан, встретивший бледного эльфа на палубе. — Мое имя — Пай, и я капитан «Благой Защиты», корабля на службе Королевской Компании Дедфайра.

— Здравствуйте, Пай, — доброжелательно ответил Кьелл. — Вы меня знаете, как я погляжу. Что за дело у вас ко мне?

— О, сущий пустяк, — Пай говорил спокойно и вежливо, но Кьелл прекрасно видел настороженных матросов, тискающих пистоли и абордажные сабли совсем неподалеку от них. — Вы побывали на Мотаре о Кози. Зная вашу репутацию, вы не вернулись бы оттуда так скоро, если бы ваша миссия там не увенчалась успехом. Возможно, вы обнаружили там некий документ, или артефакт…

— Карта, — прервал его Кьелл. Этот аумауа знал намного больше, чем корона Хуана даже в принципе могла бы раскрыть ему подобным, и эльф не видел вреда в том, чтобы немного поиграть в открытую. «Здесь явно приложил свои шаловливые ручки Атсура,” подумал гламфеллен. «Тоже хочет до Укайзо добраться. Но вот с чего бы?» — Это археологическая находка, важная для истории Хуана. В чем тут интерес Рауатая?

— Это мне знать не положено, — ровно ответил Пай. — Я лишь послан добыть эту… карту. Я готов предложить вам за ее копию неплохие деньги. В моей казне…

— Не интересует, — перебил его Кьелл. — Остановлю вас сразу, так как торгов не будет. Сейчас я сяду обратно в шлюпку и уплыву на мой корабль. Или вы, — он добродушно улыбнулся, — начнете чинить мне препятствия?

— Эта карта слишком важна как для лично моей карьеры, так и для Рауатая, — Пай все еще был вежлив, хоть в его голосе и проскальзывали нотки раздражения. — Не нужно этой пустой бравады. Вы на моем корабле, один, и безоружны. Вы не покинете «Благую Защиту», не поделившись вашей находкой, так или иначе.

— Вы, конечно же, считаете себя хозяином положения, капитан, — улыбка Кьелла не потускнела ни на йоту. — Вы явно слышали истории обо мне, в которых я повергал драконов, сражался с бессмертными агентами богов, и спорил с самими богами. Возможно, вы считаете, что это преувеличения, или, может быть, я обязан своими успехами поддержке других разумных, хорошей экипировке, или еще чему-нибудь. В любом случае, вы уверены в себе и своих разумных, и готовы проверить мою легенду на прочность, тем более, — гламфеллен улыбнулся чуть покровительственнее, — я здесь один и без оружия, так что два возможных источника моих побед не со мной. Знаете, Пай, у меня нет желания убеждать вас в чем-то. Я просто уйду. Если хотите — попытайтесь меня остановить, — он махнул рукой и, развернувшись, двинулся к борту, где его ожидала шлюпка.

Он заметил краем глаза, как Пай дал знак своим матросам, и те слаженно метнулись к Кьеллу. Гламфеллен, развернувшись, отшвырнул первую тройку сильным ударом ноги — без усиления ци, все-таки, оружие рауатайцы пока что не обнажали. Четверо матросов, набежавших следом, разлетелись осенними листьями от мощных кулачных ударов эльфа. Он использовал рукопашный стиль Сяояо, базовую технику его школы, изученную Сяо-Фанем одной из первых. Ее хватало с лихвой — рауатайские матросы, постанывающие и держащиеся за свои травмы, не спешили вставать.

— Последний шанс, капитан Пай, — Кьелл не повышал голоса, и говорил все так же вежливо. — Будете пытаться дальше — не вините меня в том, что случится с вашими разумными, — он повернулся и беспрепятственно дошел до борта.

Пай пробормотал ему вслед что-то сердитое на рауатайском, но гламфеллен не обратил на это ни малейшего внимания. Несмотря на явно враждебные действия команды «Благой Защиты», и то, что он был бы в своем праве, защищаясь, эльф не хотел убивать этих разумных. Его терзало неприятное предчувствие, что пройдет не так уж много времени, и у него не будет больше возможности щадить что рауатайцев, что вайлианцев, но Кьеллу не хотелось спешить с убийствами. В конце концов, особой выгоды смерть случайных разумных никому не несет.

***

Когда марсовой доложил об ещё одном рауатайской постройки корабле на горизонте, Кьелла кольнуло раздражение. Он уже решил было щедро наградить настырных береговых аумауа тумаками, отправящими их на больничную койку, но его злость быстро сменилась удивлением, стоило ему рассмотреть неизвестную джонку в подзорную трубу. Она лежала в дрейфе, и флажки поднятого ей сигнала «приглашаю к обмену» лениво трепетали в легком ветерке. На палубе были видны несколько матросов, занимающихся своими делами, но ни одного вооруженного разумного. Многочисленные пушечные порты, усеивающие борта странного корабля, были закрыты. На борту его значилось написанное аэдирскими буквами название — «Палуба диковин».

«Это что, плавучий магазин?» в сильнейшем удивлении подумал гламфеллен. «Устраивать лавку в лодке, ещё и такой большой, равно не получать ни копейки прибыли. Судоходные пути Дедфайра, конечно, оживлены, но не настолько. Плюс угроза пиратов. В любом случае, гляну-ка я, что это за штука. Хоть развеюсь немного после этого дурацкого инцидента с Паем.»

— Можешь притереть нас вплотную к этой дрейфующей посудине? — спросил Кьелл Освальда, прочно прописавшегося за рулевым колесом «Онеказы». Престарелый эльф не солгал насчет своего опыта — он был влегкую лучшим рулевым из всех матросов бледного эльфа.

— Легче легкого, капитан, — залихватски улыбнулась бывшая жертва вудикан. — Вам даже мостки не понадобятся, чтобы ступить к ним на борт!

Мостки, разумеется, понадобились, но стоило отдать должное Освальду — исключительно для удобства. Кьелл ступил на чисто надраенные доски «Палубы Диковин», и направился к стоящему на палубе лунному годлайку, явно ожидающему его. Рядом с этим разумным скучала группка хорошо вооруженных и доспешных мужчин.

«Еще один из немногих деток Ондры,” задумчиво оглядел его Кьелл. «Может, Текеху позвать? Пусть бы с братом по маме покалякал.»

— Добро пожаловать на «Палубу Диковин», уважаемый, — открыто и доброжелательно улыбнулся годлайк. Его аэдирский был естественным и правильным, без малейшей примеси акцента. — Я — Таэник, капитан этого необычного корабля. Пусть вы и не один из моих постоянных клиентов, я всегда рад новым знакомствам. На нижней палубе можно приобрести те вещи, что продаются без ограничений, если же вы хотите сделать особый заказ — прошу в мою каюту.

— Здравствуйте, Таэник, меня зовут Кьелл Лофгрен. Объясните немного подробнее, что за особенные заказы вы принимаете?

— Самые разные, — дружелюбно улыбнулся годлайк. — Вам понадобился давно утерянный артефакт? Я могу свести вас с разумными, что возьмутся его отыскать. Хотите приобрести некие товары из далеких земель, которые в благодатном Дедфайре не найти? У меня есть знакомые поставщики даже в Белом Безмолвии. Или, может, — Таэник понизил голос и заговорщически подмигнул, — некий разумный обладает вещью, которая лучше смотрелась бы в ваших руках? Мои друзья могут помочь и с этим.

«Не, с этим я уже сам справился,” с улыбкой вспомнил Кьелл ракушку Такано. «Что же, это не лавка в лодке, а оффшор, ха-ха, очень буквальный, для серых сделок? Почему тогда на нижней палубе у них некие продающиеся без ограничений вещи?» Последний вопрос он и озвучил лунному годлайку.

— Всего лишь выскользнувшая из сетей рыба, — продемонстрировал белизну зубов Таэник. — Не все сделки успешно завершаются. Иногда стороны не сходятся в итоговой цене, иногда с заказчиком случается нечто… — мужчина неопределенно покрутил рукой в воздухе, — неприятное. Я любезно принимаю подобный товар на реализацию. Те из моих знакомых, что любят коллекционировать диковины, заглядывают ко мне регулярно, — мужчина издал смешок, — ведь у меня под диковины отведена целая палуба. Простите мой грубый каламбур.

— Кстати, о каламбурах, — прищурился гламфеллен. — Пираты должны слетаться на ваш кораблик, как мухи на мед. Не боитесь подобного, а, Таэник?

— Нет, — годлайк посерьезнел. — У меня есть добрые друзья среди Принчипи, как старожилов, так и Новой Крови, и они любезно придерживают своих молодчиков. А со всякими залетными авантюристами справляется моя охрана, — он кивнул на вооружённых разумных, ожидающих за его спиной. — Вы ведь не подумываете ограбить меня, господин Лофгрен? — Таэник деланно улыбнулся, с некоторым, впрочем, напряжением.

— Ни в коем случае, — мотнул головой Кьелл. — Я не в восторге от пиратского засилья в этих водах, и скорее начал бы бороться с ним, чем присоединился.

— Замечательно, — на этот раз, улыбка Таэника не несла фальши. — Я всегда рад встретить честного разумного. Но довольно отвлеченных бесед. Чем я могу вам помочь, капитан Лофгрен?

— В данный момент — ничем, — ответил Кьелл, задумчиво потирая подбородок, — но надо признать, это случайное знакомство — весьма удачно. Мне определённо понадобятся ваши услуги в будущем. Как мне найти ваш замечательный корабль позже? Сомневаюсь, что вы дрейфуете в одной и той же точке судоходных путей круглый год.

- Я передам вам обычную для наших постоянных клиентов карту, — любезно ответил годлайк, и, добыв из внутреннего кармана камзола небольшой свиток, отдал его бледному эльфу. — Здесь — наши регулярные стоянки, и их время. Что-нибудь еще?

— Я все-таки загляну на вашу, хм, палубу диковин, — решил Кьелл. — Только своих товарищей приглашу. Может, найдут что себе по душе.

— О, у нас найдется что-нибудь на любой вкус, — расплылся в улыбке Таэник.

***

Расслабиться шопингом захотели не все — Эдер все еще был на мели, Палледжина в ответ бросила что-то презрительное на вайлианском, а Текеху отсыпался после Мотаре о Кози. Но остальные, весело переговариваясь, сошли за Кьеллом на нижнюю палубу плавучего магазина, и разбрелись в поисках интересного. Алот и Фассина без слов скооперировались в азартной торговле за некий потертого вида гримуар. Константен, добродушно поглядывая на них, осматривал стойки с холодным оружием. Майя втянула в разговор широкоплечую береговую аумауа, торгующую огнестрелом. Кьелл же осматривал все понемногу. К его удивлению и разочарованию, эту «палубу диковин» можно было очень точно охарактеризовать простым и нелестным словом «барахолка». Изрядная часть товаров была подержанной, и большинство из них были недорогими и не самого высокого качества. Зачарованное оружие, качеством и ценой доступное среднему наемнику, бывшие в употреблении магические предметы с не слишком сложными зачарованиями, разве что зелья радовали широтой ассортимента и заметным качеством, но это было, скорее, на совести торговавшего ими пожилого дварфа-вайлианца, явного энтузиаста алхимии.

Вынужденно снизив свои ожидания, Кьелл продолжил бродить меж прилавков, осматривая их уже в поисках интересных вещиц, а не полезных приобретений. Его взгляд довольно скоро привлекли стоящие среди товаров береговой аумауа сандалии — тонкой, даже художественной работы, очевидно старые, но выглядящие очень прилично. Украшенные декоративным цветком на ремешке, они явно были сделаны на женскую ногу, но весьма крупного размера.

«А ведь я знаю одну пару очаровательных ножек, которым эти вьетнамки идеально подойдут,” Кьелл непроизвольно улыбнулся, и, подобрав сандалии, двинулся отвлекать собеседницу Майи ее профессиональными обязанностями.

Приобретя сандалии, и заодно узнав, что они — магический артефакт работы древних Хуана, Кьелл кликнул своих и двинулся обратно на «Онеказу». Ей предстоял путь к острову Тикавара, а затем, после небольшого отдыха там — прорыв сквозь шторма, окружающие таинственный Поко Кохара.

Примечания

[1] Бак — передняя часть палубы (от носа до фок-мачты). Соответственно, ют — кормовая надстройка судна или кормовая часть верхней палубы.

[2] Альфонс — мужчина, живущий на средства подружек.

[3] Детская слезинка — спорный тезис, сформированный Ф.М.Достоевским, и состоящий в том, что счастье всего мира не стоит слезы невинного ребенка. Используется Кьеллом как аллегория ценности человеческой жизни.

[4] Вульпе (авт.вайл.) — лис. Производное от «вульпинет».

[5] Скьодери/Sciòderie (вайл.) — глупости.

[6] Лот — в мореманском смысле, веревка с делениями и грузом, используется для измерения глубины.

[7] Стив Ирвин — хост тв-шоу «Охотник на крокодилов», не боявшийся близкого контакта со всякой агрессивной живностью.

[8] Ваня Васильчиков — советский пионер, победитель крокодилов из стишка Чуковского.

[9] Гури/guri (вайл.) — клянусь.

[10] Нэ/ne (вайл.) — нет.

[11] Куэ/Cuè (вайл.) — что.

[12] Аурет аугори/Auret augori (вайл.) — пожелание удачи, дословно «золотые пожелания».