История героя: Огонь наших душ

Глава 6. Хитрость

Даннаж

Даннаж был настолько пиратским городом, насколько можно. Грязь и неухоженность, вперемежку с вызывающим блеском золота, драгоценностей, показушнически ярких красок, и полуобнаженных тел жриц любви. Валяющиеся в канавах пьяные и сидящие при дорогах нищие, и пышные особняки местных главарей. Кьелл и его два товарища прошли мимо одного из попрошаек, сине-зеленого цвета громадного аумауа, некогда явно словившего лицом выстрел мушкетона — все его лицо было испещрено мелкими шрамами, а белесые глаза незряче щерились на прохожих. Гламфеллен кинул медный пире в его кружку для подаяний, и огромный инвалид благодарно растянул посеченные картечью губы.

«Наша служба и опасна и трудна, ни пенсии, ни страховки, только слабая, ничтожная вероятность когда-нибудь награбить на обеспеченную старость,” философски подумал бледный эльф. «Но желающих все равно хоть отбавляй. Больше, наверное, только в ниндзя идут, ведь ниндзя пирата всегда заборет, это все знают.»

Внутренности Маяка Бейлфайр, местного парламента, были ухоженными и без излишнего показушничества представительными. Просторный общий зал, колонны, некий минимум украшательств, и круг кресел на пьедестале.

«Они не короли, но все равно сидят выше всех прочих,” с усмешкой подумал Кьелл.

Консуало мес Каситас, Совет Капитанов, заседал в полном составе из семи важных персон — разодетых, обвешанных золотом и драгоценностями, но держащих оружие близко. Кьелл и его небольшой отряд подошли поближе, осматривая пиратских заправил. Известный им Фурранте явно чувствовал себя царем горы, расслабленно устроившись в удобном кресле. По его правую руку сидели тощий, малопримечательный тип, выглядящий наиболее скромно из всех, саркастично ухмыляющаяся вайлианка в шляпе с роскошным пером, и сдержанного вида крепкий темнокожий мужчина в тяжелой броне. Слева от знакомого Кьеллу пиратского вожака устроилась более колоритная компания — помятого вида эльфийка, со скучающей гримаской полирующая ногти стилетом, покрытый шрамами угрюмый мужик, чье лицо словно поразил паралич, навечно скривив его в спазме отвращения ко всему живому, и тумбообразная дварф, до смешного похожая на садового гномика, что можно видеть на тщательно подстриженных газонах во дворах американских таунхаусов.

«Безбородая и бесколпачная вариация садового гнома. Зато физия и шейный платок - в самую точку,” Кьелл чуть ухмыльнулся. Заметившая это квадратная дамочка многообещающе прищурилась.

Совет капитанов явно ушел на перерыв — Фурранте скучающе отхлебывал из золоченого кубка, потасканная эльфийка забрасывала в рот нечто хрустящее из зеленого бумажного кулечка, тип в тяжелой броне подкуривал длинную трубку магическим огнивом, а квадратная дварфская капитанша грызла куриную ножку, пятная жиром и без того замызганный, некогда синий жакет.

— А, фентре Видящий, добро…

Кьелл, не дожидаясь какой-либо формы приглашения, легким движением вспрыгнул на пьедестал. Он улыбнулся. «Не-не-не, никаких пошлых психологических трюков, типа выставления меня милостиво допущенным до ваших тел просителем,” весело подумал гламфеллен. «Мне-то пофигу, но этой банде братьев может внушить ненужные идеи.» Он сделал знак своим товарищам оставаться на местах.

— Привет, Фурранте, — дружелюбно улыбнулся бледный эльф. — Представишь мне своих соправителей?

Ео сентенция явно не пришлась по душе всем из капитанов: подержанного вида эльфийка зло сощурилась, вцепившись в свой маникюрный инструмент, и явно желая применить его по оригинальному назначению; мужик с гримасой скривил достойную жесточайшего запора физиономию; капитанша-дварф, не прекращая жевать, положила руку на эфес дорого выглядящей сабли, приставленной к ее креслу. Тяжелобронированный капитан, правда, только добродушно хмыкнул, дымя крепким табаком.

— Кто этот эльф? — спросила вайлианка в примечательном головном уборе с ленивым интересом.

— Пригласи сюда своего капитана, да пошустрее, — вдруг выдал кривящийся громила с сильным акцентом. «Простонародный аэдирский, мой канонир Энгрим похоже разговаривает,” машинально отметил гламфеллен.

— О ком это ты, приятель? — Кьелл был само дружелюбие. Он был прав ранее — намечалось веселье.

— Твой капитан, олух, я вижу его там, подальше! Вы вошли вместе. Эй, светлоголовый, двигай сюда, живо!

Гламфеллен сделал Эдеру приглашающий жест. Ему было интересно, чем же окончится эта странная сцена. Эдер не торопясь поднялся на пьедестал, с легким интересом оглядывая пиратов, и явно не собираясь самостоятельно проявлять никакой активности. Впрочем, аэдирцу со спазмом лица это и не требовалось.

— Моя абордажная партия, десять неплохих ребят, сгинула на твоем корыте, а твои пушкари наделали в бортах моего «Дрейка» дыр, — заявил он безразличным голосом. — Кто-нибудь хочет что-то сказать в защиту этого ничтожества?

Бронированный мужчина с усмешкой покачал головой, эльфийка довольно оскалилась, явно предвкушая шоу, дварф прекратила тискать саблю и продолжила жевать, изредка бросая взгляды на происходящее. Фурранте явно самоустранился, дружелюбно улыбаясь.

— Тогда я вызываю тебя на дуэль капитанов, здесь и сейчас, — шрамированный аэдирец встал с кресла и извлек из ножен сверкнувшую отсветами магии саблю. — Ставка — корабль и вся казна.

— Подраться — это можно, — добродушно ответил Эдер, — Но, может, передумаешь? Ты ведь свой корабль потерять можешь.

Его оппонент молча встал в позицию, поманив его рукой. Дирвудец, глянув на аэдирца с иронией, двинулся было к нему, но Кьелл придержал Эдера за плечо.

— Проиграй ему, — шепнул он другу. — Аккуратно, не подставляясь.

— Тебе не нужен новый корабль? — с тщательно сыгранным удивлением вполголоса ответил дирвудец. Кьелл только помотал головой.

— Представь, какая рожа будет у этого типа, когда… — заговорщически прошептал гламфеллен. Ему не потребовалось заканчивать фразу — блондин расплылся в понимающей улыбке, и, вынув из ножен саблю, двинулся навстречу ожидающему его человеку с шрамами и гримасой.

Кьелл тем временем приблизился к все попыхивающему трубкой темнокожему — доступ к другим капитанам затрудняли дуэлянты, — и тихо спросил:

— Кто этот тип?

Носитель тяжелой брони не показался ему неадекватом, наподобие того, что сейчас яростно фехтовал с Эдером на пространстве между креслами капитанов.

— Капитан «Безжалостный» Бенвет, — ответил тот равнодушно. — Один из Новой Крови, что ходят под Аэлдис.

— Это абсолютно ничего мне не говорит, но я здесь разумный новый, — улыбнулся гламфеллен. — Кстати, я — Кьелл Лофгрен.

— Капитан Мер Тревисило, к вашим услугам, — ответил темнокожий. Они пожали друг другу руки. — Так кто же из вас капитан, ты или блондин?

— Думаешь, нормальный капитан будет позволять подчиненному говорить вперед себя?

— Самые разные странные вещи творят порой разумные, — ответствовал Мер Тревисило, выдыхая клубы ароматного дыма. — Чокнутая Морена, та, что бросает на тебя горячие взгляды вон там, с краешку, спит исключительно на груде камней, накрытой тонким одеялом. Даже в каюте ее корабля не койка, а куча крупной гальки.

— Да уж, — как и его собеседник, Кьелл был не против поболтать, пока Эдер и Бенвет обменивались парадами и рипостами. — Фурранте, впрочем, ее переплюнул. Он водит с собой похмельного орлана, заблевывающего палубы его новым знакомым.

— Ты уже познакомился с Серафеном? — Тревисило продемонстрировал широкую белозубую улыбку. — Веселый парень, но не хотел бы я ходить с ним на одном корабле. Старпом Фурранте рассказывал мне, что однажды он по пьяни устроил всему кораблю многочасовой и очень яркий сон о спаривающихся орланах, причем среди бела дня. Фурранте не протянул его под килем только из-за его талантов. Он сайфер, и сильный, — добавил Мер в ответ на вопросительный взгляд бледного эльфа.

«Забавный пушистый маскот оказался с секретом,” с новым интересом взглянул на Фурранте Кьелл. «Старый пират хотел и весьма справного шпиона мне подсунуть, и избавиться от неуместных трансляций канала ‘Орлан Дискавери’ в мозги подчиненных. Ай да хитрован. Планы с тройным дном, все дела.»

Разошедшийся Бенвет тем временем теснил дирвудца; тот отбивался экономными движениями, парируя особо резвые наскоки злобно кривящегося аэдирца своевременнной работой ног. Простора ему хватало.

«Как бы этот избыточно агрессивный тип сам не свалился,” с некоторой тревогой подумал гламфеллен. «Вот он ударил раз, два, три, и сам лишился сил, как в песне поется. Мне и моего корыта по горлышко. Если Эдер вздумает не проиграть, сам внезапно попадёт в капитаны.»

— А ты, Кьелл? Недавно стал одним из капитанов Фурранте? — поинтересовался Тревисило. — Последний Марчезо давно никого не брал под свою руку.

— Нет, мы с Фурранте — хорошие знакомые, он пригласил меня сюда для обсуждения возможного дела. Это у него титул такой?

— Что-то вроде. Он один из старых Принчипи, тех, что ушли из Вайлии. Совсем юнцом тогда был, — пояснил темнокожий капитан. — Что у него за титул был в Вайлии, никто не знает, но он всеми уважаем, как старожил. Посмотри-ка, похоже, твой подчиненный сдает.

Эдер и правда отступал под градом ударов Бенвета. Вот их сабли столкнулись, и аэдирец, зацепив лезвие клинка Эдера своей гардой, резким поворотом выбил из рук блондина оружие. Скривившись еще злобнее обычного, Бенвет занес было саблю над безоружным противником, но внезапно, она со звоном переломилась у самой гарды. Кьелл с усмешкой потер между пальцами пару медных аэдирских скайтов. Как он и предполагал, они оказались достаточно аэродинамичными. Глаза покрытого шрамами аэдирца полезли на лоб.

— Твои корабль и казна мои! — взбешенно прорычал Бенвет, не решаясь, впрочем, на более враждебные действия — Эдер успел подобрать свою саблю и сейчас вдумчиво протирал ее рукавом; сам же аэдирец все еще находился на расстоянии сабельного удара от своего противника.

— Эх, плакала моя новая треуголка, — тяжело вздохнул дирвудец, вкладывая клинок в ножны и отстегивая от пояса тощий кошелек. — Но уговор есть уговор. Забирай, тут вся моя, хм, казна, — он бросил кошелёк аэдирцу. Тот машинально его поймал. — Кораблем как-то не обзавелся, уж извини.

В лёгком ступоре, Бенвет распустил завязки кошелька, и, перевернув, потряс его. О каменный пол сиротливо звякнули несколько серебряных монет. Ошарашенно проводив их взглядом, покрытый шрамами пират поднял голову, неверяще смотря на Эдера, Кьелла, и своих коллег. Его брутальная рожа отображала крайнее недоумение и какую-то детскую обиду. Кьелл, не выдержав, захохотал. Вторя ему, прыснул Эдер. Рядом раздался смешок капитана Тревисило. Ухмылка шляпоносной вайлианки приобрела ещё большую саркастичность, а вежливая улыбочка Фурранте — ядовитость. Двое других важных персон, впрочем, недовольно нахмурились.

— Ты!.. Ты!.. — Бенвет безошибочно определил виновника своего позора. Он побагровел так, что, казалось, его вот-вот хватит удар.

— Я, я. С чего бы мне запрещать моему подчиненному немного размяться? — спокойно ответил Кьелл. — О, кстати, я вызываю тебя на дуэль капитанов, Безжалостный Бенвет. Хотя нет, — тон бледного эльфа был ровным и доброжелательным. — Я тебя просто убью. Ты, конечно, невелик клоп, но почему бы тебя не раздавить, раз сам лезешь под сапог? — повернувшись к Фурранте, гламфеллен подмигнул. Тот доброжелательно прикрыл глаза.

— Громкие слова для мертвеца, — оскалил шрамированную рожу аэдирец. — Морена, одолжи мне свою саблю, я жажду выпустить этому бледному кишки.

— Да, Эдер, — обратился Кьелл к подчиненному, игнорируя угрожающие шевеления оппонента. — Насколько хорош он с клинком?

— Средне, капитан, — осклабился дирвудец. — Дыхалка в порядке, ногами работает, пару приёмов знает, но ничего особенного. Приличный солдатский уровень, не выше.

— Значит, фехтовальное искусство Эоры не понесет невосполнимой утраты в его лице, — глубокомысленно заметил бледный эльф, все так же игнорируя кипящего от злобы Бенвета. — Вот и хорошо.

Кьелл едва закончил фразу, как его фигура размазалась в воздухе. Вот он спокойно стоит на месте, на краю круга капитанских кресел, а вот, какую-то секунду спустя — в центре этого круга, рядом с Бенветом, вытирая кулак. Шрамоносный пиратский капитан, хрипя и царапая шею, осел на пол. Неуловимо быстрым ударом Кьелл раздробил ему кадык.

— Умри с миром, — тем же умиротворенным тоном, что и ранее, произнёс гламфеллен. — Сомневаюсь, что твои головорезы, напав на мой прежний корабль, не забрали ничьих жизней. Ты будешь достойной жертвой духам моих матросов. Уважаемые капитаны, надеюсь, мы закончили с взаимными расшаркиваниями?

Безжалостный Бенвет, наконец, затих, прекратив содрогаться в конвульсиях и уставясь в потолок мёртвыми глазами. Потасканная эльфийка, чьё кресло находилось в круге рядом с его, поднялась со своего места, и, с непроницаемым лицом подойдя к трупу, сорвала с его шеи что-то, блеснувшее золотом.

«Грабим неостывший труп, корпоративная этика на уровне,” отметил гламфеллен. ”Хочу надеяться, раздевать его прямо сейчас она не начнёт.»

— Меня зовут Аэлдис. Некоторые ещё называют меня Морской Волчицей, — прокуренным голосом произнесла эльфийка. — Меня слушают со вниманием все, кого называют Новой Кровью Принчипи. А эта вот падаль, — она кивнула на свежий труп, — была моей правой рукой. Что ты собираешься делать, чтобы восполнить мне потерю правой руки, а, милашка? — она с холодной угрозой воззрилась на бледного эльфа.

«Что ты волчица — верю, и даже авансом презираю[1],” отстраненно подумал гламфеллен. «Есть что-то такое развязное в поведении и мимике. А ещё это её ‘милашка’…»

— Я похож на хирурга-протезиста? — приподнял бровь Кьелл. Ему, в принципе, ещё не надоело укорачивать на голову обнаглевших морских грабителей, и миндальничать он не собирался. — Если есть, что сказать — говори, не мнись, как девица.

Аэлдис широко ухмыльнулась, показав крупные, табачно-жёлтые зубы. «Курит она явно, чтобы убить в себе лошадь,” ещё отрешеннее заметил про себя Кьелл. «Её внутреннюю волчицу подобное, впрочем, делает всего лишь дёшево выглядящей.»

— У тебя есть яйца, милашка, я таких люблю, ха-ха, — тон её утратил всяческую угрозу, взамен став ещё развязнее. — Будешь проходить мимо моего форта Дедлайт, заглядывай на огонёк. Если сделаешь милость и привезёшь мне засахаренных орешков — отблагодарю, — пиратка широко ухмыльнулась.

«Или насчёт дешевизны я жестоко преуменьшил,” с брезгливостью подумал гламфеллен, «или мои мужественность и шарм произвели на эту потрепанную ветрами буйными морячку неизгладимое впечатление. Вот уж не было печали…» Он проигнорировал Аэлдис, что развернулась и двинулась к своему креслу, виляя бедрами, и обратился ко всему совету капитанов.

— Я здесь по делу, уважаемый Фурранте знает о нем. Это касательно адрового гиганта, надеюсь, все о нем слышали? — гламфеллен дождался выражений согласия от капитанов, и продолжил. — Свои упражнения в топтании имущества и пожирании душ он начал с моего замка в Дирвуде. Я до недавного времени был мертв, — бледный эльф с усмешкой оглядел недоверчиво глядящих на него капитанов, — и За Гранью имел беседу с Бледным Рыцарем, которая хочет моими силами выяснить, что же нужно этому существу. Да, к вам уже поступали сведения о том, как выглядит лицо адрового гиганта? Знак на его лбу — не что иное, как эмблема Утренних Звёзд. Это Эотас, — переждав неверящие возгласы пиратов, Кьелл продолжал. — Уважаемые капитаны слышали о Войне Святого? К вам пришло что-то вроде нее. Только хуже. Пусть Берат и направила меня выслеживать Эотаса, ресурсы для этого мне приходится изыскивать самому. Буду признателен за любую помощь. Кстати, Фурранте, ты мне должен, так что не отопрешься.

Старый вайлианец с лёгким раздражением кивнул. Было более чем прозрачно, с кем он хотел свести Кьелла в Даннаже, и кого упоминал в их беседе на безымянной джонке. Ему зачем-то понадобилась голова шрамированного аэдирца, и он взял её силами Кьелла и скверного характера самого Бенвета.

«Оказанная услуга не стоит ничего,” думал гламфеллен, «но я не я буду, если не добуду с этого хитрого лиса пару хороших жмень шерсти. В крайнем случае подключу Беодула — на Кларио он апнул левел торговли, должен справиться.»

— Я был должен Безжалостному Бену добрую сумму полновесных обле[2], и собирался сегодня отдать долг. Уступлю эти денежки тебе, Кьелл, — внезапно подавший голос Мер Тревисило перебросил бледному эльфу весьма увесистый мешочек. — Надо же поблагодарить тебя за… — он с усмешкой указал на труп Бенвета, — представление. Обращайся, если что. — Кьелл дружески кивнул темнокожему капитану. «Хоть он и вор, но не из худших. Не Робин Гуд, конечно, но кто-то вроде Джима ди Гриза.»

Фурранте кликнул слугу, который поднес бледному эльфу тяжёлый сундучок. Его, вместе с деньгами Тревисило, Кьелл передал Эдеру. Остальные капитаны, похоже, не собирались скидываться бедному герою на спасение мира. Тощий неприметный тип безразлично смотрел в потолок, вайлианка в шляпе все так же иронично поглядывала по сторонам, а квадратная дварф, наконец, закончила со своим перекусом и лениво уронила основательно очищенную кость на пол.

— Все мои свободные деньги — в Некетаке, — неожиданно высказалась Аэлдис. — Чокнутая Морена скоро отправится туда. Встреться с ней на месте, милашка, и она тебе поможет. Найдёшь её сам. И если ты, по доброте душевной, окажешь ей пару услуг — я буду в восторге.

Морена, поднявшись навстречу Кьеллу, раззявила рот в щербатой улыбке, и внезапно выбросила вперёд кулак в быстром джебе. Уклонившись, гламфеллен подождал, пока инерция увлечет женщину вперёд, и слегка потянул её за запястье. Та растянулась на полу.

— Не нужно устраивать безобразную драку, Морена, — бархатный голос Фурранте несколько построжел. — Фентре Видящий — наш гость.

Дварф встала, оскалившись в неподдельной злобе, и уселась обратно на свой стул, так и не произнеся ни слова.

— Посмотрим, Аэлдис. У меня все, удачного дня, капитаны, — откланялся Кьелл.

Капитан Тревисило дружелюбно помахал, оставшаяся неизвестной вайлианка сделала ручкой, Фурранте кивнул, широко скалясь, Аэлдис и вовсе послала воздушный поцелуй. Только дварф Морена и безальтернативно мёртвый Бенвет остались безучастны. О типе одесную Фурранте гламфеллен и вовсе забыл — за все это время он не проявил себя абсолютно никак. Друзья покинули пиратскую версию присутственного места и направили свои стопы обратно на корабль.

— Почему бы не задержаться здесь на денёк? — неожиданно предложил Алот. — Полагаю, это было бы интересным опытом. Опять же, здешние резервы обученных моряков могут пополнить нашу команду.

— А ещё Аэлдис была явно не прочь удалиться с нашим Кьеллом в ближайший тихий уголок, — с серьёзной миной добавил Эдер. — Что же ты не воспользовался случаем попробовать пиратской любви, а, командир? Хотя, может, поймаешь её позже.

— Такой любви в любом борделе — пять пандов за пучок, — отмахнулся Кьелл. — И Алот, нанимать откровенных головорезов на корабль я не хочу, а нормальных разумных мы тут вряд ли найдём. Деньги же свои мы лучше потратим в Некетаке. Там всяко чище будет, да и нож в спину могут сунуть не за каждым углом, а только за самыми грязными.

— Ты же теперь непобедимый боец, тебе ли бояться каких-то грабителей? — не унимался Эдер. Похоже, его все же раздражал умышленный проигрыш Бенвету, понял Кьелл, и дирвудец сбрасывал это раздражение на ближайших разумных, привычным способом — шуточками. Свою ежедневную трубку белолиста блондин давно выкурил, и явно маялся от лёгкой ломки. — Не ожидал от тебя такой… осторожности.

— Ну, когда «какие-то грабители» пропорят тебе печень и оставят твой хладный труп в тёмной подворотне, я жестоко за тебя отомщу, — пожал плечами гламфеллен. — И напишу последнюю твою фразу на твоём надгробии, ага. Тебе что, так не терпелось стать капитаном?

Последний вопрос поверг Эдера в замешательство. Он непонимающе поглядел на бледного эльфа и, наконец, безыскусно спросил:

— С чего бы это, капитаном?

— Ну смотри, — почесав нос, ответствовал Кьелл. — Ты сейчас такой ершистый, потому что слил Бенвету, средненькому саблисту, да ещё и по моей просьбе. Твое лелеемое Ирреной эго вопиет о мести, и ты мстишь мне во всю мощь своего сомнительного юмора. Но подумай, куда бы я дел бенветово корыто, выиграй ты? Мне и со своим забот полон рот. Так что стал бы ты, доблестный победитель, новым капитаном этого…

— «Дрейка», — подсказал Алот, не жалующийся на память. — Думаю, мы могли бы продать выигранный корабль. Нам пригодились бы финансовые вливания, а корабль одного из местных бонз не мог не быть качественным и дорогим.

— Ты знаешь, куда нам идти с подобным, Алот? Я вот нет. Фурранте бы нас объегорил. Те местные капитаны, что хотели бы обновку, не смогли бы оплатить её наличными, а те, что могут, скорее всего, и так содержат столько кораблей, сколько им по карману. Даже отыщи мы разумного с достаточным количеством золота и желанием его потратить, мы проваландались бы в этой гнилой дыре невесть сколько, устраивая эту сделку. Так что черт с ним, с «Дрейком». Денег еще где найдем.

— Извини, Кьелл, — внезапно сказал Эдер. — Что-то я и правда, того… хватил лишку. Сам даже не понял, откуда что.

— Кто ты такой, и что сделал с нашим Эдером? — гламфеллен шутливо приобнял здоровяка за плечи. — Чтобы он извинялся за свои шуточки? Ты явный подменыш. Все нормально, не волнуйся. Что до внезапно охвативших тебя побуждений дерзить — они называются «эмоции». Нормальная штука для разумных, не курящих белолист.

— Да, вот так и задумаешься, что я еще упускаю в жизни с этой привычкой, — смущенно хмыкнул дирвудец. — Может, вообще бросить, а, капитан?

— Пока держись ограничения на трубку в день, — серьезно ответил Кьелл. — От таких вещей надо избавляться постепенно, иначе впадешь в уныние и тоску, и опять пустишься во все тяжкие.

«Ачивмент анлокед — психолог-самоучка,” с грустью подумал гламфеллен. «Жаль его, воина-интернационалиста с ПТСР. Как бы о покойном брате вспоминать не начал.»

— Спасибо, — сказал Эдер с мрачной решимостью. — Сделаю. Куда мы теперь, в Некетаку?

— В нее. Хватит шляться по заштатным городишкам и человеческим помойкам, пора взглянуть на местный центр мира, — Кьелл бросил предвкушающий взгляд на соединяющую небо и море линию горизонта. Морская романтика, несмотря на все свои порожденные примитивными технологиями заботы, неожиданно увлекла его. «Подать-ка сюда этот горизонт,” мечтательно усмехнулся он. «До дна, родимые, йо-хо.»

Примечания

[1] «Что ты волчица — верю, и даже авансом презираю» — отсылка к роману И. Ильфа и Е. Петрова «Золотой Теленок». «Волчица ты, тебя я презираю» — фраза интеллигента Васисуалия Лоханкина в адрес бросающей его жены. «Волчица», в данном случае — древнеримское обозначение проститутки.

[2] Обле/oble (вайл.) — двойной. В основном используется как наименование особо дорогих вайлианских золотых монет, х2 от стандартных.