История героя: Огонь наших душ

Глава 16. Демон

Море Дедфайра, юг архипелага

Возвращение «Онеказы» в Некетаку длилось дольше ожидаемого. Пересекая Вайлианскую Впадину, джонка попала в долгий штиль, заставивший её тяжёлые паруса с множеством поперечных планок бессильно обвиснуть. Проблем, кроме потери времени, эта задержка не несла — провизии хватало, а на крайний случай всегда оставалась мертвольдиновская экзотика — мясные и рыбные продукты, терпеливо ждущие своего часа в трюме, в наполненных льдом деревянных коробах.

Кьелл воспользовался образовавшимся свободным временем для занятий алхимией — заручившись помощью Фассины, он ставил эксперименты в ее походной лаборатории, вникая в принципы местного искусства создания вытяжек, декоктов, и прочих продуктов перегонки. Ему удалось сварить свою версию адрового зелья — гадкую на вкус, но занимающую, в отличие от здоровенной банки стандартного, небольшой фиал. Это обещало некую страховку от псионического перенапряжения, а точнее, избавление от последствий оной — адровое зелье отлично лечило, помимо всего прочего, микротравмы мозга.

Ватнир, облазив джонку сверху донизу, потихоньку привыкал к корабельной жизни. В те вечера, когда музыкальное вдохновение одолевало Кьелла, годлайк Римрганда неизменно устраивался неподалеку, слушая иномировые мелодии с широко раскрытыми глазами, всеми тремя.

Сейчас Кьелл отдыхал на верхней палубе, опираясь на фальшборт юта неподалеку от Освальда, все так же стоящего за штурвалом. Сильный западный ветер влек «Онеказу» в нужном направлении, неся ее по волнам моря Дедфайра все ближе к Некетаке.

— Корабль слева по курсу! — раздался крик марсового. — Флаг фиолетовый, с перевернутой короной! Это Принчипи! — в голосе матроса зазвучала тревога. — Меняют курс на встречный!

— Киниод, разыщи Беодула, передай ему, чтобы открывал арсенал и вооружал матросов. Вичетто, найди Эдера, скажи, чтобы собирал моих ближников, и двигал сюда. Петера, сбегай к Ваницци на нижнюю палубу, предупреди, что у него вот-вот появится работа — как следует пострелять вон по тому кораблику, — Кьелл спокойно раздал указания ближайшим палубным матросам, и повернулся к рулевому: — Прими курс на пиратский корабль, Освальд. Эти разумные жаждут с нами познакомиться — с чего бы им отказывать?

— Сделаю, капитан, — улыбнувшись во все тридцать два, престарелый эльф лихо крутанул штурвал.

«Сомневаюсь, что эти типы хотят с нами дружелюбно поболтать, по примеру Фурранте,” подумал Кьелл, подходя ближе к левому борту. «Скорее всего, обычные висельники, вон, чуть нас увидели, и уже прут, как на буфет.»

Вынув из чехла подзорную трубу, гламфеллен нашел объективом старательно лавирующий пиратский корабль, идущий в крутой бейдевинд[1], чуть ли не против ветра. Команда пирата справлялась — мелкие фигурки матросов, уже заметные в окуляр трубы, старательно работали такелажем, меняя положение парусов. Вот, вместо смены галса[2] для продолжения движения вперед, пиратский корабль — дау, судя по хищному силуэту, — развернулся еще круче, становясь бортом к «Онеказе», и его борт окрасился многочисленными султанчиками дымов. Несколько ядер подняли всплески воды неподалеку от бортов джонки.

«Накрытия не считаются, если стреляешь круглыми кусками чугуна,” насмешливо подумал гламфеллен. «Рано начали — еще пару сотен ярдов, то есть метров, вам до нас не дострелить толком.»

Скорости и дистанции морских сражений Эоры не располагали к спешке — наоборот, приветствовали вдумчивое и обстоятельное маневрирование. Спешка понадобится позже, когда будет пойман нужный момент, будь то для пушечного огня, резкого маневра, либо же абордажной схватки.

— Вот ты где, — на плечо Кьелла вдруг легла рука, и рядом раздался веселый голос, знакомо пришептывающий на согласных, и чуть тянущий гласные.

— Здорово, Рекке, — отрешенно отозвался гламфеллен, продолжая высматривать пирата в подзорную трубу. Его глазомер позволял оценить дистанцию до вражеской дау с изрядной точностью — эльфийская зоркость была присуща Кьеллу в полной мере, и сейчас он пользовался этим, чтобы определить удачный момент для поворота и начала артиллерийского огня.

— Делаешь успехи в изучении аэдирского, молодец, — все так же отстраненно заметил он. — Я сейчас занят — нас немножко пытаются убить типы вон с того корабля, и мне надо им помешать.

— Рукопашная будет? Я бы показал тебе свои умения, — оживился рыжеволосый найденыш.

— Посмотрим. Пока что мы с ними постреляем друг по другу немножко. Погоди… — он снова вгляделся вдаль, на время забыв о Рекке. Тот и не настаивал на внимании.

Пират сделал еще один нестройный залп, и одному из канониров дау повезло — ядро просвистело по пологой дуге, врубившись в борт джонки немного повыше ватерлинии, недалеко от кормовой надстройки.

«Вандалы, краску попортили,” меланхолично подумал Кьелл. «Возьму в плен пару десятков, и заставлю чинить. А остальных повесим на рее. Или по доске пройдут. На крайняк, под килем протяну, или чего там еще с пиратами делают. Что бы нам сделать с пьяным матросом, утром на рассвете?» Усмехнувшись своим мыслям, бледный эльф опустил зрительную трубу, и обратился к Освальду:

— Право на борт помалу. Разверни-ка нас пушками к этим бесшабашным любителям стрельбы, пусть наши канониры им покажут, как надо.

Старый эльф, крутанув штурвал, заставил джонку описать плавную дугу. Ваницци и его коллеги все поняли правильно — с нижних палуб раздались крики команд, и шум открывающихся пушечных портов.

— Рифьте паруса, — скомандовал палубным матросам Кьелл. Нужно было дать артиллерии поменьше качки.

Джонка постепенно замедлила ход. Артиллерия наследства Фиргиста была достаточно разнородной — обычные для региона «железные грохотуны», надежные и мощные, были дополнены аэдирскими «длинными имперцами», и некоторым количеством экзотики — двуствольными рауатайскими орудиями. Еще по отплытию из Порта Маже Ваницци посоветовал перенести все менее дальнобойные «двустволки» на один борт — и главному канониру будет удобнее управлять огнем единообразных орудий, и вес бортового залпа возрастет. Сейчас джонка указывала в сторону пиратского корабля именно что спаренными стволами рауатайских пушек, для чего и потребовалось подходить к пирату ближе.

Раздался командный рявк Ваницци, и корабль сотрясло отдачей бортового залпа, на несколько секунд скрыв все в дыму. Огонь пушек «Онеказы» возымел много больший эффект, нежели недавняя пиратская стрельба — пара ядер рванули паруса дау, сбивая вниз матросов и трепля такелаж, целая цепочка попаданий в борт вышибла щепу из пушечной палубы пирата, разнося орудия и убивая артиллеристов, несколько снарядов под острым углом ударило в палубу, а один и вовсе напрочь снес бушприт[3], заставив кливер[4] повиснуть стыдливой вуалью, прикрывающей изуродованный нос корабля.

— Ваницци! — проорал Кьелл, пытаясь докричаться до своего главарта. — Заряжай картечь! Сейчас подойдем поближе, и будем чистить палубу нашего приза от пиратов! — услышав утвердительный возглас вайлианца, он приказал Освальду взять курс на побитую артиллерией дау.

«Пора окончательно ошкурить яблочко этого приза, а заодно и червей из него вытянуть, и начинать грызть,” удовлетворенно подумал бледный эльф. «Пошли Принчипи по шерсть, а вернулись призраками, хе.»

Пока «Онеказа» подходила вплотную к пиратскому кораблю, ее артиллерия сделала еще два картечных залпа, щедро осыпав пирата кусочками раскаленного железа, окончательно превратившими такелаж дау в ошметки, и адской метлой выметшими с ее палубы всех пиратов, не нашедших надежного укрытия. Достаточное их количество эти укрытия все же нашло — когда джонка и дау столкнулись бортами, стягиваемые вместе абордажными крючьями, команду «Онеказы» поприветствовали яростная ругань, выстрелы пистолей и мушкетонов, и редкие магические снаряды. Матросы джонки ответили не менее цветистыми ругательствами, и значительно более плотным огнем из аркебуз, прижимая пиратов к палубе.

— Ближники, за мной! На абордаж! — прокричал Кьелл, первым перепрыгивая на борт дау.

«В борт ударились бортом, перебили всех потом, и отправили притом на дно морское,” засмеялся он своим мыслям, отвешивая доброго пинка налетевшему с саблей пирату. Сложившись пополам, тот вылетел за борт. Кьелл перехватил двумя пальцами клинок другого, и без особого усилия отправил пирата в нокаут, своротив ему челюсть. Он почти не использовал сейчас техники ци — им овладела какая-то бесшабашная лихость, да и не нужно было его подавляющее превосходство в боевых навыках против невеликих числом и оскудевших боевым духом пиратов, что едва-едва перенесли смертоносный шквал огня и пламени, извергнутый на них орудиями «Онеказы». Клинки ближников прекрасно справлялись.

Несокрушимый Эдер теснил сразу нескольких противников, напирая щитом и энергично орудуя саблей. Константен с диким ревом вращал поллэксом, расшывривая врагов, как котят. Магия Алота, Ватнира, Текеху, и Фассины сеяла в рядах пиратов опустошение. Палледжина с боевым кличем совершила дикий прыжок, приземлившись в гущу морских разбойников, и обрушила на них верный двуручник, сияющий холодным светом. Майя делала выстрел за выстрелом, с бешеной скоростью перезаряжая аркебузу, а ее пернатый компаньон то и дело пикировал на кого-то из пиратов, скальпируя, выклевывая глаза, и просто оставляя ужасные раны когтями.

С удивлением Кьелл заметил Рекке, бросившегося в гущу боя безоружным. Уклонившись от пиратской сабли, тот впечатался во врага всем телом, вывернул оружие из пальцев морского разбойника, и небрежно полоснул его по горлу. Гламфеллен заметил его снова лишь пару мгновений спустя, уже с двумя саблями, бешено рубящего направо и налево. Лицо Рекке сияло шальной улыбкой, а глаза горели боевой яростью.

«Увлекающийся он человек,” отметил Кьелл, отбрасывая очередного пирата ударом кулака. «Интересно, миссионерством он с такой же самоотдачей занимается? Догоняя грешников и вопя им в уши слово божье, ага.»

Его отвлеченные мысли прервал магический снаряд, брошенный женщиной-орланом, зеленошерстной и зеленоволосой. Зеленая дамочка явно вознамерилась убить именно Кьелла, посылая в него один энергетический залп за другим. Как-то незаметно сражающиеся освободили вокруг них изрядное пространство, давая место этой импровизированной дуэли. Кьелл какое-то время уклонялся экономными движениями, отвлеченно раздумывая, не нуждается ли ситуация в какой-нибудь пафосной и впечатляющей победе, но так ничего и не придумал, попросту сократив дистанцию и нокаутировав магически одаренную пиратку.

Большинство головорезов полегло в битве с отрядом Кьелла, и все больше из тех, что остались на ногах, бросали оружие. Вскоре остатки пиратов прекратили сопротивление, и связанные морские разбойники заняли свое место на гауптвахте, а команда «Онеказы» разбрелась по захваченной дау в поисках трофеев.

— Отличная работа, команда! — повысил голос гламфеллен. — Сегодня все получат премию из захваченной казны! — матросы ответили ему радостными криками. Бледный эльф остановился рядом с Эдером, задумчиво рассматривающим свой кристаллический щит.

— Прыщики ищешь? — поинтересовался он. — Подожди, пока вернешься в каюту, к зеркалу, свет эта штука не очень хорошо отражает.

— А?.. — озадаченно моргнул дирвудец, не расслышавший подколку Кьелла. — Смотри, вон тот дварф мне щит поцарапал, — он кивнул на чернобородого и загорелого пирата, с чьего лица даже в смерти не сошло выражение безумной злобы. В руках головорез сжимал примечательное оружие — вульж синего металла. Широкое и тяжелое лезвие, напоминающее мясницкий нож, было закреплено двумя обухами на металлической трубке древка, оканчивающегося с другой стороны острием-подтоком. Высвободив древко оружия из рук мертвеца, гламфеллен попробовал пальцем лезвие, неожиданно острое для только что побывавшего в бою оружия.

— А что, неплохой трофей, — резюмировал он. — Оставил отметину на твоем щите, говоришь?

— Ага, вот тут, — дирвудец указал Кьеллу на пересекающую плоскость башенного щита длинную царапину. — Я уж и не думал, что его хоть что-то может повредить, особенно после пинка того бронзового болвана, — гламфеллен провел по отметине пальцем, стирая зарубку, и обнажая незамутненно чистую и невредимую поверхность кристалла под ним. Глаза Эдера расширились в неподдельном удивлении.

— Э, я же сам видел, здесь только что была царапина в полпальца глубиной, — неверяще выдал он.

— Значит, заросла, — пожал плечами Кьелл. — Хорошо, что Римрганд не потребовал твой щит в Белую Пасть скинуть, как не соответствующий истинному порядку вещей, — дирвудец только хмыкнул на эту реплику. — Рубилку возьмешь? Ты этого типа прикончил, тебе и владеть.

— И куда мне эту здоровенную дуру? — скривился Эдер. — Щит я ради нее оставлять не буду, а третьей руки у меня нет. Кому другому отдай, все полезнее будет.

— Константен у нас вроде любитель всякого длинномерного. Уступишь ему? — блондин равнодушно кивнул.

— Кьелл! — раздался неподалеку голос Рекке, и рыжеволосый воин остановился рядом с друзьями. — Что скажешь? — хитро улыбнулся он. Сабли в его руках были выщерблены и покрыты кровью, а сам он мог похвастаться новыми прорехами в своей стеганке, но выглядел Рекке на удивление бодро, все так же смотря на мир с легкой, добродушной полуулыбкой. — Подхожу я тебе в отряд? — гламфеллен окинул его взглядом, и тот, блеснув зубами, картинно повернулся вокруг своей оси.

— Было бы странно отказываться, — ответил бледный эльф. — Поздравляю, ты теперь с нами. Надо бы тебе сабли покрепче найти, а то твои поизносились что-то, — Рекке весело засмеялся в ответ.

***

Кьелл сидел на палубе, прислонившись к фальшборту, и лениво перебирал струны гитары. Ничего конкретного исполнять не хотелось, и он просто наигрывал обрывки разнообразных мелодий, переходя от китайской попсы к Моцарту, сбиваясь с джаза на русский рок, и иногда в раздражении прекращая игру после неосознанных попыток сыграть на гитарных струнах мелодии для флейты сяо. Он недавно нанес последний штрих на свою новую картину, названную им «Звездный десант отбивает атаку арахнидов», и начинать новую работу не хотелось тем более, да и «Онеказа» не сегодня-завтра должна была прибыть в Некетаку. На горизонте виднелись темные тучи — приближалась непогода, но оставалось еще некоторое время, прежде чем она накроет джонку. На палубе, по позднему времени, находились только вахтенные и рулевой, да еще Константен проделывал упражнения с оружием неподалеку, приноравливаясь к подаренному вульжу.

— Нравится новая игрушка, Константен? — лениво спросил гламфеллен дварфа.

— Сталь просто отличная, и баланс есть, — степенно ответил тот. — Спасибо, капитан, уважил. Немного привычки нужно после моего поллэкса, разве что. И еще, что-то странное от этой малютки чувствуется. Ты ничего такого в ней не видишь?

— Оружие как оружие, — бледный эльф обратил на вульж чувства Видящего. — Душ в нем не заточено, а по магии ты лучше Алота спроси. Или, — он фыркнул, — к Фассине с этим пристань, — Константен смущенно крякнул.

— Давай-ка лучше по каютам, — Кьелл указал дварфу на темнеющее небо. — Погода сейчас испортится, намокнем.

— Ты иди, капитан, я еще немного побуду, — напряженным голосом заметил он. — Что-то мне подсказывает… ох!

Внезапно тучи, сгустившиеся в небесах, пробороздил электрический разряд, и оружие в руках Константена словно само собой дернулось вверх. Кьелл уже открыл рот для предостережения, но события развивались слишком быстро — миг, и в поднятый к небесам вульж бьет толстая молния, непостижимым образом миновавшая мачты джонки. Едва лишь утихло это буйство энергий, в лезвие оружия ударил новый разряд, а потом — еще, снова и снова. Константен, совершенно невредимый, хрипло рассмеялся, глядя на это контролируемое безумство стихии широко открытыми глазами. К его смеху присоединился и Кьелл, чья легкая меланхолия отступила от этого необычайного зрелища. Он ударил по струнам, и громко запел:

— Here we are, born to be kings, we’re the princes of the universe…

К утру, на безмятежно-синем небе было и самого маленького облачка не найти.

Некетака, Королевская Бухта

Кьелл раздал приказы матросам и ближникам, и в одиночку двинулся вверх по склонам Некетаки. Его команде предстояла непростая задача — сдав плененных ранее пиратов страже, протащить золотые детали артефакта с Мотаре о Кози до дворца Каханга, не привлекая внимания всяких криминальных личностей. Эльф выделил на переноску и охрану два десятка матросов и большую часть своего боевого отряда — золотые круг и кольцо были огромными, неудобными в транспортировке, и крайне тяжелыми. Не чистое золото, но явно очень высокая проба. Узнай об этом трофее бандиты Некетаки, и команду «Онеказы» на улицах города ждала бы маленькая война.

«И как только вайлианцам хватило дури утащить эти штуки так далеко, да еще и спрятать? Страх, может быть, и дает людям крылья, но вот жадность… жадность дала тем утопшим в болотах кретинам единовременный буст ко всем физическим характеристикам,” лениво размышлял Кьелл, быстрым шагом двигаясь в сторону дворца Каханга.

Он находился в приподнятом настроении — за добытые сведения королева наверняка раскошелится, и можно будет окончательно закрыть деньгами и некомплект экипажа, и все недостатки в оснащении корабля, обнаруженные в походе на Мотаре о Кози. После этого, наконец, можно начать планировать путешествие на Хасонго. День был солнечным, воздух — свежим и соленым, а еще Кьелл собирался найти предлог провести с королевой чуть больше времени, чем обычно, и преподнести ей купленные на «Палубе Диковин» сандалии. Все это путешествие, изумрудные глаза Онеказы не покидали его мыслей надолго.

«Стыд-позор, влюбился, как мальчишка,” весело подумал Кьелл. «Осталось только начать видеть влажные сны с объектом своего вожделения в главной роли.»

Он уже ступал по брусчатке Змеиной Короны, как нечто привлекло его внимание, наполнив сердце неприятным предчувствием. Многие из разумных на улицах как ни в чем ни бывало спешили по своим делам, но все чаще и чаще встречались возбужденно переговаривающиеся группки. Что-то случилось в его отсутствие, нечто, завладевшее умами разумных.

«Это может быть любой ерундой,” думал он. «Вайлианцы завезли новый деликатес из метрополии. В руинах Старого Города археологи-экстремалы обнаружили огромную фигу из светящейся адры. Аркемир в пьяном угаре летал над городом, кастуя свои именные заклинания в правых и виноватых. Онеказа выходит замуж. Пожалуй, последнего все-таки не надо. Но все же, почему мне так тревожно?»

Ответ на его немой вопрос не заставил себя долго ждать — в беседе двоих матару, один из которых явно состоял в дворцовой страже, он услышал два слова, которые меньше всего хотел когда-либо слышать в одном предложении. «Королева» и «убийство». Кьелл усилием воли унял бешено заколотившееся сердце и подошел ближе к беседующим.

— …Говорят, она все еще не оправилась, — рассказывал смутно знакомый дворцовый стражник. — Раны слишком серьезные…

— Извините, я случайно услышал ваш разговор. Не поделитесь ли свежей новостью с долго пробывшим в море капитаном? Правильно ли я расслышал, что с королевой что-то случилось?

Матару с некоторым удивлением обернулись на него. Кьелл был само обаяние, пусть и с легким налетом лихорадочной нервозности. Наконец, дворцовый стражник прервал молчание.

— Ты все услышал правильно, чужеземец. В начале недели во дворец пробрался убийца, отправленный за королевой. Говорят, что двое охранявших ее матару умерли, едва успев поднять тревогу. Убийца нанес королеве четыре удара кинжалом, но к счастью, не успел добить — подоспела дворцовая стража. Меня там не было, но мой друг из смены, стоявшей на часах в ту ночь, рассказывал, что это был очень умелый воин — он ранил многих и сумел уйти. Жизнь королевы вне опасности, она даже принимает посетителей, но…

Кьелл не слышал продолжения — на «жизнь вне опасности» он сорвался на быстрый бег в сторону дворца.

***

— Аруихи! — эльф неосознанно применил цингун, чтобы настигнуть идущего по коридору принца. Он схватил его за руку и развернул к себе, выдохнув в его лицо единственный вопрос, имевший для него значение сейчас:

— Она в порядке?

Принц, скривившись, с некоторым трудом снял его пальцы со своего запястья и потер стремительно темнеющие синяки. Тяжело вздохнув, он ответил обреченным тоном.

— Да, жива и выздоравливает. Да, ты можешь ее увидеть — она в саду на крыше. Иди уже.

Кьелл не помнил, как он добрался до сада на крыше. Вроде бы, он сбил с ног несколько слуг, каждый из которых был крупнее его раза в три. Кажется, он на автомате воткнул технику парализации в пытавшегося задержать его матару, прямо сквозь тяжелую чешуйчатую броню, которую промял пальцами. Он остановился только перед малым троном. Обстановка сада не изменилась ничуть с его прошлого посещения, но вот его властительница…

— Моя королева, — он привычно уже поклонился и поднял голову, с болью и жалостью вглядываясь в милые его сердцу черты.

Первым, что бросалось в глаза, была ее невероятная для аумауа бледность. Обычный для женщины оранжевый оттенок потускнел настолько, что ее кожа выглядела посеревшей. Ее щеки ввалились, а под глазами темнели синяки. Даже ее изумрудный взор утратил свою извечную остроту. Ее поза была немного напряженной, а роскошное платье сидело на королеве без обычного лоска.

«Бинты. Под платьем их несколько слоев,” понял эльф.

Рядом с троном стоял небольшой столик, на котором выстроились разнокалиберные бутылочки. Одну из них, открытую, Онеказа осторожно опускала обратно, явно избегая резких движений.

«Я найду его,” холодно подумал Кьелл. «И выпотрошу. Медленно.»

— Кьелл, — королева бледно улыбнулась. — Надеюсь, ты с добрыми вестями?

— Конечно, — автоматически ответил он. — На Мотаре о Кози был обнаружен…

Он замолчал. Все это не имело никакого значения сейчас, как и эфемеры приличий.

— У меня на корабле два отличных целителя, — вырвалось у него. — Если нужно, они сделают все, что в их силах, и даже больше.

— Благодарю, но в этом нет нужды, — черты лица королевы несколько оживила искренняя улыбка. — Едва ли не все клирики Некетаки сочли своим долгом попрактиковаться на мне в целительной магии, алхимики и аниманты влили в меня ведра зелий, и продолжают это делать, — она неловко кивнула в сторону столика с пузырьками, — а сиделки не оставляют меня одну ни на минуту.

За малым троном действительно стояла группа незнакомых разумных, явно чувствующих себя не в своей тарелке — мужчина-аумауа с массивной сумкой на плече, женщина-эльф в плотной робе, пухлый дварф, возящийся с неким аппаратом явно анимантического назначения…

— Все, что можно сделать для моего выздоровления, уже делается, — продолжила она.

— Хорошо. Это замечательно, — механически ответил Кьелл и без малейшей паузы продолжил:

— Я хочу помочь найти убийцу. Думаю, мои таланты Видящего станут неплохим подспорьем в его розыске.

— Обратись к моему брату, — коротко кивнула Онеказа. Ее лицо пересек спазм, и она неловко потянулась к столику.

«За каждый удар, нанесенный тебе, я погружу его в море боли,” подумал Кьелл. — «Этот выродок сполна ответит за все, что ты пережила.»

Королева беспомощно улыбнулась ему.

«Она слишком слаба, чтобы общаться телепатически,” понял эльф. Женщина едва заметно кивнула. Он закусил губу и сжал кулаки, вгоняя ногти в ладони, пытаясь физической болью отвлечься от поднявшейся внутри бури чувств.

— Я пойду, — выдавил он, — и вернусь с его головой.

— Береги себя, — неожиданно сказала королева, — этот убийца опасен.

— Это ему не поможет, — выдохнул мужчина, и, деревянно развернувшись, двинулся к выходу.

«Пока я плавал в этот… развлекательный круиз, моя любимая женщина едва не была убита," с горечью думал он. "А ведь я мог это предотвратить… Нет. Злость на себя и сожаления о прошлом бессмысленны и ничего не принесут. Нужно поговорить с Аруихи, узнать все, что ему известно. Потом найти Дерео — этот хитрый тип наверняка что-то знает.»

***

Аруихи обнаружился роющимся в плетеном сундуке в одной из комнат второго этажа.

— Ты как раз вовремя, — он выудил из сундука небольшую шкатулку и протянул Кьеллу. — Клочок одежды убийцы, снятый с меча одного из матару. Все, что удалось с него добыть.

— Он не был ранен? — Кьелл открыл шкатулку. «Клочок» было слишком громким словом для этих нескольких обрывков нитей.

— Нет. Это — плод единственной атаки, достигшей его.

— Орудие убийства? — Гламфеллен положил палец на невзрачный обрывок. Ничего не чувствовалось, но он не собирался сдаваться так просто.

— Унес с собой. Что-нибудь видишь?

— Подожди, — сцепив зубы, эльф снова и снова напрягал свои экстрасенсорные способности. «Давай, долбаное шестое чувство, покажи мне мертвых людей. Они пока об этом не знают, но скоро, уже скоро.»

Наконец, удалось что-то зацепить, микроскопический, практически неощутимый след душевной эссенции. Темнота, с внезапно появившимся перед глазами прямоугольником света. Путь сквозь туннели, освещенные колеблющимися факелами. Блеск золотых монет, скрытое капюшоном лицо, приглушенный голос, сливающийся в неразборчивый бубнеж. Потом — звякающий о стену дворца крюк-кошка, ожидание в тенях. Удар, окровавленная женская фигура на полу. Бой, высверки клинков. Снова темнота. Нет, пустота — после потери контакта с владельцем, кусочек одежды благополучно упокоился в этом вот ларце.

Зло скрежетнув зубами, Кьелл стиснул обрывок эссенции своей волей, пытаясь выжать из него хоть что-то еще. Наконец, он сумел уловить лицо — чернокожее, с крупными носом и губами, черными глазами, и пулевым шрамом на щеке. А потом клок чужой души развеялся, не выдержав нажима.

— Кисть, — бросил эльф принцу.

— Что? — непонимающе взглянул тот на него. — Ты увидел кисть?

— Дай мне кисть, и поживее, — ровным голосом произнес гламфеллен. Ему было не до церемоний.

Он выудил из вещмешка пергамент, и развернул его на полу перед собой.

Аруихи без единого слова протянул ему прибор для письма и кисть — слишком длинную и толстую для эльфийских пальцев. Это тоже не имело ни малейшего значения. Кьелл нажатием пальцев отломил большую часть ручки, обмакнул кисть в чернильницу, и быстрыми штрихами начал рисовать. Человек из его видения — крупные черты лица, бесстрастно глядящие черные глаза, жесткая щетина на щеках и подбородке, кудрявящийся ежик черных волос, приметный шрам. Лицо несостоявшегося убийцы. Лицо человека, которого Кьелл собирался найти и казнить.

— Это он? — требовательно спросил принц.

— Узнаёшь? — ответил вопросом эльф. Тот вздохнул.

— Экера, таких в бедных районах трое на дюжину. Бывшие матросы, солдаты, уволенные работники ВТК, вся эта вайлианская шваль…

— Дерео сможет отыскать его. Или, хотя бы, укажет мне на человека, который сможет, — эльф присыпал рисунок специальным мелким песком из чернильного прибора, и начал аккуратно скатывать свиток.

— Погоди, — принц положил руку ему на плечо. — Этот человек бился в одиночку с десятью опытными матару. Они сумели достать его лишь единожды, а он оставил отметины на всех и убил одного. Послушай меня, Кьелл, — голос огромного аумауа смягчился. — Жизнь сестры вне опасности, но если она узнает, что ты погнался за убийцей и сложил голову где-то в трущобах, это не прибавит ей здоровья. Ты меня понимаешь?

— Аруихи, — без единой эмоции ответил гламфеллен. — Я рад, что мы в некоторых ситуациях понимаем друг друга без слов, как, например, ты понял, что я буду искать разумного, ранившего твою сестру, и мне понадобятся для этого его личные вещи. Но ты не понимаешь одного, — Кьелл замолчал, и, протянув руку, аккуратно снял с пояса Аруихи длинный стальной кинжал. Оглядев лезвие, он положил на него пальцы и, нажав без видимого усилия, переломил клинок. Потом еще раз. И еще несколько раз. Он собрал обломки в ладони и сжал, сминая сталь в неаккуратный ком. Протянув потрясенному принцу измятый кусок металла, только что бывший опасным оружием, он все так же ровно произнес:

— Я найду ублюдка, причинившего боль Онеказе. Найду и сломаю. И ничто и никто, даже все боги и их прислужники вместе взятые, не сможет его спасти.

***

Путь к обиталищу криминального босса Желудка занял некоторое время, позволив Кьеллу остыть. Бурлящая внутри черная злоба переплавилась в расчетливую, холодную ненависть. Голова тянуще ныла после перенапряжения способностей сайфера и Видящего, и он использовал неприкосновенный запас — один из флакончиков адрового зелья. Сейчас ему понадобятся все козыри, особенно псионические навыки — если Дерео не будет сотрудничать, Кьелл вскроет его разум, как консервную банку. Гламфеллен не собирался сегодня миндальничать ни с единым препятствием на его пути к мести.

На входе в подземное логово отставного Принчипи все так же стояли охранники, все так же чавкающие свефом, легким наркотиком сроду жевательному табаку.

«Жвачные. Жвачные никогда не меняются,” машинально пошутил про себя Кьелл, и не испытал ни капельки веселья от шутки. Все его чувства, за исключением злости, словно прикрыло пологом отчуждения.

Охрана пропустила его без слов — видимо, Дерео выдал им инструкции насчет него после прошлых раз. Сам престарелый криминальный босс все так же сидел у камина с рукоделием на коленях. Он поднял голову и добродушно улыбнулся, услышав легкие шаги Кьелла.

— Адо, фентре Лофгрен. Рад видеть тебя в добром здравии.

— И тебе привет, Дерео, — он непроизвольно улыбнулся в ответ. Что-то на редкость располагающее было в этом старом бандите. — Как твое здоровье? Нога не болит?

— Ди верус, после твоего чудесного лечения она не беспокоила меня ни разу. Стоять на ней я все равно не могу, но человеку моего возраста так или иначе не видать долгих прогулок под луной.

— Я прочитаю твой пульс позже, — эльф посерьезнел. — Сначала дело. Взгляни-ка повнимательнее на вот этого человека. Мне очень нужно его найти. Жизненно важно, так сказать.

Дерео кивнул одному из своих охранников, и тот, приняв свиток у Кьелла, развернул его перед старым вайлианцем. Тот с легким удивлением пробежался по нему взглядом.

— Очень хороший портрет, и свежий. Такой можно написать только с натуры. Ты не пытался поговорить с художником?

— Он перед тобой, — скучным голосом ответил гламфеллен. — Я использовал для написания портрета свои способности. Ты о них знаешь.

— Ак, — Дерео растянул губы в улыбке, но его глаза оставались холодными. — Это очень опасный человек, фентре Лофгрен. Любой, кто перейдет ему дорогу, умирает, тихо и быстро. Я выброшу свою жизнь на ветер, если сделаю хоть что-нибудь, что несет ему угрозу.

— Хорошо, Дерео, — еще более скучным голосом сказал эльф.

Весь их разговор он внимательно читал душу старого пирата, прочесывая его мысли. Как только перед лицом Дерео развернулся свиток с портретом, Кьелл удвоил свои усилия. Он не собирался оставлять ничего на волю случая или других разумных. Однако, напряжения всех сил не понадобилось — в мыслях отставного Принчипи ярко и четко вспыхнула схема города, и путь к одинокому полуразвалившемуся дому на окраине.

«Он будет в городе до завтра,” отчетливо прозвучала мысль старика. Эльф свернул псионическое восприятие.

«Мудро, Дерео, и нашим, и вашим. Интересно, как долго ты сможешь усидеть на ограде? Дерзай, я в тебя верю. Главное, не начни охотиться на того подручного Фурранте, как его, Серафим? У него весь набор фатальных для тебя признаков — цвет, сайферские силы, даже то, что он — забавный маскот[5],” подумал Кьелл.

— Может, хотя бы, расскажешь мне о нем? — вслух спросил он.

— Он довольно известен в Вайлианских Республиках, — с готовностью ответил вайлианец, — его знают как Спатта Ругиа, Красный Клинок. Говорят, что раньше он был непобедимым бретером, но это всего лишь сплетни. Ничего достоверного не известно об этом человеке, кроме того, что он приходит в ночи, и оставляет за собой мертвецов, убитых кинжалом. Его услуги стоят очень больших денег, в его послужном списке очень мало неудач, а его лицо знакомо очень узкому кругу людей — большей частью занимающихся… не совсем законным трудом. Я знаю о нем от своих хороших друзей в Республиках. У него отличные рекомендации, — Дерео растянул губы в улыбке.

— Звучит как опасный человек, — равнодушным голосом протянул гламфеллен. — С такими людьми не стоит связываться тем, кто дорожит своей жизнью, верно, Дерео?

— Я рад, что мы друг друга поняли, фентре Лофгрен, — доброжелательно ответил старик, и внезапно продолжил:

— Я слышал, вы дали своему кораблю имя. Довольно необычный выбор, надо сказать. — Кьелл насторожился.

— Королева Хуана — женщина, достойная уважения, не так ли? — его ответ был спокойным и ровным, а лицо выражало лишь безмятежность, но ему не нравилось, куда двигался этот разговор. — Я решил выразить свое уважение именно так.

— Ак, королева — женщина впечатляющего ума и силы воли. Но я обязан вас предупредить, фентре Лофгрен — она намного расчетливее и безжалостнее, чем кажется. Не ошибитесь, приняв ее за простушку-дикарку со странным вкусом в одежде. Она — стратег, жертвующий разумными, как игровыми фишками. Возможно…

«Ну же, Дерео, договаривай. Быть может, ты хотел сказать ‘возможно, было бы лучше, если бы попытка ее убийства была успешной’? Если да, то не обессудь, твоя жизнь закончится здесь и сейчас,” безэмоционально подумал Кьелл. Он понял, что мог серьезно ошибаться, оставив этого человека в живых в свое время — старик явно знал о несостоявшемся убийце больше, чем говорил и даже показывал в мыслях. «Что ж, все, причастные к ранам Онеказы, получат свое. Если Дерео один из них — тем хуже для него.»

Пожевав губами, Дерео продолжил, не подозревая, что дамоклов меч над его головой готов обрушиться вниз.

— …Возможно, вы видите в ней друга. Она, уверяю, видит в вас лишь полезный ресурс. Ваша репутация, фентре, создала определенный спрос на вашу дружбу, и даже просто благосклонное внимание. Многие силы хотят заполучить вас в союзники, — он доброжелательно улыбнулся. — Помните об этом.

— Конечно. Знаешь, Дерео, тебя я тоже считаю своим другом. Позволь дать тебе дружеский совет, — голос Кьелла был глух и ровен, контрастируя с доброжелательностью слов. — Королева, что бы ты ни слыхал, ценит дружбу, и ценит тех, кто полезен для нее. Она не из тех, кто отвечает злом на добро. Если разумный полезен ей, он может рассчитывать на ее благодарность. Те же, кто ей вредят… — он не закончил свою завуалированную угрозу. Ему наскучила эта беседа. Где-то на окраине его ждал Спатта Ругиа, нуждающийся в небольшом деформировании.

— До свиданья, Дерео. Береги себя.

— Могу только пожелать вам того же, фентре Лофгрен, — растянул губы в улыбке бывший пират.

***

«Самому или с ближниками?» спрашивал себя Кьелл, двигаясь к выходу из Желудка. «С одной стороны, они меня только замедлят. С другой стороны, я могу не удержаться при виде этого ушлепка, и порезать его на ленточки, прежде чем он сдаст своих нанимателей. С третьей стороны, я так и так буду резать его на ленточки, и большинству моих высокоморальных компаньонов это не понравится. Решено — сам. Я обязан утолить голод своего Синь Мо — и потому, что он уже мне основательно мешает жить, и потому, что я всецело это одобряю.»

Он бросил себя в воздух, применив технику Шагов по Облачной Лестнице, и случайные прохожие ахнули, увидев, как идущий по улице эльф вдруг взлетел, словно птица, исчезая за силуэтами зданий.

***

Он смотрел на Кьелла, тяжело дыша. Он был бы для эльфа опасным противником… до слияния сознаний. Сейчас этот разумный не мог ему противопоставить абсолютно ничего. Он был полностью в его власти. Этого обычно хватало, чтобы Кьелл удержал удар, проявил благородство, отпустил противника — повел себя рыцарственно. Так, как обычно вел себя тот скучный тип, его бывший соученик, чье имя он не помнил.

Не сейчас. Не после того, что сделал этот… пока еще живой труп.

— Кто тебя нанял? — тихо и ласково спросил Кьелл. — Ответь мне сам, и мне не придется потрошить твой разум, выискивая этот ответ. Возможно, ты волнуешься о своей репутации, о реакции нанимателей… о будущем. Не стоит, — бледный эльф добро улыбнулся. — Я заберу все твои волнения. Ты не выйдешь из этого дома. У тебя нет будущего. Ты лишил себя его, подняв руку на мою любимую женщину. Но, если ты не будешь запираться, ты испытаешь чуть меньше боли перед смертью.

Убийца внезапно расхохотался.

— Ты и местная дикарская королева? Да ты же ей до подмышки не дорос! Вы двое будете выглядеть, как мама и сынок!..

Кьелл не отвечал, только его улыбка становилась все шире и ласковее. В определенный момент убийца запнулся, глядя на эльфа с непонятным выражением на лице.

— Что же ты замолчал? — спросил его Кьелл с искренней заботой. — Мне правда интересно. Что еще ты хочешь сказать напоследок? Если это информация о твоих нанимателях, то обещаю — я сдержусь. Совсем немного, но сдержусь.

Гламфеллен наклонился к убийце и прошептал:

— Ты должен мне невообразимо, космически огромный океан боли. Поверь, ты скоро захочешь, чтобы он стал хоть на каплю меньше.

Убийца попытался ударить его лбом в переносицу. Кьелл отодвинулся обманчиво медленным, ленивым движением. В его глазах промелькнула скука.

— Может, отменить технику парализации и отдать тебе твой нож? Нет, это только оттянет неизбежное, где-то на секунду-две.

Вайлианец хотел бросить ему в лицо что-то дерзкое и оскорбительное, но наткнулся на его внимательный и участливый взгляд и умолк. Резко выдохнув, он хрипло выплюнул:

— Я сдам своих нанимателей, ты, чокнутый, извращенный баццо футтито. Взамен, ты отпустишь меня. И пальцем меня не тронув, ты понял? Иначе ты из меня и слова не вытянешь. Я заплатил анимантам за очень хорошую…

Он замолк, увидев в глазах Кьелла всплеск радостного интереса.

— Не молчи, — улыбнулся ему эльф. — Ты ведь хотел сказать «защиту разума»? Дорогую и эффективную, шедевр лучшей в мире анимантической школы, ведь не пристало знаменитому Спатта Ругиа иметь что похуже, ведь так? Интересно, как долго я буду ее ломать — день, два? И что будешь чувствовать ты, пока твоя душа будет распадаться, крошиться, растворяться в моих ментальных тисках? — эльф подмигнул ему. — Узнаем это вместе, а?

— ВТК! — прокричал убийца, обильно потея. — Руководство ВТК заказало твою королеву! Кастол, Альвари, еще пара клерков знала! Отпусти меня, ты, футтито псих! Я дал тебе то, что ты хотел!

— О, ты даже не начал этого делать, — добродушие на лице Кьелла исчезло, сменившись свирепой злобой, достойной жаждущего крови демона. Он прорычал, скалясь:

— И знаешь, я тебе соврал. Ты изопьешь свою чашу до дна, до последней капли.

И Кьелл, наконец, дал полную волю своему Синь Мо.

***

Кьелл вышел из дома на окраине, спустя долгие часы. Солнце давно уже закатилось за горизонт, и тьма скрывала разруху и бедность вокруг, освещаемую только бледным светом луны. Он оглянулся с легким отвращением — то, что он сотворил с убийцей, не делало ему чести. Гламфеллен изрядно замарал руки сегодня, пусть и фигурально - примененные им к вайлианцу акупунктурные и псионические приёмы не оставили следов. Сегодня ночью Кьелл не собирался спать — ему предстояло долгое духовное очищение, часы и часы медитации, успокоящие его изрядно потревоженный дух. Голодный демон в его душе исчез без следа, растворился с последним вздохом Спатта Ругиа, пусть наниматели последнего все еще жили.

«Ненадолго,“ подумал Кьелл. «Впрочем, сначала сообщу новости Онеказе. Она поможет мне не наломать дров.»

***

Королева выглядела намного лучше — краска вернулась на ее щеки, бинты исчезли из-под платья, а на столике рядом с малым троном стояла одинокая бутылочка скромных размеров. «Сиделки» из-за трона тоже исчезли.

— Кьелл, — в ее голос вернулась прежняя внутренняя сила. — Есть ли новости об убийце?

— Он мертв, — просто ответил гламфеллен. — Не спрашивай подробностей, моя королева, ты не хочешь их знать.

«Он ответил за каждую каплю твоей пролитой крови,” телепатически передал ей он. «ВТК. Кастол и Альвари. Выписали убийцу из метрополии.»

«После захода солнца, здесь же,” пришла ответная мысль. «Приди скрытно.»

— Ты оказал нам ценную услугу, убрав с улиц Некетаки бешеного пса, покусившегося на королеву Хуана, — спокойно произнесла Онеказа. Ее тонкие пальцы скользнули вдоль изящной брови королевы. Она кивнула стоящим рядом слугам, и те поднесли эльфу небольшой, но тяжелый даже на вид сундучок. — Прими же свою заслуженную награду.

Деньги не вызвали у него никаких эмоций. Он не хотел награды за злодейство, совершенное им добровольно и без сомнений — даже самый жестокий убийца не заслуживал столь мучительной смерти. Но он не сомневался в своих действиях и сейчас, и не оправдывал их ничем. Он принимал их, как свершившуюся данность.

«Нет прошлого — оно исчезло, и не имеет власти надо мной. Нет будущего — я творю свою судьбу сам. Есть только здесь и сейчас. Есть только Я,” повторил он мантру, всегда помогавшую ему отбросить лишнее.

Да, он не нуждался в награде, но и оскорблять королеву глупыми жестами, вроде отказа от денег, он не собирался. Золото займет свое место в корабельной казне, и будет потрачено с толком. Он принял сундучок, аккуратно загрузил его в вещмешок, и поклонился.

— Благодарю, моя королева, — и впервые за, казалось, бесконечно долгое время, по-настоящему улыбнулся. «Мне кажется, или меня и правда пригласили на вечернее свидание?»

Он успел уловить взглядом промелькнувшую на лице королевы ответную улыбку, что принесла последнюю необходимую толику спокойствия в его душу. Кьелл, наконец-то, ощутил, что все хорошо, и все будет хорошо.

Примечания

[1] Крутой бейдевинд — направление ветра, дующего спереди под острым углом по отношению к продольной оси корабля.

[2] Смена галса — смена угла судна относительно ветра. Ветер дует в левый борт — судно идет левым галсом, то же с правым.

[3] Бушприт — горизонтальный или наклонный брус, выступающий с носа парусного судна.

[4] Кливер — парус, крепящийся к бушприту.

[5] Шуточки про Дерео — оный персонаж канонично выглядит как Джанкарло Эспозито. Из работ последнего, Кьеллу известен только «Мандалорец».