История героя: Огонь наших душ

Глава 18. Взаимовыручка

Некетака, Змеиная Корона

Шагая прочь от дворца Каханга, Кьелл попытался настроить себя на практический лад, обдумывая скорый выход в море. Финансы, вопреки его давешним осторожным ожиданиям, вовсе не показывали дно — всю прошедшую неделю Беодул не торопясь распродавал как награбленное в Поко Кохара, так и сторгованное на Мертвой Льдине, и корабельная казна изрядно пополнилась его усилиями. Онеказа, в свою очередь, просто-таки осыпала Кьелла золотом, как за устранение убийцы, так и за находки с Мотаре о Кози, и финансовое будущее кьеллова насквозь убыточного предприятия пока что было в безопасности. С некоторым удивлением он вспомнил, что ему должен Атсура — условия задания мастер-шпиона на Поко Кохара были выполнены и перевыполнены. Гламфеллен решил посетить Медную Цитадель, и забрать причитающуюся ему награду, и незамедлительно двинулся в сторону оплота рауатайцев в столице Хуана.

***

— Видящий-нуи, — бесстрастно кивнул Кьеллу Атсура, подняв взгляд от пергамента, в который он внимательно вчитывался. — Что привело тебя сюда?

Получить доступ к мастер-шпиону оказалось столь же легко, как и к хазануи в прошлое посещение Медной Цитадели — рауатайцы явно не испытывали склонности к выматыванию нервов посетителей бюрократическими проволочками. Кьеллу было достаточно представиться солдату на входе, и сообщить цель своего визита, и его беспрепятственно пропустили.

— Моя миссия на Поко Кохара, помнишь? — Кьелл оглядел ничуть не изменившуюся обстановку шпионского кабинета. «Может, взять у Майи пару уроков рауатайского? Смог бы прочитать все эти настенные мудрости,” лениво подумал он. «Сто пудов там есть что-то про долг, который тяжел, как гора.» — Вайлианцы, если и покажутся там, уйдут ни с чем. Так уж получилось, что на острове, хм, неким образом активировались два гигантских энгвитских охранных голема, которые без труда прогонят оттуда и армию, при нужде.

— Интересно, — вопреки сказанному, тон шпиона не выказывал ни малейшего интереса. — В таком случае, я обязан вознаградить тебя за труды, Видящий-нуи. Отири, — обратил он взгляд на все так же стоящую в углу помощницу, и та поднесла ему чистый свиток. Быстрым почерком он написал на нем несколько предложений, и, поставив внизу размашистую подпись, протянул пергамент бледному эльфу. — Отнеси эту записку квартирмейстеру, и получишь оговоренное. Я тебя больше не задерживаю.

— Что, и никаких новых деловых предложений? — недоуменно спросил Кьелл.

— Насколько я знаю, ты прекрасно себя чувствуешь под патронажем королевы Хуана, — взгляд Атсуры поскучнел. — Мне не хотелось бы компрометировать тебя в ее глазах излишней связью с Королевской Компанией Дедфайра. Работающие на благо Рауатая разумные отчего-то не пользуются доверием ее величества.

«Он и в сарказм может,” с веселым удивлением подумал гламфеллен. «Не, если бы не его нацистские идеи, я бы с удовольствием посидел с ним за банкой римсйодды. С ним главное — не давать себя перепить, а то не отобьешься, если руки распускать начнет.»

— Это все из-за того случая у Мотаре о Кози? Капитан Пай явно доложил тебе о своем маленьком провале. Странно, что добросовестное выполнение мной контракта настолько тебя отвратило.

— Ты мог бы проявить чуть больше гибкости в общении с моим подчиненным, — мимолетное раздражение промелькнуло во взгляде мастер-шпиона. — В твоих силах было и выполнить свой контракт, и помочь делу Рауатая.

— Я не из тех разумных, что стремятся выполнять букву соглашения, отбрасывая его дух в угоду собственной выгоде, — широко улыбнулся Кьелл. Он не мог отказать себе в удовольствии немного вывести Атсуру из себя, тем более, что броня невозмутимости шпиона уже подалась. — Призывам к такой нечистоплотности я не удивился бы, иди они от кого-нибудь из шишек ВТК, к примеру, но слышать их от одного из сынов Рауатая — странно.

— Излишняя щепетильность только вредна в государственных делах, — раздражение на миг прорвалось и в голос мастер-шпиона. — У Королевской Компании Дедфайра пока нет для тебя работы, Видящий-нуи. А сейчас, если ты не возражаешь, я хотел бы вернуться к делам, — он кивнул на ранее оставленные им бумаги.

— Ладно, — пожал плечами Кьелл. — Я отплываю на Хасонго, сегодня или завтра. Постараюсь зайти, как вернусь, перескажу тамошние новости. Бывай, Атсура.

— Попутного ветра, Видящий-нуи, — уже спокойнее отозвался мастер-шпион.

«Однако, я довел партайгеноссе Атсуру настолько, что он проболтался кое о чем любопытном,” раздумывал Кьелл, идя к выходу из донжона Медной Цитадели. Без проблем получив у общительной квартирмейстерши увесистый мешочек, полный серебряных утоки, он намеревался двинуться на корабль, и начать организацию похода. «Оказывается, археологические изыскания Онеказы каким-то макаром превратились в государственное дело Рауатая, причем важное настолько, что при упоминании фиаско Пая Атсура не удержал лицо. Учитывая эту его манеру держаться наподобие фигур мадам Тюссо, он просто в Красного Халка превратился на минутку. Что бы ни искали береговые аумауа в Укайзо, оно для них весьма ценно, и не в смысле каких-то пошлых сокровищ. Хм, может, снова зайти к Онеказе, поделиться с ней этим фактиком? Не, лучше не травить душу, по возвращении скажу,” он постарался выбросить из головы тягостные мысли о предстоящем долгом отсутствии, лениво оглядываясь по сторонам.

Его внимание привлекла странная картина — на скамеечке рядом с резиденцией флотмастера устроилась юная береговая аумауа в военной форме, глядящая на мир с усталым раздражением. Ее нежно-зеленого колера лицо то и дело болезненно кривилось. Она держала свои руки перед собой, ладонями вверх, и стоило на них глянуть, как становилась понятной причина гримас — кожа на ладонях сошла едва ли не полностью, открывая розовую плоть в жуткой язве ожогов. Девушка-аумауа порой посматривала на проходящих мимо рауатайских военных и работников, но те демонстративно ее не замечали.

— Давай помогу, — Кьелл, узрев эту вызывающую жалость и оторопь картину, не медлил ни секунды. Хоть он и демонстративно отрицал свою рыцарственность, подобное никогда не оставило бы его равнодушным. Он присел на скамейку рядом с девушкой, и, вынув из кармашка на поясе фиал лечебного зелья, извлек пробку. — Готова?

— Угу, — сквозь крепко стиснутые зубы промычала она. Эта аумауа явно не была новичком в вопросах ранений, их лечения, и сопутствующих ощущений.

— На счет три: раз… два… три, — гламфеллен щедро полил изуродованные ладони зельем.

Зеленокожая аумауа оскалилась, и из ее глаз полились слезы, но она не проронила ни звука, только шумно выдохнула, когда первый шок отступил.

— Спасибо, — вымученно улыбнулась она, смаргивая влагу из глаз. — Тебя как зовут, спаситель?

— Кьелл Лофгрен, капитан джонки «Онеказа». А тебя?

— Эмейни, артиллеристка-ветеран и, с сегодняшнего утра, вольный моряк, — кивнула ему аумауа. — Уж извини, что руку не пожимаю, — она мрачно хмыкнула.

— Как это тебя так угораздило? — он кивнул на ее ладони, все еще покрытые пузырящейся влагой зелья. — Несчастный случай при выстреле?

— Ты что, считаешь меня идиоткой? — раздраженно ответила Эмейни, но тут же сбавила тон, грустно вздохнув. — Извини. Традиционное наказание для артиллеристов рауатайского флота. Нужно процитировать гимн Рауатая, стоя с раскаленным ядром в руках. Капитан был на меня немного обижен, — ее кривая улыбка дополняла прорезавшееся в ее голосе ехидство.

— Дикость. Бред, — пораженно покачал головой гламфеллен. — Вот так вот калечить свою команду? Как ваши от такого не бегут с флота, сверкая пятками?

— Я и бегу, — равнодушно хмыкнула аумауа. — Меня списали на берег с позором. Правда, я на этот позор плевать хотела, — она неосторожно шевельнула рукой, и зашипела сквозь треугольные зубы — поджившая было кожица лопнула, снова открывая розовую плоть.

— Давай еще разок, — Кьелл вынул и открыл еще одно зелье. — Сведи руки поближе. Сейчас не должно быть так больно, — и он вновь щедро полил ладони Эмейни.

— Извини, что ввожу тебя в траты, — девушка болезненно скривилась. Эорские лечебные зелья были поистине чудодейственными, но не настолько, чтобы заново нарастить напрочь сожженную кожу за те недолгие минуты, что Кьелл с Эмейни беседовали. Сейчас юная артиллеристка испытывала весьма богатую палитру болевых ощущений.

— Я при деньгах, меня Атсура вот только что облагодетельствовал, — безмятежно улыбнулся гламфеллен. — С пары-тройки зелий не обеднею.

— Ты работаешь на мастер-шпиона? — заинтересовалась девушка.

— Уже нет, ему не по нраву моя деловая этика, — засмеялся бледный эльф. — А именно, добросовестное выполнение моих контрактов, даже если они идут вразрез с его планами.

— Королевская Компания Дедфайра решила расстаться с нами обоими, — задумчиво улыбнулась артиллеристка. — Как, ощущаешь родство душ?

— Есть такое дело, — ответил гламфеллен. Эта неунывающая канонирша и правда ему импонировала. — Как ладони? Пальцами шевелить не больно?

— Вроде поджило, — осмотрела руки Эмейни, и аккуратно попыталась сложить правую ладонь лодочкой. — Не лопается. Спасибо еще раз, Кьелл, без тебя меня ожидало бы множество неприятных ощущений. На флоте запрещено помогать наказанным подобным образом, знаешь ли.

— Хорошо, что я не принадлежу к вашему флоту, а? — задумчиво ответил бледный эльф, и предложил: — Давай еще одним заполируем. Потом нормально мазь наложишь, забинтуешь, и все вот это вот, но сейчас у тебя там кожа тоньше, чем у очень хилой новорожденной, — он снял с пояса третье зелье, и, заметив стеснение во взгляде аумауа, насмешливо добавил: — Только не заставляй себя уговаривать, ладно?

— Хорошо, не буду, — фыркнула Эмейни, подставляя сомкнутые ладони под льющееся зелье, и удерживая лениво парящую эссенцией жидкость в горсти. — Даже не знаю, чем тебя отблагодарить. Может, пропустим по стаканчику в Диком Жеребце?

— Некогда, отплываю сегодня вечером или завтра утром, — ответил Кьелл, убирая пустую бутылочку в вещмешок. — Да и тебе сейчас лучше не напиваться с незнакомцами, а ожоги долечить, вот, — с хитрой усмешкой глянув на нее, он добавил: — И вообще, я разумный, во-первых, занятой, а во-вторых, окончательно и бесповоротно влюбленный.

— Тебе так и так ничего не досталось бы — предпочитаю мужчин покрупнее, — хихикнув, вернула укол аумауа. — Но совсем без благодарности отпустить тебя я не могу. Хмм… — она потерла подбородок тыльной стороной запястья. — Я намеревалась снова выйти в море, пусть и не на рауатайском корабле — хотела вернуться к наемничеству. Почему бы мне не присоединиться к тебе? Ручаюсь, что без труда обставлю любого из твоих канониров.

— Хороший канонир всегда в цене, — задумчиво ответил гламфеллен. Это прямое и неожиданное предложение застало его врасплох. — Для начала, расскажи, за что твой бывший капитан применил к тебе это дикое наказание.

— Капитан Рахуро считает себя умнее всех своих подчиненных скопом, и я была не исключением, — издевательски выдала Эмейни. — Он подверг сомнению мою квалификацию, и начал объяснять мне что-то… то ли разницу между книппелем[1] и брандкугелем[2], то ли отличия гладкоствола от нарезного орудия, уже и не помню. Главное, он делал это очень громко, очень близко от моего лица, и брызгая на меня огромным количеством слюны. Он считает, что так авторитетнее получается. Теперь он щеголяет очень авторитетной и фиолетовой отметиной на пол-лица, — она рассмеялась, — а я покинула его скорбное корыто. Как, понравилась байка?

— Отменно понравилась, — с улыбкой кивнул бледный эльф. — Прям уже хочу видеть тебя на нашей пушечной палубе.

— Не боишься, что я и к тебе полезу с кулаками? — лукаво глянула не него артиллеристка.

— Не, мои артиллерийские познания невелики, и я вряд ли возьмусь тебе что-то объяснять, — хмыкнул Кьелл. — И потом, бойся я молодых девушек, моя жизнь была бы странной и скучной, — «Дотка, МЛГ, маунтин-дью с доритос, все дела,” невольно хмыкнул он. — На стандартные условия согласна? Начнешь обычным артиллеристом, а дальше посмотрим.

— Я, конечно, растрогана до глубины души твоей помощью, но это не условия, а издевательство, — нахмурилась девушка. — Двойная против стандартной ставка, не меньше, я такой контракт могу подписать с любым вольным капитаном, и он еще рад будет.

— Как насчет полуторной? — гламфеллен, пошарив в вещмешке, извлек на свет мешочек с деньгами Атсуры. — Если согласна — здесь плата за… — он сделал паузу, погрузившись в подсчеты, — два года ровно. Видишь, как я ценю тебя, твое мастерство рассказчика случаев из собственной карьеры, и умения канонира-ветерана?

— Ну надо же, — Эмейни неверяще покачала головой. — Вольные капитаны обычно тянут до последнего, чтобы положенное выплатить. Хоть условия и так себе, но… — она залихватски махнула рукой, и хотела уже сцапать мешочек с монетами, но Кьелл убрал его в сторону. Девушка с обидой воззрилась на него. — Ты чего это? Передумал?

— Ладони береги, торопыга, — он с усмешкой вздохнул, и аккуратно вложил деньги ей в руку. — Как прибудешь на корабль — сразу же к врачу, и следовать ее указаниям полностью, пока руки наново кожей не обрастут.

— Знаешь, я уже не жалею, что согласилась, — благодарно поглядела на него Эмейни. — Как там твой корабль называется?

— Джонка «Онеказа», стоит на десятом пирсе в Королевской Бухте, — ответил гламфеллен. — Да, Эмейни, еще одно — со мной тебе, возможно, придется пострелять по соотечественникам. Если тебя это беспокоит, мы все еще можем разойтись каждый своей дорогой.

— С огромным удовольствием объяснила бы Рахуро разницу между брандкугелем и книппелем, приземлив и тот, и другой ему на маковку, — хищно оскалилась аумауа. — Да и вся остальная здешняя компания твердолобых солдафонов у меня любви не вызывает. Не беспокойся, капитан, — она подмигнула Кьеллу, — я не подведу, на кого бы ни было направлено жерло моей пушки.

***

«Я обменял презренный металл на еще одно интересное знакомство,” раздумывал Кьелл, двигаясь в направлении Королевской Бухты. Он объяснил Эмейни, где обустроиться и кому доложиться по прибытии на корабль, и простился с артиллеристкой, направившейся собирать вещи. «Надеюсь, они с Ваницци не подерутся, выясняя, чье артиллерийское кунгфу круче. Девушка Эмейни боевая, еще помнет мне моего главарта. С другой стороны, если они сработаются, будет сплошная синергия — корабль у меня рауатайский, пушки — тоже ихние имеются, а хорошая рауатайская артиллеристка, к ним приложенная, и вовсе поднимет сыгранность нашей команды до полной. Плюс, она еще не ощутила того разгула меритократии, что я устроил с зарплатами моих моряков. Если она и правда хороша, то изрядно продешевила с этими тремя сотнями утоки. Чувствую себя злодеем, закабалившим за бесценок нового миньона в свою империю зла. Эдаким Биллом Гейтсом, ага,” посмеиваясь, Кьелл споро продвигался к своей цели. Остаток дня предстояло провести в подготовке к новому плаванию.

***

Вернувшись на корабль, Кьелл первым делом нашел Беодула и еще нескольких матросов из доверенных. Рынок Королевской Бухты еще не утих, и можно было вполне себе успеть закупить нужные объемы провизии. Маршрут до Хасонго гламфеллен успел вчерне прикинуть за время прошлого плавания, и сроки, а значит, и объемы нужных запасов, представлял. Уточнить курс с Леукой можно было и позже, даже после выхода в море. Имелась немаленькая вероятность, что отплыть удастся сегодня, пусть и по темному времени — в Королевской Бухте работали лоцманами заклинатели воды, могущие как довести корабль до пирса, так и вывести его в открытое море с филигранностью, которой и моторный буксир позавидовал бы.

Отдав все нужные указания, бледный эльф поднялся на палубу — ждать возвращения разосланных за покупками матросов, и с удивлением заметил увлеченно беседующих у правого борта Идвин и Алота.

«Не, то, что Идвин, чье сердце вдребезги разбил мой отказ, полетела искать запасной аэродром, я понять могу,” беззвучно захихикал он. «Но Алот-то! Тут ведь целая бездна гештальта кроется, с его предпочтениями — то он Ринхейд кадрит, забыв о ее бесплотности, то к Идвин клеится… Совпадение? Не думаю! И буду продолжать не думать, ну вот совсем, на эту тему. Как очень верно подметил дедушка Ленин, ошибкой было бы думать. Особенно в данном случае.»

— Алот, Идвин, — он подошел ближе, и тоже оперся на фальшборт, неподалеку от товарищей. — Что новенького?

— Мы с госпожой Идвин обсуждали некоторые практические аспекты анимантии, Кьелл, — улыбнулся аэдирец. Идвин дружески кивнула бледному эльфу. — Она — настоящий эксперт по энгвитскому наследию, мои познания, по сравнению с ее, крайне рудиментарны.

— Хватит прибедняться, Алот, они не рудиментарные, а, скорее, прикладные, — эльфийка легонько хлопнула Алота по плечу, самую малость задержав на нем ладонь. — То, что с твоим стилем жизни у тебя вообще нашлось время на самообразование — чудо, — аэдирец, усмехнувшись, развел руками.

— Угу. Готовы к выходу в море? Отплываем, как только вернутся все матросы, — Кьелл со скрытым умилением взирал на это очень неформальное общение. «Интересно, как выгляжу со стороны я, беседуя с Онеказой? Таким же тупнем беспросветным, или похуже? Порой женщины слишком уж снисходительны к нам, мужчинам.»

— Мы готовимся к отплытию? — нахмурился Алот. — Неожиданно. Есть ли причины у этой спешки?

— Берат подгоняет, — безрадостно хмыкнул гламфеллен. — Помнишь, как Ватнир своей магией распотрошил того конструкта изнутри? Когда отзвук божественной силы шевелится в душе, я вспоминаю именно эту картину.

— Звучит неприятно, — сочувственно скривился аэдирец. — Но, признаться, я совершенно не готов к выходу в море. Мне срочно нужно приобрести массу необходимых мелочей. Вам нужна помощь со сборами, Идвин?

— У меня все собрано. Поболтаем позже, Алот? — дружелюбно улыбнулась эльфийка.

— Разумеется. Увидимся, — кивнув друзьям, аэдирец заспешил к сходням.

— Учти, если ты разобьешь одному из моих ближайших друзей сердце, я отомщу с предельной жестокостью, — грозно глянул на Идвин Кьелл. — Переселю тебя и твои приспособы в кубрик, самый его центр. Твоим анимантическим машинам и вайлианского стиля одежде очень пойдут грязные следы матросских башмаков.

— Если твои матросы начнут топтать мои машины, это повредит тебе как бы не больше, чем мне, — хитро улыбнулась анимантка.

— И правда, — засмеялся гламфеллен. — Ничего, придумаю чего-нибудь не менее ужасного, не сомневайся, — он чуть посерьезнел. — Не обижай его, ладно? Кое в чем он наивен, как дитя.

— Я заметила, — фыркнула эльфийка. — Можешь быть спокоен за своего великовозрастного пасынка, — она хитро улыбнулась.

— Ну, если так посмотреть, ты теперь тоже одна из моих приемных детушек, — отрешенно ответил Кьелл. — Устроилась нормально?

— Здесь тесно, постоянно качает, и пахнет нестиранной мужской одеждой, — передернулась женщина. — Очень сомневаюсь, что я когда-нибудь смогу к этому привыкнуть.

— Что, не привыкла к этим мелким неудобствам за время своих путешествий? — с толикой удивления посмотрел на нее эльф.

— Те месяцы, что я добиралась из Белого Безмолвия до Вайлианских Республик, были худшими в моей жизни, — ответила Идвин, отрешенно скользя взглядом по доскам палубы. Она покачала головой, и оптимистично ухмыльнулась:

— Ну да чего не сделаешь ради науки. Как там звучала твоя магранитская фразочка насчет ученых?

— Не будем о магранитах, — сморщился гламфеллен. — Ты говорила, что берешься обеспечить нас чудовищами. Есть какие-то подвижки в этом направлении, или по возвращению в Некетаку займешься?

— Кстати, хорошо, что напомнил, — оживилась Идвин. — Погоди-ка, — спрыгнув на палубу, она направилась к кормовой надстройке, и через пару минут вернулась с толстой книгой, которую тут же протянула Кьеллу. Тот недоуменно раскрыл фолиант и прочитал первые попавшиеся строчки:

— «Ужасные польповир обитают исключительно в пределах архипелага Дедфайр, и плачевным для всех разумных станет день, когда эти кошмарные твари решат расползтись по иным уголкам Эоры…» Что за чтиво ты мне подсовываешь?

— Вполне неплохой справочник, — поджала губы анимантка, — а что написан художественным языком, так это его даже лучше делает. Прикупила в магазине Санзы в Королевской Бухте. Это дополненное издание, там в конце есть про редких монстров, даже с координатами островов, где их в последний раз видели.

— Угу, и сколько лет этим координатам? — хмыкнул эльф, листая том. — Как бы не найти по ним высохшие скелеты этих чудовищ.

— Согласна, наводка так себе, — вздохнула Идвин. — Но раз уж ты перебил всех чудищ, что встретил, лучшей у нас нет. Да и среди описанных существ достаточно территориальных, и даже малоедящие имеются, так что, возможно, не все так плохо. Полистай на досуге, может, найдешь кого интересного. Я сама не берусь судить, который из описанных монстров перспективнее, — она лукаво глянула на Кьелла, — но у нас ведь есть один самозаявленный великий специалист по чудовищам. Дерзай, винкона, буду ждать результатов твоего анализа.

— Меня окружают разумные с отличной памятью, — вздохнул гламфеллен, закрывая книгу. — Это было бы хорошо, если бы они не норовили меня подколоть всякой ляпнутой мною в прошлом ерундой. Ладно, похоже, наши возвращаются, — он указал на две телеги, влекомые лошадьми в направлении «Онеказы», и идущие рядом с ними знакомые фигуры. — Пора готовиться к отплытию.

Солнце едва начало клониться к закату, когда джонка, успешно проведенная дежурившим в бухте заклинателем воды мимо всех мелей, оставила Некетаку за кормой, влекомая попутным ветром к рауатайской колонии Хасонго.

***

Кьелла одолевала бессонница. То ли от волнения за любимую женщину, чьи телохранители уже продемонстрировали свою ненадежность единожды, то ли из-за качки, что была сегодня резче обычного, но сон так и не пришел к нему. Поворочавшись немного на койке, он решил не успокаивать разум медитативными техниками, а подняться на палубу, подышать свежим морским воздухом, и посозерцать луну и звезды — подобное времяпрепровождение расслабило бы его не хуже. На палубе его встретили сонные вахтенные, без слов напевающий под нос песенку Освальд — гламфеллен с легким удивлением узнал недавно исполненный им «Вечер на рейде», — и Рекке, тренирующийся с саблями. Клинки свистели в его руках, взрезая воздух в коротких движениях, споро мелькая по незамысловатым траекториям, чаще — в паре, реже — поодиночке. Стиль, демонстрируемый рыжеволосым воином, дышал некой первобытностью и бесхитростной силой. Так, наверное, древний мезоамериканский воин мог опускать макуауитль на голову врага, или же, и вовсе, неандерталец крушил бы каменным топором дикого зверя. Заметив бледного эльфа, Рекке приветственно махнул ему, и некоторое время стоял на месте, глубоко дыша — успокаивал дыхание.

— Тоже не спится? — осведомился Кьелл, усевшись на фальшборт и хлопая ладонью рядом с собой. Рыжеволосый, подойдя, не чинясь присел.

— Та. Нет, — без паузы ответил он, обезоруживающе усмехаясь. — Тренироваться надо, а днем не могу — людно. И не спится тоже. Чужой тут воздух.

— Чужой, говоришь, — задумчиво протянул гламфеллен. — Я вот тоже так думал какие-то пару месяцев назад. Но сегодня, он мне роднее родного. Так что привыкнешь еще.

— Как ты, я не смогу — меня в Некетаке не ждет милая, — хитро ухмыльнулся Рекке.

— Чертовы сплетники, — пробормотал Кьелл. — Интересно, это было первым, что тебе разболтали, когда ты выучил достаточно аэдирского? Или первым было местонахождение наших запасов пива?

— Прости, Кьелл, — повинился рыжий. — Не за пиво, — тут же добавил он с широкой улыбкой. — За другое.

— Чего уж там, — махнул рукой гламфеллен. — Расскажешь про свою родину? Где она, на что похожа?

— За краем твоей карты, — выдал хитрую улыбку воин. — Йезуха — имя моей родины. Мой город — Липасалис. Там много холоднее, чем здесь. Зелени больше, воздух чище. Штормов много, — он ностальгически улыбнулся, глядя вдаль, — но добрых. Дождь все освежит, ветер — тоже. А кто от молний не прячется — сам дурак, — Кьелл прыснул, застигнутый врасплох последней фразой.

— Холоднее, говоришь? — спросил он, отсмеявшись. — Помнишь Мертвую Льдину? Она — один в один моя родина. Те же снега и льды. Соплеменники нашего Ватнира всегда так жили. Ты как, с Ватниром познакомился? — спросил он с толикой интереса.

— Та. Пить умеет, байки хорошие знает, одно плохо, — Рекке заговорщически понизил голос, — табак любит крепкий, все им провонял.

— Хм, вот уж не заметил, — удивленно ответил бледный эльф. — Так о чем я? А, точно. Моя семья ближе к лесу жила — на зверя ходили, рыбу ловили больше в реках, чем в море, печи топили деревом, а не ворванью… Снег в Белом Безмолвии лежит круглый год, разве что подтаивает на пару месяцев. А у вас как?

— Теплее, намного, — йезуханин с удивлением хмыкнул. — Снег всего пять месяцев лежит. Еще восемь месяцев — шторма, но разные. Леса тоже есть, — он потянул руку в небо, — высокие, и воздух в них хороший. Много доброй охоты — лось, кабан, — он ухмыльнулся, — медведь, если риск любишь.

— В общем, средняя полоса, но с штормами, — пробормотал Кьелл. — А разумные? Все такие, — он сделал неопределенный жест, — увлекающиеся, как ты?

— Разумные у нас самые лучшие, — преувеличенно оскорбленно выдал Рекке. — Если дерутся, то до крови и синяков, но без злобы. Если любят — то на всю жизнь, но без ссор. Если воюют, — он чуть посерьезнел, — то пока враги не кончатся. Но зла на побежденных не держат.

— Звучит замечательно, — почесал подбородок гламфеллен. — Как думаешь, вернешься еще домой?

— Хотелось бы, — вздохнул рыжеволосый воин, — но трудно это будет. Далеко, и все сквозь шторма, — он соскользнул с фальшборта на палубу, и указал вдаль. — На восход… Посмотри, Кьелл, что это? — тронув бледного эльфа за плечо, он указал вниз, в темные морские воды. Гламфеллен присоединился к нему, перегнувшись через фальшборт.

— Вот уж не знаю, — озадаченно выдал Кьелл. — Рыбы какие, что ли?

«Онеказу» окружил сонм огоньков, плывущих совсем рядом с кораблем. В ночной темноте казалось, что джонка стоит на месте среди усеявших воду неярких фонариков. Вот один из странных светлячков засиял ярче, и мирная картина изменилась в мгновение ока, превратившись в ночной кошмар.

Огоньки оказались подобием фонаря рыбы-удильщика, устроившегося на башке жуткой твари, человекоподобной до пояса, но с многочисленными щупальцами вместо ног, тонкими, черными, и усеянными крючковатыми костяными шипами. Цепляясь ими, и мощными когтями на руках, за доски борта, они лезли вверх, скалясь острейшими зубами в широченных пастях. Огромные глаза-плошки поблескивали в неярком свете корабельных фонарей.

— Тревога! К оружию! Чудовища лезут по бортам! — заорал Кьелл со всей возможной громкостью.

Он вспрыгнул на фальшборт, и, не медля ни секунды, сконцентрировался и исторг из ладоней смертоносный ливень лезвий из ци. Божественный Меч Шести Меридианов не подвел — неведомые твари градом посыпались вниз, но энергия Кьелла иссякла после полуминуты непрерывного огня, а поток тварей и не думал ослабевать. Все новые и новые уродцы показывались из воды, поспешно работая конечностями, так и норовя добраться до двух кусочков мяса на вершине деревянной конструкции.

«Счастье, что пушечные порты закрыты,” подумал гламфеллен, отступая к грот-мачте. «Если бы не это, моя команда уже превратилась бы в закуску. В хуановском Дедфайре морепродукты едят тебя, да.»

Он зажег в обеих руках клинки Божественного Меча Шести Меридианов — в отличие от дальнобойной версии, эта техника потребляла куда как меньше энергии, — и ринулся в ближний бой к во множестве перевалившим через фальшборт тварям. Едва ли не сразу же ему пришлось крутануться в пируэте, броситься вперед, стелясь у самой палубы, прыгнуть вверх, крутя высокое сальто — чудища хлестали воздух многочисленными щупальцами, превращая пространство вокруг себя в сплошную мясорубку из плоти и кости, и заставляя Кьелла выделывать акробатические трюки похлеще бойца капоэйры[3].

— Не дай себя убить, Рекке, — отрывисто выкрикнул он товарищу.

Гламфеллен прорвался-таки в ближний бой, и ценой невероятного напряжения что мышц, что меридианов, сумел затормозить накатывающуюся на «Онеказу» живую волну. Тратя по касанию на монстра, он крутился взбесившимся торнадо, атакуя во все стороны, и устилая доски палубы сплошным ковром из трупов чудовищ. Скользкая, резиноподобная плоть тварей, покрытая слизью и морской водой, запросто могла заставить неосторожного бойца, наступившего на нее, покатиться кувырком, и Кьелл вынужденно тратил энергию на исполнение экономнейшей из известных ему техник цингун, Шагов Ласточки, удерживаясь в равновесии на ставшей такой недружелюбной поверхности палубы. Он заметил азартно орудующего саблями Рекке — тот удачно прикрыл спину, отступив к кормовой надстройке, и успешно отражал атаки щупальценосных уродцев, иссекая их гибкие конечности на дергающиеся в агонии обрубки. Бледный эльф облегченно вздохнул, и удвоил усилия, атакуя все быстрее, не давая тварям ни секунды передышки. Он уже сражался в полном окружении, но это не замедляло его ни на секунду, наоборот, позволяло экономить усилия, дотягиваясь до большего количества врагов за одно движение. Размашистые атаки стиля тайцзицзянь[4], основанного на круговом движении и плавном переходе одного приема в другой, подходили для ситуации как нельзя лучше, после небольшой адаптации для двух рук.

Когда истощение уже заставляло мир темнеть перед глазами Кьелла, а боль в перенапряженных меридианах вызывала ассоциации с текущим по венам кипятком, ночную тьму и тишину в клочья разорвали вспышки выстрелов аркебуз, шипение и взрывы магических снарядов, и разномастные, но бодрые боевые кличи. Команда вступила в бой, отбрасывая монстров назад, заставляя их откатиться прочь, обратно в извергшие их темные глубины. Гламфеллен облегченно выдохнул, развеял энергетические клинки, и, отпнув в сторону склизкий труп, осел на палубу, прислонясь к фальшборту.

— Вы не ранены, капитан? — раздался рядом деловитый женский голос.

— Устал, Делия, — выдохнул Кьелл. — Можешь заняться остальными, мне просто нужно часов десять покоя.

— Я все же осмотрю вас, — рыжеволосая и веснушчатая эльфийка, судовой врач «Онеказы», присела рядом на корточки, и бледного эльфа окутало облачко ее магии, мягкое и уютное, словно шерстяное одеяло. — Ваш организм сильно истощен. Вот, выпейте сейчас, — в его ладонь ткнулся фиал. — Завтра за обедом постарайтесь съесть побольше.

— Спасибо, — гламфеллен кое-как откупорил зелье, и опрокинул его в рот. В голове немного прояснилось. — Рекке в порядке?

— Уже забинтован, напоен общеукрепляющим, и отправлен в каюту отдыхать. Он просто-таки осыпал похвалами вашу доблесть, но, — голос аэдирской морячки построжел, — я бы предпочла, чтобы вы сражались менее рискованно. Польповир крайне опасны, даже поодиночке. Чудо, что вы сейчас не истекаете кровью из множества открытых ран.

— Я малость покрепче, чем многие, — устало хмыкнул Кьелл. — Лучше уж я встану на пути этих тварей, чем, скажем, Освальд или Иррена.

— За время моей службы бок о бок с братьями и сестрами по ордену, я повидала много разумных, мыслящих так же, — грустно ответила аэдирка. — Сейчас все они лежат в земле. Вам не нужно в одиночку побеждать всех врагов, Кьелл. Нет вреда в том, чтобы опереться на соратников.

— Скучаешь по боевым товарищам, Делия? — усмехнулся гламфеллен. — Судя по тому, что я слышал, у Щитоносцев Святой Эльжи чувство локтя и взаимовыручка на уровне.

— Вам не помешало бы и самому проявить эти качества, — сердито ответила врач. — Героизм хорош, но только когда идет бок о бок с осмотрительностью и помянутой вами взаимовыручкой.

— Героизм? Не, я просто испугался, — засмеялся бледный эльф. — И от страха побежал не в ту сторону. А еще, судя по тому, что ты не носишься от одного раненого к другому, а мило беседуешь со мной, пострадавших больше нет, что не может не радовать.

— Раненых нет, — мрачно ответила Делия. — Вы знали Киниода? Мы с ним родились в одном городе. Он открыл иллюминатор в кубрике, подышать свежим воздухом, перед самым нападением. Несколько польповир проникли внутрь, и разорвали его на куски. К счастью, большинство привлекла более легкодоступная добыча — вы и Рекке, так что команде удалось убить тех, что попали на нижние палубы, без потерь.

— Вот беда, — вздохнул Кьелл. — Надо будет помянуть парня. А сейчас, раз уж ты настаиваешь, чтобы я больше опирался на соратников, помоги-ка мне встать.

***

В сравнении с нападением щупальценосных монстров, все остальные происшествия этого плавания были мелкими и незначительными — удачно заброшенные матросами сети, обеспечившие «Онеказу» свежей рыбой очень и очень надолго, рухнувший с мачты марсовый, отлеживающийся в кубрике с переломом, и даже пиратская дау, которую Эмейни и Ваницци, на спор встав к «длинным имперцам», отогнали отменно точным огнём с предельной дистанции, не воспринялись никем чем-то большим, нежели обычные рабочие будни. Через полторы недели со времени выхода из Некетаки, «Онеказа» бросила якорь на рейде Хасонго, и спустила на воду шлюпку с пятью разумными.

***

— Как сказал в схожей ситуации Алот, навевает неприятные воспоминания, — с бессильной злостью оскалился Кьелл. Застывшая рядом Майя во все глаза смотрела на открывшуюся им с пирсов Хасонго картину. Глаза молодой аумауа расширились, а рот приоткрылся в эмоции сильнейшего неверия, и неприятия увиденного.

На барбакане[5] и куртине[6] форта, по-рауатайски надёжного и крепкого, выстроились ряды солдат — рейнджеры-ястребы, собратья Майи; простые аркебузиры в форменных тюрбанах; устроившие на зубцах стены малые пушки артиллеристы… Все до единого — безоговорочно мёртвые, замершие навсегда недвижными статуями серого пепла. Смерть, накатившая на линию рауатайцев безжалостной волной, словно превратила стену форта в сепию старой военной фотографии — офицеры, распахнувшие в крике рты, тянут свои палаши вперёд, солдаты удерживают у плеча аркебузы, целясь в невидимого зрителю врага, подносящий к фитилю факел артиллерист старательно отворачивается от так и не случившейся вспышки выстрела, ястреб-компаньон раскинул крылья и распахнул клюв у ног своего разумного…

Кьелл не испытывал к рауатайцам Королевской Компании Дедфайра позитивных чувств. Он понимал опасность их экспансионистских планов для Хуана, за которых уже болел всей душой, и видел угрозу в компетентности и уме их лидеров. Но эта картина, её серая безысходность, и доселе невиданное количество жертв, взяли его за сердце.

— Держись, Майя, — он крепко стиснул плечо рауатайки. — Ни одна из этих смертей Эотасу даром не пройдёт, и ни одна же из них не будет забыта.

— Не будет, — безжизненным голосом ответила девушка, поворачиваясь к нему. Её глаза, совершенно пустые, за исключением плещущейся на дне горечи, смотрели сквозь бледного эльфа. — Чантеры Колледжа Знаний воспоют их последний бой против бога. Вечная слава павшим… — последние слова прозвучали не эпитафией, но полным сожаления и сомнения вопросом.

— Вечная слава, — утвердительно кивнул ей гламфеллен. — Они встали на пути неодолимой силы, защищая других, и стояли до последнего. Это — героизм, как он есть. А сейчас, — вздохнул он, — посмотрим, что мы можем сделать для живых.

— Пер компланка, остались ли здесь живые? — с тоской пробормотала Фассина. Картина последней битвы солдат Хасонго, запечатленная в пепле, впечатлила и её. Да что там, вся небольшая группа Кьелла впечатлилась дальше некуда.

Словно в ответ на слова вайлианки, на стене форта мелькнуло движение. Фигура столь же серая, сколь и неподвижные рауатайские солдаты, но намного более живая, проскользнула к зубцам, и замерла, глядя на товарищей холодными, нечеловеческими глазами. Чешуйчатая кожа, длинная змеиная морда, мелькающий промеж челюстей раздвоенный язык — перед ними был один из нага, змеелюдов Дедфайра. Существо широко раскрыло пасть и оглушительно зашипело. Над зубцами парапета, словно пробужденные этим шипением ото сна, показались многочисленные головы змеелюдов. С шелестом и шипением серая волна прянула вниз, со стен, снося пепельные останки солдат. Майя зло рявкнула, выпалив из аркебузы, но тут же сконфуженно повинилась:

— Прости, что без команды, Кьелл. Ты же видишь, они…

— Чего уж там, они явно хотят нас прикончить, — отмахнулся тот. — Майя, Фассина, Текеху — огонь по готовности. Эдер, жди их. Как подойдут, я ударю им в тыл.

Трое бойцов дальней дистанции не заставили себя ждать. Вода из мутных луж, покрывавших предполье[7] форта, прянула вверх и застыла ледяным кольями, прошивая тела троих из нага, корчившихся на морозных клинках совсем недолго. Один из змеелюдов рухнул, пробитый насквозь упавшим на него с небес ослепительным копьем света, что оставило в его груди широкую обугленную дыру, а ещё несколько застыли без движения, пораженные Хаотической Сферой Тейна — Алот явно обменивался с магессой-вайлианкой опытом. Все больше и больше нага падало, расплескивая мозги из вскрытых свинцовыми подарками черепушек — злость на пренебрежение к павшим только придала Майе сил и меткости. Эдер, прикрываясь щитом-кристаллом, и выставив из-за него клинок сабли, медленно продвигался вперед приставным шагом.

Но вот неровный строй змеелюдей, осыпавшись окалиной трупов, добрался-таки до своих малочисленных противников. Эдер, отбросив неторопливость, живым тараном врезался в одного из нападающих, сокрушая его щитом, и тут же атаковал второго саблей. Его клинок врубился в серую чешую, выпуская наружу холодную кровь. Фассина с заметным усилием развела в стороны руки, и за спиной дирвудца раскинулся полупрозрачный барьер; ткнувшиеся было в него змеелюды затормозили, не в силах продвинуться дальше. Текеху, стягивавший ручейки всей доступной ему воды в один бурлящий и колышущийся ком, едва удерживаемый мистической силой его искусства, спустил-таки свое заклинание с цепи, и оно, обратившись штормовой волной, ударило по нага, ломая кости, волоча по земле, и впечатывая змеелюдей в препятствия. Майя, перезарядив аркебузу, отправила к противникам Исидза, и пока тот описывал над змеиными головами круги, то и дело сваливаясь в пикирование, оканчивающееся болезненным шипением, выжидающе смотрела на вайлианку. Та успокаивающе кивнула рейнджеру, и, закончив, наконец, подготавливаемое заклинание, развеяла барьер. Приободрившихся было нага встретили буквально выросшие из почвы фигуры, похожие на человеческие, но грубо вылепленные из земли и камня. Земляные элементали без звука набросились на змеелюдей, отвешивая им тяжелые удары каменными кулаками. Майя выцелила очередного противника и нажала на спусковой крючок; нага послушно свалился замертво.

Кьелл в самом начале рукопашного столкновения бросился вперед. Оттолкнувшись от плеча Майи, а затем — от макушки Эдера, едва потревожив сапогом блондинистый ежик его волос, гламфеллен еще в полете атаковал напирающих змеелюдов. От щедро разбрасываемых им импульсов ци те валились наземь, и очень немногие поднимались обратно — меридианы этого странного вида разумных были явно не прочнее, чем у прочих видов Эоры, будучи так же уязвимы перед атаками, нацеленными на энергосистему. Техниками Одного Ян при должном мастерстве можно было лечить, но только не в случае эорцев: сгустки жесткой ци в клочья разрывали их тонкие энергоканалы, парализуя, калеча, и убивая. Сразу четверо змеелюдов, толкая себя вперед бешено извивающимися хвостами, приблизились к Кьеллу на расстояние удара, и обрушили на него слаженную атаку своих тяжелых клинков, сияющих огнями магии. Бледный эльф лениво уклонился, и, подпрыгнув, опустился бесплотной тенью на один из мечей нага, без труда держа равновесие на клинке, удерживаемом змеелюдом на весу.

— Сдавайся, и я тебя не убью, — дружелюбным тоном предложил он оппоненту, что оторопело пялился на него, без видимого усилия балансирующего на мече, касаясь лезвия лишь носком сапога. Только раздвоенный язык недвижного рептилоида ходил взад-вперед, то показываясь из змеиной пасти, то исчезая обратно.

Нага, очнувшись, злобно зашипел, и попытался стряхнуть бледного эльфа с меча. Тот, весело рассмеявшись, крутанулся в воздухе и нанес молниеносно быстрый удар ногой, врезавшийся в череп змеелюда и смявший его, словно яичную скорлупу. Кьелл легко приземлился на ноги, и разбросал прочих окружавших его нага быстрыми импульсами пальцевых техник.

Безжалостно истребляемые сталью и магией, змеелюды дрогнули и откатились, неожиданно быстро расползшись прочь. Одни ускользили в направлении доков, прыгая в воду, другие — вглубь острова, огибая форт. Кьелл отправил вслед одному из удиравших убийственный импульс ци, и повернулся к друзьям. Те явно нуждались в передышке после этой негостеприимной встречи: Эдер устроился на брошенном наземь щите, устало отдуваясь; Текеху, бледно улыбаясь, удерживал над ладонью дрожащую сферу воды, из которой умывались Майя и Фассина.

— С чего вдруг эти змейки на нас напали? Сезонное что-то? Ты у нас эксперт, Текеху, давай, просвети друзей, — обратился бледный эльф к годлайку.

— До следующего брачного периода еще полгода, не меньше, — устало ответил маг воды. — Экера, даже самые недружелюбные нага обычно предупреждают, прежде чем нападать, если только, — аумауа в задумчивости опустил все еще удерживаемую им сферу воды себе на голову, и встряхнулся, мотая светящимися отростками прически и разбрызгивая вокруг водяные капли, — да, очень может быть, — он отрешенно почесал макушку, уйдя в себя.

— Что может быть? — терпеливо спросил Кьелл.

— Это коралловые нага, вот, посмотрите на оттенок чешуи, — указал годлайк на один из трупов. — Синеватый, видите? Их поселения очень близко от Хасонго. Пусть нага обычно держатся особняком, иногда они все же нападают на поселения других видов. Чаще всего — мстя за обиды, иногда — за добычей, и совсем редко — чтобы захватить их земли.

— Ползуны решили прибрать к рукам Хасонго? — скривилась Майя. — Если бы не этот, — она зло сплюнула, — гигантский ублюдок, перебивший гарнизон, они бы драпали отсюда, поджав свои чешуйчатые хвосты.

— Мстя за обиды, хм? — почесал нос гламфеллен. — И поселения их неподалеку? Значит, вполне вероятно, что где-то на дне сейчас расплываются пеплом обездушенные трупы нага, а в их поселениях некое число домов превращено в плоские блины, с отметинами в форме эотасовых ножищ.

— Что же, змееголовые считают, что Рауатай натравил на них Эотаса? — запальчиво воскликнула Майя. — Если так, мозгов у них еще меньше, чем у их безруких родственников!

— Как бы то ни было, нужно отыскать их главных, — ответил бледный эльф. — Если они неспособны на диалог — отрубим змее голову. Ха, я откалываю скверные каламбуры естественнее иных пиратов, — он невесело хмыкнул. — Если же змейки будут не против беседы, выясним, чего им понадобилось на Хасонго. Но для начала… Майя, помнишь, что сказала Кару, когда сватала тебя в мой отряд? Мол, ты откроешь передо мной всякие там рауатайские двери? Вот, — хитро улыбаясь, Кьелл указал на массивные ворота форта. — Пришло время оправдать доверие хазануи, ага, — береговая аумауа, ошарашенно взглянув не него, нервно засмеялась.

Разумеется, ломиться в ворота, как и лезть на стены, Кьелл и компания не стали. Подойдя к угловой башне форта, Майя вынула из кладки стены совершенно не отличающийся от других кирпич, и какое-то время стучала по обнажившейся металлической пластине рукоятью ножа. Вскоре, целая секция стены башни отворилась наружу, и высунувшаяся из щели рука приглашающе поманила товарищей.

— Вы пришли с подкреплениями? Почему вас так мало? Джонка на рейде — передовой корабль флота? Когда высадятся основные силы? — засыпала друзей нервозными вопросами напуганно выглядящая береговая аумауа, едва те вошли внутрь.

В башне стоял удушливый смрад, в котором смешивалась вонь разложения, немытых тел, и отходов жизнедеятельности. Внутри было неожиданно людно — многочисленные рауатайцы в форме, большей частью замотанные покрытыми кровью бинтами, сидящие либо же растянувшиеся на полу и немногочисленных лежанках, и небольшая группа держащихся вместе разумных, один из которых непроизвольно теребил висящий на шее амулет с эотасианской символикой.

— Вы — все выжившие? — прямо спросил нервозную женщину Кьелл, с жалостью оглядывая набившихся в башню разумных.

— Нет! — воскликнула та испуганно, но тут же понизила голос, частя сбивчивыми фразами. — Другие обязаны были выжить. Лучшая на Эоре армия так просто не сдастся ни адровому гиганту, ни этим дикарям-оппортунистам нага. Другие выжившие просто не добрались до нас, вот и все, — она растянула губы в улыбке, но страх из ее глаз не уходил. — Мы бы отбросили этих чешуйчатых мерзавцев обратно в море, из которого они выползли, но, — она бессильно всхлипнула, — здесь писцы, складские рабочие, инженеры, ученые… но даже так, мы заставили змееподобных умыться кровью, прежде чем отступить! — она гордо выпрямилась, безуспешно пытаясь подавить дрожь в коленях.

— Вольно, солдат, — ободряюще бросила ей Майя. — С угрозой нага скоро будет покончено, и на Хасонго вернутся порядок и безопасность. Потерпи еще немного.

«Ничто не мобилизует сильного разумного так, как слабость тех, кто ему небезразличен,” подумал Кьелл, глядя на общающуюся с потрепанными защитниками Хасонго Майю, излучавшую уверенность и спокойствие. «Правда, теперь у нее разовьется стойкий анти-нагаизм. Вставай, страна огромная, все дела. При диалоге со змейками она вполне может выкинуть чего ненужного. Ну да ладно, будем решать проблемы по мере их поступления.»

— Майя, — обратился он к рауатайке. — Как нам пройти на стену, и потише? Я хочу посмотреть на ситуацию внутри форта.

— Зачем рисковать? — встряла нервная аумауа. — Лучше подождите здесь основные силы, — она нервически хихикнула, глядя в пространство странным взглядом. — Здесь безопасно, нага не сумеют пробиться к нам. Этот форт, плод рауатайского инженерного гения…

— Мы справимся, — перебил ее Кьелл с нарочитым спокойствием. Эта жертва ПТСР начинала его раздражать. — Так как, Майя? Проводишь нас?

— Сделаю, — коротко кивнула аумауа. — Планировка тут стандартная, выход на куртину — вон там, вверх по лестнице. Пойдем.

***

— Не нравится мне это, — протянул Эдер, осторожно выглядывая из-за парапета. — Слишком тихо, да и чешуйчатые вон на той платформе очень уж свободно себя ведут. Им только пива и закусок не хватает.

Форт выглядел едва ли не полностью пустым. В его центре находилось небольшое естественное озеро, перекрытое несколькими мостами и оборудованное платформой на сваях посередине, на которой и расположились помянутые Эдером нага. Больше на всем пространстве внутреннего двора не было видно ни души. Змеелюды на платформе и правда вели себя очень спокойно, словно и не было недавнего боя с группой Кьелла под самыми стенами форта. Один из рептилоидов, высокий разумный в богато украшенном кораллами головном уборе, возился рядом с сооруженным из веток и камней идолом, искрящим потусторонними огоньками. Другие нага, вооруженные луками и мечами, стояли или сидели поодаль, с оружием, безопасно убранным за спины.

— В воде что-то есть, — внезапно сказала Майя, вглядывающаяся в мутные воды озера.

— Экера, там наверняка прячутся еще нага, — ответил Текеху. — Их любимый прием — ждать в засаде под водой.

— Нет, — задумчиво ответила Майя. — Если среди этих ползучих гадов не встречаются твари размером с рыболовную фелуку, там не нага.

— Сейчас поглядим, — Кьелл напряг восприятие Видящего, тянясь к центру форта, мимо неярких огоньков эссенции, принадлежащим разумным рептилиям, сквозь толщу воды, к неясной тени, мелькающей вокруг платформы. — Эссенции в этой штуке немало, но разум маленький и хиленький, как у четвертинки деревенского дурачка. Какое-то животное. Тоже холоднокровное, как и нага — мысли еле двигаются.

— Морского змея они бы по суше не протащили, как и шипастую акулу, — задумался Текеху. — Для кракена тут очень уж мелко. Экера, даже и не знаю, что это может быть.

— Как насчет того врудитто, о котором ты рассказывал на Мотаре о Кози, Текеху? — спросила Фассина. — Поро-как-то-там?

— Порокоа? Экера, это возможно, — напрягся годлайк. — Они могут путешествовать по морям на большие расстояния. Это очень неприятный противник, и одна из любимых тварей Тоамоваи.

— Можно ли прокрасться мимо этих укротителей больших зверушек? — деловито осведомился бледный эльф. — Мосты частично разрушены, частично ведут прямо к платформе, но, может, есть обходной путь? Что скажешь, Майя?

— Можно было бы пройти к пирсам внутреннего дока, и там перебраться через озеро вброд, но если эта тварь не глухая и не слепая, мы точно привлечем ее внимание, — покачала головой Майя. — Ненавижу сражаться в воде, а именно это нам придется делать, застигни она нас во время переправы.

— Хмм, — гламфеллен задумчиво ухмыльнулся. — Вариант выйти к змейкам и завести светскую беседу я сразу отметаю, как идиотский. Значит, остается только одно — бой насмерть, или мы, или они.

— Чешуйчатые устроились в очень неудачном для нас месте, командир, — заметил Эдер. — По-моему, я разглядел очертания той твари под водой. С ее размерами ей не составит труда поскидывать нас в воду, или обрушить под нами мост, и расправиться с нами, как обжора с ватрушками, пока мы будем идти ко дну, задыхаясь потихоньку. Ну, кроме Текеху.

— Может, атаковать нага дальним боем? — предложила Майя. — Маги сумеют задержать их на подходе, а у нас будет преимущество в виде укреплений.

— Что-то в этой идее есть, — задумчиво почесал подбородок Кьелл. — Ну, кроме того, что тип в коралловой шапке — или маг, или жрец, и магические усилия Фассины и Текеху сможет с высокой вероятностью нейтрализовать, а наши укрепления смотрят не в ту сторону, и особо змеек не задержат. Но что-то в ней все-таки есть… — задумчиво глядя в сторону, он спросил: — Как у тебя с артиллерийским делом, Майя?

— А? — рейнджер непонимающе поглядела на бледного эльфа, застигнутая врасплох его вопросом. — Н-ну, я прошла через базовый курс обучения, как и все рейнджеры, и смогу выстрелить из пушки или мортиры, и даже попасть, если цель достаточно велика. К чему ты это, командир?

— Тогда представь, что вон та бомбарда — очень большое ружье для охоты на крокодилов, то есть, порокоа, — заговорщически ухмыльнулся он, проигнорировав ее вопрос и показывая в сторону. — А дальше инстинкты свое возьмут, ведь так?

— Бомбарда? — подобралась рауатайка. — А ведь верно, ничем другим эта штука быть не может! — она радостно улыбнулась, глядя на огромный цилиндрический предмет, накрытый тканью, что высился чуть дальше, на крыше одной из башен форта, но ее улыбка быстро потускнела. — Калибр нестандартный — наверное, детище местного инженерного корпуса. Меня совершенно точно не учили из таких стрелять. Стандартная амуниция к ней тоже не подойдет.

— Ну, мы решим эти проблемы по одной, — ответил гламфеллен. — Или есть другие предложения? Не стесняйтесь, народ.

— Нет идей, — откликнулся Эдер. — Разве что выманить эту компашку на сушу, где у них не будет преимущества, но план так себе, против нас все еще будет огромная чешуйчатая тварь, и кучка чешуйчатых тварей поменьше. А у нас чешуя на одном мне, мы в явном меньшинстве, — остальная компания тем или иным способом выразила отсутствие гениальных планов.

— Ясно, — отметил Кьелл. — Тогда попробуем мой план. Начнем с того, что проберемся к бомбарде, и осмотрим ее подробнее. Если что, всегда можем вернуться к плану Эдера, он от нас никуда не убежит. Веди нас, Майя.

***

Друзья стояли вокруг бомбарды, с которой они уже сняли полотнище защитной ткани — с максимальной аккуратностью, чтобы не привлечь шумом внимание нага. Орудие и правда было экспериментальным — скорее, осадным, или предназначенным для полевых фортификаций, а не для установки в подобных Хасонго крепостях. Длинноствольная артиллерия с высокой настильностью огня выглядела бы уместнее на стенах берегового форта, чьи пушки должны сокрушать маячащие на горизонте вражеские корабли. Это же короткоствольное, крупнокалиберное орудие идеально подходило для того, чтобы зашвыривать мощные бомбы за стены укреплений, либо же уничтожать осколками угнездившуюся в оных укреплениях пехоту, пусть и на небольшой дистанции. Для целей Кьелла и компании эта бомбарда тоже подходила прекрасно — у нее просто не существовало минимальной дальности огня, и забросить бомбу на пару десятков метров для нее было делом правильной наводки. Было лишь две проблемы — собственно наводки, и отсутствия амуниции. Подходящего размера бомб нигде не было видно, а Майя, осмотрев приборы для прицеливания, грустно поведала, что навести-то она эту штуку сможет, как и выстрелить, но попадания не гарантирует.

— Не унываем, народ, — оптимистично высказался Кьелл, оглядывая посмурневшие лица соратников. — Если эту стрелялку целиком и полностью сварганили тутошние инженеры, у них же должна найтись и амуниция, и инструкции — таблицы стрельбы, или еще чего такого, что придаст тебе, Майя, уверенность в меткости твоего огня. Куда в этом стандартной планировки форте воткнули бы обитель местных изобретателей?

— Да прямо сюда же, — ответила чуть оживившаяся Майя. — Нужно спуститься вниз и пройти дальше вдоль стены, мимо артиллерийских магазинов[9]. Там инженерный корпус обычно и устраивается, поближе к своим любимым игрушкам.

— Раз так, пойдемте, — махнул рукой гламфеллен. — Мы, похоже, повыбили большую часть местных покрытых чешуей оккупантов, но двигаемся осторожненько, парни на озере вполне могут нас заметить, и натравить своего большого зеленого друга.

***

— С-с-с! Открывай, мерс-ский двуногий!

Глазам Кьелла и компании предстали двое нага-мечников перед тяжелой бронзовой дверью. Вся компания находилась внутри помещения инженерной службы, а пара змеелюдов, по всей видимости, пыталась проникнуть в её святая святых, которую некто, все ещё живой, запер изнутри, а нага безуспешно в неё ломились. Точнее, ломился один, пытаясь то отыскать упрятанные в глубине дверной коробки петли, то проковырять отлично подогнанные камни кладки острием меча. Второй только устало шипел на дверь на вполне приличном для его змеиной пасти аэдирском.

«Да-да, мерс-ские хоббитс-сы, выходите наружу и выворачивайте мерс-ские кармашки,” нерадостно хмыкнул Кьелл. Нага резко обернулись на этот едва слышный звук. Один из них рухнул, пораженный техникой Одного Ян в голову; оглушительным громом прогремела аркебуза Майи, расплескивая мозги второго по металлу двери. Кьелл обернулся к зло сжимающей губы рауатайке, и недовольно покачал головой.

— Майя, успокойся, пожалуйста. Мы совершенно точно прогоним или убьем всех нехороших змеек. Не спеши поперед команды. Тот, что говорил на аэдирском, мог рассказать нам чего интересного, а теперь он разве что с Берат пообщается.

— Прости, Кьелл, — виновато ответила рейнджер, и, зло скривившись, мотнула головой. — Не могу спокойно на них смотреть.

— Ну, отвернись тогда, или глаза прикрой, — ровно ответил гламфеллен. Он встряхнулся, давя раздражение, и продолжил чуть бодрее: — Эту дверку ты открыть сможешь? Есть тут какой секретный стук?

— А как же, — рейнджер, пристыженная отповедью бледного эльфа, недолго грустила. Подойдя к бронзовой плите двери, она с размаху грохнула в неё кулаком, и командным голосом рявкнула:

— Говорит Майя Руа, рейнджер-ястреб Королевской Компании Дедфайра! Приказываю немедленно открыть дверь! — Кьелл, не удержавшись, прыснул. Майя обернулась и проказливо подмигнула ему.

Довольно скоро за дверью раздался негромкий звук шагов, и тяжёлая металлическая плита, с лёгким скрипом повернувшись на петлях, отворилась наружу.

— Заходите скорее, — коротко бросил немолодой аумауа, подаваясь обратно вглубь комнаты. — Закройте за собой, нага могла привлечь ваша стрельба, — сочтя свою задачу гостеприимного хозяина выполненной, пожилой рауатаец развернулся и зашагал обратно. Кьелл и компания проследовали за ним.

В комнатке господствовал тот же смрад длительного заточения, что и в посещенной товарищами ранее угловой башне, разве что без запахов полевого лазарета. У стен стояли ящики, закрытые и открытые, многие из последних — наполненные скрутками пергаментов. В углу пристроилось подобие кухни — два бочонка, с водой и солониной, рядом с ящиком галет, используемым в качестве импровизированного стола. В противоположном углу стояло понятного назначения ведро с крышкой. Хозяин этого закутка сидел за столом, покрывая пергаментный свиток поспешно выводимыми значками букв; его кисть споро мелькала, выдавая немалый опыт в каллиграфии. Ненадолго воцарилась тишина — пожилой аумауа не спешил начинать разговор, поглощенный своей работой, компаньоны традиционно предоставляли Кьеллу право первого слова, а тот с удивленной улыбкой разглядывал сидящего перед ним зеленокожего и морщинистого трудоголика, что словно и не замечал находящейся в самом разгаре оккупации нага.

— Вам что-то нужно, рейнджер Руа? — наконец открыл рот старик. — Говорите, вы мне не помешаете.

— Мы вроде как спасаем всех, кого найдём, от смерти в зубах нага, — Кьелл, остановив жестом дернувшуюся было Майю, начал говорить сам — этот увлеченный инженер вызывал в нем одновременно улыбку и одобрение. — Хотите, проведём вас к остальным выжившим, в угловую башню?

— Нет нужды, — ответил без интереса старик. — Еды у меня достаточно, дверь пока держится, а работа далека от завершения. Мне нужно срочно записать данные по всем моим проектам — артиллерийские исследования, корабельные, проекты нового стрелкового оружия, и даже, — старик невесело хмыкнул, — задумка нового пищевого рациона для солдат, исходя из личного опыта.

— Лимонный сок в него входит? — заинтересовался гламфеллен. — Без фруктов в подобных вещах нельзя.

— Что? Нет, конечно, он быстро портится, — непонимающе ответил аумауа, даже подняв на секунду взгляд. — Так все же, у вас есть ко мне дело, или нет, уважаемый..?

— Кьелл Лофгрен, капитан джонки «Онеказа», — привычно отрекомендовался бледный эльф. — Расследую ситуацию на Хасонго по поручению власть предержащих Некетаки.

— Аймуро, главный инженер форта, — ответил старик. Фассина насмешливо фыркнула на такое представление. Аумауа бросил на неё раздраженный взгляд, на что вайлианка ответила предельно холодным и безразличным выражением лица. — Вполне возможно, что единственный инженер, оставшийся в живых. Потому и тороплюсь записать все, над чем работал — если вернётся гигант, или нага все-таки доберутся до меня, мои проекты не должны пропасть.

— Бомбарда на башне над нами — тоже ваш проект? — перешёл к делу Кьелл. Он не мог не проникнуться уважением к этому разумному, смотрящему на возможную близкую смерть без страха, и даже в преддверии её пытающегося позаботиться о соплеменниках. По его мнению, эти качества вызвали бы одобрение как у большинства гламфеллен, так и у многих разумных иных видов. — Нам нужно стрельнуть из этой игрушки в домашнее животное нага, упитанное такое, с лодочный сарай размером.

— Игрушки? Бомбы этой «игрушки» гарантированно уничтожают живую силу в радиусе десяти ярдов от эпицентра попадания! — отозвался Аймуро с сердитой гордостью. — Эта бомбарда, и снаряды к ней — новое слово в артиллерийском деле, которое приведёт к доминированию Рауатая на море!

— Именно на море? — не смог не начать дискуссию Кьелл. — Её дальность боя не может быть велика, что делает её не очень-то удачным выбором для вооружения как фортов, так и кораблей. Преимущество крепостной артиллерии — в точности огня на дальней дистанции из-за отсутствия качки, а корабль, неважно, сколь бронированный, долго не проживет под залпами береговых батарей для нанесения сколько-нибудь приличного урона с помощью вашей бомбарды.

— Традиционалистская чушь! — решительно отмел его возражения старый инженер. — Да, моё орудие потребует переосмысления некоторых доктрин морского боя, но новый тип судна, способный путешествовать с абсолютной скрытностью, уже в разработке. Только подумайте, что будет, если эскадра подобных судов, с моими бомбардами на борту, всплывет ночью… Хм, — он недоверчиво воззрился на преимущественно не-рауатайские физиономии присутствующих. — Давайте, все-таки, о деле. Вам нужно уничтожить какого-то монстра, притащенного в наш форт нага? Вот, — оторвавшись от своей писанины, он открыл один из ящиков. Отбросив в сторону мягкую ветошь, прикрывавшую содержимое, он продемонстрировал товарищам металлическую сферу. — Прототип снаряда, я сам принимал участие в доработке. Его хватит на любое чудовище этих дикарей. И ещё, — порывшись в одном из ящиков со свитками, он вытащил на волю несколько сшитых вместе листов. — Здесь артиллерийские таблицы для всех дистанций, самые точные, — он вопросительно взглянул на Кьелла, и тот с дружелюбной улыбкой кивнул в сторону Майи. Старый инженер передал документ ей.

— Как, Эдер, дотащишь эту дуру сам, или помочь? — спросил друга гламфеллен. — Не стесняйся, с подобными штуками главное — осторожность.

— Сдюжу, — уверенно ответил дирвудец, приподнимая ящик. — Порох и чуток железа, легче, чем выглядит.

— Раз так, двигайтесь к бомбарде, готовьте её к выстрелу, — кивнул друзьям бледный эльф, задерживаясь рядом с Аймуро.

«А ведь этот старичок-боровичок создал оружие, что тяжелее всего ударит по мирняку,” думал с лёгкой оторопью Кьелл. «Всплывающие и скрытные суда — несомненный подплав, рауатайцы вполне могли реализовать его на здешнем маготехе. Ночные бомбардировки вражеских городов с подлодок, вот о чем этот Оппенхеймер[10] толковал. Сразу идут ассоциации с другими бомбардировками — Дрездена, Хиросимы, сербских больниц всякими случайными «противорадарными» ракетами, начисто вырубающими электричество… Точность у творений Аймуро всяко высокой не будет.» Он оглядел старого изобретателя с новыми эмоциями. Та толика рыцарственности, которую Кьелл старательно отрицал, сейчас отчаянно боролась с тёмными и жестокими мыслями, одолевающими бледного эльфа.

«Нет,” зло сцепил зубы он. ”Если ты вернулся в прошлое и застрелил Гитлера во младенчестве, ты не стер все принесенные им невзгоды, ты всего лишь убил младенца. Личность не критична для общественных процессов. Этот старик опасен своими изобретениями, но не опаснее великого множества других рауатайских учёных, работающих на оборонку. Убей я его сейчас — поступлюсь частичкой человечности, только и всего.»

— Что-то ещё, Кьелл? — старый инженер спокойно смотрел на не спешащего уходить бледного эльфа.

— Ничего, — ровно ответил тот. — Берегите себя, Аймуро, в Хасонго и так погибло слишком много разумных.

— Вы тоже, — неожиданно добродушно ответил рауатаец. — Удачи с вашим чудищем. Если с бомбардой возникнут проблемы, возвращайтесь, и мы вместе над ними подумаем.

— Спасибо, и удачи, — махнув старику рукой, гламфеллен развернулся и вышел из комнаты.

— Попутного ветра, Кьелл, — донеслось ему в спину прощание Аймуро.

***

— Старик жив? — тихо спросил перехвативший Кьелла Эдер. Он остановил бледного эльфа на лестнице, поднимающейся на куртину невдалеке от башни с бомбардой. — Я видел, как ты на него смотрел, когда он завёл речь о том, какую замечательную штуку для убийства разумных придумал, — в голосе Эдера звучала неподдельная тревога, но вовсе не за старого инженера.

— Жив, — так же вполголоса ответил гламфеллен. — Даже если его игрушки когда-нибудь окажутся нацеленными на Некетаку, я не позволю страху перед этим превратить меня в кого-то наподобие Таоса, — произнеся эти слова вслух, Кьелл почувствовал себя лучше — последние тяжкие сомнения оставили его. Решение принято, а значит — прочь колебания.

— Ну и слава богам, — облегченно вздохнул дирвудец. — Рад, что не ошибся в тебе, командир, — это безликое обращение прозвучало в устах Эдера необычайно одобряюще и дружески.

— Не трать все бомбы, — приблизившись, шепнул блондину Кьелл. — Насчет рауатайского имущества у меня никаких моральных терзаний не будет.

— Ты что же, думаешь, раз я из Дирвуда, то меня хлебом не корми, дай только что-нибудь взорвать? — с преувеличенной обидой вопросил Эдер.

— Ну… да? — пожал плечами гламфеллен. — Что, скажешь, нет?

— Не скажу, — вздохнул блондин, ухмыляясь в усы. — Все так и есть. Когда начнем фейерверк?

— Закончим со всем остальным, и начнем, — ответил бледный эльф. — Майю надо будет услать, достаточно ей нервы потрепало сегодня. Пойдем к остальным, — друзья поднялись на стену, и прошли на верхнюю площадку башни.

— Касита, — приветственно кивнула Кьеллу Фассина. Она и Текеху наблюдали за Майей, которая крутила ручки приборов наведения бомбарды, то и дело сверяясь с артиллерийскими таблицами. — Поговорили с этим, — магесса насмешливо хмыкнула, — «айморо»?

— Что за пиратские замашки, Фассина? — преувеличенно нахмурился гламфеллен. — Даже я не позволяю себе настолько скверных каламбуров, да, — девушка воззрилась на него с неподдельной обидой, и отвернулась.

— Эй, что я такого сказал? — с жалобной интонацией вопросил бледный эльф. — Ну вот, теперь у меня на корабле две сердитые и недовольные вайлианки, — он обернулся к Эдеру. — Ты, главное, Иррену не доведи до подобного состояния, иначе наметится неприятная закономерность.

— Нет, здесь, похоже, все дело в тебе, — добродушно ответил дирвудец. — Подозреваю, что и Палледжина была доброжелательной и спокойной, до того как встретила тебя, с твоими колкостями, коверканьем ее имени, и предложениями заплести ей косы.

— Вот беда, — ответил Кьелл грустно, и тем же печальным тоном спросил: — Фассина, а ты как относишься к косичкам? — девушка неожиданно прыснула, и обернулась, блестя белозубой улыбкой.

— Нормально, касита, но предпочитаю сама заботиться о своих волосах. И все же, какие родители назовут сына словом, означающим «любимый»?

— Не знающие вайлианского, — рассеянно ответила Майя, не поднимая взгляда от бомбарды.

— Угу, или любящие, — добавил гламфеллен. — Как дела с ружьем для охоты на порокоа, Майя?

— Почти закончила, — отозвалась рауатайка. — Еще немного, и можно будет стрелять.

— Отлично, — потер ладони Кьелл. — Будем рассчитывать на лучшее — на обещанный Айморо, тьфу, Аймуро, результат, то есть, что все живое в центре озера умрет. Но, тем не менее, подготовимся к возможному бою с большой рептилией. Текеху, ты что-нибудь еще о них знаешь, кроме уже рассказанного?

— Они достаточно тяжелы и неповоротливы, но отлично бросаются на добычу, на суше и в воде, — задумчиво отозвался морской годлайк. — Тело их едва гнется, а лапы — коротки и неуклюжи, но на подошедшего сбоку они навалятся всем весом, перекатившись на бок. Голову поднимают и опускают с трудом… Это все, что мне известно, Кьелл.

— Значит, первым делом обезвреживаем хвост, а потом — лапы, — подытожил гламфеллен. — Это если большой, зеленый, и чешуйчатый выживет, — он заметил, что рауатайка подняла голову от бомбарды, и обратился к ней: — Готова, Майя?

— Готова, — коротко кивнула та. — Стреляем?

— Погоди, — поднял ладонь Кьелл. — Эдер, на лестницу, остальные — ждите за его спиной. На случай, если порокоа выживет, дадим ему бой во внутреннем дворе, там больше простора для маневра. Фассина, готовь парализующие заклинания. А сейчас всем заткнуть уши и открыть рты. Огонь, Майя!

Бомбарда оглушающе и ослепительно грохнула, швырнув тяжелую бомбу точнехонько на середину платформы с нага. Змеелюдов разорвало на мелкие клочья, платформу — раскололо на несколько неравных частей, что, кружась палыми листьями, плыли в направлении берега, несомые поднятой волной. Всплеск от взрыва на секунду превратил озеро в подобие фонтана, взметнув вверх колоссальную массу воды, щедро окатив брызгами Кьелла и компанию. Те ошеломленно затрясли головами, словно пытаясь изгнать накатившую следом за взрывом глухоту. Но едва только к ним вернулся слух, как воздух прорезал еще один оглушительно громкий звук — ужасный рев чудовища.

— Пошли, пошли! — Кьелл пихнул вперед стоящих перед ним Фассину и Текеху, и рявкнул: — Эдер, двигай вперед! Не даем этой твари зажать нас здесь!

Все еще ошеломленная звуковым ударом компания кое-как скатилась по лестнице к подножию стены, как раз вовремя, чтобы увидеть выползающего из воды порокоа. «Ох ты ж ё,” оторопело моргнул бледный эльф. «Да тут десять, нет, пятьдесят Стивов Ирвинов понадобятся, со всеми их помощниками!» Майя порядком ошиблась с размерами монстра — он только самую малость уступал в длине «Дерзкому», старому шлюпу Кьелла. Налитые кровью глазки обвели товарищей взглядом, и чудовищная пасть, в которую даже рослый Текеху мог бы войти, не пригибаясь, распахнулась, и окатила пространство перед ней еще одним громовым раскатом рева, пополам с жуткой вонью тухлятины.

— Смена плана! — поспешно заорал гламфеллен, срываясь навстречу монстру. — Не приближаемся к этой твари! Я займу ее!

Гигантская рептилия попыталась перехватить бледного эльфа в воздухе, но только бессильно щелкнула зубами, и он приземлился на бронированную голову существа, размером побольше высадившей их с корабля шлюпки.

«И чем мне эту хрень пробивать?» в легком оторопении подумал Кьелл, балансируя на макушке твари, как раз промеж чешуйчатых бровей. «Пальцевые техники этой штуке, что слону дробина, даже Разящий Удар Шести Меридианов ее слегка надрубит, и только.» Порокоа затряс головой, пытаясь избавиться от устроившегося на ней разумного, но гламфеллен легко взметнул себя вверх, и опустился существу на загривок.

«Этот крокодил такой милашка, что я просто хочу его расцеловать[11],” подумал он, но шутка не принесла ему привычного успокоения — слишком уж огромным и чудовищным был их сегодняшний противник, слишком уж он был тяжел и хорошо защищен. Обрати он внимание на соратников бледного эльфа, и мало что могло бы их спасти. Даже Эдер с его броней и щитом разве что встал бы ужасной твари поперёк горла на мгновение.

Тем временем порокоа вновь попытался избавиться от топчущегося по нему раздражителя, и, поджав лапы, принялся кататься с боку на бок. Гламфеллен удерживался сверху лёгкими шагами и прыжками, не задерживаясь на месте ни на секунду, и напряженно думая.

«Броситься ему в пасть, и ударить в нёбо? Не, он меня прожует, и никакая Золотая Рубашка не спасёт. Попытаться сломать позвоночник ударом сверху? На этом животном столько мяса, что я ему разве что синяков наставлю. Чёрт, вышел на боксерский ринг, а там меня ждал эсминец. Что же делать?»

Он обернулся к друзьям — напряженно выжидающим, с оружием и магией наготове. Они смотрели на сошедшегося в клинче с монстром командира с недоверчивым восхищением, и даже не подозревали, сколь мрачные мысли одолевают его сейчас. Кьеллу внезапно вспомнились слова сестры Делии, аэдирской послушницы ордена Щитоносцев Святой Эльжи, работающей на «Онеказе» судовым врачом. Слова, что она сказала ему в ночь нападения польповир.

«Взаимовыручка и осмотрительность, да? Ладно. Но героизма чуток все же придётся проявить. Эх, я уже чувствую всю ту боль, что мне придётся вытерпеть,” сжав зубы, гламфеллен спрыгнул с порокоа, приземляясь немного в стороне и сзади его передней лапы, и помахал рукой, глядя прямо в желтоватый глаз твари. Монстр коротко рыкнул, напрягся всем телом, и хлестнул громадным хвостом, вспоровшим воздух с гулом падающего самолёта. Кьелл смотрел на несущуюся на него лавину плоти и чешуи, и ждал. Лишь в самый последний момент, когда воздушная волна удара упруго толкнула его, развевая волосы, он начал действовать. Напрягая всю мощь источника и каждую мышцу, он ударил навстречу, вкладывая все силы, всю мистическую энергию, все воинское умение в один-единственный удар, простейший из приёмов шаолиньского Кулака Ваджры. Ему на мгновение показалось, что он видит истекающую наружу ци, покрывшую его руку золотом несокрушимого латного доспеха. Он внезапно понял, что кричит во все горло, выплескивая наружу невыносимое напряжение каждой клеточки своего тела.

Кулак бледного эльфа и громада чудовищного хвоста, превышающего толщиной вековой дуб, столкнулись. На секунду произошло невозможное — вопреки логике, здравому смыслу, и законам физики, хвост чудища остановился, замер, словно налетев на непреодолимое препятствие. Казалось, колоссальная мощь монстра спасовала перед силой противостоящего ей воителя.

Но уже мгновение спустя, вселенная взяла свое. Телом Кьелла словно из пушки выстрелило, и стена форта пошла трещинами, принимая его на себя.

«Я чувствую себя на удивление хорошо, как для яйца, которым безжалостно забросали каменную стену. Видимо, меня варили вкрутую, ха,” подумал бледный эльф, соскальзывая вниз. «Ци даже на донышке не осталось, давно мой источник так не выкладывался. Потом мне будет плохо, но это уж потом, а сейчас я даже бой продолжать смогу. Кстати, о птичках.»

— Огонь всем, что есть, быстрее! — заорал он самым командным своим ором. — Майя, пусть твоя птица атакует глаза! Текеху, вся вода в озере твоя! Фассина, ослабляющую и атакующую магию! Эдер, саблю в ножны, и за мушкетон!

Сам же Кьелл обрушил на порокоа каскад сайферских приёмов. Ментальные Путы сковали тварь, парализуя её, запирая в собственном теле — пусть ненадолго, но давая бледному эльфу возможность подготовить следующие атаки. Видения Былого вытащили наружу все страхи гигантского существа, окружая его фантомами, зыбкими и едва заметными для всех остальных, но реальными и опасными для самого порокоа. Истощение Сил впилось в его душевную эссенцию, вытягивая её наружу и переправляя бледному эльфу. И, напоследок, Удар по Глазам разорвал связь буркал рептилии и её мозга, ослепляя её, оставляя наедине со скалящимися призраками былых страхов.

Весь этот псионический натиск мог задержать их чудовищного оппонента лишь на время — эссенция монстра, пусть и не столь изобильная, как энергия души недоброй памяти Нерискирлас, но все же могучая, со временем сотрет все неправильности, внесенные в неё усилиями Кьелла, жуткая тварь очнется, и задавит их маленькую группу массой. Нужно было убить её до того, как это случится.

Компаньоны не отставали от бледного эльфа в попытках изничтожить их громадного противника.

Заклинание Фассины обняло порокоа туманом слабости, накрыло вуалью разложения, тронуло его шкуру патиной иллюзорной ржавчины, и естественная броня чудовища подалась, раздвинулась, и заметно ослабла, уже не выглядя столь надёжной. Один из свинцовых посланцев Майиной аркебузы прошел прямо сквозь потемневшую чешуйку, как нож сквозь масло, вонзаясь в прикрытую ей плоть.

Эдер посылал пулю за пулей в голову существа, целясь в правый глаз. Над левым трудился Исидза, вцепившись когтями в веко и работая клювом. Гигантская рептилия, впрочем, сводила на нет усилия обоих, часто моргая и мотая головой.

Текеху готовил нечто колоссальное — озерная вода, завиваясь невероятными ручьями, чьим руслом был сам воздух, текла к все разрастающейся сфере над туловищем порокоа. Озеро заметно пустело.

Огромная тварь, впрочем, не собиралась сдаваться без боя — в очередной раз оглушающе рыкнув, чудище прыжком развернулось, остановившись боком к товарищам, и дернулось всем телом, но гигантский хвост не метнулся вперёд, снося все на своём пути. Лишь его толстое основание коротко дернулось, вся остальная громада природной булавы порокоа бессильно опала грудой бесполезного мяса. Кьелл не сдержал радостный возглас — его безумный план удался. Отдача от столкновения их взаимных атак изломала кости и изорвала мышцы хвоста чудовища, надёжно обезвредив это опаснейшее оружие, что иначе без труда снесло бы их всех. Бледного эльфа же сберегла энергия Кулака Ваджры, по праву считающегося одним из лучших рукопашных стилей Поднебесной, и щедро вкачанная в технику Золотой Рубашки ци. Гигант-порокоа все ещё был смертельно опасен своими ужасными челюстями и огромной массой, и бросься он на противостоящих ему разумных, они вполне могли понести потери, но комбинация из сайферских ослепления и иллюзий продолжала действовать, заставляя чудовищную рептилию бессильно щелкать зубами в попытках ухватить существующих лишь в его разуме фантомов.

Компаньоны удвоили свои усилия, обрушивая все новые атаки на своего циклопического оппонента. Сияющие копья из ставшего твердым света врезались в тело чудища, оставляя за собой обугленные дыры. Эдер и Майя засыпали монстра смертоносным свинцом, дырявя его шкуру. Даже Кьелл, собравшись с псионическими силами, то и дело отправлял в чудовище одну полыхающую огнём эссенции стрелу за другой.

Точку в скоротечном бою поставило мистическое искусство Текеху. Медленное, словно течение ленивых речных вод, оно могло ударить разрушительнее цунами после должной подготовки. И оно ударило. Вся неподъемная масса воды, собранная морским годлайком в воздухе, прямо над хребтом порокоа, в одном стремительном движении рухнула вниз, замерзая на лету. Колоссальный ледяной клин прошил туловище рептилии, уничтожая чешую, кости, и плоть, превращая большую часть торса гигантского животного в кровавую кашицу. Живучая тварь дернулась в агонии раз, другой, и затихла навсегда.

Победители разразились триумфальными криками. «Игрок Текеху получает Медаль Вани Васильчикова стопятьсотой степени,” думал Кьелл, радостно вопя вместе со всеми. «Ай да Текеху, ай да Ондрин сын. А теперь надо встать.» Пусть искусство Золотой Рубашки максимально смягчило и соударение с гигантским хвостом, и скоростной контакт со стеной форта, гламфеллен чувствовал себя, как муха, пережившая встречу с мухобойкой — все тело ныло и едва слушалось. Он с трудом поднялся на непослушные ноги. Выражения радости от победы тем временем поутихли. Эдер, подбежав к другу и командиру, цепко ухватил его за плечи, недоверчиво глядя ему в лицо.

— Ты что это… ты совсем ума решился? Зачем полез под удар этой стенобитной машины? — проговорил дирвудец ошеломленным тоном, то и дело легонько встряхивая Кьелла. Тот только улыбался на это странное проявление дружеских чувств, мотаясь в руках блондина тряпичной куклой. — Ты учудил это, чтобы сломать ему хвост, да? Ничего менее безумного не мог придумать?

— Нет, Эдер, а ещё все сработало, и я более или менее в порядке, — ответил гламфеллен. — Может, перестанешь меня трясти? Это как бы больно.

— Ой. Прости, — дирвудец выпустил бледного эльфа из рук, отчего тот зашатался, пытаясь сохранить равновесие. — Текеху, можешь полечить командира, или ты все потратил на этого бескрылого дракона-переростка?

— Экера, немного сил осталось, — вздохнул годлайк, и повинуясь его жесту, Кьелла окутала волна целебной магии. Тот благодарно кивнул другу, чувствуя, как отступает боль и возвращается подвижность.

— Спасибо, друг мой. Твое исцеление очень кстати — нам все ещё нужно найти лидеров нага, и выяснить, чего им тут понадобилось. Ну и отыскать следы Эотаса, так сказать, — он оглядел заметную на другом берегу огромную канаву в форме отпечатка ступни.

— Маяк Хасонго, — вдруг сказала Майя. — Он построен вокруг одного из крупнейших адровых столпов Дедфайра, и недавно погас. Может, Эотас сделал с ним что-то?

— Точно, Онеказа тоже что-то такое говорила, - отозвался гламфеллен. — Значит, разберёмся с нага — и на маяк. Сейчас я их отыщу, — Кьелл обратился к чувствам Видящего, накрывая своим восприятием форт.

— Может, не стоит напрягаться, касита? — с беспокойством спросила Фассина. — На ваше столкновение с этим врудитто даже смотреть было больно. Отыщем нага обычными способами.

— Псионику я не очень-то и напряг, но спасибо за заботу, — отозвался гламфеллен, не прекращая поиск. — Кстати, мы молодцы — забороли такую тварь, и без потерь. Я должен вам всем чего-нибудь хорошее, как минимум — ещё одну вечеринку по возвращению в Некетаку. Пожелания тоже принимаются… О, ну надо же, — удивлённо хмыкнул он. — Обе наши цели совместились — единственная группа нага в форте торчит на самом верху маяка. Значит, нам туда дорога! Но для начала, — он обернулся к береговой аумауа, устремив на неё жёсткий взгляд, — Майя. Если мы не выясним, чего здесь понадобилось нага, а попросту их вырежем, атаки могут не прекратиться. Под постоянным давлением змеелюдов, Хасонго никогда не восстановят. Сейчас нам не боевая злость нужна, а холодные головы и дипломатия. Если кровь павших от рук нага слишком уж вопиет о мести, я могу услать тебя на корабль. Хочешь?

— И оставить нашу порядком выдохшуюся группу без одного бойца?.. да, да, Иси, без двоих, куда уж без тебя, — ответив на раздраженный курлык питомца, рауатайка повернулась обратно к Кьеллу. — Это будет совсем не по-товарищески. Я буду примерно себя вести, командир, обещаю, — она улыбнулась, уверенно, пусть и слегка нервно.

— Угу, — ответил тот отрешенно. — Поверю тебе. Но учти, не оправдаешь моё доверие — отправишься обратно под крылышко Кару по возвращении в Некетаку. Пойдём, друзья.

***

— С-с-с. Ты пришёл с-сюда, чтобы убить нас-с, двуногий? Нгати не ос-ставит с-своих с-сыновей.

Кьелл и компания находились на верхней площадке маяка, рядом с линзой фонаря, оконечностью потухшего адрового столпа, и устроившимися здесь змеелюдами. Битва с порокоа явно не осталась незамеченной маяковыми сидельцами, и небольшая группа нага пусть и держала ростовые луки и тяжёлые мечи наготове, но не торопилась бросаться в бой. Вместо этого выползший вперёд змеелюд завел разговор. В головном уборе ещё роскошнее, чем у погибшего на платформе нага, он несомненно был важной персоной. Его чешуя, отслаивающаяся и побелевшая от времени, выдавала немалый возраст.

— Нет, мы поговорить, — ответил гламфеллен. — Я — Кьелл Лофгрен, можно просто Кьелл. А тебя как звать, старик?

— С-суган. Я верный с-слуга Матери нашей. С-с чем ты пришёл с-сюда, Кьелл?

— Спросить, с чем пришли сюда вы, — удивлённо ответил бледный эльф. — Зачем вы напали на Хасонго? Рауатайцы нанесли вам какую-то обиду? Или вы так, пограбить зашли?

— Чужеземс-сы ос-скверняют земли Дедфайра, — шипящий голос Сугана приобрёл раздраженные нотки. — Они выс-свали гнев богов, что обрушилс-ся и на нас-с. Даже адра, ценнейший из их даров, гас-снет. Мы очис-стим ос-стров от них, чтобы умилос-стивить Нгати.

— Ты говоришь об Эотасе, — констатировал гламфеллен. — Он прошёл сквозь одно из ваших селений, верно? Не Ондра этому причиной. Текеху, подтверди.

— Экера, моя божественная мать недовольна вторжением адрового ужаса, — немедленно отозвался годлайк. — Дети океана безвинно страдают от него, как и жители поверхности.

— Ис-сбранный, — недовольно прошипел старый нага. — Хуана не зас-служили твоего появления.

— Это решение — прерогатива моей матери, — с достоинством ответил Текеху. — Но можешь поверить мне, причина страданий нага — не гнев Нгати. Выслушай моего друга и капитана, Суган, ему есть, что сказать, — змеелюд резко кивнул, дернув раздвоенным языком.

— Адровый гигант — Эотас, бог, что хочет уничтожить всех богов, — не стал жалеть чувства нага Кьелл. — Рикуху направил меня за ним, чтобы узнать его цель. Души из адровых столпов служат Эотасу пищей. Он использует их, чтобы добраться до чего-то в глубинах Дедфайра, чего-то, что поможет ему в его безумном плане.

— Укайс-со, — растерянно прошипел старый змеелюд. — Мы храним с-снания о нем. Этот город — не прос-сто груда с-старых камней. Великие с-силы дремлют там. Чужес-семный бог движется туда, — язык пораженного старца метался из стороны в сторону.

— Возможно, — задумчиво ответил гламфеллен. — Давайте все же это проверим. Сейчас я прикоснусь к адровому столпу, и мой дух сможет достичь Эотаса. Так я могу узнать, где он. Пусть твои соплеменники расслабятся, Суган, мы не собираемся причинять им вреда, — нага сделал короткий жест своим, коротко прошипев что-то, и те расползлись по сторонам, убирая оружие.

— Дейс-ствуй, чужес-семец, — приглашающе махнул рукой Суган.

Кьелл не заставил себя ждать. Подойдя к торчавшему из верхней площадки маяка адровому столпу, он коснулся его, и его душу в очередной раз повлекло прочь, из тела, из маяка Хасонго, и из тварных оков реальности. Снова знакомое чувство скольжения, снова золотая нить, оканчивающаяся в адровом теле, занятом богом, снова яркий свет сверхреальной сущности, устроившейся в голове гигантского конструкта.

— Ты вновь нашёл меня, Видящий, — неподдельное тепло звучало в голосе божества. «Не, на деле оно как раз-таки поддельное,” грустно подумал гламфеллен. «Я вот только что шарашил крокодила его крокодильскими фобиями, а сейчас Эотас меня подобным образом по мозгам бьёт.»

«Зачем ты хочешь уничтожить богов?» — сходу взял быка за рога Кьелл.

— Ты проницательнее, чем считают многие, Видящий, — удивление воплощенного бога захлестнуло бледного эльфа. — Но так даже легче будет объяснить. Разумные не должны страдать под гнетом бессмертных властелинов. Они — не овцы, нуждающиеся в пастырях. Они заслуживают идти своим путем.

«Замечательно. Как насчёт всей той разрухи, что ты им принесешь, уничтожая богов? Заслуживают ли они её? Понятия не имею, что именно ты хочешь сделать, но даже убрать богов, не порушив ничего другого, значит вынуть один из краеугольных камней Эоры. Очень многое зависит от божьих слуг и детей. Без их силы, многие умрут, и ещё больше — пострадает, незаслуженно, и без смысла.»

— Это — тот путь, что разумные обязаны пройти, — спокойствие господствовало в голосе Эотаса. — Путь, что неизмеримо возвысит их. Боги были ошибкой — пусть они и помогли разумным поначалу, сейчас они лишь сковывают их. Без них, Эоре будет лучше, пусть для того, чтобы достичь этого лучшего, ей и придется пройти через многие испытания.

«Допустим,” — Кьелл был несогласен с этим смелым заявлением, но Эотас явно не собирался воспринимать гуманистические аргументы. Других же у бледного эльфа не было, а значит, ему нечего было сказать существу, готовому убить тьмы и тьмы ради своих идей. — «Так что же именно ты задумал? Каков твой план?»

— Ты все узнаешь в свое время, Видящий, — прогремел бесплотный глас. — Встреть меня у Зубов Магран, в месте, именуемом Пепельная Пасть. Там я поведаю тебе о том, что грядет.

«Хорошо. Но сначала,” — гламфеллен обратил свое сверхъестественное восприятие на золотую пуповину, связывающую Эотаса и маяк Хасонго. Он видел её дрожание, её напряжение, видел, насколько она слаба и ненадежна, — «Ты прекратишь красть души у будущих поколений, и медленно убивать их.»

— Мы уже говорили об этом, Видящий, — с неизбывной грустью прозвучал божественный голос. — Это — вынужденная жертва. Но она несёт будущим поколениям лишь благо, верь мне.

«Это была не просьба,” — зло бросил Кьелл, и направил на золотую нить всю свою силу сайфера. Псионический клинок его воли врезался в дрогнувшую поверхность связи бога со столпом адры, и, как тогда, в Порту Маже, она прервалась, притягивая все несомые ей души обратно, к их естественному пути За Грань.

«Он продолжит убивать,” грустно подумал гламфеллен, летя по истончающейся золотой нити под удивленный возглас Эотаса. Он был готов к обрыву связи на этот раз, и удержал под контролем и взбесившееся сверхчувственное восприятие, и свое движение назад. «Возможно, я только что обрек на смерть множество невинных. Но мне нужна эта передышка — он ведь совсем близко от своего пункта назначения. Зубы Магран не так уж и далеко от Хасонго, если мерить в шагах ‘евангелиона’. Может быть, он поймает еще пару адровых заправочных станций по пути, но их поиск его точно задержит. Прости, Онеказа, на обратном пути мне придется задержаться кое-где, проверить одну из наводок Идвин — время, как оказалось, не терпит. Надеюсь, у тебя все будет хорошо.»

***

— Двигаем на корабль, — приглашающе махнул рукой в сторону шлюпки Кьелл. Он и компания простились с нага, пораженными снова зажегшимся адровым маяком, и пообещавшими не беспокоить больше рауатайское селение, и сейчас находились в порту. Выжившие обитатели Хасонго потихоньку выбирались на свет, недоверчиво оглядывая трупы нага, пепельные останки солдат, и гигантскую тушу порокоа.

— Мы с Эдером останемся, покопаемся в туше нашего большого друга — кто знает, чего интересного он проглотил за свою насыщенную жизнь? — продолжил гламфеллен. — Пришлите назад шлюпку с парой матросов поздоровее, и мешками для добычи. И да, Майя, Фассина, — бледный эльф заговорщически улыбнулся. — Кожи на сапожки и сумочки от порокоа отрезать? Только у вас такая обновка будет, — вайлианка, фыркнув, отрицательно покачала головой. Майя раздумывала чуть дольше, но тоже отказалась — она явно подозревала, и справедливо, что кожу придется обрабатывать ей самой, как и искать мастера.

— С чего начнем? — деловито спросил Эдер, когда шлюпка со всеми остальными отошла от пирса.

— Начнем со скучных вещей, вроде планирования, — почесал подбородок эльф. — У тебя есть способ сделать взрыв максимально отложенным? Очень длинный запальный шнур, например?

— Ха, — довольно улыбнулся дирвудец, — имей больше веры в Магран и ее последователей, что одаряют нас все более и более взрывоопасными штуками. Не думал, что придется их использовать, но видят боги, хотел, — порывшись в своем рюкзаке, он извлек на свет медную коробочку несомненного механического детонатора, с циферблатом часов на лицевой стороне, и коротким запальным шнуром, выходящим из торца. — Это для взрывчатки, что бабахает ну очень сильно, настолько, что даже самый длинный запальный шнур времени не даст отбежать. Для наших целей — тоже сгодится. Есть десять штук, с запасом брал.

— Насколько они точны? — быстро спросил Кьелл.

— До секунды, — осклабился блондин. — Можно сыграть ими гимн Дирвуда, если хочешь, — гламфеллен фыркнул, но быстро настроился на деловой лад.

— Линза маяка, бомбарда, артиллерийский магазин, — тихо и быстро проговорил он. — Именно в этом порядке, с разницей в полминуты, через два часа. Я буду копаться в дохлом порокоа. Давай саблю, и беги. Удачи.

— Ты и королева будете мне должны, — весело ухмыльнулся Эдер, направляясь в сторону своей первой цели, возвышающейся поодаль.

***

На немаленьком уже расстоянии от Хасонго, марсовый «Онеказы» углядел движущиеся встречным курсом джонки под рауатайским флагом, одна из которых вскоре подняла флажковый сигнал с приглашением на беседу. Когда небольшая эскадра из четырёх кораблей подошла достаточно близко, Кьелл отправился на предлагаемую беседу один, сопровождаемый лишь парой гребцов — он не видел ничего плохого в том, чтобы продолжить традицию посещения рауатайских кораблей в одиночку.

«Надеюсь, лица бить никому не придётся,” весело подумал он, взбираясь по трапу. «Я и восстановился, и справлюсь, но тенденция наметится неприятная, вплоть до замены прочтения этого вот флажкового сигнала на ‘приходи нас побить’, ага.»

Встретивший его капитан, моложавый и доброжелательно глядящий, начал было что-то говорить, но внимание Кьелла обратил на себя один из его свиты. Этот аумауа, пусть он и обрюзг, и постарел за прошедшее время, был узнан бледным эльфом немедленно.

— Кана, ты ли это? — воскликнул Кьелл, шагнув к нему. Они обнялись, хлопая друг друга по плечам.

— Кьелл Лофгрен, вот так встреча! — ответил радостным возгласом чантер. — Далеко же тебя занесло от Дирвуда, дружище!

— Это ещё что, у меня на корабле — твоя младшая сестренка, Майя, — рассмеялся гламфеллен. — Если бы не моя спешка, устроили бы воссоединение и семьи, и боевых товарищей. Эдер и Алот тоже со мной.

— Моя доблестная сестрица Майя, — умиленно покачал головой Кана. — Её пакостливая птица ещё с ней? Эх, я бы рассказал тебе ужасную историю Белого Потопа, и загубленного им отличного тюрбана, но раз уж ты спешишь, — он грустно хмыкнул.

— Да, дела не ждут, — с сожалением кивнул Кьелл. — Кстати, о делах. Простите, капитан, — виновато улыбнулся он. — Встретил старого друга. О чем вы хотели поговорить?

— Не стоит извиняться, — понимающе улыбнулся так и не успевший представиться рауатайский чин. — Я — простой солдат. Кана Руа обладает авторитетом много выше моего, и все нужные вопросы задаст куда лучше меня. Продолжайте, — кивнув, он направился на мостик.

— Ну, раз так, расскажи для начала, как ты, — повернулся Кьелл к другу. — Все кочуешь? — он улыбнулся неожиданно пришедшей аллюзии, и продолжил её: — Стреляешь?

— И того, и другого понемногу, — добродушно ответил аумауа. — Потихоньку перехожу к профессорской деятельности — в моем возрасте пора уже думать о том, чтобы остепениться.

— Вот так так! — воскликнул гламфеллен, поняв его намёк. — В твоём сердце обосновалась дама, потеснившая Её Величество Науку? — Кана крякнул с неким смущенным довольством.

— Каждого мужчину рано или поздно настигает подобное, сколь долго бы он от этого не бегал, — с зубастой усмешкой ответил аумауа. — Что насчёт тебя, Кьелл? Встретил ли ты ту единственную в своих странствиях?

— Тут все сложно, — бледный эльф намеревался ответить нейтрально, но все напрочь испортило само собой вылезшее на лицо мечтательное выражение. Он рассмеялся. — Э, да кого я обманываю, я по уши влюблён. С первого взгляда, веришь?

— И кто же счастливица? — воодушевленно поинтересовался чантер. — Вы путешествуете вместе?

— Не, она слишком важная персона, — ответил Кьелл с улыбкой. — Мы настолько не пара, насколько это вообще возможно, но она в последнее время все чаще меня обнадеживает. Ладно, — вздохнул он. — Про свою милую, и её многочисленные и несомненные достоинства, я могу распинаться часами, а у нас обоих дела. Давай я уже отвечу на твои вопросы, что ли.

— Ничего особенного я у тебя не спрошу, — пожевал губами Кана. — Ты ведь с Хасонго плывешь? Мне и моим сопровождающим нужно знать тамошнюю ситуацию.

— Ситуация скверная, — нахмурился гламфеллен. — Чего ты вообще забыл на этом злосчастном клочке земли? Неужто к нага двигаешь, в этнографическую экспедицию?

— Это было бы здорово, — с ноткой тоски ответил аумауа. — Нет, я сопровождаю рукуапа, как представитель Колледжа Знаний. Рукуапа — гвардия ранга нуи[12], — пояснил он в ответ на непонимающий взгляд бледного эльфа.

— Однако, ты — важная птица нынче, — присвистнул Кьелл. — Запасов на ваших лоханках хоть достаточно? На Хасонго и правда все скверно, остатки местных жили последний месяц на галетах и воде.

— Что же там случилось? — взволнованно спросил Кана. — Изложи все по порядку, будь любезен.

— Ну, началось все с Эотаса, — ответил гламфеллен отрешенно. — Слышал новости о нем?

— Твоя речь перед королевой Хуана уже обрела некую известность, — зубасто ухмыльнулся чантер. — Печальную, в основном — в пересказах сила твоей харизмы отсутствует, а без неё все повествование превращается в фарс. Впрочем, твоим словам, даже услышанным от других, я верю. Что дальше?

— Если вкратце, Эотас потоптал селения местных нага, добираясь до Хасонго, а добравшись, порушил уже его. Жуткое зрелище после него осталось, — бледный эльф передернулся. — И как будто этого было мало, нага обиделись на Хасонго, и пришли ломать то, что Эотас не доломал. Я и мои соратники убедили их оставить Хасонго в покое, так что там сейчас безопасно, но выжившим будет нужна помощь.

— Ясно, — сжал губы Кана. — Думаю, мы сможем поддержать местных в их работах по восстановлению разрушенного. Насколько я знаю, у рукуапа другие задачи, но капитан Танэ был прав — твой старый друг обладает некоторым влиянием, которое он обязательно применит с пользой, — он горестно хмыкнул. — Что же, я отпущу тебя к твоим делам, Кьелл. Надеюсь, нам ещё удастся увидеться — я какое-то время пробуду в Дедфайре. С большим удовольствием посидел бы с тобой за бутылочкой меппу, и послушал истории о твоих похождениях.

— Уверен, и у тебя нашлось бы, что рассказать, Кана, — рассмеялся гламфеллен. — Сестре передать что-нибудь?

— Пожелание избавиться, наконец, от её зловредной птицы, — насмешливо оскалился аумауа. — Приветы тоже передай, и не только ей, а всем.

— Обязательно, — улыбнулся Кьелл. — Ну, бывай, что ли, — они снова обнялись, уже на прощание.

***

«Надо же, я-обновленный совсем не знаю этого типа с замашками пожилого доцента, но едва ли не сразу к нему проникся,” с весёлым удивлением думал Кьелл на обратном пути. «Не, заметно, конечно, что он — здоровский мужик, и студенты его наверняка любят. А мы ведь с ним почти что уже по разные стороны баррикад.» Последняя мысль слегка подпортила настроение бледного эльфа. «Интересно, что скажет Онеказа о высадке гвардии рауатайского императора на Хасонго? Мне это выглядит наглым наращиванием военного присутствия. Примерно как полк спецназа в километре от столицы пока-ещё-союзника высадить,” он безрадостно хмыкнул этой мысли. Кьелл всем сердцем стремился обратно в Некетаку, и поскорее, но дела божественные старательно его задерживали.

***

«Онеказа» уже оставила и рауатайский форт, и спешащие к нему корабли рукуапа далеко позади, когда со стороны Хасонго с небольшим интервалом прозвучало три взрыва. Кьелл и Эдер, стоящие на баке, задумчиво глядели вдаль, наблюдая за поднимающимися над удаляющимся островом клубами черного дыма. Гламфеллен хлопнул друга по плечу, и, сняв с пояса кошелек, протянул его дирвудцу. Тот ответил непонимающим взглядом.

— Что? — приподнял бровь гламфеллен. — Ты же сказал, мы с Онеказой будем тебе должны, вот я и отдаю долг.

— Я же не всерьез, — крякнул тот. — Какие долги между друзьями?

— Хорош ломаться, — усмехнулся бледный эльф. — Бери деньги. Купи себе треуголку, наконец, и хотя бы еще одну рубашку, а то Идвин меня доконает жалобами. Я таскаю тебя за собой на каждый выход в поле, а ты в награду видишь разве что скверную стряпню дежурного по камбузу, да выпивку за мой счет на наших редких попойках. Я прям стыд ощущаю, глядя на тебя и твою вопиющую бедность. Бери-бери, — добавил он, видя неуверенный взгляд Эдера, — это и награда за сегодня, и аванс в счет будущего богатства, о мой верный вассал, — он засмеялся, и впихнул мешочек в руки блондина.

— Хм, ну если аванс, — ответил тот, чуть повеселев, и пристроил кошелек на пояс. — Я никак в толк не возьму, где все остальные добывают мелочь на расходы?

— Наши маги продают свое искусство, — ответил задумчиво Кьелл. — Свитки там пишут, зачарования подновляют, все дела. У них свой цех, и в нем свои подработки. Фассина еще алхимию сбывает, сама мне говорила. Константен обирает наших же матросов — подсадил их на массажи. Паллежина на зарплате в ВТК, и на ихнем же снабжении, ничего у меня не берет, бессеребреница. Майя — то же, но у Атсуры. Текеху у нас самый богатый — получает кучу денег по распределению благ, ведь Заклинатели Воды приравниваются к матару, а еще он с нами по личному поручению Аруихи, который ему тоже чего-то приплачивает. Можешь смело занимать у него на пиво, — хмыкнул он.

— Я уже к твоей рижм… рисж… — Эдер сдался перед трудным словом и закончил просто: — Пиву с Мертвой Льдины привык. Его, как ни странно, почти не пьют.

— Ну, Рекке я сказал по большому секрету, что в тех бочках — рыбий жир, — усмехнулся гламфеллен. — Ватнир, как и Текеху, больше по сладкой выпивке, типа арака. Константен, Алот, и я — малопьющие. Некому к ней прикладываться регулярно. Так что считай, вся римсйодда твоя.

— Мне со стыда даже почти захотелось сказать о ней Рекке, — хмыкнул блондин. — Нет, уже перехотелось.

— Угу. Да, Рекке единственный в нашей компании беднее тебя, все имущество — драная стеганка, да пара ржавых пиратских сабель. Все никак не запомню ему новые купить, — с толикой смущения добавил бледный эльф.

— Он говорил, хочет новые с бою взять, — вспомнил Эдер. — Так что повремени с подарками.

— Ладно. Да, напомни мне — берем его в следующий боевой выход, пусть разомнется. Раны от польповир он уже всяко залечил. Может статься, и встретит свои новые рубилки…

Друзья беседовали еще какое-то время. На горизонте, во все отдаляющемся Хасонго, к небу поднималось зарево пожара. «Онеказа» бодро резала волны днищем, влекомая попутным ветром.

Примечания

[1] Книппель — распиленное пополам ядро, соединенное короткой цепью, применяется для разрушения рангоута и такелажа.

[2] Брандкугель — зажигательный снаряд, бомба.

[3] Капоэйра — южноамериканское боевое искусство, знаменитое переизбытком акробатики.

[4] Тайцзицзянь («Меч Великого Предела») — фехтовальный стиль, произошедший от тайцзицюань. Во многом сходен с ним.

[5] Барбакан — надвратная зона верха крепостной стены.

[6] Куртина — верх крепостной стены.

[7] Предполье — пространство рядом с укреплением. Его очищают от всего, и опционально засеивают минами, ловушками, и т.п.

[8] Фелука — небольших размеров одномачтовое судно.

[9] Артиллерийский магазин — устаревшее название снарядно-порохового склада.

[10] Оппенхеймер — Роберт Оппенгеймер, научный руководитель проекта «Манхэттен», породившего американскую ядерную бомбу.

[11] "Этот крокодил такой милашка, что я просто хочу его расцеловать" - фраза Стива Ирвина, прозвучавшая в одном из эпизодов его шоу. Крокодила он таки расцеловал.

[12] Ранга нуи/Ranga nui (рауатайск.) — титул рауатайского императора. Дословно - "большой вождь".