Карибские дневники Аарона Томаса, 1798 - 1799

Мореходные заметки с 460 страницы моего старого Maniscritto из Неаполя

— Сэр, сегодня вы напились за моим столом, сэр.

— О, нет, будьте уверены, вы видели, как я слегка запнулся, когда выходил из каюты, но эта вина ленивого дежурного, он никогда не убирается на корме. Я натолкнулся на паутинку, которую сплел паук из-за лени дежурного.

Капитан ругался на оружейных дел мастера за то, что тот не починил ему мельничку для кофе. Он не смог вчера выпить кофе, поскольку ручка мельнички сломалась. Оружейных дел мастер оправдывался тем, что у него нет железа. Сегодня капитан приказал отдать оружейнику ручку от своей сковороды для починки мельнички.

Тилдерсли отправился на свою поденную работу (11 августа 1798 года), которая оказалась той же, что и у мистера Тэйлора, помощника мастера. Провел за это двенадцать часов на топе мачты.

Когда капитан Хатт ухаживал за кем-то и ему надо было написать любовное письмо, он всегда ел зажаренного голубя перед сочинением своего послания.

Всегда пью пунш, заваренный в моем серебряном чайнике и т.д.

Негры в Вест-Индии говорят, что лучшее лекарство от язв на ногах — бархатные яйца огромного паука, известного как тарантул, приложенные к ране.

Мой брат (в заключении, У.[1]) говорит, что всякий человек имеет такое же право говорить грубости, как и делать их. Такое же право оскорбить другого, как и ударить его.

И я слышал, что такое мнение лорд Мэнсфилд высказывал на суде Королевской Скамьи в 1783 году. Вопрошаю, что на это скажут морские и сухопутные офицеры, которые никогда не говорят вежливо со своими подчиненными, после того, как схватят их в свои когти, если опустить время битвы.

Мистер Браун, президент Невиса, говорит, что его радуют три вещи до завтрака: ему нужно хорошенько облегчиться, хорошенько покувыркаться в постели с негритянкой и принять после этого хорошую ванну.

[1] УУ