Карибские дневники Аарона Томаса, 1798 - 1799

Февраль 1799 - начало

Пятница, 1-е февраля 1799

Прошлой ночью впервые ночевал внизу.

В восемь вечера пришла новость, что пятеро моряков отдыхали в хижине у бухты Фримена, и что они ушли из Сен-Джона, чтобы сесть на судно, которое тогда стояли в бухте. Х. взял пару пистолетов, взял пятерых вооруженных морских пехотинцев и явился в тот дом: застал беглецов за ужином, они ели вареную рыбу с большим количеством топленого масла, и на столе стояли две бутылки рома. Их всех привели в дом с кабестаном, первым делом связав каждому из них руки.

Обнаружил, что доктор Риджуэй сильно пьян.

Диксон, боцман, тоже пьян. Непонятная стычка между ним и капитаном наверху. Диксон сказал, что если бы у него была в руках метла, то он бы выгнал капитана сверху.

Когда вернулся Спенс, он обнаружил, что Пегги Брукс сидит у капитана. Капитан после сказал, что Спенс не должен был ее видеть за два джо.

Суббота, 2 февраля 1799

Негр, прошлым вечером рассказавший о моряках, вернулся к капитану за наградой. Капитан дал ему бутылку рома. Негр был очень разочарован и сказал, что зайдет еще раз.

В дополнение к обвинениям против боцмана в прошении к адмиралу - его все-таки не будут судить за бунт на корабле.

Троих из вчера задержанных оставили под арестом, двоих освободили.

В семь вечера капитан прислал в дом восемнадцатиквартовый ящик с ромом. Привратник остановил этот груз у ворот, и Сэмюел Бат сказал, что ром для его хозяина, доктора Риджуэя. Капитан пожелал, чтобы я оставил ром в своей комнате и не отдавал его доктору до дальнейших распоряжений.

В восемь вечера пошел посмотреть на забаву - негритянские танцы в бухте Фримена, но так завяз в топи на восточной стороне гавани, что мое любопытство угасло, и я вернулся домой.

Начали грузить балласт на корабль.

Спрашивал о Луизе.

Воскресенье, 3 февраля

Сходил к Баррету осведомиться о роме Риджуэя. Оказалось, что тот заказал бочонок с ромом в двадцать пять галлонов по два доллара за галлон; приказано выдавать доктору лишь по одной бутылке рома в день.

Был на Негритянской ярмарке. Ездил на лошади Гордона осматривать вчерашнее болото, которое я не смог пересечь вчера вечером. Я увидел, что сбился с дороги. Объехал Госпитальный холм и т.д.

Вчера Энсел, морской пехотинец Перри, юный Льюис и Хатчен, помощник боцмана, получили по дюжине плетей каждый. Первый, третий и четвертый – за то, что в пятницу вышли за ворота без разрешения, второй – за пьянство.

Прошлой ночью с корабля сбежал некий Мэтьюз, один из тех, кого в пятницу поймали в бухте Фримена. Он пришел из Америки на американском бриге, и я видел его на Сен-Джоне, когда в последний раз был там с мистером Кейнсом.

На закате двое солдат привели пьяных Лэнгема и Кэттена. Капитан случайно наткнулся на них, когда они дрались рядом с мачтовым домом, и передал в руки солдат; обоих заковали в кандалы. Капитан также отослал Бутчера на борт корабля проследить за Дугласом, который напился. Уинслоу вернулся на пристань пьяным, и Мэтью Сирр спрятал его на конюшне. Многие из наших людей сегодня вне дома в увольнении, и многие из них сильно пьяны.

Долго беседовал со старой негритянкой, которую сорок лет назад привезли из Макоко у озера Замбра[1] на восточном берегу Африки. Я рассказал ей историю о Вавилонской башне, о проклятии ее строителей, которое послужило причиной существования столь многих языков, на которых сейчас говорят разные народы в мире. Она не забыла родной язык и назвала мне множество вещей и понятий на африканском наречии. Я спросил ее, не желает ли она вернуться назад, в свою собственную страну, и она ответила:

- Кто же отвезет меня назад, хозяин? Никто не решится отвезти меня назад, разве только захочет потерять двести фунтов. Я умру в рабстве, хозяин, и никто не отвезет меня назад, хозяин. Я буду рабыней, хозяин, до конца моих дней.

Понедельник, 4 февраля 1799

Моя прачка, масти, привела с собой маленького сына по имени Чарльз. Она сказала, что ее сын — дасти[2], она родила его от белого.

Так, черный младенец мог бы купить свою свободу за десять джо или за тридцать три фунта по сегодняшнему курсу. Так, ребенка мулата можно было бы выкупить за такую же сумму, но младенец масти получил бы свободу за семь джо. Младенец дасти мог бы получить свободу за шесть.

Дасти так же белы и светлы кожей, как самые нежные европейцы. Волосы в младенчестве у них обычно светлые, как сливки, и, когда они становятся старше, то, будь они в Европе, никто не признал бы в них индейцев, если бы их не выдавал тягучий, медленный, женственный голос.

Причина, по которой дасти стоят дешевле мулатов, заключается в том, что последним, когда они вырастают, тяжело покинуть острова в Вест-Индии, дасти же это не составляет вовсе никакого труда: их белая кожа не вызывает подозрений и прочая.

Из центральной части острова вернулся капитан Митфорд с «Матильды», вместе со своей женой и управляющим, мистером Джонсом. Они остановились в нашем доме.

Капитан Митфорд задержался здесь из-за болезни, с того времени «Матильда» уже ушла к Ямайке.

Пока лошадь мистера Джонса стояла у двери, я сказал слуге, что у его господина лошадь очень хороша.

— Да, сэр, — ответил чернокожий юноша, — мой хозяин — управляющий. У управляющего всегда лучшие лошади, сэр.

Чернокожий провел меня к пещере, известной как Мышиная; она так называется из-за огромного количества летучих мышей, которые тут обитают. Она находится в миле от топкого Индейского ручья, и вход в нее с юго-востока.

Пещера эта весьма примечательна и может потягаться своим нутром с подобными ей подземными образованиями в Англии. В Англии мне довелось видеть пещеру рядом с Беррихэд в Торбей, и ту, что находится под Блэкхит, и еще несколько достойных упоминания. Если учесть, что эта пещера находится на маленьком острове Антигуа, можно только гадать, каким образом и для чего она возникла здесь.

Если встать на холме, названным Гребнем из-за его формы, то ты глядишь прямо в узкую долину внизу, и ровно посреди нее раскинулась широкая каменистая поверхность, поросшая колючим кустарником (его называют турецкой феской, поскольку он напоминает головные уборы турок) и опунцией, которая здесь и там протискивается живучими корнями и ветвями сквозь трещины в скалах. Вокруг раскинулось хорошее пастбище, и, глядя отсюда, мало кто сможет заподозрить, что природа создала столь просторный зал под этой долиной. Вход выглядит совершенно обычно, разве что в нескольких ярдах от него можно шагать с камня на камень, не потревожив и травинки, оттого можно ходить рядом и не вытоптать тропинки ко входу. Пещера зовется Мышиной из-за огромного количества живущих в ней летучих мышей. Все они весьма большого размера, и их легко поймать, если натянуть сеть над входом в пещеру, а затем спуститься в подземные коридоры с зажженным огнем и спугнуть их.

Заметка на полях: многоножка под турецкой феской и поместье Доу

О краях этой пещеры. Говорят, что ее никогда не исследовали, и под толщей моря она простирается до пещеры на острове Барбуда, которая зовется пещерой Дарби. Расстояние между ними больше двадцати семи английских миль, так как они идут друг к другу навстречу. В Мышиной пещере нужна немалая осмотрительность, если теряешь из виду вход в нее, иначе можно не найти ходу назад. Если же хочется пройти вглубь, то необходимо взять с собой веревку, закрепить ее у входа и разматывать, пока идешь вперед. Когда же любопытство будет удовлетворено, по веревке с легкостью можно вернуться назад.

Часто в этой пещере скрываются беглые рабы, поэтому весьма предусмотрительно взять с собой оружие.

Несколько лет назад один джентльмен с этого острова наполнил три бочонка камнями из этой пещеры и отправил их в Англию для исследования. Утверждалось, что здесь должно было найти алмазы. Но я подозреваю, что по исследованию эти утверждения оказались не соответствующими действительности, ведь во второй раз никто больше не выносил камней из пещеры.

Когда я возвращался домой, то случайно наставил дульный срез своего ружья на незамеченную мной негритянскую девчонку. Та так перепугалась, что прыгнула в заросли опунции и утянула за собой мальчика.

Вторник, 5 февраля 1799

В пять вечера на якорь встал военный шлюп Его Величества «Спенсер»[3], под командованием капитана Уолтона из Галифакса, что в Новой Шотландии(?)

Сегодня Покаянный Вторник. Я заметил, что люди, совсем как в Англии, придерживаются обычая есть в этот день блины.

Среда, шестое

Обедал с капитаном Уолтоном, Коулом, Фитчем, Сенхаузом, Спенсом и капитаном Барром из регулярных войск. Х. настаивал, что Фитч ошибался, а он был прав насчет того, что это была за весельная лодка. На Монашеском холме подняли флаг в честь прибытия пакетбота из Англии: его название — «Уэстморленд», под командованием капитана Роджерса. Его же я видел в Лиссабоне, в 1794 году.

Четверг, седьмое

В семь утра из гавани ушел военный шлюп Его Величества «Спенсер».

Опять перенесли на корабль балласт, подготовили новую медную обшивку и т.д.

Пятница, восьмое

Начали поднимать такелаж грот-мачты. Плотники заняты тем, что отделывают каюту капитана. Принесли фок- и бизань-мачты. И бушприт.

Я понял, что мои волосы (особенно спереди) белеют (если выражаться просто, то седеют), и потому срезал сегодня прядь волос с затылка и осторожно завернул в бумагу. Срезал по двум причинам. Во-первых, если среди моих друзей когда-нибудь возникнет спор о том, каков был настоящий цвет моих волос до того, как наступил расцвет моей жизни, то эта прядь поможет установить правду. А во-вторых, коль, когда я стану стар, меня полюбит женщина, я смогу показать ей, что не родился седым. Так много для простого пучка волос. Но раз я дожил до тридцати шести лет, и никто не попросил у меня пряди на память, то теперь я особо не боюсь, что в будущем кто-нибудь попросит о подобной услуге.

Заметка на полях: об обществе Бифштексов[4]. Объявили в поместье Карра на параде в Сен-Джоне; встреча – 15 февраля. Сейчас на острове говядины в продаже нет.

В гавань вошла небольшая шхуна с Сен-Джона. Она принесла новости, что бриг из Сен-Джона, груженый лесом для верфи, этим утром взял курс обратно на Сен-Джон, одиннадцать дней он боролся с ветром и течением и не смог их перебороть.

На верфи очень нужны эти припасы. Предполагаю, что каким-то кораблям с Сен-Джона прикажут взять его на буксир.

В пять вечера у Яичной скалы бросил якорь шлюп Его Величества «Спенсер», через несколько минут в бухте Фримена пришвартовался шлюп Его Величества «Киана» под командованием капитана Мэтсона.

Мистера МакКейна, канонира с нашего корабля, отправили в больничные бараки с язвой на ноге.

Заметка на полях: [с язвой на глазах] - чернокожая Грейс взялась вылечить его ногу.

Сегодня его слуга предлагал купить двух индеек; каждая из них, по его словам, стоила доллар, а он продаст каждую за два. Майор Элдертон сказал на это, что слуга украл их, а не купил на американском корабле из Сен-Джона. Я отказался от предложения их купить.

Суббота, 9 февраля 1799

Обедал с Мэтсоном, Уолтоном и Уайтингом. Все бранили Рейнольдса с погибшего «Этруско», который затонул по дороге домой в августе. Лодка Мэтсона почти опрокинулась при швартовке в бухте Фримена.

Сильные порывы ветра, жестокий шквал. Стоит предположить, что все корабли, крейсирующие вокруг острова, могут лишь зарифить паруса.

...отсутствуют две страницы...

Четверг, 14 февраля 1799

Узнал, что Диксон, боцман, прошлой ночью избил мистера Тилдерсли и нескольких младших офицеров. Он так сильно ударил палкой мистера Крейера в лицо, что есть опасения, будто Крейер может лишиться глаза.

Тэйлор заметил, что два шестьдесят четвертых сломали строй и скрылись, и настало время для него поднять паруса. Намек на драку боцмана и младших офицеров прошлым вечером.

Читал сегодня письма генерала Вашингтона к Конгрессу[5], написанные в 1775, 1776, 1777, 1778 годах.

Пятница и суббота, 15 и 16

Коротал время за чтением общественных обращений генерала Вашингтона, которые он писал во время войны с Америкой.

Целый час беседовали с Юстом. Сказал, что через два года или чуть больше Англия будет воевать с Америкой.

О Юсте от Байэма

Я взял на себя смелость представить вам прилагаемое письмо; у меня нет сомнений, что вы пожалуете ему компенсацию; приказ отменен и приложен, чтобы засвидетельствовать, что рассказанная им история - истинна.

Эдвард Байэм

По объявлению в журнале Антигуа от двенадцатого февраля 1799 года я вижу, что Джон Гласферд[6], исполнительный генерал военно-торгового ведомства, уведомляет, что в год Королевские пехотные войска в Вест-Индии нуждаются в двухстах тысячах галлонах рома.

Воскресенье, 17 февраля 1799

Долго беседовал с миссис Кларк, она болеет, я был с ней.

Она рассказала, что ей исполнилось шестьдесят девять лет. Кажется, что она погибает от недоедания и, нуждаясь в питании и хорошей еде, попросила у меня три джо. Я сказал, что денег не одолжу, но отдам их просто так.

Странная женщина. Она страшно голодает, но у нее все еще есть девять рабов. Двое из них, Педро и Дик, стоят шестьдесят фунтов стерлингов, и ее имущество можно приблизительно оценить в две тысячи фунтов. Она словно сестра Элвзу[7], члена Британского парламента, что заморил себя голодом около десяти лет назад.

Понедельник, вторник и среда, 18, 19 и 20 февраля 1799

Коротал свободное время, читал «Доказательства заговора» Джона Робинсона[8], изданные в Эдинбурге, в 1797 году. Автор посвятил свою работу Уильяму Уиндему[9], по этому посвящению и после внимательного прочтения книги я понимаю, что мистер Робинсон писал ради места и, подобно мне, был беден.

За эти шесть дней несколько человек со «Спенсера», «Реквиема» и «Шарлотты» сбежали. Троих из них поймали и высекли.

Осмелился адресовать вам эти строки в надежде, что вы внимательно прочтете их и примете мой случай к рассмотрению.

Вот он.

Я американский моряк, родом из Филадельфии, и дома у меня остались жена и ребенок. Вот как я попал на английский флот: в Бостоне я поднялся на борт корабля Тартар из Лондона, где не хватало рук, и его капитан пообещал мне защиту, если на меня будут давить, чтобы я поступил на службу Британии, поскольку я безусловно остаюсь американцем. Но после того, как Тартар прибыл в Демерару, меня вынудили перейти на шлюп Его Величества «Шарлотта», где я и оставался до сих пор. Сейчас шлюп стоит на починке в Английской гавани, и я скромно испрашиваю вашей защиты, чтобы вернуться на родину.

Если я буду столь удачлив, что взгляд вашего Превосходительства обратится к моему случаю, то я всегда буду помнить об этом с превеликой благодарностью, почитая вашу помощь за честь, и с огромным уважением, ваш самый покорный и скромный слуга,

Чарльз Юст.

PS: Если ваше Превосходительство соблаговолит ответить на это письмо, то податель сего посетит вас в пятницу.

Шлюп Его Величества Шарлотта, Английская гавань

4 Февр. 1799

Его Превосходительству, губернатору Антигуа.

NB: Президент, почтенный Эдвард Байам, передал вышеприведенное письмо Т.Х.[10] и сказал, что, по его мнению, Юста следует освободить со службы. Т.Х. показал его капитану Уильямсу, коммандеру шлюпа, и тот посадил Юста в кандалы за то, что он написал подобное письмо.

Ниже — копия письма президента к ТХ о случае с Юстом, описанным выше.

Сент-Джон

9 Февр. 1799

Сэр,

Прошу простить меня, что беспокою вас, чтобы вы внимательно ознакомились с нижеследующим письмом. Полностью уверен, что вы удовлетворите просьбу подателя сего, если его история истинна.

Эдвард Байам.

Четверг, 21 февр 1799

В два часа дня отправился на Сен-Джон, примерно в пятнадцать минут пятого уже был там.

Зашел к мистеру Кехану. Закупался в городе, ужинал и ночевал у Карра.

Пятница, 22

Получил 40 джо и 40 долларов от Уолтера Кехана. Прочел у него несколько последних газет.

Заходил к капитану Митфорду.

Был на борту приватира «Перышко»[11]. И на борту брига «Эбигейл» из Нью-Йорка.

Встретил переодетого мистера Балдуина, мастера с брига «Спенсер», он охотился за дезертирами с их корабля.

Вернулся в Английскую гавань верхом.

Заметка на полях. Пока я записывал, из полости в гусином пере вылезла юная многоножка.

Суббота, двадцать третье

Обедал с доктором Тибу и его женой, капитаном и казначеем со «Спенсера». Поздним субботним вечером был сильно пьян.

Заметка на полях. Харви в подпитии сказал Спенсу: «Если мы захватим «La Volantaire»[12], вы будете капитаном».

Воскресенье, двадцать четвертое

Американский фрегат «Конституция» послал шлюпку к берегу бухты Фалмут. Из нее вышел джентльмен, я видел команду их лодки.

Позже видел, как фрегат удаляется от Английской Гавани.

[1] Скорее всего, озеро Тана в Эфиопии.

[2] Человек, в котором на 1/16 африканской крови.

[3] HMS “Spencer” 1795

[4] Общество Бифштексов – закрытый британский клуб в восемнадцатом веке, куда допускались обедать только мужчины; впервые появилось в 1705 году, как общество партии вигов. Бифштекс был символом свободы и процветания. Участники общества обязаны были носить одежду особого цвета с пуговицами, на которых была выгравирована надпись «Свобода и мясо».

[5] Речь идет о бумагах генерала Вашингтона, которые впоследствии были напечатаны отдельным изданием в нескольких томах.

[6] Упоминания о нем встречаются в «Государственном реестре Коббетта».

[7] Вероятно, неразборчивое написание фамилии Уильяма Юэра (William Ewer), члена парламента, умершего в 1789 году (причина смерти в документах не сохранилась)

[8] Так у Томаса. Настоящая фамилия шотландского ученого – Робисон, а полное название книги: «Доказательства тайного заговора против всех религий и правительств»

[9] Уильям Уиндем – член парламента, один из министров кабинета Питта.

[10] Капитан Харви

[11] Вероятно, HMS Tickler 1798

[12] Volontaire (1796). Его захватили только в 1806 году