Клан

Глава 25

Они остановились в мотеле «У Гилмана». Лидия заставила Уэйда припарковаться на улице на стоянке подержанных автомобилей, чтобы не выдать их местонахождение никому, кто мог бы за ними охотиться. Мотель стоял тихо в темноте. Лидия не включала свет.

Они говорили очень мало. Чего теперь стоили слова? Лидия разделась и пошла в душ, чтобы смыть зловоние поляны. Должно быть, от неё пахло смертью. Но как только она направила струи воды на лицо, Уэйд оказался рядом с ней. Они молча мыли друг друга; это было похоже на получение новой кожи. После этого они жестоко соединились на кровати, на этот раз не в страсти, а в отчаянии. Лидии не нужно было заниматься любовью, её нужно было трахать примитивно и без нежностей. Они отдали свои тела друг другу для использования — чтобы высвободить ужасные кошмары последнего дня. Они делали это неоднократно, трахались и кончали, кончали и забывались, выплёскивая безумную энергию своего страха. Полное несоответствие секса — после всего, что они видели — сделало его полностью уместным. Они использовали тела друг друга, чтобы очистить свой разум.

Позже Уэйд, тяжело дыша, лежал у неё на шее. Лидия осторожно развела ноги в стороны. Её вагина была болезненной. Она чувствовала в себе его сперму, всё ещё теплую, когда она сочилась. Ей понравилось. Ей понравилась идея, что внутри неё есть небольшой остаток. Непонятный подарок.

Он перекатился к ней, положив руку ей на грудь.

«Я скажу ему, что люблю его», — сразу подумала она.

Но что бы он сказал? И можно ли было бы это сказать?

«Нет», — подумала она.

Она прибережёт это на другой раз, если судьба сочтёт нужным дать ей такой.

Чувства Лидии внезапно обострились. Возможно, яростный секс вернул ей разум.

— Те женщины на кладбище… Бессер сказал, что они не могут выйти днём?

— Он сказал, что солнечный свет что-то с ними делает. Они даже не могут выйти при лунном свете без солнцезащитных очков и плащей.

«Днём», — подумала Лидия.

Солнечный свет.

— Может быть, они…

— Я знаю, вампиры, — подхватил Уэйд. — Я тоже об этом думал.

— У них были клыки, — вспомнила Лидия.

— А на второй поляне девушка указала на ту штуку на холме — это ​​было похоже на гроб.

«Вампиры».

В любой другой раз она бы рассмеялась над этим предложением. Но теперь, после всего, что она видела, Лидия, возможно, никогда больше не будет смеяться ни над чем.

— Солнечный свет, — сказала она.

Уэйд заснул. Она встала и оделась. Она написала ему записку, взяла ключи от машины и тихо вышла из комнаты.

Она уехала на Corvette Уэйда прямо на станцию. Но где были Поркер и Пирс? На столе лежала пачка жевательного табака Red Man и несколько баварских кремовых рожков. Куда бы они ни пошли, они ушли в спешке. И горячий кофе стоял на столе Уайта.

«Хм-м-м…»

Она чувствовала себя глупо, вынимая УФ-корректировщик из своего шкафчика.

«Доктор Ван Хельсинг стал высокотехнологичным», — подумала она.

Конечно, это был долгий путь, но что с того? Ещё она взяла пару кольев для кордона и молоток.

Казалось логичным вернуться на поляну, где они в последний раз видели женщин. Но детали её беспокоили. Почему Джервис сказал Уэйду, что звонил из магазина?

Лидия поехала в магазин.

— Пошло всё к чёрту! — крикнула она.

Её ключ доступа не подходил к замку в гараже. Кто-то поставил другой замок.

«Выбора нет», — посчитала она.

Она нацелила свой Colt Trooper и отвернулась. Один выстрел сорвал замок с его засова.

Внутри она включила фонарик и огляделась. Этот малоизвестный магазин существовал только для горстки студентов, которые любили настраивать свои Jaguar самостоятельно. Здесь никого не было, но сзади она заметила три машины, покрытые брезентом.

Она не удивилась, когда сняла первый брезент. Красный 300ZX, машина Пенелопы.

— А эта будет машина службы безопасности Сладдера? — вслух задалась вопросом она, снимая второй брезент.

Белый Ford Escort, охранные значки кампуса на дверях. А третий брезент соскользнул, открыв чёрный Camaro шестьдесят восьмого года с пробитой решёткой радиатора.

Она проверила багажники, зная, что в них нет тел. ZX и Camaro были чистыми. Однако от багажника машины службы безопасности, ей в лицо исходила мясная вонь. Её живот скрутило. Она затаила дыхание, пробегая фонариком по багажнику.

«Христос!»

Жирная личинка, лежащая в луже свернувшейся крови, представляла собой отрубленную человеческую руку до локтя.

Одного импульса не хватило до рвоты, Лидия захлопнула багажник. Позади неё стоял ряд кувшинов, похожих на те большие металлические молочные бидоны с широкими горлышками и большими ручками. Но они были похожи на пластик и почти не имели веса. Она осветила фонариком в одном. Слой какой-то беловатой слизи покрыл дно, и она вспомнила отходы, которые они видели в отстойнике на кладбище.

«Как жир, — подумала она. — Или жидкий гипс».

В её ушах внезапно раздалось гудение. Она чувствовала это больше, чем слышала, вибратор в её голове. Затем загорелся свет.

Она вздрогнула, повернулась.

Джервис стоял перед ней с зажжённой Carlton во рту. Он ухмылялся.

— Добро пожаловать в мою гостиную, — пошутил он.

Лидия вытащила свой Colt Trooper, прицелилась и…

Джервис выбил его из её руки.

Она ударила его ногой по яйцам, по голове ему прилетел фонарик. Джервис засмеялся. Затем началась весёлая погоня.

Она безумно бегала по магазину. Джервис безумно следовал за ней. Лидия хватала самые большие и тяжёлые вещи, которые могла достать: поршневые штоки, тормозные барабаны, гидротрансформаторы. Все они либо отскакивали от головы нападавшего, либо от них отмахивались, как от мошек. Наконец, она запустила впускной коллектор, который, должно быть, весил пятьдесят фунтов, прямо в лицо Джервису. Он поймал его одной рукой и отбросил в сторону, как если бы это был пенополистирол.

— Позволь мне сэкономить тебе время, — предложил он, — и показать, с кем ты меряешься членами, — он поднял весь демонтированный двигатель, который весил четыреста или пятьсот фунтов. Он держал его на ладони, как толкатель ядра. — Теперь понятно? — спросил он. Ты знаешь многих парней, которые могут поднять Chevy 427 одной рукой?

— Не могу сейчас припомнить, — пробормотала Лидия.

Он бросил его, и двигатель полетел через магазин. Двигатель громко подпрыгивал, образуя трещины в цементном полу.

Джервис улыбнулся, потягивая свою Carlton.

— Где Уэйд?

— Не знаю, — сказала Лидия.

Дрожащая печаль коснулась его лица. Он говорил очень тихо.

— Я дал себе обещание сегодня. Если ты понимаешь, о чём я? Ты когда-нибудь давала себе обещание?

— Да, Джервис. Много раз.

Джервис задумчиво кивнул.

— Ну, я пообещал, что никогда больше не позволю девушке лгать мне. Однажды я был влюблён в девушку по имени Сара. Я позволил ей солгать мне, потому что я слишком боялся смотреть правде в глаза. Без правды нет ничего, ведь так? Когда мы позволяем людям лгать нам, мы становимся трусами по своей воле. Её ложь… причинила мне боль.

— Мне жаль это слышать, Джервис.

— Я больше не трус. Ни одна женщина больше никогда не станет мне лгать, — он посмотрел на неё, его глаза были безжизненными, но полными… надежды? — Ты не должна мне лгать.

— Я не вру, Джервис, — солгала она. — Я не знаю, где…

— Нет, нет, нет! — он проревел громче любого голоса, который она когда-либо слышала. Это были выстрелы из пушек, которые сотрясали кирпичные перекрытия магазина. — Ложь издевается надо мной! Она возвращает меня к тому, кем я был!

Лидии нужен был удобный угол, в который можно было бы заползти. Она дрожала перед ним — страстным маньяком. Она знала, что будет мертва, так что толку от лжи?

Джервис замолчал, скривившись, словно хотел что-то оттолкнуть.

— Это сложная вещь, — прошептал он, — возрождение моего экзистенциализма. Сартр сказал, что нужно признать существование прежде сущности, и я это сделал. Чтобы стать центром моей вселенной, я должен присоединиться к своему объекту «я». Ты понимаешь?

— Нет.

— Я отдал Саре всю свою любовь, а она солгала мне. Истина относительна, но ложь тоже. Это транспозиционно. Если ты лжёшь мне, ты становишься Сарой, а если ты станешь Сарой, ты отравишь мой дух. Я буду вынужден сделать с тобой что-то действительно ужасное. Что-то… отвратительное.

Единственное, что было хуже маньяка-убийцы, — это маньяк-убийца с философской точкой зрения. Глаза Лидии по-прежнему были прикованы к нему.

— Я мог бы разобрать тебя, как куклу, твои руки, твои ноги, твою голову, — весело сообщил он ей. Казалось, он стоял в ауре тьмы. — Я мог бы вытащить твои внутренности, как пряжу. Итак… я спрошу тебя ещё раз. Где Уэйд?

«Правда? — думала она. — Ты получишь правду».

Даже если она скажет, где находится Уэйд, Джервис всё равно её убьёт. Так что она могла сказать ему всё, что хотела.

— Отсоси себе! — сказала она.

Её ноги мгновенно оторвались от пола. В правой руке Джервиса было её горло, а в левой — что-то ещё. Задыхаясь, она опустила свой взгляд вниз, чтобы увидеть, что это было.

Он держал в руке шлифовальный станок для кузовов Craftsman. Такие использовали, чтобы отшлифовать замазку на крыльях, хотя Лидия серьёзно подозревала, что Джервис задумал небольшое изменение этой утилиты. Диск был загружен синтетической наждачной бумагой с зернистостью пятнадцать.

В дюйме от её носа он включил станок. Его мотор завизжал. Шлифовальный диск вращался у неё на глазах со скоростью четыре тысячи оборотов в минуту.

— Скажи мне, где Уэйд, — спросил Джервис, — или я счищу тебе лицо!

В удушающем захвате Лидия с трудом выдохнула:

— Съешь моё дерьмо!

— Что ж, я покажу тебе, каким славным парнем я могу быть!

Он будет работать над ней очень медленно, растягивая её смерть, как сыр на пицце. Крики мотора предвещали её собственные. Как только шлифовальный диск нашёл свою цель — её лицо — мотор заглох.

— Джервис, Джервис, — раздался сзади голос профессора Бессера. Он вытащил шнур шлифовального станка. — Если ты убьёшь её, мы, возможно, никогда не найдём Уэйда.

— Она солгала мне! — сплюнул Джервис. — Она оскорбила мой экзистенциализм!

— Прости её, мой мальчик. Разве Сартр также не говорил, что нужно прощать своих универсальных двойников ради высшего экзистенциального идеала?

Безжизненные глаза Джервиса сузились от размышлений.

— Нет! — крикнул он. — Сартр никогда не говорил ничего даже близкого к этому!

— Отведи её в лабиринт, — приказал Бессер. — Мы поместим её в один из трюмов.

Закипев, Джервис отпустил её и хлопнул по затылку. Удар поразил её — она ​​чуть не потеряла сознание.

— Тебе пиздец, сука! — яростным шёпотом пообещал ей Джервис. — Я сделаю с тобой такую работу, от которой Чарльза Мэнсона вырвало бы. Просто подожди.

Он начал тащить её за воротник, но не к двери магазина, поняла она с головокружением.

Он тащил её к стене…

Потом в стену…

Затем… через это.