Клан

Глава 40

В бимагнитном поле с эффектом электростатики Властитель закрыл глаза. Он закрыл глаза, как усталый старик. Кровь его гипервотического сердца и линейных сетчатых вен текла медленно и прохладно. Так много энергии наводнило резервы, что не оставалось ничего, кроме незаметных систем переключения. Однако на этом этапе Властителю больше ничего не было нужно. Он мог спать и видеть сны, пока лабиринт готовился к перезарядке и уходу.

Приятно было спать — долгожданное затишье в бесконечной ярости высокоскоростных компьютерных транзакций. Теперь всё живое в лабиринте спало, за исключением нескольких сестёр в аварийном датчике. Другими словами, Властитель был совершенно один. В этом странном магнетическом одиночестве он чувствовал покой.

Джервис был так далеко, его приёмные сигналы больше нельзя было прочитать — не осталось ни силы, ни крови. Властитель предположил, что Джервису не удалось сохранить экземпляр Земли. Это было прискорбно, но это не имело большого значения. Властитель устал от этого легкомысленного мира. Он надеялся вернуться в какой-то будущий эон и уничтожить его.

Тот, кого звали Бессер, пытался сбежать, когда сенсоры отключились. Это тоже не имело значения. Если домашние животные Властителя на поляне его не поймают, бомба наверняка его убьёт.

«ВЕЩИ МОГУТ БЫТЬ И ХУЖЕ», — подумал Властитель.

Тогда он улыбнулся — во всяком случае, в каком-то смысле.

Потом снова заснул.

— Я сообщу вашей полиции, — пожаловалась девушка.

Она ехала на серебристом Saab, очевидно, студентка Эксхэма по дороге на летние занятия. Лидия остановила её машину на дороге. Девушке не понравилось, что её захватила полиция.

— Делай, что хочешь, — сказала Лидия.

— Это возмутительно, — ответила девушка.

На ней была футболке с надписью: «Если «за» — противоположность «против», то какова противоположность прогресса?»

Серебристый лиловый ирокез украшал её голову.

Они были в дороге уже полчаса; ещё полчаса, и они будут там. Сид и Нэнси застыли на стикере, наклеенном на приборную панель.

— Мне нужно ваше имя и номер значка, — сказала девушка.

Лидия сказала их ей.

— Тебе не нужен мой размер обуви?

— И можете поспорить, что моему отцу это не понравится. Он подаст на вас в суд.

— Замолчи и езжай, — сказала Лидия. — Иисус.

Девушка закипела. Её ирокез был похож на чистящую щётку.

Когда они наконец вернулись в кампус, девушка остановилась прямо за воротами.

— Вы хотели поехать в кампус, — сказала она, — а вот и кампус. Я отказываюсь подвезти вас ещё на дюйм. Вот где вы выберетесь.

— Неправильно, подруга с ирокезом. Вот где ты выберешься.

— Я… Эй!

Лидия вытолкнула её из машины. Она приземлилась на задницу.

— Ты не можешь украсть мою машину! — она причитала.

— Конечно, я могу, — Лидия села за руль и захлопнула дверь.

— Эй!

— Заткнись, — сказала Лидия. Боже, она ненавидела ноющих девушек! — И приведи в порядок свои волосы.

Она нажала на педаль газа и помчалась к Кампус-Драйв.

Профессор Бессер был тем ещё зрелищем. Бормоча, как младенец, он полз по служебному проходу. Пуля револьвера Лидии разорвалась у него в колене. Каждый раз, когда он опирался на ногу, он ревел. Но он должен был выбраться. Любая смерть была предпочтительнее умирания в лабиринте. Его либо пустят в мясорубку, либо отправят в общественные трюмы, где его прямая кишка станет самым желанным развлечением для экземпляров.

«О, мамочка!» — подумал он.

Даже малейшая нагрузка на его больную ногу вызывала у него боль в позвоночнике. Разбитый сустав хрустнул, как битое стекло. Ему следовало носить подгузники, так как он уже плакал и намочил штаны. Ой! А вот появилась и другая проблема, более дурнопахнущая, чтобы усугубить его позор. По правде говоря, это всё, чем был сейчас Бессер: триста фунтов писающего и какающего ребёнка. У страха был способ выявить лучшее в мужчине.

— Мамочка! — радовался он.

Он чувствовал запах своего дерьма. Но то, что он видел, было слишком хорошо, чтобы быть правдой!

Знак, хотя сейчас очень слабый, светился своим обещанием: ТОЧКА ДОСТУПА#1.

Бессер, рыдая, пополз вперёд. Он глубоко вздохнул, поднял ключ и воткнул его в экстромитер.

Выйдя из лабиринта, он оказался не в безопасности своего кабинета или студенческого магазина, а на поляне. Его глаза выпучились.