Клан

Глава 36

Сёстры вытолкнули Уэйда из обители Властителя. Бессера, казалось, позабавило колоссальное разочарование Уэйда.

— В некотором смысле, Уэйд, Властитель — это Бог. Он всемогущий, вездесущий и предусмотрительный в достижении высшей цели.

— Боже, моя задница, — пожаловался Уэйд. — Если этот ублюдок бог, моё любимое пиво — Bud. Бог не чёрная коробка.

Бессер на мгновение остановился. Его голос повис в воздухе, как заклинание.

— Мой бог здесь, Уэйд. А где твой?

«Хороший вопрос», — заключил Уэйд.

Он не мог обдумать ответ. За доли секунды Уэйд вспомнил обо всей своей жизни и о том, как он упустил все шансы стать порядочным человеком. Бог, кем бы Он ни был, оставил его. Даже Уэйд мог признать, что это было уместно.

— Вот мы и пришли, — сказал Бессер. — Твоя последняя остановка как человеческого существа.

Уэйд почти причитал. Знак гласил: ИМПЛАНТАЦИОННАЯ ХИРУРГИЯ.

Сёстры затащили его в небольшой трюм и повалили на левслат, рядом с которым висел поднос с инструментами: клещи, ретракторы и старый добрый скальпель как на планете Земля.

— Прежде чем ты сможешь присоединиться к семье Властителя, ты должен сначала претерпеть несколько изменений, — Бессер взял крошечную чёрную иголку, из которой выходили провода. — Это ганглиозно-статический рефлекс-импульсный модифицирующий разряд. Он интегрирует тебя с сенсорными системами лабиринта и очень быстро научит тебя послушанию. Любая мысль, противоречащая Властителю, вызовет мгновенное высвобождение статического электрического тока в твою центральную нервную систему и, конечно же, в твои половые органы.

— Как мило, — заметил Уэйд.

— Дополнительная акклиматизация украсит твою иммунную систему, так что, исключая любые физические травмы, ты будешь невосприимчив ко всем болезням и не постареешь.

Уэйд указал на чёрную иглу.

— Что именно ты собираешься с этим делать?

— Более подробно? Мы собираемся имплантировать это тебе в мозг.

Уэйд боролся с двумя сёстрами, которые хихикали от его ужаса.

— Моя медицинская страховка не покрывает подобные процедуры. Лучше найди себе другого парня.

Одна сестра подошла к подносу с инструментами. Другая прижала Уэйда к столу. Он дёрнулся и изо всех сил ударил её по глазу, она взвыла. Казалось, он ударил её каким-то стальным шариком.

— Будь храбрым, Уэйд, — утешил Бессер.

— Сёстры точно знают, что делать. Они обученные нейрохирурги.

— О, от этого я чувствую себя намного лучше! — крикнул Уэйд.

Первая сестра обхватила его шею рукой, как железной скобой. Вторая сестра взяла скальпель.

— Боль будет мучительной, — добавил Бессер, ухмыляясь. — Но не волнуйся. Через пару месяцев это пройдёт.

Уэйд больше не слушал. Он кричал.

Ничего не произошло, когда Лидия включила датчик ультрафиолета. Либо разрядился аккумулятор, либо перегорела лампочка. Если аккумулятор умер, то и она тоже. Если это была лампочка, она могла бы заменить её запасной, хранящейся в ёмкости, если бы у неё было время…

…Чего, конечно же, не было. Экземпляр сразу же охватил её, загоняя в угол, в то время как сфокусированная сестра стояла в качестве зрителя. Одна влажная мягкая рука ласкала грудь Лидии; другая рука сжала её ягодицы. Лидия знала, что её револьвер не сработает против сестёр, но как насчёт экземпляра?

Однако её рука с оружием была прижата к спине.

Её одежда пропиталась потом зверя; его дыхание было резким, зловонным, как газ от кучи трупов. Его левая рука распахнула её штаны и стащила их наполовину. Сестра тихонько хихикнула, когда горячая мясная рука накрыла вагину Лидии.

Затем её бросили на колени.

«О, нет», — у неё было время подумать.

Очевидно, все мужчины хотели одного и того же — даже мужчины с других планет. Рука экземпляра поднесла огромную головку к её губам. Не могло быть неправильного толкования: у Лидии было два выбора: она могла сосать или она могла умереть.

— Давай! — настаивала сестра, черлидерша из космоса. — Воткни ей в глотку!

Всё лицо Лидии было зажато. Змееподобная крайняя плоть натянута; головка коснулась её скованных губ…

— Лидия! Открой широко!

«Ты не собираешься брать в рот у инопланетянина, — сказала она себе. — Ни за что, чёрт возьми, забудь об этом».

Но разве это не единственный шанс?

Лидия Прентисс тогда взяла себя в руки, как ни одна женщина в истории. Сама вонь от промежности ошеломила её. Между сочленёнными назад ногами экземпляра висела рассечённая мошонка, в которой находились два яичка размером с кокосовый орех. Левой рукой Лидия взяла пенис твари. Она нежно погладила его. Затем она открыла рот и стала наклоняться вперёд…

Правой рукой она вытащила свой Colt Trooper и выпустила одну пулю в мошонку экземпляра.

Плотный горячий взрыв сотряс уши. Одно из яичек взорвалось. Вой агонии, вырвавшийся из горла экземпляра, походил на разрушение глубокого каньона. Он отшатнулся и упал, сцепив руки подушечками с затёртым в оболочке месивом, которое когда-то было половиной его мужского состояния. Бледно-жёлтая кровь хлынула, как краска.

Во время его мучений Лидия сменила УФ-лампу в портативном корректировщике. Сестра осталась там, где стояла, её яркое белое лицо немного потеряло извращённый блеск.

— Тебе не следовало этого делать, — сказала она.

— Твоя мама носит боксеры, — тянула время Лидия.

Как она заранее знала, реакции на это не последует. Сестра оскалила зубы.

— Я тебя сейчас съем, — пообещала она.

— Съешь лучше это! — тогда Лидия повернула к ней корректировщик, сестра застыла и вскрикнула.

Это был раздражающий звук, как звон короны, которую уронил пьяный. Было слышно шипение, как при жарке мяса — лицо сестры почернело, затем её руки, грудь и живот. Невидимый свет корректировщика буквально жарил тело сестры, оставляя дыры, обнажая кости. Сферические глаза разорвались; она шаталась по кругу, а Лидия следовала за ней, направляя свет на её спину и ягодицы. Затем сестра упала на пол, её вырвало какими-то молочными органами, и она умерла.

Куча дыма зашипела. Это был её конец, но экземпляр всё ещё оставался. Он лежал, съёживаясь, когда-то гордо возбуждённый пенис теперь сморщился. Руки без пальцев тщетно сжимали потерю между его извилистыми ногами.

— Эй, засранец, — сказала Лидия.

Лицо, словно кусок сырого мяса, подняло глаза. Кроваво-красные глаза смотрели на неё, эту высокомерную женщину-победительницу.

Она произвела четыре выстрела из своего оружия в его извращённую голову. Череп треснул, мозги и бледно-жёлтая кровь разлетелись веером по чёрной обугленной стене.

Лидия перезарядилась и перевела дыхание. Нет смысла тратить время зря.

«Просто подумать», — решила она.

Она вставила ключ в экстромитер и подумала о Уэйде.

Скальпель сверкнул, опускаясь. Всё, что мог видеть Уэйд, — это заинтересованные лица двух сестёр и точечные ухмылки. Он почувствовал, как кончик скальпеля коснулся его виска…

Потом глаза первой сестры… взорвались.

Вдруг его отпустили. Крики кружились над его головой, как безумные знамёна. Бессер рванулся вперёд, крича: «Неееет!» На его крик последовал очень громкий хлопок!

Уэйд сел. В задней части трюма он увидел, как две сестры… жарятся. Их миниатюрные тела почернели. Их лица пузырились. Вскоре их крики затихли, и из их хрустящих ртов выплеснулась белая жижа. Они застыли в углу почерневшей дымящейся массой.

— Ты собираешься сидеть там весь день? — спросила Лидия.

— Лидия! — крикнул Уэйд и спрыгнул со стола.

Она ухмыльнулась, когда он легкомысленно поцеловал её лицо.

— Прибереги это на потом. Мы должны убираться отсюда.

Бессер, свернувшись клубком на полу, выдохнул. Боль раздувала его лицо, как воздушный шар. Лидия прострелила ему коленную чашечку.

— Что насчёт него? — спросил Уэйд.

— Покончим с ним, — ответила Лидия.

Она взвела курок и направила его на голову Бессера.

— Да! — умолял Бессер. — Пожалуйста!

Лидия выглядела сбитой с толку.

— Ты хочешь, чтобы я тебя убила?

— Ради бога, да! Не бросайте меня Властителю.

Уэйд вспомнил о провале — без сомнения, наследстве Бессера.

— Оставь этого толстого ублюдка, — сказал он.

— Не-е-ет! — Бессер причитал. — Пожалуйста! Не-е-ет!

Лидия вернула револьвер в кобуру. Она и Уэйд уже покинули трюм, а мольбы Бессера всё продолжались.

Она повела его к следующему экстромитеру, объяснив, как она убила сестёр с помощью ультрафиолетового корректировщика. Их убил не солнечный свет, а ультрафиолетовые лучи солнечного спектра. Уэйд был впечатлён её изобретательностью, а также её верой. Она пришла в это ужасное для него место.

Затем внезапно она остановилась.

— Уэйд, прежде чем мы продолжим, я должна тебе кое-что сказать.

— Что, детка?

— Я люблю тебя.

— Эм-м-м… — хмыкнул Уэйд. — Да.

Лидия выглядела так, как всегда выглядит девушка, когда злится.

— И? — сказала она, положив руки на бёдра.

— Что и?

— Разве ты не собираешься сказать, что тоже любишь меня?

«Господи», — подумал Уэйд.

Конечно, он любил её, но не мог ей этого сказать. Это было не в его стиле, не так скоро. Когда парень так говорит, он теряет преимущество. Вместо этого он сказал:

— Я тоже.

Теперь она действительно выглядела рассерженной.

— Я знала это. Зря я вернулась.

— Эй!

— Меня чуть не трахнул из-за тебя монстр. Меньшее, что ты мог бы…

— Кажется, я сегодня немного тебя уже спас.

— Мы не об этом говорим…

— И это не время и не место для романтических ссор, — добавил он. — Мы на грёбаном космическом корабле.

— Просто заткнись и пошли, — сказала она с отвращением.

Уэйд извлёк из своего курса социологии несколько отличных терминов:

— Мы сможем выделить и определить пространственные параметры наших отношений позже.

— Выдели и определи это, — сказала она и показала ему средний палец. — Кроме того, может и не быть «позже».

— О чём ты говоришь? Мы почти дома.

Лидия засмеялась.

— Разве ты не знаешь, как работают экстромитеры?

— Ага, воткни ключ в дыру, и мы уходим отсюда.

— Не совсем. Они запрограммированы мыслью, уровень за уровнем. Но мы можем уйти только через главную точку доступа.

— Вот как? Пойдём туда и свалим.

— Уэйд, в каждом проходе и трюме, в каждом экстромитере, во всём в этом месте есть датчики. Глаза и уши. Властитель знает, где мы находимся и что пытаемся сделать.

Энтузиазм Уэйда резко упал.

— И ты можешь держать пари на свой Corvette, — продолжила она, — прямо сейчас Властитель приказывает каждой сестре в этом месте пройти к главной точке доступа, чтобы не дать нам уйти.

— Бессер сказал, что большинство сестёр уничтожены.

— Большинство или все?

Уэйд сглотнул.

— Большинство, — повторил он.

Это становилось слишком сложным, как тригонометрические и литературные курсы, на которых он получил бессчётное количество двоек. Он не хотел путаться в фактах — он просто хотел уйти.

— Так сёстры ждут нас на выходе?

— Да, — пояснила Лидия.

— Используй корректировщик.

— У корректировщика есть батарея, и она уже разряжается.

«Просто чудесно», — подумал он, когда она вставила ключ в следующую точку и вытащила его.

Уэйд не хотел, чтобы молекулярная масса его тела была вывернута наизнанку в качестве средства передвижения. Ему больше нравились лифты, лестницы — что угодно. Они спустились на несколько уровней, пока не добрались до того, что, как предположил Уэйд, было дном лабиринта. В конце лабиринта, словно мираж, светился знак: ТОЧКА ДОСТУПА#1.

Но главное — было пусто. Сёстры не стояли в засаде.

— Это не может быть правдой, — пробормотала Лидия.

— Воткни ключ в дыру! — крикнул Уэйд.

Она сделала это, почти с фатальным исходом. Она не могла поверить, что это будет так просто. Тем не менее, этот последний проход оставил их ошеломлённых перед стеной студенческого магазина.

— Ты сделала это! — праздновал Уэйд.

Они побежали к двери, на стоянку, к ожидавшему Corvette. Заревели двойные турбины. Мягкость автомобиля обняла их, и через мгновение они уже мчали по улице, за поворот, прочь, прочь…

В голове Уэйда, пока он вёл машину, возникали бесчисленные абстракции. Он думал о птицах, лениво летающих по небу. Он думал о соборных потолках, длинных открытых пастбищах, бескрайних морях. Никогда больше он не будет принимать тихую ночь или красоту мира как должное. Действительно, в воздухе пахло свободой…

…И, возможно, даже отпущением грехов.