Клан

Глава 28

«Убийство, — подумал он. — Кровь».

Уэйд не мог перестать думать об этом, не мог перестать видеть это в своей голове. Было столько крови.

В мёртвой, пустой ночи он больше плыл, чем шёл. Студенческий городок за его спиной лежал в тишине, странно тихой и очень чёрной. Бесчувственный, он шёл по тропам, которые когда-то были знакомы, но теперь забыты, мимо зданий и залов, тёмных и пустых, как надгробия.

Небо казалось бездонным, сланцевой пустотой. Призрачные рифы облаков неслись мимо тёмной луны. Вдалеке звенел колокол часовни, сигнализируя о четырёх часах утра. Монотонные глухие раскаты немного подбадривали его. Затем он увидел светящуюся вывеску: «Полиция кампуса».

Уэйд вошёл незамеченным. Оставить жаркую ночь и её убийство позади было всё равно что попасть в рай…

Поркер ел сырные хот-доги, разогретые в микроволновке, за столом регистрации. Он вытаскивал только сосиски, без булочек. Сержант Пирс сидел за своим столом, сосредоточившись на журнале «Крошки с большими дыньками».

— Декан мёртв, — объявил Уэйд.

Огромное лицо Поркера всплыло. «Крошки с большими дыньками» опустились к столу, обнажая типичную деревенскую ухмылку Пирса.

— Вы меня слышали? — сказал Уэйд. — Декан мёртв. Убит.

— Вероятно, спустил свою шикарную машину в канаву, — предположил Поркер, — и хочет, чтобы мы отбуксировали её для него.

— Просто ещё один папочкин сынок, богатая задница, — добавил Пирс.

Уэйд не мог поверить такому ответу на его заявление.

— Ребята, вы глухие? Я только что сказал вам, что декан мёртв!

— Ты имеешь в виду декана Сальтенстолла? — поинтересовался Поркер.

Уэйд резко ответил:

— Нет, декана Большого члена! Есть ли в этом кампусе ещё какой-нибудь декан, жирный тупица? Его убили.

Пирс и Поркер встали одновременно. Они посмотрели друг на друга. Затем они посмотрели на Уэйда.

— Вот так просто, да? — спросил Пирс. — Декана убили?

— Да! Вы понимаете английский? Слава Богу!

— И как же его убили, мальчик?

— Ну, вообще-то я не знаю, — признал Уэйд. — Но…

— Ты слышишь это, Поркер? Он действительно не знает.

— Какая разница, тупица? Я видел его в гардеробной! И я увидел… я увидел… кровь.

Пирс и Поркер усмехнулись.

— Сент-Джон, — сказал Пирс. — Это просто ещё один из твоих розыгрышей?

— Ты, должно быть, думаешь, что мы настолько тупые? — добавил Поркер.

«Тупые? — подумал Уэйд. — Это мягко сказано».

— Мы всю ночь гонялись за собственными хвостами. У нас пропал один охранник и двое вторглись в общежитие. У нас нет времени на твои розыгрыши.

— Смотрите, — сказал Уэйд. — Всё, что вы только что сказали — пропавшие без вести, взломы — всё это часть этого. Сегодня произошло много сумасшедшего дерьма, и всё начинается в гардеробной декана.

Жуя сосиску с сыром, Поркер спросил:

— Что декан делал в гардеробной в четыре часа утра?

— Он был убит, — ответил Уэйд. — Не верите? Идите и проверьте.

Пирс задумчиво скривился. Он взял номер декана из справочника Уайта. Он сделал паузу. Затем он набрал номер.

— Вы зря теряете время, — заявил Уэйд. — Он не ответит.

Пирс слушал и ждал, постукивая ногой. Он подождал ещё немного и повесил трубку.

— Он не ответил.

— Конечно, он не ответил, ты, чёртов придурок! Как мертвец может ответить на грёбаный телефон?

Потом Поркер сказал:

— Не помешает взглянуть, сержант.

— Чёрт возьми, — согласился Пирс. — Хорошо, панк. Веди нас.

Уэйд почувствовал приступ паники.

— Нет, ребята. Вы, ребята, идите, я подожду здесь. Но прежде чем вы уйдёте, вы должны меня запереть, — он указал на тюремную камеру станции. — Там.

— Зачем?

— Для моей защиты.

— Защиты от чего?

Уэйд сглотнул.

— От них.

Пирс прищурился.

— Кто они?

— Послушайте, сержант, просто послушайте меня, ладно? Закройте меня и идите проверьте.

— Мы не можем просто запереть тебя, — сообщил ему Поркер. — Нет никаких оснований полагать, что тебе грозит опасность.

— Но я же говорю вам, что есть!

— Мы не можем посадить тебя в тюрьму, если ты не совершишь преступление, — сказал Пирс. — И, к сожалению, быть мудаком — это не преступление.

Уэйд приходил в отчаяние.

— Другими словами, вы не посадите меня в камеру, если я не совершу преступление?

— Правильно, мальчик.

«Преступление, — подумал Уэйд. — Хорошо».

Обладая впечатляющими рефлексами, он изо всех сил ударил Поркера прямо в живот. Поркер наклонился и завыл, как кастрированный морж.

— Вот, — сказал Уэйд. — Достаточно ли этого преступления?

Пирс, рыча, воткнул рукоять дубинки весом девятнадцать унций в солнечное сплетение Уэйда. Уэйд сложился, с вытаращенными глазами. Затем его бросили в камеру. На всякий случай Пирс ударил Уэйда ещё один раз — между ног — и запер дверь камеры.

— Спасибо, сержант. И мои будущие дети тоже благодарят вас.

Глаза Пирса сверкнули сквозь решётку.

— Это конец для тебя, Сент-Джон. Мы собираемся проверить эту твою безумную историю, а потом вернёмся сюда надрать тебе задницу так сильно, что ты будешь гадить кремом для обуви целую неделю. Нападение на полицейского заставит тебя навсегда покинуть этот кампус.

— Я услышал вас, сержант. Просто сходите к декану. Проверьте его.

Пирс позвонил Уайту и договорился встретиться с ними в особняке декана. Затем он ушёл, за ним последовал Поркер, который хромал, держа своё слоновье брюхо.

Несмотря на боль, Уэйд улыбнулся.

«Давайте, супер-копы. Проверьте это».

Через полчаса в дверях станции зазвенели ключи. Вошли Пирс, Поркер и шеф Уайт с осунувшимися лицами.

Уэйд вскочил.

— Ну, как?

— Декан мёртв, — повторил Пирс.

— Я же вам говорил!

Пот заливал бледное лицо Поркера.

— В гардеробной, — пробормотал он. — Декан…

Потом он поплёлся к туалету, чтобы вырвать.

— Бедный ублюдок никогда не выносил вида крови, — сказал Пирс.

Воспоминания снова вспыхнули.

«Кровь, — подумал Уэйд. — Столько крови».

Потрясённые глаза шефа Уайта были похожи на большие плоские монеты.

— Она была оторвана, — сказал он.

— Что? — спросил Уэйд.

— Голова декана. Она была оторвана, — Уайт взял себя в руки, вздрогнув. — Не отрезана, не отрублена и не отпилена. Я имею в виду, что кто-то схватил этого человека за голову и тянул её, пока она не оторвалась.

— Они серьёзная банда, шеф.

Но это была только верхушка айсберга; было ещё много чего рассказать, но Уэйд не осмелился. Эти семена должны быть посеяны в определённое время.

Пирс косыми глазами смотрел прямо перед собой.

— Оторвали и его «змея».

— Его что?

— Его «змея». Знаешь, его штуку, его «дружка».

Уэйд нахмурился.

— Вы имеете в виду его член?

— Оторвали его начисто, как и его голову. Кто, чёрт возьми, захочет сбежать с мужским причиндалом и головой парня?

— Психопаты — вот кто. Это ещё мягко говоря, — сказал Уэйд. — Теперь, когда вы увидели всё сами, надо убираться отсюда.

— Подумай-ка ещё раз, — сказал шеф Уайт. Он сел и посмотрел на него. — Ты никуда не денешься, пока мы не получим несколько ответов.

Паника поднялась в кишечнике Уэйда, как газы.

— Мы должны покинуть этот кампус прямо сейчас, шеф! Они идут за мной! Они придут сюда и оторвут у всех ваших ребят их «змеев»!

Пирс взял жевательный табак из пачки Red Man.

— Он знает гораздо больше, чем говорит, шеф. Это чертовски точно.

«У меня же есть отец», — подумал Уэйд.

Теперь камера не была уже такой безопасной для него. Поркера всё ещё рвало в санузле, выворачивая наизнанку. Пирс нервно сплюнул коричневый сок в бумажный стаканчик. Шеф Уайт просто смотрел, скрестив руки.

— Что ты делал у декана в такой час, мальчик?

— Я…

«Дерьмо!» — подумал Уэйд.

— Я видел, как убийца уезжал с места преступления.

— О, ты видел убийцу? Не мог бы ты нас просветить?

Уэйд сглотнул, думая о крови.

— Это был Джервис Филлипс.

Уайт и Пирс тихо рассмеялись.

— Джервис Филлипс — не кто иной, как пьяница. Ты надеешься, чтобы мы поверили, что он оторвал голову декану и выкрасил грёбаную гардеробную его кровью? Джервис Филлипс?

— Меня не волнует, во что вы верите. Я видел, как он выезжал из этого района, — неубедительно объяснил Уэйд.

Уайт потирал руки. Он терял контроль над своим городом и был в отчаянии. Ему нужен был кандидат на роль козла отпущения, и Уэйд мог бы отлично подойти на это место.

— Я не могу рассказать вам всё, шеф, — признался Уэйд. — Если бы я вам всё рассказал, вы бы подумали, что я сошёл с ума.

— Мы уже думаем, что ты сумасшедший, — сказал Пирс.

— Сумасшедший убийца, — добавил Уайт.

Но если они увидят поляну, видоизменённый лес и женщин… Уэйд не мог придумать другого способа убедить их.

— Отвезите меня на поляну, — сказал он, — а остальное я вам покажу.

— Какую поляну? — спросил Поркер, наконец выходя из кабинки. — Какого чёрта ты несёшь?

— Поверьте мне. Я отведу вас туда прямо сейчас.

Уайт всё ещё смотрел на него.

— Выведи его.

«Ну вот мы куда-то и идём», — подумал Уэйд.

Но только до тех пор, пока Пирс не выпустил его из камеры и не приковал наручниками к стулу Уайта.

— Это то, что мы называем допросом, — сказал шеф Уайт.

— У меня есть для него более подходящее название, — сказал им Уэйд. — Лишение конституционных прав.

Из шкафчика Уайт достал восемнадцатидюймовую электрическую дубинку-шокер Nova. Она могла произвести несколько разовых импульсов напряжением пятьдесят тысяч вольт за одну секунду, которые нарушали мышечные импульсы жертвы и вызывали временный паралич. Это также вызывало сильную временную боль. Дубинки-шокеры теперь были запрещены, но Уэйд понимал, что этот судебный факт мало что даёт. Его собирались пытать.

— А не слишком сложно было бы попросить адвоката?

Уайт, Пирс и Поркер громко рассмеялись.

Дубинка загудела, когда Уайт включил её.

— Сейчас эта штука ударит тебя током прямо через одежду. Пара ударов, и ты подумаешь, что ступил на третью рельсу метро. Ты собираешься говорить, или я начну работать с тобой?

— Это Америка! — крикнул Уэйд. — Нельзя пытать людей!

Уайт, Пирс и Поркер снова громко рассмеялись.

— Я не хочу нихрена слышать о Джервисе Филлипсе, и я не хочу слышать ни о каких полянах. Скажи мне правду, Сент-Джон. Почему ты убил декана Сальтенстолла?

— Я не убивал грёбаного декана! — проревел Уэйд. — Это был Джервис Филлипс и те женщины в чёрном!

Уайт воткнул дубинку в мягкую промежность Уэйда. Головка заряда прилегала красиво и плотно. Палец Уайта дрогнул над кнопкой, затем начал опускаться.

— Извините, — раздался слабый голос позади них.

Уайт, Пирс и Поркер резко вскочили и повернулись. Уайт спрятал дубинку за спиной.

В дверном проёме бледно стояла застенчивая длинноволосая девушка в ночной рубашке.

— Меня зовут Нина МакКаллах, — сказала она голосом, слишком тихим, чтобы быть услышанным.

— Ну и что? — отрезал Уайт.

— Я только что видела, как убили мою соседку и её друзей.

Наступила тишина. Трое полицейских уставились на неё. Уэйд вздохнул.

— Убиты? — проговорил Уайт.

— Да, — прошептала Нина МакКаллах. — И я узнала убийцу.

— Кто это был?

— Это был Джервис Филлипс, и он был с женщиной в чёрном.