Клан

Глава 26

Нина МакКаллах молилась о прощении своих грехов. Она могла слышать остальных в комнате Элизабет, но её молитвы заглушали их голоса. Нина верила, что Иисус умер за неё на кресте, искупив любой грех, который она могла когда-либо совершить. Чтобы отплатить Иисусу, она следовала Заповедям, благодарила и хвалила и полностью приняла Его как своего спасителя.

— Аминь, — прошептала она.

Теперь она лежала в постели, беспокойная. Она могла слышать их в следующей спальне: Элизабет, а ещё Кару и Стейси, двух девочек из дальнего конца коридора.

Нина знала, что они делали.

— Что за вещь! — Элизабет было слышно сквозь стену.

— Дерьмо класса А, Лиз, — заметила Кара.

— Сделай мне ещё одну дорожку, — попросила Стейси.

Нина, конечно, к ним не присоединилась. Они всегда предлагали, утверждая: «Ты становишься зависимым, только если будешь делать это каждый день»; «Безвредно в умеренных количествах»; и «Нина, вся эта антинаркотическая чушь по телевидению — просто пропаганда. Давай, попробуй».

Но ответ Нины всегда был один и тот же: «Нет. Это грех».

Тело было храмом Господа; так сказано в Библии. Если вы вкладываете в своё тело что-то плохое, вы разрушаете этот храм. Однажды она прочитала брошюру, в которой говорилось, что если вы употребляете наркотики, алкоголь, табак или даже едите нездоровую пищу, это всё равно, что бросать мусор в церкви. Нина горячо верила в это. Она также считала, что даже умеренные потребители наркотиков активно участвуют в очернении общества. Деньги, которые Лиз и её друзья так безвредно потратили на небольшое количество кокаина, достались тем же людям, которые поставляли крэк детям начальной школы. Каждый пенни помогал подпитывать гигантскую машину с наркотиками, которая разрушала жизни людей. Это помогало ослабить слабых, а беспомощных — и вовсе потерять. Наркотики были солдатами армии Сатаны.

Нина встала и прокралась в ванную. Она надеялась, что они её не слышат. Они могли смеяться и издеваться над ней за её убеждения. Нина, конечно, их прощала, но это не относилось к делу.

Испражняясь, она услышала их шум. Теперь они говорили о сексе и о том, насколько лучше его делают наркотики.

— Его член был твёрдым всю ночь! — воскликнула Стейси. — Чёрт, я кончила десять раз!

«О, Вавилон», — подумала Нина, восседая на унитазе.

Но она не должна их судить; только Бог мог судить. Однако она не могла избежать этой мысли, когда её задумчивость усилилась:

«Возмездие за грех — смерть».

Джервис был рассерженным, когда Бессер вручил ему коробку.

— Отнеси это, а затем забери сестру у научного центра.

— Да, сэр, — напряжённо ответил Джервис. — Всё, что скажете.

Бессер стоял у поста охранника.

— И есть ещё одна вещь, которую Властитель хотел бы, чтобы ты сделал.

— Какую?

— Убей декана Сальтенстолла.

Брови Джервиса нахмурились. Декан был безобидным.

— Почему? — спросил он.

— Он руководит колледжем. Он авторитетная фигура, — пояснил Бессер, — а авторитетные фигуры оскорбляют превосходство Властителя; они порочат его благодать. Для Властителя декан вроде идола в человеческом мире. Так что убей его.

«Вроде идола в человеческом мире? Что за эго».

— В общем, убей декана.

Бессер, казалось, почувствовал огорчение Джервиса. Он посмотрел на Лидию за экран отталкивания.

— Ах, ты ещё злишься насчёт неё. Ты чувствуешь, что я ранил твоё экзистенциальное «я», отрицая её смерть.

— Что-то в этом роде, — сдержался Джервис.

— Сейчас она нужна нам в целости и сохранности, как приманка для Уэйда. Но потом, Джервис, я обещаю, что ты заберешь её.

— Спасибо, сэр.

— Хорошо. Иди сейчас же. Служи нашему господину.

Джервис переместился обратно в свою комнату. Они заперли Лидию Прентисс в одном из трюмов. Ему просто придётся отомстить позже, и это будет сладкая месть. Он запустит к ней несколько экземпляров и посмотрит, как ей это понравится. Некоторые из этих экземпляров были заперты в глубоких трюмах в течение многих лет, сходя с ума от похоти в псайлайте. У некоторых были зазубренные щупальца вместо членов или вещи, похожие на большие поршни шириной, как банки из-под кофе. Были даже такие, у которых было несколько пенисов…

Он прошёл по коридору в комнату Уэйда.

«Будь изобретателен, — подумал он. — Изобретательность — ключ к экзистенциальному осознанию».

Возвращение Уэйда в свою комнату было лишь вопросом времени. Джервис оставил коробку там, где её обязательно увидит Уэйд.

Через несколько минут он ехал по Рэндольф Картер-Стрит, минуя кольцо. Улыбающееся белое лицо сестры сияло в свете фар. Он подобрал её перед научным центром, как и было сказано.

— Привет, Джервис! — поздоровалась она.

Джервис кивнул, сглатывая. Сёстры вызывали у него нервозность — чудовищные детские ухмылки, вечно затемнённые глаза и неземное хихиканье. Как можно доверять тому, кто так хихикает?

— Готов?

— Ага. Куда?

Она дала ему записку Бессера, которая гласила: «Элизабет Уайтчапел, Кларенс-Холл, комната 688».

— Она последняя. Тогда всё, что нам понадобится, это земной экземпляр, и мы сможем уйти.

— Уйти куда, если ты не возражаешь, что я спрашиваю?

— В новые королевства, Джервис. Там будут новые свиньи.

— И я пойду с вами, верно? Бессмертный?

— Конечно! Мы все бессмертны во славе Властителя!

Джервис поехал дальше. Что-то было подозрительным во всём этом деле. Почему он не видел других производственных вассалов из прошлых их «королевств»? Был только он. Джервис знал дерьмо и знал, как оно пахнет. То, что он был мёртв, не означало, что он был глуп.

— Эрблинг только что родили двух прекрасных детёнышей-мутантов. И осеменение Инес Пэкер прошло как нельзя лучше.

— Рад это слышать, — пробормотал Джервис.

Если они могли создать своих собственных вассалов, зачем бы он им понадобился в вечном будущем?

«Я облажался?»

— Мы должны сначала остановиться у декана. Бессер сказал мне убить его.

— О, хорошо! — обрадовалась сестра. — Я очень голодна!

— Сзади много еды.

Сестра посмотрела на соседку по комнате Инес Пэкер и мёртвого охранника. Она поморщилась.

— Но я хочу СВЕЖУЮ свинью, Джервис. Я хочу СВЕЖУЮ мужскую штуку.

«Замечательно. Я снова застрял с людоедом».

За исключением размера, сёстры не имели отличительных черт. Они были клонами. Он задавался вопросом, сколько лет понадобилось, чтобы их вывести? Сколько скрещенных генов от скольких планет?

К особняку декана вела длинная дорога, обсаженная столетними дубами. Акры скошенной открытой земли придавали поместью вид богатой плантации Дикси. Джервис припарковался рядом с Rolls-Royce декана. Луна низко висела за облаками.

Они небрежно поднялись по ступеням крыльца с колоннами. Джервис увидел большой красивый топиарий. На них уставился старый медный дверной молоток — овал был лишён черт лица, за исключением двух широких пустых глаз. Джервис поднял руку, чтобы постучать, но остановился.

«Что я делаю? Убийцы не стучат».

Он ударил обеими ладонями по тяжёлой двери. Дверь выскочила из рамы и с грохотом упала на пол. Они были на полпути по винтовой лестнице, когда в холле зажёгся свет.

— Винни? Это ты?

Джервис усмехнулся.

— Не совсем.

Декан выскочил из спальни на два шага. На нём был тёмно-бордовый халат и розовая пижама. Сомнение в реальности прорезало морщинистое загорелое лицо.

— Что за… — пробормотал он. — Кто…

— Привет, декан! — объявила сестра. — Я съем твою мужскую штуку!

Джервис улыбнулся.

Декан с криком убежал обратно в спальню. Джервис быстро выбил дверь. Чистая белая комната полностью противоречила тому, что происходило. Кровать, мебель и светящиеся белые стены слились в образец нормальности, который Джервис и сестра нарушили, просто войдя.

— Хорошее у вас здесь место, — похвалил Джервис. — Элегантно.

Сестра начала мокрое щёлкающее хихиканье.

Хныча, декан попятился в гардеробную. Итальянские костюмы за тысячу долларов окружили его, как заговор обвинителей. Присяжные присутствовали.

— Пожалуйста, — вздрогнул и умолял декан Сальтенстолл. — Я ничего не сделал, чтобы это заслужить.

— Я знаю, — признал Джервис. — Вот почему мы это и делаем.

«Будь изобретателен», — напомнил он себе.

Он повернул голову декана одним изящным движением, резким поворотом и рывком. Губы декана издали музыкальный звук, как у казу.

— Вот это фонтан! — Джервис праздновал, когда обрубок хлынул густой красной кровью на стены, костюмы и потолок.

На мгновение декан, казалось, танцевал без головы. Это было великолепно.

Фигура рухнула.

— Всё твоё, — сказал Джервис.

Приглашение заставило сестру хихикать. Она тут же опустилась на колени между мёртвыми ногами и разорвала штаны пижамы.