Клан

Глава 39

Джервис толкнул дверь кабинета Бессера и загнал Уэйда в угол. Так близко к перезарядке точка экстромитера действительно светилась. Чёрная, но светящаяся.

Голова Уэйда замоталась из стороны в сторону.

— Джерв, мы дружим уже много лет!

— Годы — это доли секунды там, куда мы идём. Брось ныть и прими свою судьбу.

— Как будто ты принял свою?

— Ага, — сказал Джервис и зажёг ещё одну Carlton.

— Позволь мне рассказать тебе кое-что о твоей судьбе. Я знаю об этом гораздо больше, чем ты.

— Ты нихрена не знаешь, Уэйд, — Джервис схватил Уэйда за руку, а другой взял ключ на шее. Он подошёл к экстромитеру. — Попрощайся с этим миром, Уэйд.

Но когда Джервис вставил ключ, Уэйд сказал:

— Властитель бросит тебя.

Джервис остановился. Не вызвал ли комментарий подавляемых подозрений? Его рука дрогнула. Его мёртвые глаза моргнули.

— Властитель сделает меня бессмертным, — заявил он.

— Нет, не сделает. Он приготовит из тебя мясной фарш. Когда ему что-то больше не нужно, он избавляется от этого.

— Сёстры — просто игрушки, — оправдывался Джервис. — Они бездушные. Властитель может делать их в любое время, когда захочет.

— Это правда. Так зачем ты ему нужен?

Казалось, что снова загорелся ещё один мёртвый тлеющий уголёк.

— Ты относишься к этому засранцу Властителю как к богу, — продолжил Уэйд. — Он не бог!

— Что он тогда?

— Просто ещё один жадный до власти говнюк, ничем не отличающийся от здешних людей. Он похож на любого человека во власти — политика, корпоративного юриста, промышленного магната…

— Что ты имеешь в виду? — поинтересовался Джервис.

— Он грёбаный лжец!

Джервис уставился и моргнул. Уэйд продолжил:

— Он пользователь, Джервис. Это может увидеть любой идиот. Он обещал тебе бессмертие в обмен на службу только потому, что он нуждался в тебе для выполнения его дерьмовой работы. Когда вся эта дерьмовая работа закончится, ты ему больше не понадобишься. Что ты можешь сделать в лабиринте такого, что сёстры не умеют делать лучше?

— Я могу думать, — ответил Джервис.

Уэйд рассмеялся.

— Мышление — последнее, чего хочет этот ублюдок. Как любой монарх сохраняет власть? Подавляя индивидуальность — подавляя мышление.

Был ли Джервис глупым, или предложения Уэйда попали в точку?

— В системе Властителя нет места для отдельных лиц, — продолжал говорить Уэйд. — Что касается генерального плана, то ты всего лишь винтик в большой машине. Властитель солгал всем вам, чтобы получить то, что он хотел. Бессер сказал мне, что они бросят тебя после перезарядки. Он сказал, что ты расходный материал.

Джервис всё больше погрузился в размышления. Уэйд понял, что здесь действуют две силы: Властитель против Уэйда — не совсем равные. Если Уэйд собирался сделать ход, сейчас было самое время.

— Подумай об этом. Ты действительно нужен Властителю?

По редеющим волосам Джервиса легко обнажилась ручка его трансцепторного стержня. Уэйд догадался, что это был своего рода терминал, восходящий канал связи с боссом. Как бы то ни было, это должно быть очень важно, учитывая, что Джервис был мёртв, но всё ещё ходил и разговаривал. У Уэйда не было выбора, кроме как попробовать. Он качнулся вперёд.

— Что ты… — крикнул Джервис, и Уэйд схватил чёрную ручку и потянул вверх изо всех сил.

Трансцептрод не вышел, но соскользнул на дюйм вверх. Джервис вздрогнул, как человек, который только что воткнул отвёртку в блок предохранителей.

— Не-е-е-т! — его голос прогремел, разбивая окна офиса и сотрясая комнату.

Он отпустил запястье Уэйда, прижимая обе руки к стержню, чувствуя его неумело, как будто исследуя внезапную глубокую рану.

Пока Джервис содрогался, Уэйд убежал.

Боже, это было больно, о Боже, о Боже. Боль вспыхнула, как раскалённый добела свет. Он подумал о том, как с него заживо содрали кожу и бросили в соль, о побегах бамбука, вонзённых под ногти, о пламени паяльной лампы для яичек, о клизме со щёлоком. Это та боль, которая его мучила. Действительно, весь его мозг чувствовал себя как мягкую пульпу коренного зуба, в которую вторглась дрель дантиста.

Он трясся на месте, лицо поднялось вверх. Шаги разносились прочь. Уэйд. Проклятый Уэйд сделал это. Он чуть не выдернул трансцептрод из головы.

Джервис бродил по озеру боли. Он не видел ничего, кроме белого тумана. Его ноги были похожи на цементные колонны. Он ощупывал стол Бессера, пока его руки не упали на каменное пресс-папье с изображением И. С. Баха. Он схватил его, поднял и…

КЛАЦ!

…Полностью вбил трансцептрод себе в голову.

Раскалённая добела боль улетучилась, его зрение вернулось обратно. Он чувствовал, как восстанавливаются его нервы. Джервис снова был здоров. Он знал, что случится, если стержень будет полностью удалён.

Прерывание длилось всего несколько мгновений, но в эти моменты Уэйд сбежал.

Джервис бежал так сильно, что его ноги ломали кафельный пол. Когда он затопал по лестнице, лестница за ним рухнула. Вниз по коридору манила входная дверь. Он побежал туда.

Он предположил, что Уэйд сбежал к Corvette. Но ведь всегда была старая поговорка о предположении. Что-то было не так. На полпути к двери Джервис остановился.

Он понюхал воздух.

Страх.

И снова он почувствовал его запах, его продажный аромат.

Он повернулся и направился обратно в кабинет.

Почему Уэйд вернулся туда? Джервис заметил вырубленную дверь шкафа, но не обратил на неё внимания. Уэйд должен быть безмозглым, чтобы вернуться туда. Однако он не заметил, что топора больше не было на полу.

— Произноси свои молитвы, — посоветовал Джервис.

Уэйд выпрыгнул из шкафа. Джервис повернулся. Сверкнула серебряная вспышка, свист…

БАЦ!

Внезапно Джервис лёг на спину. Сбитый с толку, он поднял глаза. Перед ним стоял Уэйд, держа в руке «железного дровосека».

А рядом с Уэйдом стояла… пара штанов.

«Подожди, — сообразил Джервис. — Это МОИ штаны».

Действительно, это были они. И они же были ногами Джервиса, которые наполняли их.

— Как тебе это нравится? — сплюнул Уэйд.

Потом это дошло до него. Талия Джервиса была разрезана пополам. Его нижняя часть тела стояла перед ним. Его верхняя часть тела лежала на полу.

Уэйд запрокинул голову и торжествующе рассмеялся.

Джервис нахмурился. Пришло время поговорить о мелких неудобствах.

— Ты всё ещё не понимаешь, не так ли?

— Я понимаю, что ты разделён на две части, — ответил Уэйд.

Джервис подпрыгнул на руках. Его ноги остались стоять.

— Всё, что ты сделал, — сказал он, — это разделил меня надвое.

Уэйд завопил. Ноги Джервиса начали преследовать его по кабинету.

— Ты, должно быть, издеваешься надо мной! — крикнул Уэйд.

Живой торс Джервиса зажёг ещё одну Carlton. Обошёл лабораторные столы — ходил, то есть на руках, по всему кабинету. Это было не так уж плохо; по крайней мере, это дало ему другую точку зрения. Теперь он знал, каково это быть карликом.

Уэйд бегал по столам безумными кругами. Раньше за ним гнались разъярённые подруги, их разгневанные отцы и полиция — но никогда… ноги. Оценить эту ситуацию было непросто. Он схватился за окно. Ноги Джервиса пнули его по заднице. Джервис засмеялся, ковыляя перед следом из внутренностей.

— Двое против одного. Я знаю, что это несправедливо, но такова жизнь.

— Ты мудак! — крикнул Уэйд, пиная ноги. — Я разрезал тебя пополам, а ты всё ещё возишься со мной!

— Отстой, не так ли?

Уэйду противостояли обе стороны. Ноги Джервиса пинали его спереди, в то время как верхняя часть тела Джервиса хваталась за него сзади, пытаясь стащить вниз. Топор лежал в ярдах от него.

Уэйд сделал то, что сделал бы любой мужчина, когда его терзали две половинки воскресшего трупа: он напал на более слабую половину. Он взялся за ноги, поднял их. Он пополз вперёд, когда туловище Джервиса держалось за пояс, одна рука скользила по его яйцам.

Уэйд схватил топор и развернулся. Внезапно Джервис оказался в собственных ногах. Это замешательство дало Уэйду время подняться.

Джервис попытался освободить себя. Наконец его ноги распутались и снова встали.

«Железный дровосек» полыхнул. Первый удар разрезал ноги пополам. Без основы единства ноги теперь бесполезно подпрыгивали независимо друг от друга.

Джервис, ходячий торс, в ужасе поднял глаза. Второй удар топора попал в правую руку Джервиса, третий — в левую.

— Теперь я сделал пятерых из тебя, — заметил Уэйд. — Что ты собираешься делать сейчас? Катиться за мной?

— Вот дерьмо, Уэйд. Ты всё испортил, — пожаловался Джервис, расчленённый.

— Давай приступим к делу, — Уэйд упал на одно колено. — Где бомба?

— Не могу тебе сказать, чувак. Это против правил. Через минуту после полуночи взрывается бомба, и с этим ничего не поделать.

— Всего через минуту? Но лабиринт уходит в полночь.

— В эту минуту, Уэйд, лабиринт будет за миллион миль, — Джервис повернул голову к настенным часам. Он улыбнулся. — Двадцать пять минут.

— Скажи мне, где она!

— Нет, дружище. Однако у этой дурочки такая же мощность, как у боеголовки Pershing II. Всё — кампус, город и все люди в нём — испарятся. Мы говорим о радиусе десяти миль выжженной земли.

Уэйд оцепенел от отчаяния.

— Властитель любит оставлять свой след, — продолжил Джервис. — Просто маленький сувенир, как обещание на ветру.

— Но тысячи людей умрут! — крикнул Уэйд.

— Да, но когда-нибудь Властитель вернётся для фазы восстановления населения. Когда это произойдёт, он убьёт ВСЕХ на Земле.

Теперь Уэйд стоял на обоих коленях, просящий.

— Джервис, пожалуйста!

— Придётся просто обойтись без земного экземпляра. Уверен, что в трюмах они найдут что-нибудь подходящее, в этом нет ничего страшного. Так что посмотри правде в глаза, Уэйд. Ты облажался.