Коготь и Кровь

Глава 18

«Что ты творишь?! Остановись!» – Ксай резко перехватил контроль над телом и прошел мимо намеченной Рони цели.

Это напомнило давние слова отца никогда не давать сомнительных обещаний, тем более самому себе. Он же собирался отстраниться и позволить Рони совершить ошибку. Вот как раз и появился удобный случай, но он бы стоил им потери кучи времени, а его итак оставалось все меньше и меньше.

«В чем дело, снова приступ чистоплюйства? Мы же обо всем договорились,» – удивился Рони, но цель, милая старушка, осталась позади, смысл бороться за первенство исчез.

«Нет. Ты собрался вытаскивать у нее кошелек на глазах у кучи камер,» – с неизменной невозмутимостью ответил Ксай.

«И что? Пока бы она заметила, пока бы по камерам отследили, мы были бы уже далеко, – недоумевал кэтас. – К тому же можно воспользоваться иллюзиями. Или они не работают на технику?»

«Жажда еще не пришла, а очевидного ты не замечаешь. Посмотри, сколько тут стражей порядка. А про магию мы не знаем. Хочешь проверить на практике?»

По широкой улице, чистой от снега, тут и там прогуливались люди в форме. Один из них как раз помог их старушке поднять тележку по лестнице.

Милый добрый город, даже благостный на первый взгляд, прямо сказка или сбывшаяся мечта. Если не знать темных подробностей. Здесь правили корпорации, их порядки провели жирную черту между слоями общества, разделили людей на богатых и бедных. Сейчас Ксай и Рони охотились за деньгами в верхнем районе города, чистом и благополучном, но к вечеру их ждала ночлежка на Свалке, как называли все нижний город. И это место если и похоже на сказку, то довольно страшную.

«Ладно, я понял, срисуют нас быстрее, чем я думал, – поморщился Рони. – И что же ты предлагаешь?»

Тем временем Ксай завел их в переулок и критически его осматривал.

«Нужно заманить кого-то сюда, – сказал он. – Или дождаться, когда пройдет мимо. Заманить можно иллюзией, только что показывать?»

«Потерявшегося ребенка? – предложил Рони. – Старика, которому плохо?»

«Мы не так хорошо знаем это общество. Вдруг не бросятся сразу на помощь, а позовут стража?»

«Если и так, то что. Заберу деньги у стража, – хохотнул кэтас. – И камеру тоже, если она не передает сразу кому-то, как ты пугал.»

«Этого мы не знаем. Но давай рискнем.»

«Что, готов воплотить идею в жизнь?» – едко поддел Рони.

«Ты знаешь, что нет. Так что действуй,» – вздохнул Ксай и добровольно уступил место своему второму я.

К этому моменту он уже смирился с тем, что кражи – самый быстрый способ добыть местную валюту. Без денег на таких осколках никуда. Конечно, они бы избежали подобных проблем, если бы пошли через осколки, где магия является делом обыденным, где природа не находится под охраной государства и можно прожить охотой и рыбалкой даже зимой. Только не каждый магический осколок мог похвастаться наличием внутренних порталов или ездовых животных, что способны быстро покрывать большие расстояния, как скоростные машины тут. А фактор времени сейчас играл ключевую роль.

Все получилось. Ксай еще раз убедился, что когда кэтасу дают четкие указания, проблем с реализацией у него не возникает. Из темноты переулка Рони показал достоверную иллюзию девушки в беде молодому человеку и аккуратно пристукнул его по затылку, снял с него обойму с деньгами. Здесь ими служили пластиковые небольшие пластины. По рисунку принципиально они не отличались от бумажных купюр, но имели больше защиты от подделок.

На добытую сумму Ксай с Рони могли бы снять приличную комнату в верхнем городе и осталось бы на поезд почти до пункта назначения, останавливало одно «но» – отсутствие документов. Пришлось возвращаться в ночлежку без названия на Свалке с продавленным матрасом, всем в пятнах подозрительного характера, с грязной ванной и ржавым унитазом. Они бы с удовольствием уехали ночным поездом, если бы таковой был, но приходилось ждать утра.

– Уходим на рассвете, так что давай, чистюля, приводи нас в порядок сейчас, чтобы завтра не возиться, – с этими словами Рони передал контроль Ксаю на подходе к зеркалу в ванной. – А то мы заросли.

Ксай критично осмотрел отражение в зеркале, засиженном мухами, и почесал отросшую бороду. Но больше внимания он уделил следу от меча под глазом. От раны остался красный рубец, который вскоре превратится шрам. Странно, мелькнула мысль, он не портил лицо и вызывал ощущение правильности, словно тут и должен быть. Сейчас не имело значения, все равно убрать рубец не в его силах. Ксай намылил лицо и взялся за бритву. И снова остановился. Перевел ее в режим подравнивания, смыл пену и принялся за дело.

«Эй, ты что делаешь? – удивился Рони мысленно, чтобы не пораниться. – Зачем нам щетина, брей начисто.»

«Мне так больше нравится. И лицу не так холодно… смотри.»

Чтобы пресечь дальнейшие препирательства, Ксай поместил иллюзией собственное изображение с чистым лицом рядом с сегодняшним отражением.

«Ла-а-адно, – протянул Рони после критического осмотра. – Ты прав, просто непривычно. Ингрид заставляла нас бриться, ей кололось.»

«Тем более, зачем продолжать следовать ее вкусам, у нас должен быть свой.»

«Я подумаю. Но пока пусть остается. Так и правда теплее,» – проворчал кэтас больше из чувства противоречия, чем не согласный на самом деле.

Ксай почти закончил, когда перед глазами все поплыло, мышцы напряглись так сильно, что бритвенный станок едва не сломался в руке. Поднялось невероятное раздражение, они оба его ощущали, начал еще больше бесить убогий номер, потеки в ванной, а зеркало в черных точках захотелось немедленно разбить.

Ксай тут же бросил бритву в раковину и отошел к двери. Кулаки сжимались и разжимались, тяжелое частое дыхание грозило головокружением. Ошейник душил. Крик в соседнем номере… лай собаки на улице, испуганный визг и издевательский смех следом… запахи обострились… вонь сильнее ударила в нос – как они живут в постоянном смраде, как могут так издеваться над собственным домом?! И что они там орут? Кто-то пугает собакой? Придурок, натрави уже или уйди, не действуй на нервы другим!

– Успокойся! – крикнул Рони вслух в надежде, что голос отрезвит его создателя. – Это жажда. Дыши медленнее. Закрой глаза… вот так… молодец. А теперь идем в комнату и меняем кристалл.

– Нет… – прохрипел Ксай. Теперь он понимал, чего так боялся Рони, почему так запаниковал, когда они потеряли запас «крови». А ведь это только начальные симптомы, дальше будет хуже. – Нет, у нас осталось всего два кристалла, а до Зиона еще два мира. И вряд ли мы там сразу наткнемся на наших. Тем более раньше там прятали тень.

– Тогда пусти, я знаю, как справляться с этим. Во всяком случае, на начальных этапах, – проворчал Рони и взял контроль над телом. Идем спать, но перед выездом придется менять.

– Хочешь, чтобы я тебя бесплатно везла? – жгучая брюнетка скептически смотрела на него из окна своего кабриолета.

Вид из себя Ксай и Рони представляли не самый презентабельный – растянутый серый свитер, потертые штаны, куртка с грязным свалявшимся мехом. И при этом самоуверенная белозубая улыбка в обрамлении аккуратной щетины.

– Могу и заплатить, – ухмыльнулся Рони, как он считал, мужественно, но на деле выглядело довольно нахально.

О, этот милый мирок, такой мирный и приличный. Вот, что происходит со смертными, когда на них влияют исключительно нейтральные боги. Здесь даже войны велись только по веским и справедливым причинам, преступления совершались довольно редко, а судебные разбирательства как правило представляли философские баталии. Вот и эта женщина остановилась возле незнакомца, что ловил попутку на трассе, и думала только о плате за свою помощь, не даром у нее на браслете болталась подвеска в виде весов, символа Сааруса, бога сделок. При этом, судя по взгляду и поведению, она и мысли не держала, что он может оказаться грабителем или насильником.

– Да? Не вижу у тебя кошелька, – усмехнулась она.

– Денег у меня немного, могу натурой, – Рони зацепил ремень штанов большим пальцем.

«Что? Не-ет, ты что творишь?!» – удивился Ксай.

– Козел озабоченный, – бросила женщина презрительно и нажала на кнопку скорости, оставив Рони недоумевать в клубах едкого дыма.

«Что не так? – искренне недоумевал Рони. – Она довольно симпатичная, я тоже не урод, в чем дело?!»

«В том, что так не разговаривают с женщинами. Она же не шлюха. А ты предлагаешь ей и довезти себя, куда надо тебе, и… о, Элсин…»

«Что? Получить удовольствие я ей предложил.»

«Это нам удовольствие, а у них есть и болезни, а для женщин и другие последствия,» – пытался объяснить Ксай.

«Какие?» – кэтас выглядел искренне озадаченным.

«Дети, Рони. И болезни срамные.»

«Так мы же не болеем ими. И не скрещиваемся с ними. Да и молод я для детей.»

«Да, только она об этом не знает. Для нее ты обычный местный мужик. Ну и… кто так вообще с женщинами разговаривает, словно она только этого и ждет?!»

«А что, не ждет?» – наивно уточнил Рони.

«Нет, конечно! За женщиной ухаживать надо, соблазнять, разные слова говорить, чтобы получить от нее что-то. Ты словно в борделе жил,» – озадаченно добавил Ксай.

«Не в борделе. Но Ингрид просто однажды позвала к себе в спальню и… вот.»

«Ох, ясно все с тобой.»

«А ты много ухаживал за бабами?»

«За бабами не ухаживал, только за девушками.»

«У, какие мы нежные, – хохотнул Рони. – И как часто заканчивалось койкой?»

«Чт… кхм… ни разу, – пришел черед смущаться Ксаю. – Мы больше дружили и флиртовали, но мне не до того было! Мне важнее была учеба и тренировки!» – закончил он под откровенный гогот своего второго я.

«Хорошо, тогда следующую машину ловишь ты. Посмотрим, как у тебя получится, ухажер ты наш.»

«Без проблем,» – фыркнул Ксай с привычным уже спокойствием.

«Ты понимаешь, что мы и тут разделились, – заметил Рони, когда отсмеялся. – Ты умеешь общаться до койки, я в койке.»

«Так может, стоит подумать о том, чтобы соединиться в единое целое?» – на одном дыхании произнес княжич.

От неожиданности Рони аж остановился. В последнее время он все чаще возвращался к этой мысли, но мог только гадать, думал ли о том же его создатель. Оказывается, не только думал, но и пришел к тем же выводам. Вот только страх никуда не делся – кэтас все еще боялся потерять себя.

– Эй, тебе куда, парень? – избавил его от необходимости что-то отвечать здесь и сейчас мужской голос.

– До Чердича или поворота на него добросите? – Ксай склонился к окну намного более простой машины, чем шикарный кабриолет той дамы. Коричневая краска кое-где облупилась, мотор работал более шумно.

– Мне по пути, запрыгивай, – добродушно улыбнулся мужик в клетчатой рубашке и брезентовой куртке.

Дверца машины поднялась вверх и опустилась за Ксаем.

– Ты какими судьбами на трассе оказался, парень, случилось что? – завел разговор водитель, как только машина тронулась с места.

Не важно, на каком ты осколке, не имеет значения, кто тебя подвозит, водитель машины, извозчик или пилот, все в большинстве своем любят поговорить с попутчиком. И, чтобы не говорить о политике и ситуации в мире, Ксай начал долгий рассказ о том, как ехал с девушкой к другу, в пути они поссорились, и она неожиданно уехала, оставив его без вещей на дороге. Эту историю они с Рони заготовили заранее после печального опыта, когда другой водитель попытался обсудить дела в стране.

Они мирно обсуждали взбалмошность и невротичность некоторых дамочек, как у Ксая затряслись руки. После первого приступа две с половиной недели назад он уже знал, что это такое и резко замолчал.

– Эй, что с тобой? – водитель удивился резкому обрыву разговора и мельком глянул на пассажира. – Ты как-то побледнел.

– Укачало, – сдавленно пробормотал Ксай и уткнулся в одну точку.

– Может, остановить? – встревожился мужчина.

– Нет, просто несколько минут тишины и все пройдет. Простите…

– Ничего, со всяким бывает, – с сочувствием произнес мужчина и замолчал.

Ксай же зажал руки между колен и постарался дышать ровно и глубоко, насколько позволял ошейник, скрытый шарфом. Так быстрее пройдет приступ жажды, а у Кэтаса не будет и шанса спонтанно выйти из ножен. Итак, вот и заканчивается их время. В таком состоянии они продержатся еще дня два, как раз до портала – он ощущался где-то за Чердичем, небольшим городком впереди, но перед порталом придется использовать последний кристалл. А это будет еще не Зион, он следующий. И сколько-то времени уйдет на поиски эльери на месте…

«Ты не помогаешь, – сквозь зубной скрежет произнес Рони. – Думай о чем-то хорошем, о доме хотя бы.»

С усилием, но переключиться получилось и остаток пути прошел без проблем. Ксай извинился еще раз и продолжил разговор. В городе они распрощались, мужчина отправился дальше, а Ксая и Рони ждал лес, что начинался почти сразу за городом, и портал где-то там, в самой чаще.

На последние местные деньги они купили еды на два дня и теплую одежду, спать же решили рискнуть в облике барса. Да, разум оставался человеческим, но та звериная сущность, что есть в каждом разумном, для эльери не была пустым звуком, зверь отражал характер. Горделивые львы, хитрые ласки, благородные волки, скрытные росомахи – все это не пустой звук для народа Ксайрона. И чем дольше за один промежуток времени эльери находился в теле зверя, тем сложнее становилось вернуть облик человека, жить по законам разумного общества. Для Ксая же сон в теле барса еще опаснее – рожденный зверем, он еще ближе к той черте, из-за которой практически невозможно вернуться. И даже доминирование в момент засыпания Рони не решит проблему.

«Так не пойдет, – решительно заявил кэтас, когда на лес начали опускаться сумерки. – Я не согласен спать зверем. Это страшно. Жажда повлияет и на него. А я не хочу напасть на город, спровоцировать облаву и погибнуть смертью глупых. Не для того мы пересекли столько осколков, чтобы нас остановили какие-то людишки в двух шагах от цели.»

«Что предлагаешь?» – Они говорили мысленно, чтобы не разносить голос по лесу.

«Сделаем снежный дом.»

«А ведь ты прав, – воодушевился Ксай. – Нам же рассказывал об этом профессор Рувин еще на занятиях, как я мог забыть?»

«Не знаю я никакого профессора, но о способе таком знаю, – проворчал Рони. – Знать бы еще, откуда знаю.»

Так они и поступили. Пока не стало совсем темно, нашли сугроб, сгребли побольше снега и вырыли в нем нору, достаточную, чтобы поспать там, пусть и без возможности вытянуться в полный рост, срубили немного еловых лап и устроились на ночь. Благо, одежду они выбрали себе теплую, так что не замерзли, только жажда накатывала еще дважды за ночь. Ее пришлось пережидать, а последний кристалл «драконьей крови» заменили утром перед заходом в портал – если жажда придет на тропе в облике зверя, инстинкты барса возобладают, и они пропадут в Бездне.

Бездна словно бы насмехалась над ними. В смертных мирах лютовала зима в тех широтах, где путешествовали Ксай и Рони, тропа же перед ними предстала занесенной песком дорогой среди бескрайней пустыни. Небо переливалось всеми красками радуги, светили они же, барс изнывал от жары в шубе с плотным подшерстком.

Стоило им выйти с тропы, как Ксай с блаженной мордой упал в снег и вывалялся в нем. Но долго отдыхать они позволить себе не могли, пришлось подниматься, уходить от портала и принимать человеческий облик.

В первом же поселении они обнаружили, что случилось то, чего они опасались всю дорогу – на этом осколке, названия которого не запомнил ни Ксай, ни Рони, говорили на незнакомом языке.

«И что будем делать?» – встревожено спросил Рони. Время поджимало, в их распоряжении оставалось три недели максимум, чтобы добраться до Зиона и найти там помощь.

«Для начала найдем портал, – отсутствие некоторых эмоций не позволяло Ксаю впадать в панику, так что сейчас ничто не мешало ему мыслить рационально. – Потом придется лезть кому-то в голову. Мысли универсальны на глубинном уровне. Там соотнесем расположение портала с картой, запомним, как пишутся названия поселений, а дальше будем изображать глухонемых и тыкать на карте.»

«Сможешь залезть в голову или снова будешь издеваться над нами и целью?» – мрачно, на этот раз без шуток, спросил кэтас.

«У нас нет выбора,» – только и ответил Ксай.

Поиск портала – это не особая школа магии, это скорее врожденная способность наиболее сильных магов. Конечно, каждый упрощал себе жизнь и вплетал в ритуал поиска ту или иную школу. Ксай пользовался магией воды и звука.

Сейчас ему не пришлось искать водоем, снег вполне подходил. Он нарисовал круг, начертил внутри знаки и начал напевать, стоя перед ним. Рони притих и не мешал. Вскоре снег на местах знаков превратился в воду, что зажурчала в такт напеву, перетекла под ноги и вытянулась линией на восток. Ее толщина сказала о примерном расстоянии, а по окончании ритуала осталась мелодия. Она не звучала постоянно, Ксай лишь два-три раза в день вызывал ее, чтобы уточнить направление. А после навалилась усталость, словно несколько часов таскал тяжести.

Если с поиском пути проблем не возникло, лишь пришлось отдохнуть часа три, то выяснить названия мест получилось не с первого раза. На этом осколке прогресс дошел до того, что появились машины для хранения информации. Естественно, что местные жители перестали запоминать все подряд, а просто обращались к машинам в случае необходимости. Только самые образованные или те, кто часто путешествует, хорошо знали географию, остальные же редко интересовались чем-то за пределами своего региона. И все же найти достойную жертву получилось. После этого, пусть и с языковыми ограничениями, путешествие до портала прошло без приключений.

«Итак, мы на Зионе. И местный язык знаем. Какое счастье, – с легким сарказмом изрек Рони. – У нас всего дней девять, если не меньше, чтобы найти эльери. Иначе устроим кровавую баню и в ней же помрем. Надеюсь, у тебя и на этот раз есть идеи.»

«Полторы недели… остается надеяться, что штаб наблюдателей никуда не переезжал за эти десятилетия,» – вздохнул Ксай.

«Как-то ты без энтузиазма.»

«Мы нашли Зион первыми уже давно, но лет сто назад тут начали появляться драконы. Мы их выбивали, конечно. И, конечно, началась игра в прятки теней, борьба. Если в какой-то момент драконы вышли на штаб, его естественно перенесли.»

«И нет никакой возможности вычислить новое место?» – нахмурился кэтас.

«Иногда наблюдатели оставляют тайный знак, если нет риска, что драконы смогут его расшифровать каким-то образом.»

«Хорошо. И где этот штаб?»

«В Мейсите, это город в самом центре континента, от него одинаково добираться до любого портала. А ехать туда дня три местным транспортом, если у них не случился прорыв за последние годы.»

«Тогда поспешим.»

В Мейсит они въехали вечером третьего дня. Эффект от жажды накапливался. Вначале, без малого три месяца назад, с жаждой можно было продержаться неделю, но с каждым пережитым приступом время сокращалось. И сейчас оно почти закончилось. Ксай и Рони ощущали, что движутся как в тумане. Оба они с трудом помнили, как добрались до города, в ушах шумело, они едва сдерживались, чтобы не кидаться на каждого, кто хотя бы косо посмотрит в их сторону.

Ждать утра они не стали, сразу отправились по адресу, где по информации Ксая находился штаб наблюдателей эльери.

Тротуары чем-то обработали, и ноги разъезжаются на снежной каше – раздражает.

Отовсюду льется музыка, навязчивая, бодрая – действует на нервы.

Яркий свет от витрин режет глаза и оставляет солнечных зайцев – как же бесит!

Кто-то толкнул плечом в толпе – так бы и убил…

Ты что, мне в карман залез? Ну все. Рони заходит в темный переулок за тщедушным мужичком, что вытащил у него бумажник, и одним точным движением вскрывает ему грудную клетку и добирается когтем до сердца. Энергия жизни перетекает из незадачливого карманника в его тело. Полегчало. Жаль лишь на короткое время.

Окраина города, дома выглядят обшарпанными, жалкими. Свет горит не везде.

Вот и здание штаба. Ощущение, что освещает его открытый огонь. И это в век электричества. Стекла не во всех окнах, кое-где из них выплывает дым. Мелькают тени людей. Не так что-то. Нужно выяснить.

Вонь давно не мытых тел и нечистот, обильно сдобренных дешевым алкоголем, ударила в ноздри, глаза заслезились. Нет, это точно не эльери. Выходит, они съехали, а здание захватили бездомные. Нужно найти знак…

Ксай шарит по стенам, отталкивает от себя бродяг. Первый этаж. Второй. Подвал… Вот он… Нет!

К условному символу приписаны неприличные буквы, а поверх углем нарисовано что-то еще – не разобрать. Кто-то толкает, чья-то рука лезет в карман. Да как вы смеете! Кровавая пелена заливает глаза.

Рони выходит на первый план, заталкивает ослабленного неопытного Ксая в самый дальний угол и обнажает коготь…

Вот и все. Все было напрасно. Они не успели. Времени на поиски не осталось, да и где искать – нет ни малейшей зацепки, последнюю уничтожили проклятые бездомные. Он лежал в грязной слякоти. От когтя разливалось темное пятно, вся одежда пропиталась чужой кровью. Здание полыхало. Он едва дышал. Недавняя ярость сменилась абсолютной апатией – все безразлично, все потеряно, так к чему оно все? К чему дышать? Вот и все…