Коготь и Кровь

Глава 37

– Ты давно догадался? – тихо спросила Аэрона.

– Достаточно. Когда понял, что из тебя охотник почти такой же плохой, как из меня хранитель. Я увижу разлом, только если он окажется у меня перед глазами. Тогда я задумался, зачем тебе ехать через полмира к охотникам, чтобы в лучшем случае стать простым милвуром, если в своем Доме или в Крастене, если так хочется упора в охоту, ты можешь получить кольцо энфарая или браслет таоми? Не с твоими амбициями, дорогая, терпеть то, что ты терпишь тут, – покачал он головой с сочувствием. – Значит, у тебя другие мотивы. И тогда я навел справки и пришел к выводу, что в той таверне ты подошла ко мне не случайно.

– Да, все так, – не стала Рона отпираться, да и смысл, если сама уже открылась.

– А потом ты начала заводить разговоры про трон и присягу, именно то, о чем постоянно твердил дядя. Значит, ты работаешь на него. Все просто. Только я не понял, зачем тебе это, с твоими-то амбициями и гордостью? И зачем это ему?

– Дому нужен князь, ты единственный достойный претендент, но почему-то уходишь от ответственности, – пояснила Аэрона заученно и тут же иронично усмехнулась.

– Понятно, – кивнул Ксан. – Получается, он тебя убедил, что княжество в опасности и только мое венчание спасет и Ильмарис, и Круг Силы? И что год еще не закончился, значения не имеет – скорей-быстрей, хотя даже княгиня не торопится.

– Ты верно понял. А что ее светлость не спешит, он объяснил тем, что она не в себе после потери мужа, – пояснила Рона. – Дескать ей тяжело находиться здесь, она хочет поскорее воссоединиться с ним, но остается из любви к тебе. А ты эгоистично не желаешь принимать на себя ответственность. Я верила ему и удивлялась твоей слепой вере… на самом деле до сих пор удивляюсь, почему ты продолжаешь ждать брата и через пятьдесят лет.

– И ему до сих пор веришь? – тихо спросил он.

– После того, что услышала сегодня и покушения на Вестана, нет, – тряхнула она головой. – Это бесчестно. И не логично. С одной стороны он хочет, чтобы ты принял присягу. И в то же время устраивает тебе проблемы на ровном месте, чтобы у народа сложилось впечатление, будто ты не справляешься. Я не понимаю, чего он хочет на самом деле.

– Что он тебе сказал, какое дал задание?

– Влезть в доверие, помогать во всем и убедить принять власть, – просто перечислила Аэрона и робко посмотрела на него. – И сообщать ему о твоих действиях, разумеется.

– Зачем ты взялась за это дело и почему сейчас открылась? – Ксан повернулся к ней и невольно залюбовался любовницей. Сейчас, печальная и растерянная, она нравилась ему гораздо больше, чем в начале их бурных отношений. Вероятно, потому что сейчас она стала настоящей.

– Мне нужны деньги. Много, – понурилась она, почти уткнулась ему в плечо, но передумала в последний момент. – Иначе мою сестру убьют. А открылась… потому что больше не могу так. Противно.

– Рассказывай, – вздохнул княжич. Он ожидал чего угодно, но только не такого поворота. Впрочем, и это могло оказаться заготовленной ложью, частью большой игры.

– Если без подробностей, она связалась с изгоями и меня втянула, – тихо заговорила Аэрона. – Сама я из Асебеля, но переехала в Гилфанор. Всю жизнь хотела в поле, а работала в архиве. Алира попросила у меня кое-какие сведения. Выглядело безобидно, так что я достала. Потом еще раз. А на третий у меня начала складываться картинка и появились вопросы, – она прикрыла глаза и перевела дыхание. – Оказалось, что она сама не поняла, с кем связалась, и попыталась уйти от них. В той ячейке не совсем идиоты сидят. Понимали, что могут вытащить информацию только хитростью, а угрозы расправы не помогут. Но они хотели уже хоть чего-то, потому похитили Алиру и потребовали выкуп. Мне пришлось оставить Дом и искать деньги всякими путями. Конечно, в основном незаконными.

Изгои, значит. Ксантар вздохнул. Он видел влажные ресницы Роны, слышал дрожь в голосе. Он поверил. Да и какой смысл ей сейчас врать, если он может позвать псионика и все узнать?

Княжество Гилфанор граничило с Пустошами, куда отправляли тех эльери, что не желали участвовать в конфликте с Орденом Порядка. Изгои искренне верили, что если их народ откажется от участия в противостоянии, то Орден оставит Реонад в покое. Они даже несколько раз пытались поднимать восстания, но всегда проигрывали. Большинство на Реонаде знали: Орден, особенно драконы, не остановятся, пока не захватят все осколки. Но изгои не желали видеть истину.

– Понятно. Почему ты не обратилась к князю Бернхарту?

– Я же была только энфараем, он не принял меня, – с болью ответила Рона. – Сомневаюсь, что ему хотя бы сообщили о сути моего прошения. Его ринтей сказал, чтобы я искала деньги сама, если не хочу получить обвинения в измене. Если хочешь, зови псионика…

– Я верю, – Ксантар обнял ее. И тут же ощутил влагу на груди, а плечи Аэроны сотряслись в беззвучном плаче.

И в это он поверил. Все знали о заносчивости князя Бернхарта и членов его стаи. И все же странно, что ринтей проигнорировал опасность мятежа.

– Сколько у тебя времени и какую сумму они хотят?

– Еще полгода. Им нужно пять тысяч золотом, – услышал он тихий ответ.

Пять тысяч… Огромные деньги для простого эльери и почти пустяк для княжеской казны. И все же Ксантар не мог просто отдать деньги и отпустить любовницу.

– Я помогу тебе, Аэрона. Но ты же понимаешь, что они не отпустят твою сестру?

– Понимаю. Это уже не первая сумма, которую я передаю им, – съежилась она.

– Я помогу вытащить твою сестру, но ты же понимаешь, что не смогу ничего сделать, пока ситуация здесь не разрешится.

– Так почему ты не исполнишь никак свой долг? – с искренним непониманием выпалила Аэрона.

– Потому что мой долг в другом, – усмехнулся Ксантар и решился довериться ей. – Я должен удержать трон до возвращения брата.

– Он же давно погиб, – хмурилась она. – Почему ты все еще ждешь его?

– Нет. Он жив. И скоро будет здесь. Я не могу этого никак доказать, но это так, – Ксан крепко сжал плечи Аэроны и заглянул ей в глаза. – Если дядя узнает об этом, никто не спасет ни твою сестру, ни тебя, детка. Поняла?

Она открыла рот, но не смогла выдавить из себя ни звука, только мелко закивала.

– Ты поможешь мне поймать его?

– Да… – выдавила она. – Но я не знаю, где он. Мы общаемся только тинтрами.

– Ты можешь вызвать его для личной беседы?

– Нет. Мы встречались лично лишь при заключении договора. Если попробую, он поймет, что я переметнулась.

– Ладно, придумаем, как его достать.

– Я помогу. Даю слово. Только не знаю как. Я только отправляю отчеты и все.

– Придумаем. А сейчас пора спать, у нас впереди долгая дорога, много полетов и разговоров, – устало вздохнул он. – Кстати, ты эту женщину в маске не знаешь?

– Нет, – с сожалением покачала головой Рона, успокаиваясь в его объятиях.

Эта ночь не горела страстью, но тихо тлела нежностью. Аэроне нужно было утешение, понимал Ксантар, а утешать он умел только так.

Княгиня Илирана отложила перо и устало потерла глаза. Снова, как и почти каждый день, появился образ Фэлдора. Призрачная фигура мужа молча стояла и с укоризной смотрела на нее. Он протянул руку в приглашающем жесте. Но, как и всегда, она сказала только:

– Прости, любимый, подожди еще немного, Ксай скоро вернется и я приду к тебе.

Как и всегда, он кивнул и растворился в лучах солнца.

Фэлдор являлся и во снах. Они говорили о прошлом, о детях, о том, как ему одиноко без нее в зеленых рощах царства богини Тимеры, как она скучает без него здесь. Илирана не знала, действительно ли дух Фэлдора приходил к ней или же это подсознание рисовало его милый образ. Но школой некромантии она не владела, а обращаться к специалисту не хотела – боялась, что поползут слухи о ее невменяемости и сыграют на руку Хорлану.

Последние месяцы выдались тяжелыми настолько, что предыдущие века казались беспечными прогулками по осколкам и легкими неурядицами дома. А все из-за Хорлана. Он не приезжал в Мейталас и не давал о себе знать на протяжении шести веков, так долго, что они с мужем и думать о нем забыли. А тут появился и провозгласил себя едва ли не спасителем Дома Фаронар и всего княжества в целом. Сначала он действительно был невероятно полезен, пока сама Илирана оправлялась от шока после гибели Фэлдора и уговаривала себя пожить еще немного, сколько хватит сил. Пока кто-то из их сыновей не взойдет на трон или кровь полностью не вытечет из ранки на левом запястье.

Кто-то из сыновей… С каждым днем она понимала все отчетливее, что Ксантар не годится на роль князя. Ему претит ответственность, его не интересуют подчиненные, хоть он и старается – заучивает имена, задает вопросы о прошлом тех, с кем предстоит общаться. А потом забывает и спрашивает вновь. Ксантар тень, он обращает внимание лишь на угрозу здесь и сейчас, хотя Конал и пытается убедить его смотреть шире.

Оставалось ждать Ксайрона. Она поверила, что он жив, и ждала с замиранием сердца. Вот только пятьдесят лет прошло. Каким он вернется? Будет ли это все тот же добрый любознательный мальчик, каким Илирана его помнила, или озлобленный незнакомец? К этой мысли она возвращалась постоянно.

Две вспышки за окном, одна за другой, отвлекли от размышлений.

Ну надо же. Целую неделю ни одной тинтры, а тут сразу две? Удивленная княгиня подошла к окну, но не увидела ни одной птички – только три сине-зеленых перышка плавно опускались на землю. Взгляд Илираны тут же заметался по крышам и окнам ближайших строений. Сомнений не было – вторая вспышка от заклинания. Фигура в темном плаще метнулась за угол и побежала к тренировочной площадке, где как раз шло занятие по фехтованию. Бежать ловить не имело смысла, убийца птиц смешался со студентами. Возможно, он сам студент. Отсюда у Хорлана столько помощников? Как же он их вербует? Скорее даже, кто их вербует, если сам он далеко от замка?

Итак, он решил лишить их еще и быстрой переписки. Тинтры доставляли срочные сообщения, от каких зачастую зависят судьбы. Выходит, Хорлан теперь готов жертвовать жизнями простых эльери ради достижения своей цели! Ничего у него не выйдет!

Илирана резко развернулась и пошла к двери. Но пришлось остановиться и переждать головокружение и приступ слабости – опять она забыла, что больше не так сильна и нужно двигаться осторожнее.

По дороге к птичнику княгиня вспоминала события двух-трехнедельной давности. Что могло послужить причиной таких действий со стороны принца? Но пока ничего не приходило в голову.

Она отправила тинтру Ксантару с сообщением о новом ходе Хорлана. Вместе с тем убедилась, что птиц убивают только при прибытии. Что, впрочем, не удивительно, иначе они давно заметили бы.

Когда тинтра исчезла в золотистой вспышке, Илирана вернулась в центральную башню и нашла Исарель и Лефара. Ради разнообразия они не препирались и не спорили, склонившись над картой княжества в кабинете князя.

– Ваша светлость, – выпрямился оракул. На его лице удивление быстро сменилось почтением.

– Княгиня? Что-то случилось? – тоже поднялась Исарель.

– Да. Хорлан сделал новый шаг. Вы давно в последний раз получали сообщения тинтрами?

– Если так подумать, уже неделю как не было ничего, – нахмурилась Исарель.

Лефар промолчал, но стоял с мрачным видом.

– Только что на моих глазах кто-то убил тинтру, – сообщила княгиня сдержанно. – Только перья остались. А он убежал на тренировочную площадку. Я не разглядела его.

– Студент, – кивнул Лефар. Он явно не удивился. – Мы уже думали об этом. Но пока не ходили в академию, боялись спугнуть.

– Если принц вербует студентов, то без участия кого-то из преподавателей не обошлось, – подтвердила фантом.

– Почему не сказали мне? И как давно догадались? – требовательно спросила княгиня и уселась в кресло мужа.

– Мы не были уверены, – покачал головой оракул. – Только предполагали после сообщений Вестана о том, что по деревням ходят очень молодые эльери. Мы надеялись все же поймать хоть одну группу и через них выйти на вербовщиков.

– Понятно. Теперь есть более реальный шанс сделать это.

– Да, ваша светлость. Но почему они начали делать это только сейчас? – с недоумением спросила Исарель.

– Неделю назад, – поправила Илирана. – Видимо, что-то произошло. Есть одно предположение. Один из вас, слетайте на заставу к порталу на Омис. Узнайте, не приходил ли Ксайрон.

– Ксайрон?! – хором изумились Иса и Лефар.

– Да. Три месяца назад Ксантар снова начал его чувствовать. Мы решили никому не говорить, чтобы даже случайно эта информация не просочилась. А месяц назад я дала свой платок ламрину, когда назначала его на заставу вместо прежнего.

– Думаете, из-за этого? – задумчиво уточнил Лефар и сам же себе кивнул. – Да, это может быть. Больше ничего не происходило, что могло спровоцировать принца на такой шаг. Тогда я полечу, а Исарель пусть ловит студентов? Все равно тут я не специалист.

– Я вызову еще Лисантира, – кивнула княгиня. – Постарайся найти и моего сына, Лефар. Чем быстрее он появится тут, тем лучше.

– Конечно, ваша светлость. Сделаю все возможное. Только за неделю он мог и пешком добраться до замка, – заметил он.

– Возможно, что-то задержало его в пути, – предположила Исарель.

– Все может быть. Отправлюсь немедленно, – поклонился Лефар и вышел.

– Пока буду ждать Лисана, послежу за тем, кто и как выслеживает тинтр, – сказала Исарель напряженным голосом, словно уже составляла план действий.

Через три дня после этого разговора княгиня слегла с очередным приступом слабости. Но все же они успели с Исарель выяснить, как именно птицелов узнает, под каким окном ждать тинтр для ее светлости. Птицы не могли перемещаться в помещение. Так что птицелову постоянно приходилось переходить от окна к окну следом за княгиней.

Сделали очень просто – Илирана прошлась из кабинета центральной башни в южное крыло замка, а Исарель посмотрела, кто это видел и после отправился сообщать птицелову. Это оказалась одна из служанок, что отвечали за освещение в замке, их еще называли кристальницами, мужчин – кристальниками.

Она оказалась из тех волшебниц, кто переехал из деревни в город следом за своим ребенком-магом. Сначала родители не хотели расставаться со своим чадом и находили работу в городе, временную, на несколько лет, но дети вырастали и начинали собственный путь, а они иногда так и оседали в городе.

Дочь этой кристальницы училась уже в академии. Обычно мамы и папы возвращались обратно в деревню сразу после того, как ребенок оканчивал школу и уезжал в университет. Но она не захотела оставлять теплое место в замке, более того, сохранила с дочерью весьма близкие доверительные отношения. Теперь же кристальница сильно волновалась из-за ее неожиданного исчезновения прямо посреди учебного года. А неделю назад к женщине подошел некий таоми и попросил сообщать о передвижениях княжича и княгини тому, кто стоит под окнами замка. Так она поможет своему ребенку, добавил он.

Все это кристальница рассказала после того, как Исарель застала ее за общением с птицеловом через окно. Рассказала словно бы с облегчением, так вскрывают назревший гнойник, подумала фантом.

– Ты не спрашивала, зачем тебе следить за мной? – уточнила Илирана у женщины.

– Спросила. Но мне дали понять, что задавать вопросы вредно для здоровья Нири, – последовал ответ. – Скверные дела. Я поняла сразу, только боялась идти к вам, ваша светлость, вдруг они что-то сделают с ней.

– Кто «они»?

– Не знаю. Это был таоми в маске. Он не представился, а на рукавах не пишут имя его ламрина. Самой бы хотелось знать, кто замыслил что-то против вас. Только слухи о вас ходят всякие… нехорошие, – добавила она осторожно.

– И ты им веришь? – иронично выгнул бровь Ксантар.

– Я уже не знаю, чему верить. Знаю только, что мою Нири во что-то втянули, – расстроено вздохнула кристальница. – Меня теперь уволят?

– Нет, – удивилась княгиня. – Ты боялась за дочь, за такое не наказывают. Вот если бы ты и сейчас промолчала, тогда да. Я не знаю, где твоя дочь, но постараюсь найти. Но тебе теперь придется помочь нам.

– Спасибо. Что от меня требуется? – в ее голосе сквозило такое облегчение, плечи распрямились, словно с них сняли тяжелый мешок.

– Сказать тому, кто под окном, что я пошла в кабинет мужа, когда придет время.