Коготь и Кровь

Глава 33

Что же происходит? Почему на него словно никто не обращает внимания? Не глупцы же, что агатары, что эльери, должны уже сложить два и два, нервничал Эдриг. Его расчет был на внезапность, когда нет времени думать о том, как влипли, только на то, как освободиться. И там эльери должны были погибнуть всей стаей, а Лисы, даже если бы и поняли что-то, это уже не имело бы значения – игра была бы закончена.

Проклятый мальчишка… как же так получилось, что он предложил другой план, а сам Эдриг не смог и слова поперек пикнуть, не посмел идти против двоих – видел враждебный взгляд Ханифа. Проклятый Лис, откуда он взялся такой умный? Пришлось подчиниться, а потом еще и участвовать в драке вместе со всеми – улететь он не мог, не хватало места для перевоплощения, а вот погибнуть от случайной стрелы или заклинания запросто. Но почему никто еще ничего ему не предъявил, настолько устали? Он тоже устал, но стоит попытаться уйти, пока цел.

Дракон посмотрел на миску с кашей, не простой, с травками, что открывают магические каналы шире и помогают быстрее восстановить силы. Ее протянул один из эльери, чем невероятно удивил Эдрига. Зачем они помогают дракону, почему не убили его и агатаров на месте? Благородные, понял он, не добивают проигравших. Впрочем, приказ не убивать отдал княжич, видимо, знает что-то. Но ламрин огорчился.

За такими мыслями дракон быстро, едва не давясь, начал доедать кашу, слишком полезную, чтобы отказываться. Одновременно он осматривался в поисках места, откуда можно взлететь. Но деревья в лощине росли слишком часто – не развернуть крылья, хоть Эдриг и не самый крупный дракон. Придется как-то ускользнуть из лагеря и найти поляну.

– Нет, ну каков наглец, а, – услышал он возмущенный голос Тамоа почти у уха. – Власти вдруг ему захотелось! У него трижды была возможность стать конунгом, тогда он отказывался, а сейчас вот вдруг решился! И из-за чего? Я не права, оказывается.

Эдриг не сразу понял, о чем говорит Лиса, настолько задумался о побеге. Но когда смысл слов дошел, с трудом проглотил остатки каши и потрясенно уставился перед собой. Неужели об этом говорил днем Ксайрон, когда озвучил предсказание Ханифу? На это Лис должен был решиться, этой цели достичь – стать конунгом, а затем и таном? Неужели это под влиянием слов предсказателя Ханиф решился сместить могучего Асано Сунари? Тот правит уже восемьсот лет, пережил вызовов столько, что все уже считать перестали, кроме летописцев, конечно. Бросать ему вызов? Невероятно. А Тамоа... что ж, она сильный воин, но и Ханиф хорош. Впрочем, княжич не озвучил предсказания полностью, видимо, статус тана Ханифу нужен для чего-то еще. Если он победит, нужно будет выяснить и доложить прелату Иомхару. Или сразу убить.

– А ты считаешь, что все делала правильно в погоне за княжичем? – иронично усмехнулся Эдриг, продолжая исподволь осматриваться.

– Да, я ошиблась, когда думала, что он у нас в руках в том сарае. Так кто ж мог знать?! – раздраженно воскликнула она.

– Он говорил, что расслабляться рано, – напомнил дракон как бы между прочим.

– Пфф, – только и фыркнула конунг. – Он умен, это правда, но не сможет меня одолеть, никогда не мог, мы часто бились на тренировках.

«Он тебе поддавался,» – с легким презрением подумал Эдриг, но не стал предупреждать Тамоа, пусть остается в своей самоуверенности до конца.

– Что молчишь? – недовольно проворчала она.

– А что говорить? Если только пожелать тебе удачи. Так желаю. А сам бой рассудят боги, – невозмутимо сказал Эдриг и поднялся.

Он все еще хотел осторожно выскользнуть из лагеря, хоть и не до конца восстановился. Развернулся в сторону леса… и уткнулся взглядом в грудь здоровенного эльери с двуручной секирой за спиной.

– Нечего тут в стороне сидеть, говорят, чем больше свидетелей, тем лучше. Так что иди к кругу, дракон, – пробасил он.

– Да-да, как раз иду, только миску хотел… – миска в тот же миг исчезла в ручище эльери. – Помыть. Ну ладно, иду.

И он снова развернулся и пошел к круглой площадке три на три метра, которую как раз делали Лисы. И с большим воодушевлением делали – утрамбовывали снег, убирали веточки и наледи. Эдриг еще раз оглянулся на здоровяка. Неужели не показалось, что в добрых серых глазах он увидел понимание? Неужели эльери догадывались, что он попытается сбежать до или во время боя, и этот здоровяк за ним следил? Какую же участь для него приготовил княжич? Оставалось надеяться, что эта каша не стала его последним завтраком.

Ну вот и все. Тамоа словно бы очнулась ото сна, стоя на границе ритуального круга. Сам вызов ее потряс. Весь следующий час она злилась, но перспектива драки с возлюбленным казалась чем-то далеким, не реальным. Каков наглец. Она приблизила Ханифа к себе как никого и никогда. Он был ее правой рукой, мог делать и говорить, что хотел, она слушала его советы. Любила его. И вот как он отплатил! Неужели он убьет ее, если представится возможность?.. Стоп, почему она так думает, если только что вспоминала, как постоянно побеждала в спаррингах? Не важно. Тамоа в зародыше задавила червячок сомнения и попыталась понять мотивы Ханифа.

Он считает ее плохим лидером. И это после всех удачных походов! Да, сейчас они провалились, но разве один проигрыш перечеркивает все предыдущие славные победы?! Он назвал ее расправу с князем Фэлдором подлостью. Но какая разница – победа есть победа. Приказ выполнен. Так что изменилось?

– Ханиф Амит, ты подтверждаешь вызов Тамоа Марэ? – торжественный голос Лиса, Араи, кажется, не сразу вспомнила она имя подчиненного, прервал размышления.

– Подтверждаю, – последовал спокойный уверенный ответ.

– Тамоа Марэ, ты принимаешь вызов Ханифа Амита?

– Принимаю, – нехотя повторила она ритуальную фразу. И только сейчас заметила, что все эльери стояли вокруг с заинтересованным видом.

– Поведай же причину вызова, Ханиф Амит, почему ты считаешь себя достойным, а нынешнего конунга недостойным высокого звания?

– Я забочусь о своих подчиненных, я слушаю и слышу мнение каждого, – Ханиф стоял по другую сторону круга и говорил со спокойным достоинством. – Конунг Тамоа доказала, что не ценит членов дружины. Она без колебаний отправила половину хирда на смерть! И не выказала ни капли сожаления и скорби по погибшим, чем показала, что простые дренги лишь средство для достижения ее целей. Она совершила ошибку и не намерена ее признавать, хотя последствия видят все! – он сделал паузу, поднял глаза на Тамоа и продолжил. – Я чту кодекс клана Лис и следую ему. Кодекс гласит, что в борьбе с противником допускается хитрость, но не подлость. Конунг Тамоа Марэ запятнала имя клана Лис подлым убийством, чем показала слабость клана. Ибо если мы поступаем так, значит, у нас нет ни сил, ни умения, ни знания побеждать честно. Той расправой она показала слабость клана Лис и приверженность заповедям бога Эскруэра, а не Нордруна! – в его голосе послышалась ярость. – Я верну честь клану. Я докажу, что мы умеем побеждать без подлости! Мы дети бога битв, а не бога предательства и подлости!

Три голоса, все, кто остался от его хирда, самого сильного в ее дружине, хором крикнули одобрительное «Хэй!». Эльери продолжали заинтересованно наблюдать.

Так вот что ему не понравилось, едва не рассмеялась Тамоа, что она не всплакнула о погибших. На слова о подлости она и внимания не обратила – это они уже обсуждали. И что же такого возмутительного в том, что дренги средство для исполнения приказов тана, если это правда? Не хочешь быть орудием в чужих руках, становись той рукой, что его держит, а лучше головой, что направляет руку! Дренг имеет право голоса? Что за чушь! Когда она была хольдом, право голоса было только у нее, подчиненные имели право только выполнять ее приказы.

И все же, эти трое поддерживали своего хольда, а в ее сторону бросали презрительные взгляды. Это ее лучший хирд! И как она упустила, неужели в других витают такие же настроения? Да, было еще три хирда, куда рвались все новобранцы, и два, куда шли с неохотой, к остальным пяти относились нейтрально.

Значит, Ханиф хочет выглядеть благородным и правильным, хочет все сделать по закону и стать любимчиком дружины. Ее дружины! Нет, она этого не допустит. Понятно, что даже если она победит, дома эти трое расскажут всем остальным подробности похода. И тогда конунгом ей больше не быть. Убить всех? Нет, конунг, вернувшийся с проваленной миссии один, выглядит слишком подозрительно – ее прочитают и узнают все до мельчайших подробностей.

Конунгом ей больше не быть, это ясно, но и Ханифу она радость от нового звания подпортит – Тамоа решила победить и отдать правление добровольно. Пусть становится конунгом, если так хочет. Но без доблестной победы. Посмотрим, как долго он продержится под валом вызовов.

– Настало время ответа, конунг Тамоа Марэ, – заявил Араи с той же торжественностью.

– Я была вашим конунгом пятьдесят лет. Вспомните, сколько славных побед мы одержали во славу Нордруна. Так неужели же сегодняшняя неудача перечеркнула для вас все, чего я добилась? Чего мы добились? – быстро поправилась она, стараясь вложить как можно больше душевности в интонации. – Я одержу победу и сегодня. И поведу вас к новым славным деяниям, – торжественно закончила конунг ложью, но к чему об этом знать другим?

Однако ее речь Лисы встретили мрачным молчанием.

– Каждый сказал свое слово и был услышан. Войдите в круг и пусть Нордрун и Фемир рассудят вас, – торжественно объявил Араи и жестом пригласил их переступить границу, расписанную рунами.

Как интересно. Ксайрон даже склонил голову на бок, когда началось… что? Просто действом назвать происходящее он не мог. Ритуал? Обряд? Нет, все же ритуал. Прежде он и не задумывался о том, как происходит смена власти у агатаров. Про драконов он знал – магистр назначает наследника. Если кто-то не согласен, он интригами и хитростью пытается повлиять на патриарха, чтобы тот изменил свой выбор в его сторону. Если же выбор магистра остается неизменным, его принимают, не рискуя разрывом Круга Силы. Драконы не эльери – Фемир не дал им года на выбор нового главы Семьи, потому на магистре особая ответственность, ему нельзя ошибиться.

Руны Ксайрона тоже заинтересовали, хоть он и не владел этой школой, но ощущал магию. Насколько он понял, руны призваны возвести барьер, когда соперники войдут в круг, но опустится барьер только при некоем условии. Логично, что после завершения боя. Он еще не знал, придется ли драться с победителем, но лучше понаблюдать. Как же это тяжело.

Да, Ксайрон знал, кто выйдет из этого круга, кого вынесут мертвым, но не знал, придется ли ему сражаться с победителем сразу, как не знал, встретятся ли они когда-то в будущем на одном из осколков соперниками. Таков дар предсказателя – знать лишь обрывки, основные вехи будущего отдельных личностей. А еще он видел Смерть. Ее белые тени стояли сейчас за спинами обоих соперников. Но только на плечах одного из них лежали обе ее руки. Второго тень лишь готовилась обнять, если Судьба отдаст предпочтение другому. Потому так тяжело было ему наблюдать за боем.

Барьер осветил круг голубоватым сиянием. Руны загорелись алым. На несколько секунд воцарилась абсолютная тишина, даже ветер утих и сосны перестали поскрипывать.

– Приготовься к смерти.

Каким же громким и неуместным показался княжичу язвительный голос Тамоа в этот момент.

– Я готов. Надеюсь, ты последовала своему совету, – спокойно ответил Ханиф.

Она глухо рыкнула и сделала первый выпад. Ханиф легко уклонился и ответил тем же. Выпады, финты, уклонения, прыжки и перекаты – Ксайрон с трудом заставлял себя не отводить взгляд, зная исход. Потом к ним присоединились заклинания. Летели молнии, полыхал огонь, звенела сталь. Под ноги Ханифу полетел камешек с руной, но ловушка из крепких корней не успела сомкнуться на его ноге. Бой обещал быть долгим, но в какой-то момент Ханиф отпрыгнул к самому барьеру, а уже через секунду оказался за спиной Тамоа и нанес удар. Она явно знала этот прием с прыжком сквозь пространство, начала поворачиваться, но не успела…

«Надо было отклоняться, а не парировать,» – подумал про себя Ксайрон и отвернулся, чтобы не видеть, как белая тень забирает душу конунга в царство богини Тимеры. Там она примет суд, отслужит наказание или отдохнет и вернется в новом теле, чтобы прожить очередную жизнь.

Руны погасли. Ханиф вышел, пошатываясь. Тамоа Марэ осталась лежать в круге. Кровь, черная в неверном свете, расползалась по снегу неровной кляксой. Агатары не спешили прикасаться к телу бывшего командира – они подошли к победителю, обняли его, молча, по очереди. На эльери никто из них внимания не обращал.

– С телом что? – коротко спросил у них Ралнор.

– Минуту, – спохватился Араи и поднял небольшой гладкий камешек с земли.

Несколько тихий слов, сопровожденных эхом магии. И камешек вспыхнул на мгновение. Ксайрон ощутил дуновение такой знакомой магии иллюзии, а затем агатар убрал камешек обратно в мешочек.

– Вот и все, – сказал он.

– Не понял. Вы хоронить ее как-то будете? – недоумевал ламрин.

– Нет. Она не достойна такой чести, – ответил Араи тоном, словно объяснял прописную истину.

– Потому что проиграла? – уточнил Ксайрон.

– Нет, потому что бездарно погубила семь жизней, тоже не упокоенных.

– Думаю, тех, что погибли у лодок, наши похоронили, – удивился Ралнор.

– Не по нашим обычаям, – с сожалением поджал губы агатар.

– Даже оружие не заберете? – удивился Ксай. – Это же эмеральдит, не стоит его оставлять местным.

– Как раз думали попросить кого-то из вас передать его нам, – вступил в разговор Ханиф. – Мы не можем вступать в круг больше и прикасаться к телу – руны не позволят.

Ксайрон вгляделся в надписи, но языка агатаров он не знал. Упущение, сделал он для себя заметку на будущее и вошел в круг. Как точно нанесен удар, отметил он, когда подбирал секиру конунга, прямо в сердце. Даже начатое движение Тамоа не помешало. Впрочем, Ханиф мог предполагать, что она так поступит, наверняка хорошо знал ее манеру сражаться. Или же тут повлияла магия времени – ее остатки еще витали в воздухе. Магия времени и пространства… Ханиф опасный противник. Хорошо, что он не проделал этот трюк с ним, с облегчением вздохнул Ксайрон и протянул тяжелую секиру Ханифу.

– Что ты запечатал в руну? – уточнил он у Араи.

– Бой и свидетелей.

– Ясно. Что будете делать дальше?

– Если вы нас отпустите, уйдем домой, – ответил Ханиф и с явным усилием принял тяжелое оружие. – Я не знаю, на что рассчитывал тан, отдавая такой приказ. Может, как раз на это, – он кивнул на тело и передал секиру одному из своих, более крепкому. – Но я изначально считал охоту за тобой бессмысленным делом, княжич.

– Однако ты трижды нашел меня, – с уважением заметил Ксайрон.

– И трижды упустил. Что с драконом?

– Пусть летит домой и расскажет, что у Дома Фаронар скоро будет новый князь.

Рядом послышался шумный выдох облегчения. Как оказалось, Эдриг стоял неподалеку и все слышал.

– Спасибо, – шумно сглотнул дракон и решил рискнуть. – Если такое дело, то, может, расскажешь о своем последнем задании?

– Не наглей, чешуйчатый, – едва не рассмеялся Ксай.

И Эдриг поспешил обратиться в дракона, стоило эльери освободить ему место, и убраться, пока они не передумали.

Ралнор со своей стаей остался на Арбруне искать семена демонов. Ксайрон с профессором Рувином и Лирантой вернулись на Зион. Там они рассказали обо всем Естине, убедились, что она отправила хранителей в помощь Рувину, и ушли через портал на Савор, осколок, куда собирались изначально, откуда безопаснее и быстрее добраться до дома.

Это произошло в середине месяца Вьюг, четвертого месяца зимы по календарю эльери.