Коготь и Кровь

Часть 3. Власть и ответственность Глава 34

Принц Хорлан сбежал.

В день нападения ни Лисантир, ни Вестан не смогли отправить тинтру с сообщением. Вестан до ночи провалялся без сознания, Лисан от магического истощения не смог связно сформулировать просьбу коменданту форта. А на следующий день Хорлана уже не было в Мейталасе.

Конечно, принца начали искать. Сначала в его родном форте, превращенном в настоящую крепость, потом у родственников из числа тех, кого он подбивал на вызовы Ксантару. Он спрятался слишком хорошо. И на другие осколки не уходил.

Одновременно с этим княгиня Илирана устроила проверку всем ламринам на ключевых постах – возле ближайшего портала на соседний Омис и на самом Омисе, в фортах, в замке. Кто-то потерял свои должности, другие получили повышение. Многие отправились на опасные миссии на самые дальние осколки. Но ни казней, ни арестов не было, как не было ни пересудов, ни слухов о чистках. Илирана все делала тихо, без огласки, чтобы ситуация не переросла в открытый бунт и гражданскую войну.

Конечно, вычистили не всех пособников принца, работа продолжалась, но деревни медленно возвращались к привычной жизни. Как выяснили Вестан и Лисантир, необходимо две недели, чтобы магия полностью выветрилась после уничтожения артефакта. Лишь после этого имеет смысл снова общаться с селянами и объяснять, что их обманули.

Вот только шествие неизвестных групп по деревням не останавливалось. Результаты их деятельности обнаруживали во всех регионах княжества. Удалось выяснить, что групп три или четыре, перемещаются они по некому хитрому плану или же хаотично порталами – потому их и не получается поймать. Деревни, конечно, оповестили об опасности, но группы чем-то пользовались таким, что сбивало подозрителность. Лефар предположил, что и Хорлану удается скрываться тоже благодаря магии школы перемещения.

Наступила весна. Ксантар верил, что брат все ближе к дому, но не прекращал ни поисков дяди, ни борьбы с деятельностью вредоносных групп. Его матушка и друзья помогали в этом. Да, у княгини продолжались приступы слабости, но вера во встречу с Ксайроном продолжала держать ее на этом свете и придавала сил.

Только Аэрона становилась все тише и отстраненнее. Любовница больше не пыталась убедить Ксана надеть княжеский венец и занять место родителей. Да и в постели словно бы остыла к нему. Но продолжала активно помогать в решении проблем с волшебниками. Однако все попытки поговорить с ней начистоту проваливались. Рона тут же делала вид, что не понимает сути разговора, и переводила на другую тему.

Отгремели новогодние гуляния с кострами, хороводами, песнями и танцами. А группы провокаторов все еще оставались неуловимы. Создавалось ощущение, что им все же кто-то помогает на местах, но вычислить их не удавалось – читать мысли всех подряд не позволял закон, а внешне все выглядели вполне законопослушными. Столь же неуловимой оставалась и таинственная женщина с красивым голосом. Поступали сведения, что ее видели то тут, то там по всему Ильмарису. И всякий раз она спокойно исчезала – никто не мог объяснить, почему мысль о поимке приходила только после ее ухода. Проверка Вестана показала, что все дело в псионике, смешанной с магией звука. Женщина наводила чары подавления воли, в чем не последнюю роль играл ее необычный голос, узнавала или доносила информацию и уходила.

В последний раз ее видели перед самым новым годом на севере. По всей видимости, зимой она посещала более теплые и доступные регионы, а когда снег и ветер поутихли, отправилась в горы.

Пока Вестан и остальные члены немногочисленной стаи наводили порядок в других регионах, Ксантар решил отправиться на север в надежде все же поймать неуловимую даму. Заодно проверить лояльность графов и баронов. Аэрону он взял с собой. И тому было две причины. Во-первых она все еще оставалась под подозрением, а во-вторых княжич надеялся, что за пределами замка разговор все же сложится. Конечно же, Аэрона не обрадовалась поездке, но выбора ей Ксантар не оставил – или она едет с ним, или обратно в свое родное княжество.

Теперь она тряслась от холода и всем телом прижималась к нему на спине сокола, несмотря на теплую одежду и меховой плащ. Вот уж точно уроженка юга. И чего ее понесло на север? Нет, так дело не пойдет, угробить Рону воспалением легких не входило в его планы. И княжич пересадил ее вперед прямо в воздухе, благо седла и крепления позволяли это сделать, чтобы обнять и согреть.

До Орту, самого северного и высокогорного графства, они летели два дня. Ночь провели на опушке леса. В форте Ксантар решил не останавливаться из опасения, что там у дяди могут оказаться сообщники. А он хотел до поры оставить свою инспекцию севера в тайне.

Перспектива спать в палатке, а не на нормальной кровати тоже не прибавила настроения Аэроне. С угрюмым видом она сидела спиной к стволу дерева и молча смотрела в огонь, пока Ксан болтал ни о чем и готовил ужин. Периодически он пытался вовлечь ее в разговор, но безрезультатно – любовница отвечала односложно и всем видом показывала, что не желает общения и вообще обижена. Такое поведение, словно она городская девица, не привыкшая к походной жизни, удивляло. Да, она дипломат, но на других осколках дипломаты далеко не всегда обитают во дворцах правителей. Зачастую они изображают, например, шаманов или каких-то ведунов в племенах, что живут в хижинах из глины и палок. К тому же и до дворца по осколкам еще надо добраться, а дорога не всегда идет по широкому тракту от таверны до гостиницы. Или она из тех дипломатов, что занимаются только внутренними делами Реонада? Она не говорила, а он не спрашивал. Зря.

Откровенные разговоры Рона вести все еще не хотела, только пожелала доброй ночи и отвернулась. Ксантар усмехнулся и обнял ее – исключительно ради тепла. Он все еще надеялся разговорить ее. Возможно, более комфортная обстановка поможет.

Следующим вечером они приземлились на площадке особняка графини Фелорны, управительницы Орту. Именно в ее графстве добывалась добрая половина всех кристаллов, используемых в Ильмарисе. Часть их шла на продажу в другие регионы Реонада. Здесь же их зачаровывали, в основном для освещения или обогрева помещений. А на заказ им придавали и более специфические свойства, вроде усиления той или иной школы магии, в основном стихийной.

Ксантар соскользнул по гладким перьям огромной птицы на землю, помог спуститься Аэроне и осмотрелся. Давно он тут не был. Даже не запомнил, что особняк совсем небольшой, двухэтажный, со множеством хозяйственных построек. Тут и амбары, и склады, из кузницы раздается бодрый перестук молотов. Вероятно, когда-то это была баронская усадьба – барона сделали графом, но переезжать в большой особняк он не захотел. Да и правильно, место тут хорошее с удобной подъездной дорогой от ближайшей деревни и укрытое от ветров скалами. Только водопад совсем рядом, шумно. Впрочем, к гулу воды местные явно привыкли. А на бурную реку поставили мельницу и сделали отвод воды для конюшни и дома.

Ксантар осматривался как в первый раз. И не удивительно – он и бывал тут лишь лет тридцать назад с отцом во время Сбора. В то лето отец как раз объявил его княжичем и устроил экскурсию по всем графствам – знакомил с народом и показывал, как происходит поиск юных магов в семьях простых волшебников. Ксан грустно усмехнулся. Тогда он почти не следил за работой стаи, просто ходил рядом, обиженный на весь свет, уверенный, что отец предал Ксайрона. Совсем как Аэрона сейчас, покосился он на любовницу. С ней разговор только предстоит, сначала графиня.

А вот и она, спешит к ним в накинутом поверх простого платья теплом плаще. Короткие темные волосы ерошит еще холодный ветерок. Когда она подошла, княжич смог рассмотреть и лицо – красиво очерченный овал, губы сжаты в напряженную линию, вскинутые арки бровей над светло-серыми глазами. Глаза. Ксантар присмотрелся внимательнее. Они говорили, что графине много лет, больше семи сотен. Впрочем, это княжич знал и из бумаг, как и то, что Фелорна растит сына себе на замену. Но он еще юн, ему нет и тридцати. Волшебники взрослеют позже магов. В то время как маги после академии делают первые шаги в карьере, волшебники все еще считаются почти детьми и неторопливо изучают свои возможности.

– Княжич? – Фелорна остановилась в трех метрах от него, словно бы натолкнулась на невидимую стену. – Какая… неожиданность. Что привело вас в Орту в такой час?

– Вы не поверите, но дела, графиня, – усмехнулся он. – Добрый вечер.

– Добрый. И добро пожаловать. Для вас приготовят комнату. Или две? – посмотрела она на Аэрону.

– Нам хватит одной. Благодарю вас.

– В таком случае, прошу в дом.

Внутри особняк не отличался роскошью – совсем не усадьба барона Абертина. Большой основной зал с длинным столом и буфетами, дверь слева вела, по всей видимости, на кухню и в другие подсобные помещения. Рядом расположилась лестница на второй этаж к жилым комнатам. Ксантар направился к лестнице, но графиня пригласила гостей к столу.

– Располагайтесь, прошу, сейчас принесут ужин, – пояснила она.

– Благодарю, но я бы предпочел сначала разобраться с делами, – покачал головой княжич, держа Аэрону под локоток, чтобы у нее и мысли не возникло пойти осмотреться.

– Как пожелаете, княжич, следуйте за мной, – склонила голову Фелорна и направилась к лестнице. – Приказать принести ужин в кабинет?

– Нет, мы поедим позже.

Ксантар надеялся, что не обидел старую графиню, но рисковать не хотел. Если она виновна, не успеет собраться с мыслями.

По деревянной, с несколькими скрипучими ступенями, лестнице они поднялись на второй этаж, прошли по широкому коридору до одной из комнат. Небольшой кабинет графини не выделялся чем-то необычным – простой стол, заваленный бумагами, кресла возле него, стеллаж с документами, пара книжных шкафов и столик с диваном у камина. Никаких редких пород дерева, обычная сосна, покрытая лаком. Жестом Фелорна предложила гостям устроиться на диване, себе же пододвинула одно из кресел.

– Так чем же обязана, княжич Ксантар? – вежливо уточнила она.

– Должно быть вы слышали о волнениях народа в южных регионах, – без предисловий начал он.

– Вот вы о чем, – вздохнула графиня и даже как-то расслабилась, напряженные складки на лице разгладились, она откинулась на спинку кресла. – Разумеется. И о Небесных лугах тоже слышала. Какая глупость…

– Глупость? – удивленно уточнил Ксан.

– А как еще это назвать? Князя им подавай, – с насмешкой всплеснула Фелорна руками. – У нас еще шесть месяцев до того, как стоит задавать вам вопросы о том, почему вы не принимаете присягу. До этого каждый должен спокойно заниматься своим делом. В конце концов, ваша матушка пока с нами и дела не бросает. Только глупец не понимает, что некто пытается очернить вас. Но будьте уверены: север на вашей стороне, княжич. Я уверена, еще в девяти графствах севера вам скажут то же самое. Талбир и Имфален… могу ошибаться, но мне кажется, они действовали против своей воли в той истории с Лугами, – задумчиво закончила графиня.

Совсем не таких слов ожидал Ксантар. Он думал, что Фелорна будет удивлена. Или занервничает, если виновна. Но нет, она вторила барону Абертину. Интересно, до нее еще не добрались или на севере эльери какие-то другие? Как же жаль, что он не додумался спросить у матери о том, кто есть кто из графов, как и за что получил титул. Ксай бы сейчас вел себя иначе и задавал другие вопросы. А он даже понять не может: это такой подготовленный ответ или искренние заверения в лояльности?

– Откуда такая уверенность, графиня?

– Когда слухи только поползли, я говорила с соседями. Они думают так же, как и я, – с твердой уверенностью ответила она. – Конечно, это только разговоры. Что у них в головах я доподлинно не знаю.

– Вас посещал кто-то из замка до нас? – спросил Ксан.

– Да, – очень спокойно подтвердила Фелорна. – Приезжала женщина неделю назад. Не представлялась и маску не снимала. Спрашивала о моем отношении к вам, Ксантар. Мое мнение о причинах, почему вы медлите с присягой. Пыталась навести на мысль, что вы чувствуете свою слабость, а потому следует собраться всем вместе и потребовать передать власть другой ветке Дома.

– А вы? – подтолкнул княжич спокойным тоном, хотя сердце бешено заколотилось о ребра от еще одной крупицы информации.

– А я ответила, что она несет чушь, – с насмешкой ответила графиня. – Вы будете третьим князем в моей жизни. Я хорошо помню, как ваш отец пришел к власти. Тогда ведь ваши дед с бабкой покинули нас одновременно. Никто не помогал ни Фэлдору, ни Хорлану, а трон пустовал четыре месяца. А все из-за Хорлана, негодяя. Это он тогда бегал по графствам и пытался поднять народ на свою сторону. Дескать старший в роду должен наследовать. Мой отец и кое-кто еще из графов сказали тогда, что пусть на арену выходит, а не мутит народ – пусть Судьба определяет достойного.

– Хотите сказать, что и сейчас все это делает он? – нахмурился Ксан. Он знал ответ, но хотел услышать мнение опытной и многое повидавшей Фелорны.

– Его почерк, – протянула она. – Сейчас мало уже кто помнит, все же шестьсот лет прошло, но мое поколение не забыло. И все это я и ей сказала. И написала о ней вам. Но так быстро письмо бы не дошло – не с тинтрой посылала. А вы уже тут. И по вопросам вашим ясно, что не из-за письма. Проверяете нас? – усмехнулась графиня. – Понимаю. Но посмотрите – у нас тихо, вилами сено гребут, а не в поход к замку с ними собираются. Все заняты своим делом, а не пустой болтовней.

– Тут вы правы, – согласился Ксан. – Но мне нужны более существенные доказательства.

– А вы их не найдете, – кажется, в ее мудрых глазах проскользнуло сочувствие. – Ваш противник умен и оставляет только слова. Подтвердить что-то вы сможете только при помощи псионика, но как на это посмотрят? Вам нужно действовать, если опасаетесь, что простые эльери поддадутся на эти слова.

Она не знает о курильницах, догадался Ксан. Что логично, тут же одернул он себя – Орту стало доступно всего две недели назад, так быстро слухи не могли дойти сюда. Но ее слова о действиях…

– Вы тоже считаете, что мне нужно срочно принимать присягу? – с горечью усмехнулся Ксантар.

– Считаю, что если вы медлите, то у вас есть на то веская причина.

– Так, может, мне озвучить ее всем?

– А если она веская только для вас? В этом случае народ решит, что вы и правда слабы, а все эти слова, что разносят с ветром, правда.

– Вы будто бы знаете, что это за причина, – прищурился княжич.

– Я высоко живу, отсюда многое видно и слышно. И живу я долго. Одно скажу: если вы считаете свою причину обоснованной, не изменяйте ей, – сказала Фелорна, жестко глядя в глаза Ксантара. – Но будьте готовы драться за нее.

– Я готов. Мне ждать похожего разговора и с вашими соседями?

– Нет-нет, – рассмеялась графиня. – Они молоды, пылки и преданы Дому. Нет, таких слов вы от них не услышите. Разве что что-то попроще. Впрочем, возможно я ошибаюсь и кто-то из них с гнильцой или просто глуп. К тому же, кто знает, куда от меня направилась та женщина.

– Спасибо за откровенность, графиня, – Ксан поднялся с дивана и склонил голову в уважительном поклоне. – Вы дали мне много пищи для размышлений.

– Надеюсь, вы не откажетесь из-за нее от пищи для желудка? – лукаво улыбнулась она и тоже поднялась.

– Как думаешь, можно ей верить?

Этот вопрос Ксантар задал Аэроне часом позже, когда после ужина они остались в отведенной им комнате. Он привычно устроился на подоконнике и поглядывал за тем, как ветер треплет еще голые деревья.

– Думаю, да, – задумчиво ответила Рона и подошла к камину, зябко обнимая себя за плечи. – На блеф не похоже, хотя она и очень опытна.

Повисла задумчивая пауза. Ксантар все так же смотрел в окно и ощущал беспомощность. Он не Ксайрон – брат сразу бы все понял. А он мечется и сомневается, очень хочет верить старой графине и опасается.

– Смотри по вспышкам, – неожиданно заявила Аэрона. Она говорила тихо, но в тишине слова прозвучали слишком громко. – Тинтры, – пояснила она в ответ на недоуменное молчание. – Принц общается с пособниками через них. До сих пор.

– Кажется, настало время откровенного разговора? – Ксан подошел к Аэроне, но прикасаться не стал.

– Наверное, пришло, – тихо ответила она, глядя в огонь.