Кровавый разлом

28

Весь четверг Вендела занималась домашними делами, освободилась только к шести часам. Быстро переоделась в тренировочный костюм и побежала в степь. Она все время думала о камне эльфов и о монетке, которую положила в углубление.

Но так же, как и в первый раз, сначала побежала к дому своего детства.

После первой сотни метров Вендела обратила внимание, что нос уже не заложен. Аллергия отпустила, и она быстро нашла приятный ритм бега. Через четверть часа она подбежала к хутору и резко остановилась.

На траве у дома стояла машина. Большой красный «вольво-универсал» с багажником на крыше. Все двери, в том числе и задняя, были открыты.

Вот так. Приехали люди, купившие хутор. Хотят отпраздновать Пасху на природе. Вендела решила уже повернуться и убежать, но ноги сами понесли ее к веранде.

Внезапно дверь веранды отворилась и оттуда вышла женщина.

— Ой! — сказала она.

Она была лет на десять моложе Венделы, и на лице ее был написан испуг.

— Здравствуйте, — Вендела неестественно засмеялась, — я хотела только отдохнуть немного. Я бегаю…

— Вот как?

— … и к тому же я выросла в этом доме. Этот хутор когда-то принадлежал моей семье.

— Значит, вы здесь жили? — Женщина как-то сразу расслабилась и подобрела. — Заходите, пожалуйста. Думаю, здесь много изменилось.

Вендела кивком поблагодарила незнакомку, робко перешагнула порог и медленно проследовала в кухню. Она узнала комнату, хотя она ей показалась намного меньше, чем тогда. Кухня была свежевыкрашена, стена над мойкой и разделочным столом последней модели выложена кафелем. И пахло по-другому. Запах отца и его давно не стиранной одежды исчез.

Из кухни на второй этаж вела лестница. Она остановилась:

— А можно подняться наверх?

— Конечно… правда, там не на что смотреть.

Вендела в сопровождении хозяйки поднялась наверх.

— Почти четыре года прошло, прежде чем мы решились что-то тут делать… — Женщина устало засмеялась. — Но под конец все же решились.

Вендела без улыбки кивнула. Хотела что-то сказать, но не нашла слов.

Пол на втором этаже был отциклеван до блеска — оказалось, он светлый. Венделе запомнились шероховатые грязно-коричневые доски с въевшейся в них пылью.

Вот она, эта дверь. Перед ней стоял одноногий столик, куда Вендела каждое утро перед школой ставила поднос с едой.

Дверь была приоткрыта. На полу валялись игрушки и цветные кубики конструктора «Лего». Послышался звонкий детский смех, явно мальчишеский.

Она повернулась к хозяйке:

— Вы надолго?

— Нет, только на Пасху. Уедем в понедельник.

— А мы остаемся до середины мая, — стараясь казаться непринужденной, сказала Вендела. — Если хотите, могу присмотреть за домом. Я все равно здесь бегаю.

— Правда? Ой, очень любезно с вашей стороны! Я слышала, здесь взламывают дачи.

Вендела посмотрела на дом:

— Вам здесь нравится?

— Конечно! Здесь очень уютно.

А вот в этом Вендела сомневалась. Дом стоял на дороге эльфов — она только сейчас поняла. Это приносит только несчастье.

Под самыми густыми кустами все еще прятались островки снега, в альваре стояли огромные лужи талой воды. Над ними клубилась еле заметная дымка — под лучами солнца вода быстро испарялась. В мае здесь все будет сухо.

Вендела, уже не сомневаясь в дороге, за пятнадцать минут добежала до эльфовой мельницы и сразу поняла, что эльфы здесь побывали до нее. Десятикроновая монетка исчезла. Старые монеты лежат, как и лежали, а новенького десятикроновика не было. Значит, эльфы услышали ее просьбу о здоровье Алоизиуса.

Ничего странного. Ее удивляло только, что эльфы по-прежнему собираются у этого камня. Столько лет прошло…

Она села на траву, прислонилась к камню и отдышалась. Все сомнения как рукой сняло. Именно здесь, в этом месте, ей и надо быть. Все остальные места, которые она повидала в жизни, о которых даже тосковала иногда, — все они исчезли из памяти. Это ее место. Здесь, у камня, никто от нее ничего не требует, здесь и есть ее настоящая жизнь, здесь она — именно она, а не та Вендела Ларссон, которую привыкли видеть Макс и все остальные.

Она медленно закрыла глаза и представила себе их виллу у каменоломни… Макс сидит и дописывает предпоследнюю главу в своей книге о здоровом питании. В книге получается так, что еду готовит в основном он сам, потому что «самая большая радость в жизни — поделиться своим счастьем с близким человеком». Так что исключительно для того, чтобы увидеть счастливое лицо «моей любимой Ви», как он называет ее в книге, — только для того, чтобы увидеть ее счастливое лицо, он по утрам стоит в дверях спальни, а в руках у него «слегка покачивающийся поднос с только что испеченным хлебом, фруктами и свежевыжатым соком».

Самое забавное, что Макс и в самом деле убежден, что все так и есть, хотя завтрак почти всегда готовила она, Вендела. Иногда, правда, он приносил завтрак в постель, или вдруг на него нападало желание приготовить обед. Венделе казалось, что если она будет его хвалить побольше, то он и впрямь станет помогать ей в кухне. Но нет, увлечение кулинарией так и осталось для него экзотической прихотью.

Господи, да какая разница… особенно здесь, в альваре.

Отсюда виден домик, выстроенный когда-то одним из старых каменотесов, приятелей Генри. Пер Мернер сидит на веранде со своим стариком отцом. Дети тоже, наверное, дома. Внешне все выглядит чуть ли не пасторально, но Вендела знает, что это совсем не так.

Пера явно что-то мучит. Ему надо начать бегать. Сразу полегчает.

Она посмотрела на камень и на узкий просвет в зарослях можжевельника и закрыла глаза. Вдруг ей представилась фигура в белых одеждах. Мужчина. Он стоял совершенно неподвижно и смотрел прямо на нее, не мигая и не отводя глаз.

Король эльфов? Нет, это, наверное, посыльный, слуга — его послали, чтобы ей стало ясно: о ней знают. Конечно, не король, рангом пониже, и он чем-то напомнил ей Макса.

Он так и стоял у нее перед глазами, она уже точно не знала, наяву или в воображении. Стоял и улыбался, словно хотел сказать: это ты должна сделать первый шаг, а не я.

Но Вендела еще не готова делать какие-то шаги. Пока не готова.

Она открыла глаза и огляделась. Никого, только какой-то странный шорох в кустах.

Вендела поежилась. Ее всегда начинало знобить, когда она покидала страну эльфов.

Она поднялась, достала из кармана брюк три монетки и положила их в углубления на камне — каждую в свою ямку.

Одна монетка за нее и Макса, вторая за Алоизиуса, а третья — за соседей. Пера Мернера и других.

Вендела повернулась и побежала, постепенно наращивая ритм, петляя между сверкающими лужами. С запада мягко светило заходящее солнце, как маяк, указывающий путь к морю.

Она вошла на веранду и посмотрела на часы — семь часов. В стране эльфов время идет медленно.