Кровавый разлом

52

Лицо Макса покраснело, он выглядел так, словно его вот-вот хватит инфаркт.

— Ему тринадцать лет, Вендела!

— Макс… какое это имеет значение?

— Тринадцать! Восемьдесят, если перевести на человеческий возраст!

— И что? Ему восемьдесят, и он здоров!

Они уже много раз начинали этот разговор. Аргументы давно исчерпаны.

— Ты прекрасно знаешь, что он не здоров.

— Ему лучше, Макс… он гораздо больше времени проводит на ногах, да и ходит намного лучше.

— Он слеп! — крикнул Макс в ярости.

Опять добрались до того, с чего начали. Они замолчали, походили друг вокруг друга кругами по каменному полу, прислушиваясь к эху шагов, и разошлись: Макс направился в кабинет для размышлений, а Вендела выбрала кухню. Пока они спорили, Алоизиус где-то прятался, но теперь появился в кухне, ясно давая понять, на чьей он стороне.

Он подошел и ткнулся носом в ее голень.

Так не делают, повторяла она Максу бесчисленное количество раз. Нельзя убегать от разговора, надо прийти к соглашению. Макс не возражал и даже писал об этом в своих книгах.

Вендела смела с мойки хлебные крошки и тихо вздохнула.

Плохо дело, подумала она. Им следовало бы пройти курс семейной терапии, но проблема в том, что Макс и сам был психотерапевт, поэтому категорически отказывался посещать коллег. Он им не верил.

Она взяла свой блокнот и начала быстро писать:

Чему? Чему могут нас научить страдания эльфов? Вендела долго размышляла, почесывая ручкой бровь, но так ни к какому выводу и не пришла. Понедельник. Она заметила, что по понедельникам ей думается хуже всего. И еще этот разговор…

Она захлопнула блокнот и пошла в ванную. Посмотрела на конвалюту с транквилизатором, но решила воздержаться. Выпила стакан воды. Чувство голода исчезло. Ее тянуло в альвар.

Через пять минут она была уже в тренировочном костюме, погладила Алли и открыла наружную дверь.

— Скоро вернусь! — крикнула она в дом и, не получив ответа, побежала прямой дорогой к камню эльфов.

Она бежала широким шагом, сжав кулаки, иногда оступаясь на незаметных в траве камнях.

У нее не было ни денег, ни украшений. Ей нечего было подарить эльфам, но ее все равно тянуло в их королевство. Она прибегала сюда уже четвертый день подряд. Макс вводил ее в тоску.

Она положила ладони на камень и попыталась расслабиться. В голове эхом звучали отголоски давешней ссоры. Ей хотелось покоя и умиротворения.

Но в этот вечер ничего не получалось.

Что-то случилось в королевстве эльфов. Она чувствовала тяжелую эманацию горя. Перед глазами все время возникала картинка: король эльфов рыдает у постели больной королевы, и из глаз его льются голубые слезы.

Эльфам было не до нее. Она побежала дальше.

Когда она вернулась, на вилле было темно. «Ауди» на месте не было, и входная дверь заперта. Макс куда-то уехал. Неважно — запасной ключ всегда лежит под цветочным горшком. Вендела вошла в холл:

— Макс?

Эхо ее возгласа прокатилось по комнате и замерло, затаившись где-то в дальних комнатах. Собственно, она и не ждала, что Макс дома, но почему не залаял Алоизиус? Почему она не слышит знакомого шарканья лап по каменному полу?

— Алли?

Молчание. Она прошла в кухню. На холодильнике прилеплена бумажка.

Вендела сорвала записку с холодильника, швырнула на пол и пошла по дому искать Алли. Нет, Макс не пошутил. Собаки нигде не было.

Она села в гостиной у окна и долго смотрела на пустую каменоломню.

Он уехал в Стокгольм и увез их собаку. Сделать она ничего не могла.

Вендела закрыла глаза — ей почудился звон коровьего колокольчика и хихиканье Яна-Эрика.