Кровавый разлом

48

Через пять минут после скандала Макс вернулся в гостиную. Он казалось, успокоился и говорил тихо, почти шепотом. Кулак, которым он грозил ей только что, разжался, теперь он прижимал ладонь к собственной груди и говорил тоном вдумчивого психолога.

— Я не зол на тебя, Вендела, не думай… — он сделал паузу, — просто разочарован. У меня нет никаких чувств, кроме глубокого разочарования.

— Знаю, Макс… пройдет.

Вендела за десять лет брака поняла, что раздражение и ревность у Макса — явление циклическое. Хуже всего, когда очередная книга подходит к завершению.

Она была совершенно спокойна. Пятница, вечер, и к тому же сегодня день святого Марка, очень важный праздник в народной вере.

— Макс… я пойду побегаю, — сказала она. — Поговорим попозже.

— Это что, твой служебный долг — пойти побегать? Если ты останешься дома…

— Лучше, если я пойду и побегаю, — упрямо сказала Вендела и пошла переодеваться. Мимоходом глянула в зеркало… худая, голодная, желтая кожа, темные круги под глазами.

Принять, что ли, успокоительное? Нет. Нет — значит нет.

Макс сидел в кресле у окна и потягивал свой пятничный виски. Пятничный виски отличался от четвергового двумя лишними сантиметрами в стакане. Алоизиус, насторожив кудрявые уши, лежал в другом конце комнаты.

Макс поставил стакан на стол и посмотрел на Венделу:

— Пропусти сегодня свой джоггинг. Ты что, не можешь один вечер побыть дома?

— Я буду дома, Макс. — Она завязала шнурки на кроссовках и выпрямилась. — Пробегусь и вернусь. Речь идет о получасе.

— Останься…

— Нет. Скоро увидимся.

Макс допил виски и посмотрел на Алоизиуса:

— Задумываю новую книгу.

— Так быстро? О чем?

— Книга будет называться «Ультимативные отношения». — Он улыбнулся. — Ведь самое главное в жизни — это отношения, не так ли? С кем мы живем, как мы относимся к близким… Грубо говоря, я и ты. Я и ты… и другие. Ты и другие.

— Я и другие… что ты хочешь сказать?

— Ты и твой сосед из хижины в прериях. — Он мотнул головой на север. — Пер Мернер, у вас же с ним близкие отношения.

— Макс… что за чушь!

Он подошел на два шага. Вендела заметила, что виски его блестят от пота, словно бы в предгрозовой духоте. Скоро ударит гром.

— Разве это не так? — Он вытер пальцем губы. — Я же сам видел…

— Что ты видел? Мы ничего плохого не сделали.

— Бегали?

— Бегали. И что?

— И какова сейчас трава в прериях? Сухая и мягкая, не так ли? Приятно поваляться в укромном месте?

— Кончай, Макс. Не будь занудой.

— Значит, я — зануда?

— Бываешь занудой. Тебе не надоело пережевывать одно и то же?.. Хотя я прекрасно понимаю, что ты думаешь совсем не об этом.

— О чем же я думаю, по-твоему?

— Ты и сам знаешь. Ты думаешь о Мартине.

— Нет!

Макс быстро шагнул к ней, так что она даже отшатнулась.

«Если я скажу что-то не то, он меня ударит…»

— Я пошла, Макс. Подожду, пока ты успокоишься.

Плечи мужа бессильно опустились, словно из него вышел весь пар.

— Хорошо, — тихо и невыразительно сказал он. — Беги.

Вендела побежала. Большими шагами она удалялась от замка своей мечты, от дома на Эланде, который ей так когда-то хотелось иметь. От Макса. Она хотела свернуть к хижине Мернера, ни за чем особенным, просто поговорить с нормальным человеком, но дом был заперт. Она не видела Пера и его своеобразного папашу уже целую неделю. Вилла Курдина тоже пустовала.

Она сделала широкий полукруг и побежала на запад. Но попала на какую-то другую тропинку. Ей все время приходилось обегать камни и кусты, пока она наконец не выбралась в альвар.

На закате цветущая степь была особенно красива. Светло-коричневая земля впитала в себя весь растаявший снег и теперь казалась лилово-голубой от цветущих фиалок, дикого тимьяна и полевых анемонов. Кое-где виднелись желтые головки одуванчиков. Красиво.

Но что-то было не так. Тишина почему-то показалась Венделе тревожной и даже грозной. Она остановилась, закрыла глаза и пожелала всем цветам и былинкам счастливого дня святого Марка, но не почувствовала привычной теплой волны ответного дружелюбия и понимания. Ее внутреннее зрение куда-то исчезло, все было темно.

Эльфы были чем-то недовольны.