Кровавый разлом

4

Вендела Ларссон сидела рядом с Максом и пыталась медитировать. Из-под полуопущенных век следила за мелькающим в окне пейзажем. Луга и поля напоминали ей видовой фильм на канале «National Geografic». Знакомый пейзаж — и все равно чужой. Макс приезжал сюда пару раз, пока строили дом, но Вендела была здесь впервые за много, много лет…

А сколько? Тридцать? Тридцать пять?

Она закрыла глаза и принялась считать годы, как вдруг раздался глухой мощный удар.

— О, черт! — крикнул Макс, и Вендела очнулась.

На лобовое стекло словно кто-то выплеснул флакон красных чернил.

Машина уже не мчалась вперед, как несколько секунд назад, — ее швыряло из стороны в сторону, визжали шины. Сначала их мотнуло влево, и Вендела увидела огромный, мчащийся прямо на них грузовик. Его гигантский радиатор увеличивался на глазах. В последнюю долю секунды Максу удалось увернуться, и машину вынесло вправо, на широкий, посыпанный гравием въезд на пустую парковку у бензоколонки.

Нет, не пустую. Там стоял одинокий автомобиль. Какой-то мужчина прыжками мчался к большому ящику, а на ящике сидел мальчик.

— О, черт! — опять завопил Макс.

На заднем сиденье залаяла их собака Алли. Вендела открыла рот, но не сумела издать ни звука. Ее несло вместе с машиной, и она ничего сделать не могла.

Макс резко вывернул руль. Еще один удар, и машина резко остановилась. Вендела едва не ударилась лицом в стекло — удержал ремень безопасности.

Мотор дернулся несколько раз и затих.

— О, черт… — на этот раз тихо сказал Макс.

Радиатор «ауди» врезался в деревянный ящик с песком. Мальчик исчез.

Где же мальчик?

Вендела лихорадочно отстегнула ремень и прижалась лицом к стеклу. Справа от машины она увидела маленькую руку.

Похоже, ноги мальчика были под машиной. Высокий мужчина оперся на капот и согнулся над мальчиком.

Макс с внезапно покрасневшим лицом выскочил наружу.

— Не сметь трогать мою машину! — зарычал он и бросился на мужчину.

Шок, подумала Вендела. Он совершенно не в себе и не понимает, что делает.

Через две секунды Макс лежал ничком на земле, уткнувшись носом в гравий.

— Приди в себя, идиот. — Незнакомец поднял кулак. Рот его был сжат в жесткой гримасе, на челюстях играли желваки.

Сердце.

Вендела дернула рукоятку и, чуть ли не вывалившись из машины, крикнула первое, что пришло в голову:

— Нет! У него больное сердце!

Мужчина посмотрел на нее, и ярость его угасла. Он выдохнул, опустил руку и посмотрел на Макса:

— Успокоился?

Макс не ответил. Он пытался судорожно высвободиться из железного захвата, но быстро осознал, что ему это не удастся.

— Ладно, — пробормотал он.

Вендела стояла совершенно неподвижно. Мужчина отпустил Макса, аккуратно взял мальчика под мышки и вытащил из-под машины:

— Йеспер! Йеспер! Как ты?

Мальчик что-то ответил, но так тихо, что Вендела не расслышала. Но, похоже, он цел и невредим.

— Пошевели пальцами ног! Можешь?

— Конечно!

Мальчик медленно встал, и отец, поддерживая его, повел к старенькому «саабу». Они шли, не оглядываясь, и Вендела вдруг почувствовала себя никому не нужной. Словно бы ее исключили из игры. Странное чувство, подумала она.

Макс, опираясь на капот, медленно поднялся с земли. Взгляд его упал на Венделу.

— Посиди, — тихо сказал он. — Я разберусь.

— Хорошо.

Она села в машину и посмотрела на стекло. Кровь все еще стекала по стеклу медленными струйками. Ей это показалось чуть ли не красивым. Да это и в самом деле красиво, подумала Вендела. Дворники размазали кровь по стеклу, все это выглядело как две маленькие двухцветные, бледно-розовые и темно-красные, радуги. На солнце они были похожи на неоновую рекламу.

Прилипшие к стеклу серые и коричневые перья шевелились под ветром.

Наверное, фазан. Или лесной голубь.

Птица, кто бы это ни был, ударилась о радиатор, потом, кровавым взрывом, о стекло, дальше на крышу — и исчезла.

Алли съежился в комочек на полу и завыл.

— Тихо, Алли, — рявкнул Макс.

Вендела проглотила слюну. Она не переносила, когда Макс орал на собаку.

Она сунула руку между сиденьями и дотянулась до собаки.

— Не волнуйся, Алоизиус, — погладила она его и открыла дверь. — Макс, с тобой все в порядке?

Он кивнул.

— Только вытру стекло.

Лицо его было по-прежнему красным, он задыхался — но на этот раз, похоже, только от злости.

Прошлым летом в Гётеборге у Макса вдруг возникли боли в груди. Он как раз представлял свою новую книгу «Максимальная уверенность в себе». Презентацию пришлось прервать. Он позвонил Венделе, голос был полон ужаса. Он доехал в приемный покой на такси, ему дали кислород и обследовали.

Небольшой инфаркт, сказал врач, сделав ударение на слове «небольшой». Операция сейчас не актуальна. Главное — отдых.

И Макс отдыхал всю осень. Пару раз наведывался на стройку на Эланде и обдумывал новую книгу. На этот раз он хотел отвлечься от психологии и обратить внимание главным образом на стиль жизни и правильное питание. Поваренная книга Макса Ларссона. Вендела обещала помогать.

В бардачке лежали салфетки и бутылка минеральной воды. Вендела сделала пару глотков, опустила стекло и протянула Максу.

Он молча взял бутылку, но пить не стал. Полил водой лобовое стекло, и розовая, окрашенная кровью вода побежала на капот тонкими струйками. Макс сжал зубы и начал тереть стекло. Тер и тер.

Вендела старалась не думать об убитой птице. Она посмотрела направо. Плоский мир травы и низкорослого кустарника. Скоро начнется альвар…[3] Она очень соскучилась по Эланду. Если бы Макс не психовал из-за аварии, она пробежалась бы по траве уже сегодня.

Здесь жили ее родители. Она выросла на хуторе под Стенвиком. Именно поэтому она потратила немало сил, чтобы уговорить мужа купить здесь участок.

Макс несколько раз отказывался — он предпочитал проводить лето где-нибудь под Стокгольмом, на архипелаге. Но когда она показала ему на карте, как близко Стенвик от моря и какой прекрасный дом можно там построить, он сдался.

Дом был выстроен по индивидуальному архитектурному проекту — сказочный замок из камня и дерева.

Алоизиус все время возился на полу, укладывался, вставал, опять ложился. Его тревога передалась Венделе. Ее затошнило.

— Лежи, Алли… скоро поедем.

Серо-белый пуделек уже не подвывал, а робко скулил, прижавшись к ее ноге. Он то и дело поднимал голову и умоляюще смотрел на нее большими карими глазами. Ему было трудно сфокусировать взгляд — Алли было уже тринадцать лет, восемьдесят, если перевести на человеческий возраст. Передняя правая лапа почти не сгибалась, а зрение ухудшалось с каждым месяцем. Ветеринар сказал, что скоро пес будет в состоянии только различать свет, а через год, скорее всего, полностью ослепнет.

Вендела с тоской посмотрела на ветеринара:

— И ничего нельзя сделать?

— Почему нельзя? Старая собака, знаете ли… И это совсем не больно.

И он начал подробно рассказывать о технологии усыпления животных. Вендела, не дослушав, схватила Алли под мышку и ушла. Скорее, убежала.

Потребовалось не меньше двадцати салфеток, чтобы привести машину в относительный порядок. Макс мочил их в воде, протирал стекло и швырял в канаву — скоро там образовался целый ворох мокрой красной бумаги.

Вендела подумала, что они так и пролежат там всю весну и все лето, а островные жители будут проклинать туристов, захламляющих их чистый идиллический остров.

Макс выбросил последнюю салфетку и посмотрел вниз — хотел, наверное, убедиться, что кровь не попала на джинсы и замшевую куртку. Потом, не глядя на Венделу, сел в машину.

— С тобой все в порядке? — спросил он, накидывая ремень.

Она кивнула.

Да, подумала она, со мной все в порядке. Бывают дни более сумасшедшие и менее сумасшедшие. Сегодня — более сумасшедший, чем всегда.

Она посмотрела на «сааб»:

— А ты не хочешь с ним поговорить?

— Зачем? — спросил Макс и повернул ключ зажигания. — Никто же не пострадал.

Кроме птицы, подумала Вендела.

Макс включил заднюю передачу. Что-то заскрипело. Ящик был разбит, из него на асфальт вытекала тонкая струйка песка. Передний бампер наверняка тоже разбит.

Алоизиус перестал скулить и улегся на пол.

— Ну что ж… — Макс потряс головой, словно желая забыть случившееся. — Пора в дорогу.

Он включил омыватель стекла. Включил первую скорость и резко нажал на газ. Машина с пробуксовкой рванула с места.

Вендела прильнула к стеклу — где же птица? Но ничего не было видно — скорее всего, трупик лежал где-то в канаве.

— Что это была за птица? — спросила она. — Фазан? Тетерев? Или…

— Забудь, — прервал он ее.

Дорога была совершенно пустой, и он придавил акселератор. Вендела знала, что ему не терпится продолжить работу над своей книгой о здоровом питании. На той неделе приедет фотограф, чтобы запечатлеть Макса в его новой кухне. Еду, разумеется, придется готовить Венделе.

«Ауди» все прибавлял и прибавлял скорость, как будто не было ни аварии, ни кое-как замятой драки. Алоизиус жался к ногам Венделы и дрожал. Он всегда дрожал в присутствии Макса.

Если бы Алли был помоложе и поздоровее, он мог бы сопровождать ее на прогулках, но ему придется оставаться дома. Она обожала бродить по известняковым плато, а Макс терпеть не мог. Придется гулять одной — старичку Алли не по силам.

Впрочем, почему одной? А эльфы?